Тысяча новых шансов

Сломанное запястье само по себе, разумеется, не стало бы последней каплей, угрожающей подорвать все укрепления, которые Тайлер с непривычным терпением выстраивает вокруг себя, чтобы не сойти с ума. Он спортсмен, риск и травмы не должны оказываться выбивающей из колеи неожиданностью для него. Но одного участия Джейми - обычно осторожного, беспокойного Джейми - в причинении Тайлеру - пусть даже не нарочной - боли, вкупе с долговременным лишением возможности играть, возможности выполнять единственные привычные действия оказывается достаточно, чтобы Тайлер сдался. Потому что - стоит быть честным - ничего нельзя изменить. Теперь каждое утро - каждое бостонское утро - кажется Тайлеру похожим на все уже прошедшие до тошноты. Просыпаясь, он видит неизменно тугой и твёрдый гипс на руке, сонные глаза Маршалла, повадившегося забираться посреди ночи хозяину под руку, и сообщение от мамы с неизменным вопросом о состоянии руки её неаккуратного ребёнка. Обе команды Тайлера - та, которую он считал своей семьёй последние три года, и та, привыкание к которой оказывается столь болезненно, - тренируются без него, выходят на лёд без него. Тайлер смотрит упрямо каждую игру Старз, каждую игру Брюинз и в каждом их случайном проигрыше винит себя. Кажется, он совершенно бесполезен в этом мире. *** Тайлер закапывается в собственную тоску, как в плотный слой речной глины, тонет в ней настолько, что даже не сразу замечает момент, когда в его комнате становится светлее, и ворчащий недовольно Брэд оказывается внезапно совсем рядом, на том же диване. - Это ужасно, - говорит Брэд сердито, пока Тайлер моргает глазами, недоумённо, привыкая к дневному свету и чужому присутствию. - Ты живой вообще? Обрадовавшийся Маршалл скачет вокруг гостя, виляет хвостиком бешено, и Брэд подхватывает его на руки, словно защищает от Тайлера. - Ты хоть гуляешь с собакой? - ужасается друг, и щенок, будто жалуясь, лижет его в лицо, промахивается мимо щёк, попадает мокрым языком в уши, волосы. - Маршалл не игрушка. - Мы выходим на улицу два раза в день, - ворчит Тайлер. С распахнутыми занавесками атмосфера бостонского дня вновь окружает его безжалостным коконом. - В остальное время он может беспрепятственно гулять на заднем дворе. Щенку это более чем предостаточно. Брэд смотрит на него таким изумлением, словно Тайлер на его глазах вдруг обратился в мохнатое двухголовое чудище. - Тайлер, - говорит он осторожно и сочувственно. - Перелом - это не конец света, дружище. Гипс скоро снимут, ты снова вернёшься к тренировкам и просто будешь аккуратнее. Разумеется, всё будет так, как утверждает Брэд. Тайлер вернётся на лёд, снова натянет всё ещё непривычную жёлтую форму и будет играть. И конечно, он вновь встретится на льду с Джейми, вновь обожжётся о чужой равнодушный взгляд, в котором привык видеть неизменную нежность даже тогда, когда выполнял свою работу хуже некуда. Великолепная перспектива, разве может быть лучше. Брэд смотрит на друга из-под нахмуренных бровей, взгляд тяжёлый и подозрительный, и Тайлер усилием воли заставляет себя перестать думать о Джейми, словно собеседник каким-то образом способен прочитать его мысли. А потом Брэд поднимается со вздохом, роется совершенно по-хозяйски в чужом шкафу, и Тайлер хмыкает удивлённо, когда в лицо ему прилетает чистая футболка, а через мгновение сзади добавляется подзатыльник, больше ласковый и почти отеческий, чем осуждающий. - Сделай что-нибудь со своим внешним видом, малыш, - командует Брэд, сгребая на руки подпрыгивающего нетерпеливо Маршалла. - Никогда не видел у тебя такой щетины. - Бриться левой рукой чертовски неудобно, - возмущается Тайлер, но Маршанд уже машет на него рукой, унося щенка во двор. - Когда мы вернёмся, - доносится его приглушённый голос из прихожей. - То хотим встретить привычного нам Сегги. *** Тайлер подавляет в себе желание не избавляться от бороды. Вернувшаяся на лицо растительность выглядит немного куцо, слишком мягкая на ощупь и топорщится пушисто, но всё же напоминает о прошлой жизни. И всё же яростно кричащее эстетическое неудовлетворение берёт верх, и Тайлер сбривает ненужную деталь, как может, левой рукой, пока вернувшийся Брэд не отбирает у него бритву и не доделывает всё сам. Ладони у Маршанда такие же тёплые, широкие и бережные, как у Джейми, и держат они лицо Тайлера они так же надёжно и крепко. - Возвращайся к нам, - ворчит Брэд над ухом друга. - Я устал врать твоей маме, что бываю у тебя каждый день, и прекрасно знаю, что всё с тобой хорошо. Я провёл всю эту неделю в самолётах, автобусах и в чертовски встревоженном состоянии, потому что мой лучший друг - грёбаный придурок, который отказывался брать трубку, чтобы я знал, что он хотя бы жив. - Я в порядке, - убеждает Тайлер. Он не верит сам себе, он виноват кругом, он заставляет близких людей беспокоиться за него, и рука в гипсе тяжёлая и непослушная. - Мне очень жаль, что тебе пришлось нервничать из-за моего упрямства. Брэд толкает его в плечо с грубоватой лаской, ерошит волосы мягко: - Забудь. Как видишь, твой ответственный друг взял всё в свои руки. А сейчас нам обоим надо выйти на воздух и чего-нибудь выпить. Отпразднуем нашу победу над Монреалем. Мы сделали их, сделали, чёрт возьми. - Вы сделали, - ворчит Тайлер. Брэд каким-то невообразимым способом заставляет блекнуть и смолкать унылую скороговорку в его голове, твердящую хрипло о том, что Тайлер не принадлежит бостонскому клубу. С Брэдом всё действительно становится лучше и проще. - Мы, - поправляет Маршанд строго. - У тебя всего лишь сломано запястье, ты всё ещё член команды. Однажды Мишка, навсегда Мишка, малыш! Не забывай это. Тайлеру готов поверить в это утверждение. Особенно, если допустить, что оно относится и к его далласскому прошлому. Однажды Звезда, навсегда Звезда. *** - Я буду следить, чтобы ты не влипал в истории, - говорит Брэд важно, припарковываясь у бара. - Не пей много и преодолевай желание бить людей гипсом, каким бы заманчивым это не казалось, договорились? Тайлер знает это место. Помнит яркий неоновый свет фонарей у входа, помнит вкус фирменной выпивки...и какой-то не совсем фирменной, кажется, там было много чего намешано. Воспоминание об ужасающем похмелье и сухой пустыне в горящем рту такое живое, словно только вчера появилось в жизни Тайлера в первый раз. Он более чем уверен, что это плохая идея. Или он может просто напиться вдрызг, пропустить тренировку, вызвать гнев Чиарелли... И вернуться в Даллас. Если его возьмут туда. - Как мы вернёмся домой? - спрашивает Тайлер вместо этого, пока Брэд усаживает его у барной стойки и заказывает выпивку на свой вкус. - Если ты собираешься расслабиться, я собираюсь расслабиться. - Вызовем такси, - отзывается Маршанд легкомысленно. Он беспечный, не загадывающий на будущее даже всего на пару часов вперёд. И именно это отличает его от потрясающе ответственного Джейми. Не даёт Тайлеру запутаться. - Позвоним Бержи. Какая разница, Сегги? А запутаться очень просто. Потому что Джейми нет поблизости, Джейми ничего не знает о тех мечтах, которые строил в другой жизни вместе с Тайлером. Брэд тут, совсем рядом, Брэд придерживает бережно загипсованную руку Тайлера за локоть, Брэд покупает им обоим пиво и смешные коктейли, остро отдающие спиртом и бостонским прошлым. В конце концов Тайлеру вновь двадцать один, и он чертовски хочет танцевать. - Мне двадцать один, - сообщает он Брэду радостно, перекрикивая шум, пока тащит его на танцпол, и Маршанд кивает понимающе. - Не грёбаные двадцать четыре, а двадцать один! - Почему именно двадцать четыре? - спрашивает Брэд, улыбаясь. Он смеётся вместе с Тайлером - или может быть, над Тайлером, какая разница, Тайлер просто обнимает Маршанда за шею, неловко пристраивая неудобный гипс на чужом плече. - Потому что в двадцать четыре, - говорит он важно - наверное, важно, Тайлер сам не слышит свой голос. - Я был потрясающе скучным. Он был скучным в двадцать четыре. Ему было ради чего быть скучным в двадцать четыре. - Я не дам тебе скучать, даже когда тебе исполнится полтинник, - обещает Брэд уверенно и радостно. - Вот увидишь, малыш. Тайлер полностью восстанавливает картину бостонских ошибок, проспиртованную насквозь, в мерцающем неоновом свете, с ощущением тяжёлыми рук Брэда на плечах. Восстанавливает в памяти и наяву. ...И наяву им действительно придётся вызвать такси. *** - Я надеюсь, это не твоя мама, - ворчит Брэд откуда-то очень издалека, пока Тайлер, не открывая глаз, пытается нашарить телефон здоровой рукой. Маршалл, растянувшийся на полу где-то у кровати, широко, до щелчка челюстей зевает, заглушая звук пришедшего сообщения. - Это уже десятое, наверное, приятель. Если что - это всё было твоей грёбаной идеей. Тайлер готов безропотно согласиться - с этим и чем угодно другим - лишь бы друг перестал говорить так чудовищно громко. У него словно туго натянутая струна в голове, совершенно расстроенная, противно звенящая в ответ на каждый посторонний звук, а набухшие под глазами мешки кажутся твёрдыми и тяжёлыми даже на ощупь. И если двадцатилетний хоккеист Сегин выглядел так всегда, то, будь Тайлер на месте Чиарелли, он бы, наверное, не стал терпеть так долго. - Кому ты вчера названивал весь вечер? - интересуется Брэд, его голос звучит ближе, и Тайлер открывает глаза. У Маршанда взгляд свежий и светлый, словно и не провёл он ночь с выпивкой в руке. И это совершенно не справедливо. - Кому? - бормочет Тайлер. У него слишком много красок и звуков минувшего вечера в голове, копаться в этой бессмысленной каше, отыскивая нужные сведения, ещё весьма больно и неприятно. Если Брэд вспомнит всё за него, будет куда проще. Но друг ожиданий не оправдывает, пожимает плечами легкомысленно. Он пьёт кофе, сидя по-турецки прямо на полу, и Маршалл у него под боком шумно вылизывает собственную ногу. - Откуда я знаю, малыш? Сперва ты ему звонил раз пять, потом он тебе столько же. На мою попытку забрать телефон, когда ты радостно собрался позвонить бедняге в шестой раз, я получил пылкий рассказ о твоём лучшем друге на все времена. И это было весьма обидно, приятель, для человека, который покупает тебе выпивку и отдаёт лучшие годы своей жизни. - Тебе не на что обижаться, - ворчит Тайлер, сдерживая желание постучать гипсом по своему лбу. И может, по лбу Маршанда. - Я даже не помню, кто этот загадочный друг из твоего рассказа, а ты сидишь у меня в квартире прямо сейчас и переводишь мой кофе. Брэд сверкает зубами в довольной ухмылке и говорит задумчиво, пока Маршалл заглядывает умильно ему в чашку: - Если хочешь вспомнить этого парня, то это было что-то на "Дж", Сегги. Вокруг Тайлера мгновенно - словно кто-то балуется с системой термоконтроля в доме - становится жарко и душно, смыкается плотный кокон мгновенно нахлынувших опасений. У него слишком много вариантов имён, начинающихся на "Дж" в голове, и большинство из их обладателей не помнит и не хочет вспоминать о когда-то связывающих их с Тайлером отношениях. - Джесси? - пробует он севшим голосом и чувствует, как падает с залихватским уханьем сердце, когда Брэд решительно мотает головой. - Будь это Блэкер, он бы давно позвонил мне узнать, что с тобой не так, приятель. Тайлеру не легче от беспечных размышлений друга. Он нашаривает наконец непослушными пальцами телефон под кроватью, и у него есть ещё несколько секунд, чтобы пожалеть о вчерашнем желании окунуться в прошлое и вообще о своей жизни в целом. Потому что если он был настолько глуп и пьян, чтобы названивать Джейми весь вечер... У него шесть непрочитанных сообщений. Содержание варьируется от беспокойного: "ты в порядке, чувак?", содержащего вопросительных знаков больше, чем необходимо, раза в два, до гневного "если это какой-то криминал, то я не собираюсь в этом участвовать!" Имя Джейсона Демёрса значится на каждом сообщении в графе, предназначенной для обозначения отправителя, и Тайлер смотрит в экран смущённо. Ситуация оказывается не столь плоха, как казалось после слов Брэда. Но это всё равно чёртов неловкий момент. Должно быть, все его беспокойные мысли отражаются на лице, потому что Брэд отставляет свою чашку, смотрит встревоженно. - Всё в порядке, Тай? Я его знаю? Тайлер не уверен даже, что он сам знает Джейсона - этого Джейсона, Джейсона, спокойно носящего форму Сан-Хосе, Джейсона, не подозревающего о стабильных воскресных обедах с Джорди. Поэтому он просто качает головой отрицательно на вопрос Брэда, послушно встаёт, умывается, даже кормит виляющего хвостом с ленивой благодарностью Маршалла из тарелки с собственным завтраком. Демёрсу Тайлер звонит только тогда, когда полностью убеждается в собственной способности заставлять свой голос звучать не так хрипло и скрипуче. Джейс снимает трубку после первого же гудка и, не дожидаясь робкого приветствия собеседника, рявкает: - Парень, серьёзно, если ты сделал что-то очень плохое, тебя поймают, и полиция будет проверять последние звонки, то у нас с тобой грёбаные проблемы. Ты звонил мне весь чёртов вечер и нёс пьяную чепуху. Брэд фыркает, наблюдая, как Тайлер, морщась, отодвигает телефон от уха. - Если что, ты звонил и ныл этому парню, что только он может тебе помочь, - подсказывает он заговорщицким шёпотом. - Я помню, - бормочет Тайлер в ответ. Теперь, когда бессмысленно вспухающая каша у него в голове оседает, картина прошедшего вечера начинает приобретать осмысленные очертания. И кажется, тогда - в разгар возвращения в шумную юность - Тайлеру отчего-то казалось, что именно Джейсон - его последняя надежда, последний маячок, соединяющий с прошлой жизнью. Джейсон, который знает его едва-едва, только по имени и названию команды. Должно быть, он совсем отчаялся. Джейс, кажется, успокаивается, затихает, поддерживая мрачное молчание Тайлера, а потом говорит уже более сочувственно: - Ну что ты сделал? Убил своего генерального менеджера? И, чёрт возьми, эта смесь сочувствия и насмешки в голосе Демёрса звучит так знакомо, и Тайлеру даже не хочется думать, что будет, когда старый друг повесит трубку. - Я был пьян, - говорит он, решившись, и Брэд рядом кивает с наставительным одобрением. - И одинок. Маршалл, растянувшийся на полу, поднимается лениво, трясёт ушами, сонно ковыляя к Тайлеру, и опускает тяжёлую голову на его колени. Он слишком часто слышит про одиночество в последнее время и выучивает, что нужно хозяину в такие моменты. - Ты не был одинок, - хмыкает Брэд возмущённо. Джейсон фыркает смешливо и очень далеко: - И ты решил, что самым логичным решением в этой ситуации будет позвонить человеку, с которым ты едва знаком и пьяно требовать от него помощи, ничего не объясняя? Тайлер совершенно не уверен насчёт логичности своих ночных действий. Зато он точно знает, что самым лучшим вариантом будет оборвать вызов прямо сейчас, потому что Брэд посмеивается над его полыхающими ушами, а решение восстанавливать понемногу контакты с прошлым явно заслуживало дополнительного пересмотра... - Мне нравится твой подход, приятель, - говорит Демёрс неожиданно, прерывая поток мрачных мыслей Тайлера, почти физически болезненных, колотящих по голове изнутри, словно птицы, бьющиеся в стекло. - Как твоя рука? Я слышал, ты был травмирован. Эта новая нить, связывающая Тайлера с прошлой жизнью, невероятно тонкая и хрупкая, но Джейсон протягивает её сам, почти без подсказок со стороны. И значит, есть причины надеяться.