Отблески рассвета

Вокруг была будто какая-то пелена, заставившая Нигаи часто поморгать, прежде чем она смогла осознать, что неожиданно пришла в себя. Нигаи уже не тревожило то, что в последнее время она не может ничего понять — это стало обычным состоянием. В теле по-прежнему сохранялась какая-то слишком сильная лёгкость, но голова гудела и кружилась. «Я… умерла?» Вяло заозиравшись вокруг, Нигаи привстала с холодного каменного пола. По плечам заскользил тёмный плащ, тело задрожало. Она поймала себя на мысли, что слышит лишь своё дыхание: прерывистое, неровное, безумно тяжёлое. В этот же момент она опустила голову вниз — по большей степени осмотреть повреждения — и её губы приоткрылись в рваном выдохе. Как только она попыталась встать, тело будто бы взмолило о пощаде: плечи заныли, живот отдавал тупой болью вверху и внизу; руки, на которые опиралась Нигаи, предательски задрожали. Слабость растекалась буквально по всем уголкам. Повсюду были плиты неестественно правильной формы. Каменные, холодные, их разделяла тёмная пропасть. Нигаи лежала в центре одной из них. Казалось, здесь никого никогда не было и быть не может — место выглядело совершенно пустым и безжизненным. Нигаи практически беззвучно встала на колени, рукой провела по правому бедру, но сумку со свитками и кунаями не обнаружила. Она слегка пошатнулась: «Куда теперь?» Где-то сверху послышалось шорканье, отчего Нигаи пришлось повернуться и в конце концов запрокинуть голову. На каменной платформе, которая была значительно выше той, на которой находилась куноичи, восседал Мадара, лениво покачивая ногой. Он ждал. Ждал и, вероятно, в голове обдумывал все возможные действия со стороны очнувшейся девушки. Один только вид мужчины в маске заставил отшатнуться подальше. Нигаи неосознанно начала искать пути отступления, хотя изначально было достаточно очевидно: их нет. Мадару это даже забавляло. Ему нравилось наблюдать за тем, как нервничает Нигаи. Конечно, ей не хватит сил или хотя бы смелости броситься, чтобы свирепо разодрать его на части, что он сам сделал с десятками жителей её родной деревни некоторое время назад. — Что это за место? Голос звучал уверенно и слишком громко для гробовой тишины повсюду. — Считай это своей тюрьмой. По коже прошёлся холодок от этого голоса. Снова. Ей было никак не привыкнуть. Даже некоторые движения, будто прочно въевшиеся, сросшиеся вместе с рыжей маской, заставляли её чувствовать, будто рядом Тоби. Тоби, но не Мадара. Не тот жестокий… «Убийца» Руки сжались с силой в кулак. Так, что ногти впились в кожу ладоней, оставляя багровые кровоподтеки. Костяшки белели, руки от напряжения потрясывало. Нигаи продолжала смотреть прямо в прорезь маски, никуда более. Она будто бы старалась даже не моргать. — Что же ты хочешь от меня, — она намеренно выдержала паузу, — Мадара? Мадара сидел расслабленно, но нога резко замерла у стенки плиты. Его стопа с привычным шорканьем медленно заскользила по шершавой поверхности камня. Нигаи напряглась — неужели она его разозлила? И не зря: спустя мгновение он оказался чётко напротив. Нигаи лишь уловила дуновение ветра, которое всколыхнуло её короткие спутавшиеся волосы. Но через секунду она оказалась ещё дальше от Мадары, отпрыгнув назад и немного вбок. Вряд ли он собирался ударить её, однако рефлексы шиноби будто сами сделали всё за Нигаи. Мадара медленно перевёл взор на куноичи. — Предпочитаю находиться подальше от людей, в одиночку прикончивших сотню подготовленных шиноби, — ответила на немой вопрос Нигаи. — Тебе всё равно не сбежать от меня, — он развернулся к ней полностью, — даже если я вдруг решу убить тебя. Она знала: то, что он сказал — ни капли не блеф. Его широкие плечи, мощный торс и слегка наклонённая голова кричали об опасности. От него исходила невероятно мощная энергия. И Нигаи это ощущала сейчас так, как никогда раньше. — Скажи, — он прервал эту гробовую тишину, свинцом давящую на Нигаи, — каково это — терять близких? Сердце, казалось, пропустило пару ударов. В голове замельтешили оборванные мысли, воспоминания бешено забились, превращаясь в пульсацию у висков. Всё тело будто сдавило. — Это больно? Это мерзко? — Мадара остановился, наблюдая за тем, как Нигаи медленно и подавлено опускает взгляд в пол. Стеклянный взор расплылся по холодному камню. Нигаи была растеряна: почему он говорит ей всё это? Но в другую же секунду она не думала об этих словах. Потому что ей не нужно было размышлять — она знала точный ответ. — Хочется ли тебе умереть? Нигаи будто бы обожглась этими словами. Она продолжала впиваться взглядом в безжизненную каменную поверхность и никак не решалась поднять глаз. — Эта боль уже давно поселилась в твоём сердце. Ты тоже смогла прочувствовать её. Как и я. Как и каждый из тех, кто пришёл в этот мир, — он говорил прерывисто, смотря на реакцию Нигаи. Она стояла не близко, но достаточно, чтобы уследить с помощью шарингана малейшие движения её скул, губ, пальцев. — Они умерли не от моей руки… — он снова остановился, выждав несколько секунд, — их убил этот мир. Частое моргание привело девушку в сознание. Нигаи резко, но не слишком уверенно подняла голову и замерла. Алый взор был чересчур близко. — Хочется ли тебе умереть? — повторил вопрос Мадара. Он медлил, оттягивал главные мысли. Мадара смог даже ухмыльнуться про себя: это было слишком легко. — Но есть шанс всё изменить, именно этого мы и хотим. О, поверь, — его голос стал намного громче и выразительнее, — этого хочет каждый, даже ты, однако… боится поменять хоть что-то в их бесполезном существовании. Мадара, наконец, смог приблизиться. Нигаи, стоявшая в оцепенении, не стала никак этому препятствовать, наоборот — развернулась всем телом к нему. Этот неуверенный интерес рос с каждой минутой и секундой. — Ты можешь оказаться полезной, — изрёк он. Мадара поднес руку к груди так, что Нигаи смогла ощутить невесомое прикосновение перчатки к ключицам. Она была тёплая, очень тёплая. Ей снова почудилось, что она обожглась. — Эта печать связана с фуиндзюцу, так? — Мадара уже настойчиво провёл рукой по чёрным символам на груди девушки. — Так, — она слегка кивнула головой. Мадару определённо устраивал этот ответ.

***

Если бы ей хватило смелости, она бы как можно раньше отправилась в путешествие. Быть привязанной к одному месту, не имея возможности сдвинуться ни на шаг, не имея возможности созерцать разные страны и деревни — худший кошмар, который представлялся Нигаи. И она в него угодила. Только под натиском обстоятельств она смогла покинуть родную ей деревню, оборвать все связи, которых, в конце концов, осталось не так уж и много. Даже низкий статус отступника не мог перебить её наслаждение независимостью и долгожданным одиночеством. Несомненно, за тот месяц, проведенный скитальческим образом, Нигаи столкнулась с немалым количеством проблем. Но она чувствовала себя свободной. Она чувствовала себя живой. Сначала она мало представляла себе, куда пойдёт и как сможет выжить. Но узнав про таинственного Змеиного саннина от Суги, Нигаи твёрдо решила пойти с ним на сделку ради чего-нибудь нужного ей. Если получится. Если ему будут интересны её свитки, которые ей оказались абсолютно бесполезными. Но поиски змея затягивались, и с каждым днём Нигаи всё меньше верила в то, что сможет найти его или логово. Ведь, как ей стало известно, перемещается с одного места на другое он с фантастической скоростью. Всё это было больше похоже на догонялки: ей удавалось догонять, видеть его, но буквально на считанные секунды, прежде чем он исчезал. И всё снова по кругу... Нигаи в очередной раз грузно развалилась за барной стойкой малоизвестной деревеньки. Она закусила губу, смотря куда-то вбок и совершенно не обращая внимания на подошедшего бармена. «Снова упустила» — устало подумалось ей. Вокруг стоял гам подвыпивших мужиков, которые что-то бурно обсуждали. Периодически один из них заливался хохотом, мощно лупя по столу, который, казалось, скоро не выдержит столь сильных ударов и треснет. — Сакэ, пожалуйста, — даже не соизволив поднять взгляд, произнесла куноичи. Алкоголь слишком хорошо расслаблял, чтобы отказаться от него по вечерам. Он буквально преграждал путь выливающимся через край мыслям, давая необходимый отдых голове, и с ним уже было плевать на шум. Порой чоко было недостаточно. От входа повеяло холодом. Слегка покрасневшая куноичи лениво повернула голову, ожидая увидеть какого-нибудь завсегдатая-пьяницу: их было здесь очень много. Но вместо этого лишь почувствовала мощный источник чакры совсем близко. Даже слегка затуманенный алкоголем разум Нигаи смог ощутить ту знакомую энергию… Спешно рассчитавшись за алкоголь, Нигаи вылетела из-за стойки, пошатнув соседний столик и чуть не снеся его своим телом. Она торопилась. Алкоголь частично выветрился, позволяя обдумать ситуацию и пристально следить за передвижением чакры. Однако иногда куноичи не могла точно маневрировать в толпе оживлённой улицы, то и дело сталкиваясь с кем-то и затем слыша недовольные возгласы. Хотя её это точно мало волновало. Как только Нигаи приблизилась к границе деревни, то уловила, что чакра удалилась глубоко в лес. Она оторопела: такой быстрый… Злость подпалял разыгравшийся в крови алкоголь, отчего куноичи сжала кулаки до белых костяшек. Она, шикнув, ударила по коре дерева, где с хрустом остался след, и устало и разочарованно опустила голову. — Не меня ищете, мадам? — прошипело рядом. По телу пробежала дрожь — над ухом словно вилась настоящая гремучая змея. Нигаи рывком оглянулась: сзади только что был едва уловимый силуэт, который в тот же момент исчез. Кунай, перехваченный из руки в руку, тут же впился в белую змею, что проползала в полуметре от Нигаи, норовя укусить. Куноичи напряглась всем телом, ожидая атаки откуда угодно, и не зря: несколько змей в мгновение сдавили её. Не сдвинуться, не пошевелиться. Активированные нити чакры, потянувшиеся к змеям, парализовали их. Они обездвижено рухнули на землю, освобождая Нигаи из своих оков. То, что это был Орочимару, не осталось сомнений. Взглядом она впилась прямо в силуэт мужчины, который стоял поодаль от неё. Однако всё вокруг до сих пор веяло опасностью, и Нигаи не могла позволить себе в один момент расслабиться. Если бы он сейчас исчез, как делал до этого, куноичи бы не удивилась, но настолько близко подобраться к цели ей ещё не удавалось. Он стоял и ждал от неё хоть чего-нибудь, слегка склонив голову набок. Возможно, он был даже доволен тем, что она не сдалась и сумела дать отпор. Она ступила одной ногой вперед, медленно расстёгивая плащ. «Паук»—«Обезьяна»—«Лошадь»—«Дракон»—«Собака» — и тёмные, почти чёрные кандзи на груди куноичи едва засветились. Печать была снята, и в руках Нигаи оказался свиток. — Это малая часть из того, что я могу предложить тебе, — она протянула свиток вперед, давая понять, что её намерения сугубо деловые. Орочимару прищурился, но довольно ухмыльнулся. Повисла тишина. Но через секунду в Нигаи вцепилась громадная змея, раздирая своими клыками в клочья руку. Тело хлопнуло. — Я бы подумала получше, — вздохнула за спиной Орочимару куноичи, явно ожидавшая такого исхода. — Я могу убить тебя и заполучить всё это без каких-либо сделок... — прошипел Орочимару, готовясь напасть вновь, — или нет, — но обнаружил, что не может ничем пошевелить. Нигаи, почти довольная таким раскладом, победно усмехнулась. Руки привычно чувствовали пульсацию его чакры, которая частично проходила вибрацией через её нити энергии. Змеиный санин зашипел вновь: — Эти медицинские дзюцу мне знакомы, они едва ли будут мне полезны. Нигаи сменила выражение лица: неужели всё было зря? Она судорожно сглотнула и поспешила сложить печати вновь. — Есть ещё, это не всё. Появившиеся свитки упали на землю. — Может, уберешь свою технику? — почти откровенно смеялся санин, краем глаза наблюдая ситуацию, происходившую сзади него. — Если бы я хотел убить тебя — давно бы сделал это. Сейчас я просто заинтересован. Только сейчас Нигаи заметила ползающую по её бедру змею. «Полный провал» — она сжала кулаки. Техника была деактивирована. Орочимару, присев, поднял несколько лежавших свитков и развернул. Такое молчание для куноичи было невыносимым. В начале своего путешествия она была уверена в том, что этот план безупречен, так говорила и Суги. А здесь выясняется, что на деле ему эти свитки не оказались полезными. — То, что ты так отчаянно пыталась найти меня, стоит похвалы, — хитро прошипел Орочимару, не отрываясь от изучения и явно стремясь завязать хоть какой-то диалог. — Я рассчитывала, что это будет стоить мне чего-то более полезного. — Для моих техник всё это — бесполезная кучка бумаги, — изрёк в конечном итоге он. — Но для моих опытов… Что ты хочешь взамен? — Мне нужны деньги. Рё. Много рё. Орочимару поднялся и устремил свой прищуренный взгляд на девушку. Хитрая полуулыбка всё ещё не сходила с его лица, и Нигаи это немного раздражало: сама она была серьёзна и невозмутима. Что, вероятно, в разы больше забавило мужчину. — Какая жалость, — он провёл длинным языком по губам, будто бы облизываясь перед сытным обедом, — но у меня нет с собой ничего. Нигаи насторожилась — все его действия разили угрозой. Она уже судорожно начала перебирать план побега в случае его атаки: вряд ли она сможет выстоять против такого шиноби в одиночку. — Хотя... Я вижу, ты ушла из деревни и скитаешься по миру. И если тебе нужны рё, то... — Орочимару резким движением пошарил в карманах, отчего девушка буквально вздрогнула. Он же, увидев такую откровенную панику в её глазах, усмехнулся, но смягчил движения. — Вот. Он подкинул в воздух что-то маленькое и блестящее, что сверкнуло на солнце и очутилось прямо в ладони Нигаи. — Кольцо? — изумлению девушки не было предела. — Зачем мне это кольцо? — «Акацуки». Разыщи их. Ты им понравишься, — он кинул на прощание хищный смешок и поспешил раствориться в огне при помощи шуншина. Нигаи ещё долго стояла в непонимании. Бровь подергивалась от напряжения, взгляд буравил серебряный перстень с серо-голубой вставкой с кандзи «эфир». «Ками-сама, какие ещё “Акацуки”?» — она устало распрямила плечи и запрокинула голову, щурясь от ярких лучей. Кажется, ей предстояло ещё одно путешествие.