Фальшивый свадебный марш

Следующий час стал одним из самых напряженных в пока еще зеленой юности Даичи. Не потому что Суга-, нет, Коуши мог плохо сыграть свою роль перед родителями, а из-за постоянного страха перед тем, что их раскроют. В конце концов, Савамура прежде никогда не говорил с этим человеком, а теперь блондин притворялся его женихом, вот просто так. Кроме того, все мысли брюнета все еще занимал Хаято и то, как он запросто порвал с ним. Осознание этого медленно накатывало во время их небольшой трапезы, и парень сосредоточился на своем сэндвиче, изо всех сил концентрируясь на еде и перечисляя в уме все блюда, которые он мог бы еще здесь попробовать, просто чтобы не отключиться в небытие. Но еда совершенно не откликнулась на его мысленный зов о помощи, и вместо этого Даичи попытался сосредоточиться на том, что Коуши говорил его родителям. А те с поразительной педантичностью выпытывали у парня всевозможные подробности, желая разузнать все о его карьере, и теперь, слушая рассказы Сугавары, Даичи признал, что был более чем впечатлен. — Ну, учился я в школе здесь, в Токио, затем поступил в Тодай, но на период практики я жил целый год в Англии. Бизнес был моим основным предметом, с уклоном на менеджмент и финансы, но также я изучал английский ввиду моих личных предпочтений. — Что ж, если подводить итоги, этот парень оказался не только чрезвычайно добрым, но еще и умным, и уже успешным бизнесменом. Тодай это ведь вовсе не посредственный университет, в который можно запросто поступить, — он был одним из лучших в стране; и вдобавок ко всему, Сугавара еще и ездил за границу. — Э-это действительно впечатляюще. Ты занимался каким-либо видом спорта в средней школе или университете? Даичи с укором взглянул на мать, пытаясь остановить этот нескончаемый поток вопросов. Почему вообще ее заботили такие детали? — Ах да, я состоял в волейбольном клубе, начиная со средней школы, в некотором смысле я всегда оставался вице-капитаном. Я играл на позиции сеттера. И все еще продолжаю, время от времени. Даичи попытался изо всех сил сдержать свой порыв, чтобы пораженно не вздохнуть и прокричать: «Неужели? Я тоже играю в волейбол!», потому что это тут же сдало бы их с потрохами. Тем не менее, парень все еще пребывал в неописуемом восторге. Он слишком сильно любил спорт. Сугавара Коуши, казалось, был прекрасным зятем, и даже родители Даичи совсем не могли найти в нем хоть одного, малейшего изъяна (ну, несмотря на то, что он был геем, конечно). — О, это хорошо, значит, вы двое теперь наверняка играете вместе, верно? Лицо Коуши застыло всего на мгновение, пока парень не осмыслил вопрос и просмотрел на Даичи, вероятно чтобы убедиться, должен ли он соглашаться. Брюнет слабо кивнул и теперь взял инициативу в свои руки — он уже и так позволил своему «жениху» наговорить достаточно. Эта ситуация напрямую затрагивала его, а Савамура был чересчур пассивным. — Да, мы играем. Мы — отличная команда, его пасы действительно невероятные. Хотя это и было наглой ложью, лицо Коуши просияло после его комплимента, и Даичи задним числом сделал мысленную заметку, чтобы однажды на самом деле пригласить Сугавару сыграть. Конечно, только если парень не будет против. Если он вообще когда-либо захочет видеть его снова, то Савамура обязательно купит блондину все, что он только пожелает, и даже останется его рабом до конца своих дней. Савамура-старший ничего не сказал еще с тех пор, как попытался осудить Коуши в том, что тот осыпал их ненужными благотворительными подачками. Он просто ел свой омлет в полной тишине, и его лицо совершенно не поменяло своего выражения в ответ на сказанное, но Даичи был более чем уверен, что мужчина внимал каждому слову блондина. Он медленно положил свои палочки для еды и посмотрел непосредственно (прямо) на Коуши, и Даичи уже знал, что это будет плохо и ничем хорошим не закончится. — Что родители думают… о твоем образе жизни? О Боже, вот и оно. Гомофобия снова на горизонте. Даичи чувствовал, как румянец вспыхнул на его лице, и брюнет хлопнул рукой по столу, возможно, чересчур сильно. — Отец! Пожалуйста, хоть сейчас не начинай! Мы уже обсудили это- Коуши прервал парня, накрыв своей рукой его ладонь, и посмотрел на Даичи с той же нежной улыбкой, словно говорившей ему успокоиться и не делать никаких глупостей. — Ну, Савамура-сан, надеюсь, я могу быть честным с вами? — Он сделал паузу, ожидая, пока мужчина даст хотя бы какой-либо ответ. Его не последовало. — Моя жизненная позиция следующая: в двадцать восемь я — успешный бизнесмен, который управляет четырьмя заведениями, со стабильным и хорошим доходом. Я получил превосходный уровень образования и горжусь своим весьма неплохим послужным списком. У меня есть блестящий круг друзей, замечательных сотрудников и потрясающий возлюбленный, иными словами ваш сын. Единственным, что в моей жизни никак нельзя назвать сознательным выбором, стал парень, в которого мне посчастливилось влюбиться. Что же касается моих родителей: они счастливы, пока счастлив я. Разве вы не думаете, что именно такой должна быть настоящая родительская поддержка? За столом повисла тишина, и отнюдь не успокаивающая и комфортная, которой можно наслаждаться, вернувшись домой после тяжелого трудового дня. Нет, это была тяжелая и неловкая тишина, которую, казалось, можно было почти почувствовать на ощупь. После своей короткой речи Коуши выглядел так, словно он мог бросить воображаемый микрофон о землю и уйти, под аккомпанемент эпичной музыки на заднем плане и оваций, гремящих ему вслед, и так далее, и тому подобное. Савамура-сан смотрела на паренька широкими глазами, подрагивающей рукой прикрывая рот. Женщина не говорила ровным счетом ничего. Отец Даичи просто холодно посмотрел на Сугавару и только собрался было парировать очередной колкостью, когда его прервал зашедший в магазин высокий мужчина, который быстро осмотрел взглядом помещение и, наконец, обратил свое внимание на их столик. — Суга! Вот ты где! Можно тебя на пару слов? Мужчина был невероятно огромным, как в росте, так и в своих параметрах. Широкие плечи, накаченная грудь и резкие черты лица. Каштановые волосы незнакомец закрутил на затылке в маленький пучок, и на первый взгляд мужчина выглядел действительно впечатляюще. На его лице читалось напряжение, и Даичи задался вопросом, не появились ли проблемы у Коуши. Но блондин выглядел расслабленно, даже уверенно, и улыбнулся незнакомцу. Улыбкой, отличающейся от той, которой Сугавара любезно одаривал чету Савамура. Словно так он смотрел на своего хорошего друга. — Извините меня, пожалуйста. Должно быть, это по работе, — Коуши извинился и встал, чтобы зайти в подсобное помещение вместе с шатеном, покинув Даичи и его родителей в напряженной атмосфере. Конечно, его отец не упустил шанса снова облить парня грязью. Даичи крепче сжал кулаки даже прежде, чем его отец начал говорить. — И с этим человеком ты решил прожить свою жизнь? Абсолютно никакого уважения к нам и, вдобавок, эгоцентрическое и высокомерное самомнение? Я не одобряю его ни на крошечную йоту, и это даже еще не принимая в расчет его пол. Даичи закрыл глаза, пытаясь сдержаться, чтобы не закричать. Это было ожидаемо. И даже если бы на месте Коуши сейчас сидел Хаято, ничего совершенно не изменилось бы, возможно, стало только еще хуже, потому что его бывший возлюбленный не был и отдаленно таким же уверенным и учтивым, как Коуши. Но Савамура не должен делать этого, сейчас не время сравнивать его бывшего и… кем там Коуши ему теперь приходился. Сугавара Коуши был более, чем превосходным, и Савамуру впечатляло каждое без исключения слово, срывавшееся с уст блондина. Он спокойно выслушивал бессчетное количество въедливых замечаний, был терпеливым и добрым, и отнюдь не производил впечатления бестактного парня. — Отец, и, наверное, даже ты, мам, хоть вы можете и ничего не говорить, но мне искренне жаль, что вам не дано увидеть тех превосходных качеств, которыми обладает Коуши, и вы не можете понять, какой он на самом деле замечательный человек. Я знаю, вы говорите: «Дело даже не в том, что он парень», — но это не так. Вы бы не приняли ни одного возлюбленного, которого я бы представил вам. И… Я просто устал от этого. Мама, папа, это моя жизнь. Я тот, кто я есть, и я не изменюсь. Независимо от того, что вы будете говорить или пытаться сделать. — Вы можете говорить что угодно обо мне, но, пожалуйста, никогда не оскорбляйте так Коуши. Он не заслуживает подобного обращения, потому что он — невероятный человек. И я не могу позволить вашей гомофобии так просто сойти с рук снова. Даичи не успел даже моргнуть, прежде чем его отец поднялся со стула и захватил свое пальто, которое висело на мягкой спинке. — Мы уходим, — сказал он, и брюнет просто кивнул, не разрывая зрительного контакта. Его мать одарила сына кривоватой, вымученной улыбкой, но снова ничего не сказала, и ее молчание уже говорило красноречивее всяких слов. Они уехали, и Даичи остался в гордом одиночестве за своим столом, ровно как сидел здесь и за час до этого. — Даичи? Где твои родители? — Коуши вернулся спустя несколько минут и пораженно осмотрел магазин. Савамура вздохнул и спрятал свое лицо в ладонях, простонав от изнеможения. Он почувствовал что-то на своем плече и слегка опустил одну руку, чтобы посмотреть на Коуши, который взволнованно вглядывался в него. — Ну что ты так, давай перейдем в служебную комнату. Подальше от посторонних глаз, хорошо? Этот человек — действительно был просто потрясающим. Он никогда прежде не разговаривал с ним до этого дня, но, тем не менее, Сугавара не только убедительно играл роль жениха Даичи, а еще и пригласил его родителей на ланч, затем должен был выслушивать их замечания вместе с неприкрытыми оскорблениями. Так, мало того, — теперь сердобольный блондин хотел позаботиться о нем, словно приютил потерявшегося во время дождя щенка. Насколько искренним и добрым вообще мог быть этот человек? — Все… все в порядке. Мои родители ушли, так что теперь тебе уже не нужно продолжать притворяться. Или делать что-либо еще в этом роде, — ответил Даичи и медленно встал, доставая что-то из кармана своих джинсов. — Я никогда не смогу полностью отблагодарить тебя за то, что ты сделал, но я определенно как-нибудь все возмещу. Так что вот — мой номер, — он протянул визитку со своим именем и набором цифр, — хотя, я пойму, если ты не захочешь даже видеть меня снова. Коуши посмотрел на брюнета в удивлении, его глаза поочередно метались от карточки, которую вручил ему Даичи, и к лицу брюнета, усталому и поверженному. Он всего лишь хотел, чтобы этот день поскорее закончился, может, тогда Савамура смог бы укрыться в каком-нибудь укромном месте на несколько дней и полностью забить на все свои обязанности. Но с другой стороны, он даже не хотел идти домой, потому как знал, что просто не обнаружит там вещей Хаято — и это станет для него очередной болезненной пощечиной судьбы. Из плена угнетающих мыслей Даичи вернуло в реальность ощущение теплых пальцев, сомкнувшихся вокруг запястья его руки — той, в которой он протягивал блондину визитку. — Даичи, ты начинаешь меня по-настоящему злить, — угрожающе протянул Коуши, изогнув одну бровь, и прежде чем Савамура мог даже что-то сказать, затащил брюнета в комнату, расположенную за прилавком, рядом с кухней. Как и ожидалось, помещение выглядело вполне обычно как для комнаты персонала. Здесь стояли несколько столов и стульев, диван у одной из стен, кофеварки, стопки книг и журналов были разбросаны повсеместно. Коуши захлопнул за собой дверь (и, вероятно, даже закрыл ее на замок) и затем проводил брюнета, усаживаясь рядом с ним на диване. Лицо Сугавары медленно сменилось успокаивающим выражением, которым несколько минут назад парень одарил родителей Савамуры, и Даичи задался вопросом, было ли это действительно его настоящим выражением лица. Люди часто говорили Даичи, что он выглядел, словно последний отморозок мира сего, поэтому, казалось, этот парень был его полной противоположностью: с по-настоящему ангельским лицом. И это действительно успокаивало. Тем не менее, брюнет знал этого парня едва ли больше часа, а уже готов был всецело доверить блондину даже своего еще не родившегося ребенка. А может, именно в этом и заключались скрытые намерения Коуши? Да ну, бред, конечно. Сугавара просто априори не может строить какие-то хитроумные, коварные планы, правильно? — Видишь ли, честно говоря, я сделал все это только из чистой самоотверженности. Мне… Мне почти что слишком стыдно, чтобы признаваться в этом. Хотя, я действительно хотел выручить тебя! Даичи хмурился, наблюдая за тем, как Коуши не находил себе места рядом с ним. ОН ведь не мог ничего от него скрывать… верно? — Что ты имеешь в виду? Блондин колебался, словно ему было невероятно тяжело продолжать говорить. Сейчас он абсолютно отличался от того блондина, который практически послал отца Даичи к черту на куличики всего лишь несколько минут назад, и Савамура-младший действительно задался вопросом: каким же на самом деле был этот странный парень? — Ты сказал, что отплатишь мне, верно? Даичи медленно кивнул, так как он и правда обещал ему выполнить любую просьбу, ровно до тех пор, пока она не пересекала бы границ разумного. Как, например, пожелать автомобиль или… — Тогда взамен ты не мог бы стать моим возлюбленным? …или это. В фильмах в такие моменты всегда наступало время драматической паузы. Крупным планом обязательно показали бы главных героев, которые в молчании уставились друг на друга. Один — взволнованно, другой — шокированно. Не слышно было бы ни одного звука, кроме как мерного тиканья часов или тусклого фонового шума в магазине за дверью. Ну, в их случае оправдались почти все эти пункты. Наступила минута молчания (очень, очень короткая), и Коуши действительно выглядел невероятно взволнованно, в то время как глаза Даичи широко раскрылись, точно так же, как и его рот. Но после этого короткого момента тишины раздался оглушительно-громкий грохот за деревянной дверью, словно кто-то с разбегу впечатался прямо в нее. — Ка-какого, твою мать? Эй, Хината?! Ты снова заперся в комнате? Какого черта? Открой эту дурацкую дверь, идиотина, это тебе не личная комната, клянусь Богом.. Вся эта ситуация могла бы показаться забавной, если бы Даичи мог на самом деле осмыслить происходящее, но в его разуме не осталось ничего, кроме как того «предложения», прозвучавшего несколько секунд назад. Быть его возлюбленным? Это все вообще происходит наяву? Наверно, Савамуру просто накачали наркотиками, и все это безумие было всего лишь искусным плодом его воображения, полыхая яркими красками и демонстрируя парню это странное представление. Коуши, сидящий рядом, откашлялся, подошел к двери, открыв ее, и поприветствовал человека, стоящего по ту сторону исчезнувшей деревянной преграды. Это был молодой, высокий черноволосый парень, лицо его так и полыхало яростью. Он только собирался было сорваться на крик снова, но что бы там ему не хотелось сказать, слова застряли в горле, и паренек отступил на несколько шагов назад, не отводя глаз от стоящего перед ним босса. — Оох, Сугавара-сан, я-я думал, гм, я, я, эм- — Все в порядке, Кагеяма. Я надеюсь, ты не возражаешь, потому что мне действительно нужна эта комната для одного очень важного личного разговора. Я ужасно сожалею. Кагеяма быстро закивал головой, его щеки покрылись непривычно ярким румянцем. — Нет, все отлично. Я, мм, это, эм, и-извините. Да. — Он склонил голову и быстро вернулся на кухню, а Коуши закрыл за парнем дверь, вернувшись к Даичи с кроткой улыбкой. Они отдаленно услышали: «…Не могу поверить, что наорал на своего собственного босса, это все Хината виноват, вот же тупица…» — и Даичи только диву давался, кем мог быть тот бедный таинственный Хината и почему, в конечном счете, брюнет винил только этого человека. — Прости, как же все это не вовремя произошло. Он вроде как прервал меня, если я не ошибаюсь? Даичи ничего не сказал. Он на самом-то деле и не знал, что сказать. Вся эта ситуация находилась просто за гранью его понимания. Даичи рано проснулся этим утром и думал, что наконец представит Хаято своим родителям, уже наверняка зная, что закончится все наверняка полным провалом. Но нет, сегодняшний день прошел только хуже — сродни настоящему ядерному взрыву, разнесшему всю привычную жизнь в пух и прах. Савамуру бросили по смс, какой-то незнакомец, который, как оказалось, был успешным владельцем бизнеса, ворвался в его жизнь, играя подставного жениха, а теперь он еще и хотел стать его возлюбленным? Что это вообще за чертовщина? — Пожалуйста, позволь мне перефразировать то, что я сказал раньше. Это прозвучало довольно двусмысленно, не так ли? Коуши сел обратно на диван, опять со своей фирменной улыбкой на лице (да, даже спустя этот короткий час их знакомства Даичи был более чем уверен, что именно так она и выглядела). — Я не хочу, чтобы ты начал взаправду встречаться со мной. Мне просто хотелось бы, чтобы ты притворился моим парнем всего лишь на один день! Тоже только для моих родителей, видишь ли. Оу. Оу. Ладно, теперь это звучало уже не настолько безумно. Тем не менее, еще слишком странно-подозрительно, и Даичи на самом деле предпочел бы, возможно, пригласить блондина на самый шикарный ужин в его жизни, но просто не мог прямым текстом отказать Сугаваре, правильно? В конце концов, Коуши удачно провернул вместе с ним такую сложную и опасную авантюру. Да и Даичи все не отметал навязчивой идеи навечно остаться личным рабом блондина. Возможно, и правда ему не стоило этого делать. — Я… думаю, я смогу, ты ведь сделал то же самое ради меня. И, опять же, вообще без какой-либо подготовки. Лицо Коуши прояснилось (насколько это вообще было возможно), и парень обхватил обе руки Даичи своими, энергично сотрясая ими в воздухе. — Огромное спасибо, ты просто мой спаситель! Прежде чем блондин смог бы взлететь от счастья на седьмые небеса, Даичи отпрянул и высвободил одну руку из цепкой хватки Коуши, тем самым говоря ему подождать. — Можем ли мы… Я имею в виду, ты не против немного подождать с этим? .. Я даже толком и не понимаю, что я сейчас на самом деле чувствую. Я говорю не о том, чтобы притворяться твоим парнем… просто вообще. Сегодня произошло слишком много. — Возможно, он все еще пребывал в шоке или просто был морально перегружен событиями этого дня, но настоящая боль от разрыва отношений еще даже не поразила Савамуру-младшего. Да, он осознавал реальность умом и чувствовал иногда, как медленно приходит к более отчетливому пониманию своей ситуации, в придачу чувствуя острую ноющую боль в животе и груди, и, ну, в общем, фактически по всему его телу. Но у парня теперь появилось достаточно много мыслей и вопросов, отвлекающих его от накатывающего отчаяния. Не сорвись и не начни крушить все вокруг, может быть, позвони поплакаться в крепкое дружеское плечо Куроо и выбей из него обещание никогда и никому не разглашать о том, что предательская влага ручьями катилась из его глаз. — О Боже, конечно, я все понимаю. Я просто изверг, конечно же, тебе ведь нужно время. Я прекрасно понимаю. Ты же помнишь, предложение поболтать по душам все еще остается в силе. Если ты только хочешь. Вообще, я — очень хороший слушатель. Даичи снова обдумал это предложение, в основном, потому что оно оттянуло бы его возвращение домой, где брюнет лицом к лицу встретится со своей реальностью. Он мог, вероятно, потратить впустую оставшуюся часть дня здесь, но Савамура знал, что делать ему это было вовсе не обязательно. Он все еще хотел побыть в одиночестве на некоторое время. Мягкая кровать и затяжные часы сна сейчас казались ему как никогда привлекательными. — Я… спасибо, но думаю, я просто хочу вернуться домой. Но мне кажется, что мы в любом случае еще поговорим снова, верно? Блондин понимающе кивнул и подошел к одному из столиков. Там он поднял какой-то журнал из своры прочих и оторвал от него кусочек бумаги. Из своего кармана он вытащил ручку, но остановился на полпути. — Какое расточительство, у меня ведь все еще оставался блокнот с заказами, — пробормотал он про себя, но потом только пожал плечами и продолжил писать что-то на листке бумаги. Даичи улыбнулся, посчитав этот жест отчасти милым. — Вот, здесь — мой личный номер. Как только ты будешь готов обдумать мою… эм… просьбу, просто позвони мне, хорошо? Даичи взял записку с телефонным номером Коуши и спрятал ее в карман джинсов вместе со своей визиткой, которую, по странному обыкновению, никто никогда не принимал. — Хорошо, так и сделаю.