Я сбыл мечты и откровения, В руках судьбы мое спасение. Мой главный нерв продет в иглу Предельно обнажен...
Фортуна всегда была легкомысленной особой: выпьет вина с одним, проведет ночь с другим, а улыбнется… улыбнется кому-то третьему. Ведь только ради одной ее улыбки, пусть это будут всего лишь немного приподнятые уголки губ, люди готовы поверить в любые, самые нелепые приметы и суеверия. И все ради того, чтобы одна не очень дружелюбная особа обратила на них свое внимание. Во все эпохи, во все времена Фортуна всегда была незримым спутником человечества. Она смешивалась с толпой и украдкой заглядывала в жизнь некоторых счастливчиков. Мало кому удавалось уловить ее загадочную улыбку, и один ее образ продолжал из века в век будоражить воображение людей. Про нее слагали песни, о ней мечтали искатели затерянных сокровищ, лишь о ней молили солдаты на поле боя и игроки в увеселительных заведениях. Ее любили и ненавидели, ее восхваляли и презирали, ею дорожили и ею же порой пренебрегали. Кто бы мог предположить, она, сама богиня Удачи, однажды станет беспорядочно блуждать по земле, словно призрак. Она едва стояла на ногах и держалась рукой за левое плечо. Ноющая боль расползалась по телу, но Фортуна продолжала идти куда-то вперед. Пространство покачивалось и плыло перед глазами, дорога скручивалась и путалась. Все повторяется. Снова и снова стоит попробовать измениться, как она сразу же упирается в стену. Сколько бы она ни билась, сколько бы ни силилась разрушить ее, раздирая руки в кровь, все ее попытки были бессмысленны. Будто каждый раз кто-то напоминал ей — это не твоя забота. Ты была создана для того, чтобы легкомысленно смеяться и только. Остальное не твоя забота. Фортуна бессмысленно блуждала среди городских закоулков и вскоре набрела на храм с круглыми витражными окнами. Богиня вошла внутрь. Там было тихо и совсем безлюдно. Лучи заходящего солнца проникали внутрь помещения сквозь стекла собора и причудливым разноцветием рассеивались по земле. Фортуна завороженно наблюдала за игрой света, и готические розы* загорелись ярче, встретив ее взгляд. Боль от стрелы притупилась, и богиня облегченно вздохнула. В стенах этого здания ей дышалось легче, этот свет исцеляюще действовал на нее. С давних времен люди возводили храмы в ее честь, а что теперь? Один из этих смертных сумел обвести ее вокруг пальца? Так легко? А может быть она сама и позволила ему это сделать?.. Глаза у богини Удачи слипались, клонило в сон. Как вдруг события совсем позабытых лет пронеслись в ее мыслях настолько живо и ярко, словно наяву. Это была давняя история. Посреди заснеженного поля стояли двое человек: один высокий статный граф, а другой — худощавый сутулый, совсем еще мальчишка. Они готовятся к дуэли. И, кажется, все уже знают, чем закончится это состязание. Перед ними мешок, в котором лежит оружие. Один револьвер заряжен, другой — нет. Берут почти одновременно. Все очень просто, кому Удача улыбнется, тот и победит. Разворачиваются, отходят в противоположные стороны, отсчитывая шаги. Руки у парнишки дрожат. Как он тут оказался? Вступился за сестру, которую оскорбил этот человек. Завязался конфликт, и вот они здесь. А он-то и оружия никогда в руках не держал. По сигналу секунданта разворачиваются. Соперники одновременно направляют револьверы друг на друга. Граф смотрит самоуверенно, грозно. И дуло целит прямо в голову. В ту же секунду юный дуэлянт почти успел увидеть смерть. Как вдруг молниеносным вихрем промелькнёт перед глазами чья-то улыбка. Хлопок! И тишина… Усмешка стирается с лица графа, и он медленно падает. На белоснежном нагруднике расплывается ярко-алое пятно крови. В его глазах недоумение, замешательство, а уже мгновением позже — безразличие. Мертв. Младший дуэлянт роняет орудие убийства из рук. Заряжен оказался его револьвер. Сквозь дым от выстрела ему вдруг мерещится девушка. У нее прозрачная вуаль и черные, словно шелковица, глаза. Она смеется. Дико, безудержно, неистово. И исчезает. Юноша плачет, падает на колени. Он победил, вот только отныне невидимая пуля навечно застряла в его сердце. Жизнь — не всегда победа. Фортуна медленно открыла глаза. Она уже знала, кто заставил ее об этом вспомнить. — Зачем ты показал это мне? Бог, именуемый Временем, стоял напротив. — Затем, что ты умираешь. — Пришел мне напомнить об этом? — она проронила нервный смешок. — Вечные не должны умирать. — Не должны — не значит, не могут. — Хочешь, перемещу тебя в другую эпоху? Этот век тебе чужой. Не хочешь провести последние дни там, где все тебе знакомо? — Нет. Ни один век и ни одно тысячелетие так и не стало мне родным. Я очень старалась ни к чему не привязываться и у меня получилось. Почти. Бог Времени смотрел на нее задумчиво. — Я часто пользовалась твоей помощью, но не в этот раз. — И все-таки… почему? Ты так легко все оставишь и уйдешь? Ведь это совсем не похоже на тебя. — Даже вечным рано или поздно приходится отвечать за свои поступки. Я знала, что эта глупая попытка ни к чему хорошему не приведет, но… хотя бы раз мне захотелось попытаться. Солнце село, и свет, исходящий из окон совсем погас. А с темнотой обрела свои силы и золотая стрела. — Глупая богиня… — шепнуло Время. А Фортуна лишь усмехнулась и вышла из храма прочь. Богиня бесцельно шла куда-то вперед, совсем не разбирая дороги. Как вдруг резкая боль в плече заставила ее остановиться. Фортуна прислонилась спиной к стене в каком-то грязном заколке и сделала глубокий вдох. Она, богиня Удачи, сбежавшая из тысяч клеток, увернувшаяся от сотен пуль, в конце концов оказалась подстреленной ланью, коротающей свои последние дни на самом дне. В одиночестве и в кругу воспоминаний… Забавно, не правда ли? Фортуна фыркнула, и боль от стрелы распространилась по телу колючими импульсами. Знала бы она наперед, что все обернется таким образом, изменила бы что-нибудь? Она в этом не уверена. Темноту подворотен вдруг осветили фары проезжающего мимо автомобиля. Фортуна сощурилась, а затем замерла, встретившись взглядом с водителем. За рулем был Эмиль. Он тоже сразу же заметил ее. Улыбка сползла с его лица, сменившись удивлением и растерянностью. На соседних сидениях хохотали девушки в экстравагантных нарядах, а из кабины доносилась грохочущая музыка. Богиня усмехнулась с ноткой горечи. А ведь они с этим мальчишкой похожи, подумала она. Может, поэтому она и попалась в эту ловушку. Всего на секунду их взгляды пересеклись, как вдруг с отвратительным лязгом шин машина затормозила прямо посреди дороги. Девушки испуганно вскрикнули и обрушили на своего водителя поток возмущения, но Эмиль их не слышал. Он уже выскочил из кабины и поспешил на то место, где встретил взглядом богиню Удачи. Вот только ее там уже не было.✻✻✻
Фортуна сделала глубокий вдох, и остриё стрелы вонзилось в ее сердце глубже. Яд с наконечника стрелы расползался, смешивался с кровью и опутывал грудь ядовитой сеткой. Боль волнами распространялась по всему телу, но Фортуна не собиралась так легко сдаваться. И тогда богиня направилась в мир, где и положено жить богам. Там, за прялкой сидела Судьба и перебирала в руках красные шелковые нити. — Все прядешь? — усмехнулась Фортуна и, слегка хромая, вошла в зал. — Ты же знаешь, мое ремесло нельзя надолго оставить без дела, — ответила богиня, не оборачиваясь. — Не так часто ты ко мне заглядываешь, сестра. — Неужели не могу просто так повидать тебя? — О нет, дорогая. Я знаю, что для тебя моя жизнь слишком скучна. Но я уже поняла, из-за чего, а вернее кого, ты здесь. — Судьба указала ей на стул рядом с собой. — Вижу, ты устала. Присаживайся. — Богиня Удачи не отказалась от ее предложения, но все же не удержалась и сжала левое плечо рукой, — боль от стрелы спазмами сжимала ее грудь. — Не нужно так геройствовать, сестрица. — Судьба нашла самую плотную, золотую нить, которая сейчас немного порвалась, и повязала на ней узелок. Фортуна вздрогнула от прикосновения к своей нити жизни, но затем боль отступила, хотя стрела все еще находилась в ее сердце. — Спасибо, — выдохнула богиня. — Не за что меня благодарить. Я лишь облегчила твою боль, но ее источник никуда не делся, и пожар в твоем сердце в любой момент может разгореться опять. Ох и беда с тобой, сестра. Фортуна ничего не ответила и лишь молча наблюдала за тем, как Судьба перебирает в руках переливающиеся на свету шелковые нитки. Одна из нитей сверкала особенно ярко. Судьба взяла ее в руки и протянула сестре. — Вот эта принадлежит ему. Видишь? — богиня провела указательным пальцем вдоль красного шелка, — не один раз она висела на одной единственной ниточке, готовая порваться в любой миг, но затем снова становилась толще и прочнее. Его жизнь, как и его будущее непредсказуемы даже для меня. Этот человек слишком часто ввязывается в авантюры. Он растрачивает свою жизнь понапрасну и однажды пожалеет об этом, можешь мне поверить. — Судьба прикоснулась своими острыми ноготками к нитке там, где она сияла особенно ярко. — Но сейчас его нить в моих руках. И я могу порвать ее в любой момент, только попроси. Фортуна накрыла ее пальцы своей рукой. — Не нужно. Это не принесет мне облегчения. — Пальцы девушки случайно прикоснулись к красной нитке, и в ее голове тут же вспыхнули яркие образы. Но были то ее воспоминания? Или… Судьба заглянула в глаза сестры и все еще колебалась, но затем вздохнула и положила нить на место. — Но ведь он предал тебя. — Пусть так, но… — Картинки-образы все еще кружились в голове Фортуны, а затем она вдруг кое-что поняла, и ее глаза азартно блеснули. — Я с этим разберусь сама.