Глоток свободы

Даже когда я открыла глаза, то увидела перед собой лишь темноту. Сначала я запаниковала, но почти сразу же почувствовала, как веревки стягивают руки и все вспомнила. После того, что было вчера, мы с Джеком почти сразу же заснули. И никто даже из нас не подумал о том, чтобы избавиться от улик прошедшей ночи. Видимо, поняв, что я проснулась, подпольщик меня обнял и поцеловал в лоб, отчего я невольно улыбнулась. Сейчас я была слишком счастлива. — Ты в порядке? — поинтересовался он. — В полном, — ответила я и тут же засмеялась, — Только руки болят. И все же, зря мы были такими наивными. В этом доме тайны долго не хранятся. Поль как всегда могла появиться неожиданно. Я не знаю, почему она спустилась в подвал, да еще и с Джимом, но это выбило меня из колеи. Увидев нас с Джеком, она присвистнула: — Не, я до таких игр не опущусь. Француженка хихикнула, а я уже пунцовела от стыда. Но знаете, сейчас я даже пожалела, что не видела ни ее лица, ни лица старшего Файервуда. Держу пари, никто из них не ожидал чего-то такого. Я уже слышала, как Джим откашливается в кулак, скорее всего пытаясь скрыть свое смущение. Невольно я улыбнулась, пытаясь представить все это. — Слушай, а раньше предупредить не могла, я бы Джимми к нам наверх пригласила, — продолжила она, совершенно спокойно разглядывая нас с Джеком. — Вы бы лучше с таким рвением заботились о своем здоровье, — это уже говорил старший Файервуд. Все же, он остается доктором даже в такой ситуации, — Вы ведь не так давно оба при смерти лежали. — Зато теперь они точно получили удовольствие друг от друга, — голос Поль не переставал раздражать меня. — И впрямь до смерти. Я хотела стереть эту глупую улыбку с ее личика, а я чувствовала, что сейчас она улыбалась, но со связанными руками это было невозможно. Да и не хотелось поддаваться эмоциям и полуголой вскакивать с дивана, тем более, при Джиме. — Mon ami, — передразнила я свою подругу, — Может, уже свалишь отсюда и оставишь мне парочку сигарет? Сейчас, ты меня раздражаешь даже одним своим присутствием. В ответ я услышала только смешок, а после щелканье зажигалки и запах дыма. Я не ожидала, что эта девица даже прикурит мне сигарету и запихнет в рот. — Неожиданно слышать от тебя столь дерзкие слова, когда у тебя связаны глаза и руки, — усмехнулась она, а я вновь покраснела, вспомнив о вчерашнем. Мне уже итак хотелось провалиться под землю от стыда, но это было не последнее испытание для меня. И почему мы вчера не додумались закрыть дверь на ключ? Как я могла забыть, что подвал как проходной двор для всех. Тем более, сейчас, когда все так пекутся о младшем Файервуде. Теперь еще и «Кухонная дева» заявилась. — Джек, ты не голо… — она запнулась на половине предложения. Судя по смешку Джека, я многое потеряла, не видя лица Джейни. Но мне хватало фантазии, чтобы представить, что сейчас она была похожа на перезрелый помидор. — Да нет, Перо накормила меня своей страстью, — подпольщик притянул меня к себе и поцеловал в щеку. Теперь настал мой черед смущаться, хотя это было слабо сказано. Я даже взвизгнула и хотела побить его, однако вспомнила про связанные руки. Но все же, мне льстило то, что он до сих пор держит свое обещание и не называет мое имя кому-либо еще, кроме Джима и Поль, которые и без того знают. — Чего ты городишь? — только и могла возмущаться я. Джек ничего не отвечал мне, но развязывать мне руки не спешил. А вот моя подруга веселилась. Она уже смеялась в голос. — Mon ami, ты что, настолько меня любишь, что нашла себе парня, который подшучивает над тобой так же, как и я? — сквозь смех, Поль пыталась сказать хоть что-то, желая поддеть меня сильнее, — Джек, кажется, мы найдем с тобой общий язык. А вот это мне уже не нравилось! Если эти двое вместе возьмутся за то, чтобы подшучивать надо мной, то моя жизнь превратится в Ад. Да что там говорить, это будет похуже Ада. — Возможно, — смеясь, ответил подпольщик, а после начал развязывать мне руки. Не удивительно, если бы на вас посмотрели как маньяк на очередную жертву, то вы бы поступили точно так же. Когда руки получили свободу, я поняла, как сильно они онемели за все это время. Мне даже не получалось самостоятельно снять повязку с глаз, так что младшему Файервуду пришлось помогать мне и с этим. — Может вы это…выйдете отсюда? — прищурившись, я посмотрела на всех присутствующих, задержавшись взглядом на рыжей. Боже, она так невинна. До сих пор ее лицо было похоже на помидор. А когда она спешно открыла дверь и вышла, тут я и вовсе не сдержала смеха. — Ладно, — выдохнув, проговорила моя подруга, взяв старшего из братьев под руку, — Просто Джим хотел поговорить со своим братом, да и мне было интересно послушать разговор. Короче, мы будем в гостиной. Она поволокла Джима за собой, и мы с подпольщиком, наконец, смогли остаться одни. Стало сразу же как-то легче, пусть я и знала, что все равно остаться одни в этом доме. За нами всегда следил Кукловод, но меня это уже перестало волновать. — Послушай, я больше не могу быть главой Подполья, — покачав головой, сказал парень. Я даже выронила с рук кеды, которые уже собралась одевать. О чем он говорит? Без него Подполье уже не будет таким, как прежде! — И что ты собираешься делать? Кто будет новым лидером? — Ты. Его голос был слишком спокойным, и он был точно уверен в своих словах. А мое мнение уже не в счет? Я не готова нести такую ответственность. Кукловод итак назначил меня Пером — спасительницей этого дома. Не хватало мне до кучи и такой должности. — С ума сошел?! — мой голос срывался на крик, который я не могла никак остановить. Ну уж нет, к такому я была не готова. — Подпольщики пойдут за тобой, после всего того, что ты сделала, — казалось, что он совсем не слушает меня. Джек уже давно все решил и мое мнение он не собирался учитывать. — Нет. Ты — и только ты должен быть нашим лидером! — я все равно стояла на своем мнении. Если он так и продолжит настаивать, то я точно врежу ему и не пожалею о содеянном. — Тогда кто, Сена? В ответ я только мотнула головой, что уж точно не я. Мне далеко до Джека, я никогда не смогу быть путеводной звездой, что ведет обитателей этого дома к свободе. Таким был только младший Файервуд. Он был даже готов пожертвовать собой, лишь бы спасти всех. А что сделала я? Отдала себя в жертву призраку? Помогла обитателям Сида? Это было все, на что я способна. Только помощь давно ушедшим, а не живым. — Черт, — оторвал меня от размышлений голос младшего из братьев, и я невольно посмотрела на него, немо спрашивая, что случилось, — Моя шкатулка пропала. — Какая шкатулка? Файервуд младший, что ты от меня скрываешь? Ты никогда не говорил о ней, — я нахмурила брови, всем своим видом показывая, как я зла на него. Мы же вроде договорились ничего не скрывать друг от друга. Ах да, это негласное правило он нарушил еще тогда, когда взрывал бомбу. — Кому могла понадобиться моя шкатулка? Там же нет ничего важного! — он словно не слышал меня, волновался об этой штуке так, словно для него она была какой-то драгоценностью, — Письма в ней, просто несколько исписанных бумажек. В следующий раз буду все сжигать… — Не советую меня злить, иначе помощи от меня не дождешься, — фыркнув, ответила я. Мне не нравилось, когда меня игнорировали. Как и не нравилось то, что он явно не договаривал что-то важное. А я не хотела возвращаться к тому, что было раньше. Ко лжи. И чем бы ни была дорога ему эта шкатулка, я все равно хочу услышать правду. — Я писал своей подруге детства. Не знаю зачем, ведь все равно никогда бы не отправил ей эти письма. Она бы просто сошла с ума в этом доме, а ведь я обещал ее защищать, — он нервничал, и это было неудивительно. Конечно же, я начала ревновать, пусть это и было глупо. Но вместе истерик и прочего, я просто закурила очередную сигарету и попыталась рассуждать логически. — Тогда мне не нужна соперница, — в шутку сказала я и усмехнулась, — Может кто-то из последователей унес твою шкатулку? Ведь крыса у крысы воровать не станет. — Спросим у моего брата, он все равно хотел поговорить, — ответил подпольщик, после чего позвал меня за собой. Я немо кивнула в ответ и, приведя себя до конца в порядок, направилась в гостиную. Поль попивала кофе, усевшись на диване, и ехидно поглядывала на меня. Теперь она никогда не забудет ту ситуацию и будет вечно мне напоминать. Поверьте, это было в ее характере. Но я старалась не обращать на нее внимания, ведь меня больше волновал диалог братьев. — Джим, ты не знаешь, кто из «ваших» мог украсть мою шкатулку? — он нервничал, даже сильнее, чем я того ожидала. — Я не знаю, Джек. Никто из тех, кто все еще говорит мне, что они делают, не крал у тебя шкатулку. — Уже не все говорят? — хмыкнул молодой человек, а я перестала понимать что-либо. Постойте, но ведь Джим — глава Последователей. Они перестали ему доверять? Или случилось что-то еще? — Он больше не глава фракции. У них теперь главная та стерва. Как ее звали? Ах, точно, Алиса, — выдохнув, проговорила Поль, словно заметила немой вопрос в моих глазах, — Я его столько раз отговаривала от решения покинуть пост, но нет, он все настаивал на том, что вступи в Подполье, как только очнется его брат. Собственно, об этом он и хотел поговорить. — Жаль. Последователи-психологи нравились мне куда больше Последователей-фанатиков, — покачал головой Джек, видимо, уже собираясь уходить, но задержался, — Брат, так ты хотел вступить к Подпольщикам? Спешу огорчить, теперь не я это решаю. Оба брата решили оставить свои посты? Боже, вот уж чего-то такого я точно не ожидала. И что будет теперь? Надеюсь, что не станет хуже от этих решений. Последователями теперь руководила Алиса и меня это не радовало. А что же теперь будет с нашей фракцией? Может, все же мне стоит прислушаться к словам Джека и стать лидером? Я не хочу, чтобы Подполье кануло в небытие из-за моих принципов. — Слушай, Джек! — неожиданно оживилась моя подруга, — А чего ты так печешься об этой шкатулке? Кажется, что даже Сена не знает что там. — Там его письма подруге детства, — стиснув руки в кулак, ответила я. И зачем было мне об этом напоминать? Я ведь только успокоилась. — Первая любовь? — хмыкнула блондинка, а я помчалась к ней, чтобы закрыть рот. Нет, только посмей это рассказать и я точно тебя придушу, — А наша Перышко тебе не рассказывала о своем друге детства, из-за которого изначально и примчалась в Англию? Написание статьи о маньяке — это лишь отговорка, на самом деле она хотела увидеться с тем парнем. — Заткнись! — сквозь зубы проскрежетала я. А вот это уже было слишком личное! Ну да, был у меня в детстве друг, который спасал меня от хулиганов в детстве. Но это было так давно. Мне тогда было лет шесть, не больше. И после смерти родителей, этот парень был единственным светлым воспоминанием. Но тогда я ему ничего не рассказывала о своих бедах, и сейчас не могла попросить о помощи. Да и зачем? Я уже нарушила наше обещание, когда влюбилась в Джека… — Ты тоже что-то скрываешь от меня, милая моя? — прищурившись, спросил у меня подпольщик, отчего я невольно дернулась. — Какая тебе разница?! Ты и сам-то немного рассказывал о своей подруге! Знаешь, если эта сучка окажется здесь, то клянусь, я ей выдру все волосы! — я злилась, это и вправду была не лучшая тема для разговора. Так что не судите меня строго за этот срыв и то, как скоро я умчалась прочь из комнаты. Моего прошлого не смеет касаться никто. Поль удалось выяснить про меня все, о чем я жалела. Какую-то информацию она узнала от людей, которые жили там же, где я, что-то от моих приемных родителей, у которых я долго не прожила. Но про друга детства она узнала из моих уст, умудрившись напоить меня, чтобы я уже не пыталась держать язык за зубами. Да, он был дорог для меня, всегда поддерживал меня. Видимо, тогда именно из-за его излишней заботы я и не рассказала ему о том, что мои родители умерли, а я оказалась в детском доме. И мы были слишком маленькими, чтобы сделать в этой ситуации хоть что-то. Пусть даже тогда я и знала, не смотря на возраст, что мои родители погибли не случайно, но как наивная дурочка, пошла по их стопам и стала оглашать грехи преступников. Рано или поздно и меня настигнет их учесть. Точнее, уже настигла. Если я выживу и выберусь из этого чертового дома, то точно найду себе работу безопасней. — Сена! — окликнул меня голос младшего Файервуда, который кинулся за мной, но я не обращала внимания. Мне не хотелось сейчас говорить о чем-либо. Тем более, мое внимание привлек какой-то деревянный кусок на ступеньках. Я нагнулась, осторожно поднимая его с пола. Каково же было мое удивление, когда Джек буквально вырвал эту бесполезную деревяшку у меня из рук. — И зачем тебе этот бесполезный кусок дерева? — фыркнув, проговорила я. — Нет, Сена, это не просто странный кусок дерева, это первый ключ моей коробки! Крышка состоит из пяти частей, которые нужно в определенном порядке вытаскивать. Надеюсь, получится найти шкатулку до того, как ее вскроют. Я промолчала в ответ и лишь направилась дальше, попутно заскочив в детскую. Я надеялась найти там Тэн, но вместо этого лишь зря потратила время, проходя испытания. Почти зря. Под кроватью нашелся еще одна часть от шкатулки, а еще две нашлись в коридоре. В конечном итоге, этот след привел нас в библиотеку. Шкатулка стояла на столе, открытая и пустая. Как я того и ожидала, виновницей была никто иная как Алиса, потому что сейчас она спокойно сидела на диване и читала письмо. Как видимо, остальные она уже передала Кукловоду, чтобы он их отправил, а это оставила, желая поиздеваться над подпольщиком. — Я так и знал, что это твоих рук дело! — Джек был готов вцепиться ей в глотку. И он непременно бы это сделал, если бы я вовремя не остановила его, обняв со спины. Циркачка только ехидно засмеялась, увидев, как я его успокаивала. Видимо, это для нее смотрелось как дрессировщик, который унимает своего ручного зверька, лишь бы он не напал на зрителей. — А ты пишешь милые письма, Джек. Знаешь, та девчонка будет рада их получить, — женщина ухмыльнулась, а потом начала зачитывать слова на бумаге, — «Прости, Мышонок, но я нарушил наше обещание…» Стоп? Мышонок? Почему это прозвище навевает воспоминания? Я даже не заметила, как с глаз пошли слезы, а я, рванула к Алисе и с размаху зарядила ей пощечину, вкладывая в этот удар все свои силы. — Не смей читать то, что адресовано не тебе, циркачка, — проскрипела я, сквозь стиснутые зубы. Меня не волновало, как странно я сейчас смотрелась. Ни слезы, ни мой озлобленный вид. Я беспокоилась совершенно о другом — это совпадение или нет? Таким же прозвищем называл меня и тот мальчик. Но у меня все в порядке с памятью, его звали не Джек, а Джим. Или…стоп! Теперь все начало складываться по полочкам. — Тебя это никак не касается. Ведь не ты писала все это, — спокойно ответила короткостриженная, потирая покрасневшую от удара щеку, — Впрочем, это уже не мое дело. Письма у Кукловода и ему решать, отправлять их или нет. Она ушла, оставив письмо на столе, словно была не причем, а Джек удивленно смотрел на меня, не понимая, зачем я все это сделала. Не удивительно. Он уже не видел во мне ту милую и беззащитную девочку, которой я была в детстве. Я стала совсем другой, переняв слишком много черт от моего защитника. — Пару минут назад, я пообещала выдрать волосы самой себе, — с моих губ сорвался смех, когда я поняла все происходящие. Серьезно? Я ревновала к самой себе? Однако в этом нужно было убедиться до конца. Ведь это все еще может быть лишь глупым совпадением. Но почему тогда сходится столь многое? Прозвище, подставное имя, переписка…друзья детства. И все же, я рискну. — Как меня зовут? — еле слышно спросила я, пытаясь хоть как-то унять слезы текущие из глаз. Конечно же, Джек не понимал меня сейчас, хотел утешить меня, но я не подпускала его к себе. Я все еще ждала ответа от него. — Сена Уоррен, — непонимающе ответил парень, на что в ответ я покачала головой и улыбнулась. Это была слишком странная реакция, даже для меня. Но я и не ждала от него другого ответа. Поэтому он не видел во мне подругу детства, как и я не видела в нем свою первую любовь. Нас отталкивали только имена. — Нет. Лили Браун, — я выдохнула и продолжила, — И в следующий раз, при знакомстве с девушкой, не называйся именем старшего брата. То удивление на лице Джека стоило видеть. Мне казалось, что сейчас и он заплачет, но вместо этого он неожиданно притянул меня к себе одной рукой, а второй провел по моей щеке, вытирая слезы. — Все эти полтора года я… — Не только ты, — я не дала ему договорить, потому что понимала, что он хотел сказать, — Мы изменились, даже слишком. И из-за имен мы даже не думали о том, что в детстве могли быть знакомы. Подпольщик осторожно посадил меня на диван и усмехнулся, когда ему на глаза попалось письмо. Теперь в нем не было смысла, да и, как выяснилось, Джек никогда не нарушал нашего обещания. Пусть он и узнал об этом только сейчас. — Почему ты поменяла имя? Что случилось с мистером и миссис Браун? — после нескольких минут молчания, спросил подпольщик. Сейчас, он, не отрываясь, смотрел на меня, словно по-новому узнавая меня. Но так и было. Как оказалось, мы все равно многого не говорили друг другу. — В этом и есть причина того, что я стала жить как другой человек. Они попали в аварию. Неисправность с тормозами или что-то вроде того. Так что я попала в детский дом и изредка сбегала оттуда, чтобы повидаться с тобой. Скорее всего, тогда ты заметил, что видеться мы стали намного реже, — я слабо улыбнулась, неуверенно продолжая рассказывать, — А потом меня удочерили. Семья из Парижа, поэтому я там и оказалось. Но, к сожалению, для этой семейной парочки я была лишь тренировкой. И ровно через год, когда моя приемная мама родила, я вновь оказалась в детском доме. От них мне остались лишь хорошие воспоминания и новое имя, которое я уже не стала менять. Только тот мальчик из детства и помнил мое старое имя, для остальных я была просто Сеной. Хотя, нет, вру, Поль удалось узнать обо мне все, что она хотела. Я смогла выговориться, и мне действительно стало легче. Ведь я до сих пор мучилась из-за того, что не сказала единственному человеку, которому могла доверять, о том, как страдала всю свою жизнь. И он слушал меня, с присущим ему пониманием. А я лишь плакала, вспоминая все это. Где была эта поддержка тогда, когда она была нужнее всего? Хотя, она нужна мне даже сейчас. Я ведь действительно могла рехнуться в этом доме, если бы рядом не было всех этих замечательных людей, которые помогали мне. Моя детская мечта сбылась — я уже не была одна. И то обещание… — «Мы всегда будем вместе, и я подарю тебе множество друзей, которые всегда поддержат тебя в трудную минуту, если меня не будет рядом...», — произнесла я, а потом осторожно, по-детски поцеловала парня в щеку, — Ты выполнил это обещание. Все в этом доме стали дороги для меня. Подпольщики — моя семья и поэтому я не хочу быть их лидером. Почему-то Джек засмеялся, услышав мои слова, а после посадил к себе на колени и погладил по голове, словно я опять была той маленькой девочкой. Он любил так делать, когда я была расстроена, как будто забирал все мои горести этим жестом. А мне и вправду становилось легче. — Если бы я только раньше понял кто ты, то как бы все сложилось? — виновато проговорил подпольщик. Все же, я не сомневалось, что теперь его будет тяготить этот груз вины, что за все те годы он ничего не сделал для меня. Не помог мне, когда погибли мои родители. Парень только и мог писать мне письма, однако даже эти простые слова, написанные на бумаге, не давали мне падать духом, и я старалась выжить в этом мире. И то, что он сделал для меня в этом доме, с лихвой окупает его отсутствие все эти годы. — Все было так же, как и сейчас, — я хитро улыбнулась, — Хотя, было бы одно отличие. Ты бы меня раньше потащил в постель, а не ломался почти год. Файервуд младший лишь улыбнулся моим словам, а после снова провел рукой по волосам. Он перебирал каждую смоляную прядь, ощупывая ее, за неимением возможности четко увидеть, а потом его руки перешли на спину. Он так же медленно гладил меня, словно пытаясь ощутить каждую клеточку. И от этого мне было приятно. — Ты знаешь, как давно я люблю тебя, мой дорогой друг детства? — то воспоминание, что сейчас мелькало перед глазами, отчего-то заставляло меня краснеть. И с чего бы? Может быть, потому что тогда мы были лишь наивными детьми, и то прошлое согревало мне душу даже сейчас. Тогда все казалось таким милым. Любое слова, любой жест. — Дай угадай, — подмигнул мне Джек, — С нашей прогулки к озеру? Он что, читал мои мысли? Я ведь и вправду думала именно об этом. Этот маленький хулиган тогда столкнул меня прямо в воду, а я в ответ потащила его с собой. После этого, мы плескались в воде, смеясь из-за происходящего, и вылезли мокрые до нитки. Тогда я поступила как настоящая женщина, обидевшись на Джека ни за что. Точнее, ведь было за что. Мне пришлось скинуть с себя всю одежду и сидеть спиной к парню, обняв ноги, пока сохла одежда. — Да, — все с той же наивно-детской улыбкой ответила я, — Я до сих пор помню, как ты согрел меня, решившись обнять. Пусть я и покраснела как перезрелый помидор, ты успокаивал меня, говоря, что закрыл глаза и ничего не видишь. Это показалось мне таким милым тогда. Я говорила такое и лишь сильнее краснела. Причиной тому была хитрая улыбочка на лице парня. — Ты была единственной, кто тогда закрывал глаза, — усмехнулся он, а я даже завопила от таких слов. Эти слова были словно молния с небес. Зачем? Ты только что сломал мои невинные воспоминания о детстве. — Парни всегда будут парнями. Даже когда им восемь лет, — фыркнув, ответила я. Уже не было смысла обижаться на то, что было так давно. Весь этот вечер мы провели в библиотеке, погрузившись в воспоминания. Я помнила все, что меня связывало меня с этим парнем, и никогда бы не забыла. И то, что сейчас мы были вместе — это словно подарок судьбы. «…мы будем повязаны самой судьбой. И если одному будет плохо — другой придет на помощь.» Такого было полное обещание. И мы выполнили его.