la Bisbetica Domata

Закатные лучи проникали в большой бальный зал арендованного палаццо, освещая богатое убранство. Позолоченная лепнина на стенах переливалась в последних лучах солнца, привлекая всеобщее внимание, а фрески на потолке были такой красоты, что хрупкая шатенка – виновница торжества то и дело отвлекалась от «важнейшей части торжества» и наклоняла голову так, чтобы лучше разглядеть работу неизвестного, но очень талантливого итальянского мастера. – Хватит витать в облаках, – вывел из задумчивости Тсуну голос бывшего репетитора. – По лестнице уже поднимаются следующие гости, а ты опять рассматриваешь потолок. Похвально, что ты тянешься к прекрасному, но это же… – Важнейшая часть торжества… – в унисон с Реборном произнесла Тсуна, уставшая от никому не нужных любезностей с огромным количеством людей, большую часть которых она не знала. – Добрый вечер, синьор и синьорина. Рада видеть вас, – произнесла она, обращаясь к только что подошедшему мужчине и его даме. И ни одного знакомого лица. Боссы дружественных семей и их сопровождающие в глазах Тсуны уже давно слились в один черно-белый поток, который изредка нарушали цветные пятна однотипных женских платьев. Тсуна с любовью дотронулась до своего наряда. Струящееся в пол светло-фиолетовое платье специально шилось на заказ для этого приема. Лиф плотно облегал девичий стан, подчеркивая достоинства шатенки, а тонкое кружево прикрывало плечи и декольте. – Добрый вечер, синьор и синьорина. Рада видеть вас, – вновь произнесла Тсуна заученную фразу, выдернутая из своих мыслей легким толчком Реборна. Как только гости скрылись внутри зала, мужчина наклонился к уху Тсунайоши, и прошептал: – Ты не выучила список гостей, который я тебе дал на собрании, я прав? Сбитая с толку ощущением дыхания Реборна на своей шее Савада не сразу поняла смысл вопроса. Вместо ответа шатенка повернулась и окинула бывшего репетитора взглядом снизу вверх. Начищенные до блеска черные туфли, идеально выглаженные брюки из черной шерсти, двубортный пиджак, застёгнутый на все шесть пуговиц, галстук, черная рубашка и неизменная шляпа. Правда, сейчас на шляпе не было привычной оранжевой полосы, но из нагрудного кармана пиджака всё же торчал уголок оранжевого платка. – Ты в ней родился что ли? – попыталась сменить тему девушка. И как он узнал об этом? Ей же так ловко удалось встретить практически половину приглашенных, избегая имен. Ни разу не повторилась… Но тут Тсуна вспомнила, что мгновение назад сама раскрыла себя, сказав одни и те же слова приветствия дважды. «Дурацкое платье, это всё из-за тебя…» – подумала девушка. – «Ну почему ты такое красивое?» – Не меняй тему, никчемная Тсуна. Признайся, что ты это так, или я не скажу тебе одну очень важную вещь, – напирал Реборн. И он знал, на что давить. Женское любопытство взяло верх, и Тсуна, опустив глаза, произнесла: – Я его потеряла в тот же день… Щеки девушки тронул легкий румянец, а взгляд был направлен в пол. Мужчина же, напротив, смело пытался заглянуть Тсуне в глаза, но ему не удалось этого сделать: девушка отвернулась, чтобы поприветствовать очередных гостей. – Что ты хотел мне сказать? – решила поинтересоваться она у Реборна, пока гости поднимались по лестнице. Киллер не спешил с ответом. Босс маленькой итальянской семьи с супругой подходили всё ближе, и, когда Тсуна уже открыла рот, чтобы сказать слова приветствия, Реборн чуть слышно произнес: – Ты прекрасна в этом платье, Тсуна. – Добрый вечер, синьор и синьорина. Рада видеть вас, – опять повторилась девушка, пытаясь скрыть дрожание в голосе. «Реборн…» – задумалась Тсуна, стоя со смущенной улыбкой. Но вот, внизу на лестнице показался гость. Высокий мужчина полностью завладел вниманием шатенки. Темно-синий пиджак в мелкий текстурный узор Флёр-де-Лис с однотонными лацканами из атласа выгодно подчеркивал серо-голубые глаза мужчины. На манжетах белой рубашки виднелись бронзовые запонки с тиснением в форме герба французской мафиозной семьи. Черные брюки со стрелками идеально сидели на незнакомце, а бабочка в тон костюму и лазурный платок, свернутый замысловатым образом, дополняли образ мужчины, как и темно-синие замшевые лоферы. – Отомри, никчемная Тсуна, – киллер заставил девушку оторвать взгляд от незнакомца, который уже практически подошел на расстояние приветствия. – Добрый вечер, синьор. Я очень рада видеть вас здесь, – почему-то сделав ударение на слове «вас», сказала Тсуна. Савада поймала взгляд серо-голубых глаз, а потом мужчина скрылся в толпе гостей. *** – На этом официальная часть приема подошла к концу. В соседнем зале всех желающих ждут угощения, а сейчас моя преемница откроет бал в паре с её теперь уже бывшим репетитором, – Девятый заканчивал свою речь, а с ней и официальную часть приема в честь дня рождения Тсуны. Девушке и самой пришлось сказать несколько слов, всё-таки она уже была Десятым Боссом Вонголы. Раскрасневшаяся Тсунайоши сказала всего пару реплик, стоя на импровизированной сцене, а потом слово взял Девятый, позволив Саваде спрятаться за свою спину и перевести дыхание. «Я никогда не смогу быть такой спокойной, как он,» – думала Тсуна, отмечая легкость, с которой Тимотео произносил речь. Пока Девятый говорил, шатенка обвела весь зал взглядом в поисках своих хранительниц, но вместо этого Тсуна заметила в толпе рыжеватую шевелюру, обладатель которой эффектным движением откинул челку с серо-голубых глаз. Девушка вспомнила незнакомца, пришедшего на прием одним из последних, и задумалась. Конечно, за то время, что Тсуна была Десятой, она успела познакомиться с кучей людей – Боссы дружественных семей, представители различных организаций, помогающих Вонголе в достижении их целей, но, несмотря на то, что имен девушка никогда не могла запомнить, она всегда запоминала лица и, если шатенка хотя бы раз в жизни видела человека, она всегда его узнавала при следующей встрече. Но сейчас, вглядываясь в красивое лицо мужчины, Савада была уверена, что раньше она его не встречала, и тайна незнакомца становилась для нее всё более любопытной. Очнувшись от своих мыслей, Савада увидела протянутую к ней руку Реборна. Киллер с еле заметной улыбкой выжидающе смотрел на девушку, жестом приглашая на танец. Тсуна положила свою ладонь в руку Реборна, и мужчина увлек её за собой в середину танцевального зала. Толпа расступилась, освобождая место для бывшей ученицы и бывшего учителя, и, как только пара достигла центра зала, зазвучал вальс. Тсуна впервые посмотрела в глаза Реборну, не скрывая своего восхищения. Мужчина уверенно вел, позволяя шатенке забыть про свою вечную неуклюжесть и раствориться в танце. Хитрый взгляд черных глаз обжигал и манил девушку, в голову которой закралась шальная мысль открыть свои чувства брюнету. Тсуна, смотревшая в последнее время слишком много фильмов о любви, нашла в танце все те чувства, о которых обычно говорят главные героини таких картин – ощущение, что все люди из зала исчезли, и только они с Реборном кружатся под прекрасный вальс Шопена. Но кроме таких избитых фраз было что-то еще, что Тсуна не могла облечь в слова, ведь тогда это чувство потеряло бы свою ценность, да и нет таких слов, чтобы описать всю силу и глубину чувства, вспыхнувшего в душе хрупкой шатенки. Тсуна чувствовала, что вовремя этого танца между ними появилась какая-то связь, не та, что была раньше, и что эта связь никогда не оборвется. Звук вальса постепенно становился тише, а то, что происходило между двумя молодыми людьми, так и осталось незамеченным. Только эти двое чувствовали, что этот танец останется в их памяти навсегда. Не только, как последний танец Тсуны-ученицы и Реборна-репетитора, ведь со дня совершеннолетия девушки эти роли останутся в прошлом, а как волшебный момент соприкосновения двух таких разных душ. Когда вальс совсем затих, а Реборн нехотя выпустил Тсуну из своих рук, с той стороны, где стоял музыкальный инструмент, послышались первые аплодисменты. Повернув голову в сторону звука, Тсуна увидела макушку с платиновыми волосами. «Гокудера» – улыбнулась своим мыслям Тсуна. – «Так вот, кто играл» После коротких аплодисментов снова заиграла музыка, и на этот раз все желающие пары сочиняли свою собственную маленькую историю, увлекшись танцем. Окрыленная атмосферой зала и вальсом Тсуна повернулась к Реборну и улыбнулась. Киллер хитро прикрыл глаза и подошел к девушке поближе. – Спасибо, что не отдавила ноги, – наклонившись к уху шатенки, произнес он. Савада вспыхнула и тут же сорвалась с места, резко развернувшись к Реборну спиной. Прекрасное мгновение было разорвано, а жемчужины воспоминаний покатились по полу, покрываясь пылью не столь прекрасного конца, как хотелось бы Тсуне. Шатенка стремительно пересекала зал, пытаясь забыть последние слова Реборна, испортившие девушке настроение, как вдруг кто-то поймал её за локоть: – Куда-то спешите, Босс? Парень в темно-синем костюме-тройке пристально смотрел на Тсуну. Белая рубашка в синюю клетку, галстук цвета индиго в бледный белый горох, светлый платок, край которого чуть торчал из нагрудного кармана, дорогие часы на левой руке и в завершение к образу – коричневые ботинки известной марки. Хром выглядел как всегда идеально. – Прекрасно выглядишь, – Тсуна улыбнулась, задвигая последнее неприятное воспоминание в самую глубину сознания. – Не стоило говорить очевидное, но мне приятно, – Докуро улыбнулся и провел рукой по идеально уложенным зачесанным назад волосам Тсуна засмеялась. Типичное поведение Хрома вызывало смех также часто, как и желание убить его. Приняв от парня бокал шампанского, девушка перевела взгляд за его спину и увидела оглядывающегося по сторонам симпатичного юношу, спешащего к ним. – Тсуна, скажи мне, если увидишь Шарлотту – рыжая такая девчонка в желтом платье. А если увидишь Джин, брюнетка в зеленом платье, то кричи, не стесняйся! – Опять обижаешь девушек, Ламбо? Бовино уже давно вырос из своего костюма телёнка и стал красивым зеленоглазым брюнетом. Ламбо был в брюках зеленого бутылочного цвета, пиджаке в мелкую клетку на тон светлее брюк, белой рубашке, зеленом атласном галстуке и светло-коричневых туфлях. Образ молодого человека был бы не совершенным без серого атласного платка в нагрудном кармане и часов, подаренных Хромом парню на шестнадцатилетие. Можно было без преувеличения сказать, что Хром и Ламбо были друзьями, объединившиеся сначала от безысходности в женском царстве, а потом обнаружившие много общего. – Кто еще кого обижает… – Ламбо приложил ладонь к красному следу на щеке, оставленному одной из девушек. – Десятая! – послышалось со стороны группы из четырех девушек, направлявшихся к Тсуне. – С днем рождения! Гокудера кинулась обнимать не только Босса – подругу, заглушая удивленные возгласы хранительниц, вызванные внешним видом Урагана. Как только Хидеко выпустила шатенку из объятий, все, наконец, смогли хорошо рассмотреть необычное платье девушки. Скользнув по ней взглядом, Тсуна вспомнила, как, пройдя через споры, ссоры и почти драки, хранительницы выбрали платье, которое подходило и для приема, и неординарным запросам девушки. Но то, что было надето на Хидеко сейчас, лишь отдаленно напоминало выбранный несколько дней назад наряд. Темно-синее платье в пол, лишившееся половины своей длины, было украшено клепками по всему периметру, вырез платья стал явно более глубоким, а вокруг талии вместо атласной ленты были на разном уровне застегнутые ремни, часть которых была практически на бедрах. – Десятая, я просто хотела немного укоротить платье. Вы же не против? – Хэнэко, ты, кажется, расстроила Тсуну, – подлетела к девушкам Рика. Савада не была расстроена. Разве что поражена обувью Гокудеры – массивные босоножки на подошве-протекторе. Вздохнув, Десятая перевела взгляд на остальных девушек. Солнечная Рика как всегда была в отличном настроении, что отражалось не только на её лице, но и в её наряде – оранжевое платье в пол освежило воспоминания Тсуны о сегодняшнем закате, глубокий вырез позволял восхититься прекрасной фигурой девушки, но не позволял увидеть ничего лишнего, а позолоченный ремешок подчеркивал талию. К слову, необычная прическа Сасагавы тоже гармонично вписалась в образ. Ямамото была одета в платье ярко-красного цвета – беспроигрышный вариант для смуглой брюнетки. Плечи Тошико были закрыты, талию обнимала красная алая лента, а под легким верхним слоем красной органзы прятались стройные ноги девушки и короткая основная юбка платья. Скупая на эмоции Мукуро была одета в элегантное платье цвета индиго с длинными черными кружевными рукавами, а неглубокий вырез привлекал намного меньше внимания, чем разрез во всю длину юбки, демонстрирующий ногу Хранительницы Тумана при каждом шаге. И только Хибари стояла в стороне в темно-фиолетовом платье с открытой спиной и откровенно скучала на этом празднике жизни. Последнее серьезное сражение было много лет назад, а обычные миссии, поручаемые Тсуной, становились всё легче и легче. То ли Кея становилась всё сильнее, то ли серьезные неприятности боялись посещать такую сильную мафиозную семью, но факт остается фактом – ей срочно нужна встряска. Тем временем девушки, увидев грусть в глазах Тсуны, увлекли её к столу с подарками. Бархатные коробочки различных цветов, явно скрывающие в себе украшения, пластиковые коробки, коробки в подарочной бумаге с бантами и без, большие и маленькие, длинные и короткие, тонкие конверты и охапки цветов. Десятая не могла поверить своим глазам – неужели это всё для неё? – Младшая сестренка уже стала такая взрослая. Добрый вечер,– Дино подошел к девушкам незамеченный. Дробящий Мустанг был одет в простой черный костюм, белую рубашку, которую дополняла черная атласная бабочка. – С днем рождения, Тсуна-нэ, – обнимая именинницу, сказал Дино. – Надеюсь, тебе понравился мой подарок. – А я смотрю, твоя внимательность такая же шикарная, как и твой костюм. Тсуна еще не открыла ни одного подарка, – критически осмотрев блондина, бросил Хром. – Гокудера, – не обратив внимания на выпад в его сторону, обратился к девушке Дино, – ты прекрасно играла. Я думаю, благодаря твоей музыке танец этих двоих стал еще более красивым. – Шопен, – отрезала Хидеко. – Что Шопен? – парень явно не понимал, что происходит. – Это музыка Шопена, а не моя, несмышленый пони, – нагрубила девушка, но всё-таки немного покраснела и отвела глаза в сторону. – Тсуна-чаааан, – прервал обмен «любезностями» мужчина с белыми волосами. Бьякуран с подносом подошел к собравшимся у стола с подарками друзьям так же неожиданно, как и Дино. Одетый в белый костюм и лиловую рубашку парень очень сильно выделялся среди остальных мужчин, а фиолетовое тату на лице и неизменная улыбка добавляли образу оригинальности. – Тсуна-чан, обещай мне, что откроешь мой подарок самым первым! Чтобы ты точно сделала это, я тебе скажу по секрету, что там есть зефир. В отличие от твоего стола, где зефир я так и не нашел... Но зато я принес шампанского, – раздавая бокалы девушкам, сказал мужчина. – Я обещаю тебе, Бьякуран, что открою твой подарок самым первым, – неприятный инцидент с Реборном был пока забыт, и Тсуна одарила Джессо искренней счастливой улыбкой. – Не выйдет, мусор. Вария, хоть и с большим опозданием, но всё же появилась на приеме. Первым к девушке подошел Занзас, сменивший Варийскую форму на черный пиджак с атласными черными лацканами, черные брюки со стрелками и рубашку цвета бордо в тон глазам, а грубые ботинки – на дорогие черные туфли. В руках Варийского Неба был сверток, который он неспешно протянул шатенке. – Открывай прямо сейчас, – приказным тоном попросил Занзас. Савада замерла на миг из-за неожиданного появления Занзаса в костюме да еще и с подарком. Удобнее перехватив сверток, девушка уже потянула за ленту, но всеобщее внимание привлекли Варийские офицеры, которые подошли вслед за своим Небом. – Бел-семпа-ай, а точно вы здесь осо-оба королевских крове-ей, а не Деся-ятая? – протянула Фран. – Ва-ам столько подарков никогда-а не дарили. Может, ва-ас просто не лю-юбят? – Ши-ши-ши, кто-то сейчас останется без хвоста. Такой выпад в сторону девушки был не случайным, ведь на голове Фран был ее любимый ободок с кошачьими ушками, который плотно ассоциировался образом Варийского Тумана, ибо девушка с этими ушками никогда не расставалась. Франческа вообще выглядела слишком мило для своей должности не только сейчас. Легкое двухслойное белое платье делало ее похожей на фарфоровую куклу, а вот хвоста всё-таки не было. Остальные офицеры хранили молчание. И если Скуало и Луссу просто не хотелось вступать в перепалку, то молчание Леви-а-Тана, которому очень не нравился прием в честь «неправильного» Десятого Босса, было показным. – Открывай подарок, третий раз повторять не буду. Занзас посмотрел прямо в глаза Тсуне, от чего ей стало не по себе, и она решила всё же открыть подарок. Когда девушка расправилась с упаковкой, у неё в руках оказалась бутылка элитного шотландского виски. – Поставишь в своем кабинете, чтобы у меня был стимул прийти на следующее собрание, – сказал брюнет и уже собирался вальяжной походкой проследовать к столу с выпивкой, как на него налетел «мелкий фиолетовый мусор» и сильно толкнул в грудь. Минутой ранее, скучающая Кея заметила Варийского Босса, приближающегося к Тсуне, и поняла, что её проблема вполне решаема, а решение само пришло к ней в руки. И скоро это решение попадет под её тонфа, даже если попытается достать свои пистолеты – Вызываю тебя на бой, – прямо сказала брюнетка, подкрепляя свои слова блеснувшим оружием, с которым она не могла расстаться даже на официальном приеме. Такого поворота событий не ожидал никто. Бедная Тсуна застыла на месте и не могла выговорить ни слова. Даже Рика, привыкшая шутить над всем и вся, оставила произошедшее без комментария. – Мусор, ты совсем оборзела?! – прорычал Занзас в сторону Кеи. – Я же убью тебя, не вставая с кресла. Все прекрасно знали, что он на самом деле может это сделать, но прерывать пылкую беседу никто не спешил, потому что также прекрасно знали, кто такая Хибари и на что она способна. – Вот и проверим, – довольная улыбка Хибари не предвещала ничего хорошего, но Босса Варии она явно не пугала. Возможно, прием бы закончился прямо сейчас, ведь Занзас уже собирал пламя ярости в своих ладонях, но Реборн умел появляться в нужное время и в нужном месте. – Занзас, неужели ты собираешься драться с ней прямо сейчас? – спросил киллер, забирая бокал шампанского из рук Тсунайоши. – Ты хочешь, чтобы потом говорили, как ты победил девушку, потому что она запуталась в платье и сама налетела на пламя? Занзас внимательно посмотрел на Реборна, но пламя всё же убрал. – В другой раз, фиолетовый мусор, – бросил он, уходя. Офицеры направились за ним, но вдруг Лусс всё же решил нарушить молчание: – Красивый хохолок, солнышко, – обращаясь к Рике, похвалил её новую прическу Солнце Варии. – Спасибо, – ответила Рика, но Лусс уже отошел вместе с остальными Варийцами. Кея зло посмотрела на киллера и, решив, что в этом месте ей делать больше нечего, отправилась к выходу. – Не благодари, Тсуна, – нахально улыбнувшись, сказал Реборн. Киллер вообще выглядел как-то странно: пиджака уже не было, а рукава рубашки были закатаны по локоть, галстук ослаблен, щеки слегка покраснели, в глазах блеск неизвестного происхождения. Тсуне было достаточно одного взгляда, чтобы понять причину странного внешнего вида Реборна и принять решение относительно дальнейших своих действий. – Хорошо, я не буду тебя благодарить, – стараясь не выдать голосом и выражением лица своих догадок, Тсуна взяла киллера под руку. – Но ты сейчас пойдешь со мной, – закончила шатенка и повела Реборна в сторону выхода в сад. Когда именинница оставила своих друзей, они как-то стремительно начали расходиться. Дино попытался пригласить Хидеко на танец, но она лишь, недовольно прищурив глаза, вылила на Мустанга остававшееся в бокале шампанское и ушла, чем заставила его отправиться в уборную, чтобы привести себя в порядок. Хохолок Рики уже давно мелькал где-то в толпе вместе с макушкой Тошико. Ламбо, который, судя по резко округлившимся глазам, заметил одну из своих подружек, утянул с собой Хрома в более безопасное для него место. И вот, спустя несколько минут у стола с подарками остались только озадаченные Бьякуран и Мукуро. – Забавные у Тсуны-чан хранители, – сказал Бьякуран, протягивая Мукуро полный бокал шампанского. – Как будто в цирк сходил. – Знаете, Бьякуран-сан, я не могу с вами не согласиться, – отозвалась Мукуро, всё еще глядя вслед Тсуне с Реборном. Джессо с интересом окинул взглядом девушку и поставил свой бокал на стол. – Потанцуем? – он слегка наклонился вперед и предложил девушке свою ладонь. – С удовольствием, – ответила Рокудо, и Бьякуран тут же увлек её в середину зала под звуки скрипки.