Жажда скорости

— Но, видимо, счастье не может длиться долго. Иногда какая-нибудь глупая ерунда, стечение обстоятельств может испортить и перечеркнуть все. С того момента я понял, что самое худшее чувство на свете — ревность. И желание мести. Они идут слишком близко, рука об руку.       Честер и Майк не успевают появиться до начала заезда — когда Скайлайн тормозит в до боли знакомом месте, парни уже едут на старт. Чез обреченно вздыхает, жалея, что не успел приободрить друга перед гонкой, но все равно счастливая улыбка украшает его лицо. Ну, подумаешь. Роб достаточно хорош за рулем и вряд ли ему так нужно одобрение и наставление Беннингтона. Да и что может испортить этот вечер? Пусть, он с удовольствием и провел бы эти часы дома в душной квартире с любимым человеком, но, признать, и тут достаточно не паршиво, если учитывать, что тот самый любимый человек рядом.       Честер поднимает руку в приветствующем жесте и сигналит дальним светом, улыбаясь то ли темно-синему Ламборгини* Бурдона, то ли самому водителю, уже стоящему на черте, даже не ожидая, что ему ответят. Но отвечают — Роб мигает аварийкой и, блондин точно знает, улыбается. Не зря же он его лучший друг.       Беннингтон изучил Роберта уже вдоль и поперек за годы их дружбы. Странной, но крепкой и непроницаемой дружбы. Бурдон сделал очень много для парня, помог и подсобил, стал опорой на первое время. Они очень редко сидели и пили пиво, ни разу не ходили в боулинг и сауну, общаясь по душам. То ли оба слишком скрытны, то ли оба не могут оправиться с призраками прошлого... Больная дружба, не стандартная — эти двое виделись лишь на заездах. Никогда не лезли в разборки друг друга. Никогда не обсуждали личную жизнь друг друга. Но несмотря на это все равно были друзьями. А Честер был ему по доску гроба благодарен, хоть Роб постоянно и отнекивался, мол, какая чепуха, чувак. — Стив, а где финиш? — спрашивает Чез, затянувшись. Майк же садится на капот, совершенно безбоязненно, что вызывает легкое удивление всех присутствующих и улыбку владельца авто. — За пару кварталов. Они едут по окружной, ее Джо перекрыл, а заканчивают перед мостом, — отвечает тот, ухмыляясь, глядя на Шиноду. Тот разомлевший и безоговорочно счастливый, точно так же как и Честер, докуривающий сигарету и невольно озирающийся на своего парня, к которому, сверкая белоснежными зубами, клеятся девушки в юбках, даже не пытающихся скрыть их упругие ягодицы. Тот обворожительно и мило им улыбается, но взглядом он то и дело пожирает Чеза, часто встречаясь с ним глазами. — Значит, мы еще успеем? — Конечно, — хмыкает Стив. Блондин выкидывает окурок и шагает к Скайлайну. — Эй, ловелас, поехали. Успеем Роба поздравить с победой, — он хлопает Майка по плечу, совершенно уверенный в победе друга и кидает испепеляющие взгляды на девчонок, стелящихся перед художником, словно ставя клеймо и ограждая территорию: «Собственность Честера Бениннгтона. Не подходить». Собственник.       Майк расцветает в очередной улыбке и скомкано прощаясь, садится на пассажирское сиденье. Он симпатизирует Робу — тот хороший парень, да и не пытается отодрать его от автомобилей, как это делает Чез. Рассказывает много, улыбается. Брюнету интересно, что же у него внутри, что же скрывается за блеском этих глаз. Ему интересно, могли бы они подружится. Ему интересно, дал бы Роберт ему свою машину и пошел бы против Честера. А еще интересно посмотреть, как тот бы отреагировал увидев его на трассе... Майк думает, насколько давно Бурдон и его возлюбленный знакомы, насколько хорошие друзья и почему Чез так ему благодарен. Неужели лишь за Ская?       Дорога не длинная, особенно учитывая талант Беннингтона к вождению и, черт его дери, Ши включает рацию, руководствуясь тем, что они будут знать, когда гонщики вывернут из-за поворота и увидят шикарный финал. Шикарный...       Скайлайн стоит перед мостом, на обочине и примерно в ста метрах от них — импровизированный финиш. Кроме них тут есть еще не больше десяти машин, точно таких же хитрых, как и они. Некоторые Чезу кажутся знакомыми, но он не вникает в это, прислушиваясь к голосу Джо, ведущему ребят по дороге.       Роб лидирует. Не то чтобы уверенно, но большую часть заезда он маячит впереди Феникса и даже заливисто смеётся, когда Хан сообщает, что осталось немного до конца. Конца...       Дейв трижды пытается вырваться вперед, идет на риск и старается бортануть, но все его попытки с треском проваливаются. Два суперкара продолжают бороться за первенство. Поистине невообразимое зрелище — дорогущие машины летят по ровной дороге. Как антиподы. Синий и красный. Вода и огонь. Ламборгини и Кенигсегг.       Бурдон празднует победу — вот уже поворот и за ним финиш. Но тут внезапно прямо из под его ноги принимается «убегать» педаль тормоза, глаза округляются и недопонимание сменяется ужасом — порвался тормозной шланг. Роб громко матерится и пытается затормозить. Переднее правое. Остальные колеса почти не тормозят — скорость удается снизить лишь до полторы сотни, но это уж лучше. Он принимается яростно сменять передачи, хватаясь за рычаг, потом решает, что нужно тормозить ручным тормозом, но в последний момент спохватывается и одергивает руку. Если сорвет колодки будет хуже. Сзади подбирается Дейв, но водителю Ревентона Родстера уже совсем плевать на это, выжить бы, какая, мать его, победа. — У меня оторвался тормозной шланг. Переднее правое колесо, съезжаю на обочину, — грозно заявляет Роб, от этого Честер напрягается, а глядя на него нервно сглатывает и Шинода, вслушиваясь в шипящую рацию. Кто сказал, что этот вечер нельзя испортить?.. — Езжай налево через встречку, там поле. На право не поворачивай — обрыв, разобьешься, — мгновенно отвечает Джо, беспокойным голосом. — Феникс, пропусти его через полосу, съезжай, гонка окончена. — Сейчас, — рычит в рацию Дейв и ухмыляется, сжимая ногой газ. Агера еще сильнее разгоняется, а Роб в ужасе пытается свернуть с трассы, но Фен подцепляет его и разворачивает перпендикулярно себе, таща по дороге. — Что ты делаешь? Феникс, тормози, идиот!       Тот же отключает рацию и злобно смеётся. В глазах его беспроглядная ревность и злость, никакого рассудка, лишь звериная ярость.       Кто говорил, что, когда страшно, то вся жизнь проносится перед глазами? Он был прав. Именно сейчас, когда его толкает вперед друг детства и тот, кому Бурдон безоговорочно доверял еще пару лет назад, проносится вся жизнь перед глазами. Дешевые кварталы, автомобиль отца, два мальчика, падение с велосипеда... Юность, наркотики, ломки и решение все тех же мальчиков вырваться с этого дна. Первая бодяжная доза и первые деньги. Контракт с колумбийцами, первый дорогой автомобиль, дом, любимая девушка, барбекю с Дейвом, тем самым гребанным мальчиком, и литры выпитого пива. Боулинг, вечерние просмотры фильмов и обсуждения автомобилей. Скорость. Пули, свистящие над головой, полиция и смех двух друзей, пальба их охранников и ветер в лицо. Первое место Феникса, новые друзья и Честер, Брэд. Брэд... Брэд.       Роберт сжимает зубы, вспоминая это имя и тихо что-то шепчет. То же самое делает и Фен, но вместо шепота яростно выворачивает вправо руль, утаскивая Ламборгини друга и толкая его в кювет. Сам же он выворачивает и рвется к финишу, где с ума сходит Беннингнон. Тот выскочил из машины, не в силах слушать крики и угрозы Джо, бежит вперед, даже не закрывая двери. За ним бросается Майк, стараясь догнать и не дать нырнуть в самую гущу событий, похоронить и себя. Похоронить... Может, все не так плохо, чёрт побери, откуда такие мрачные мысли?..       Машина Роба переворачивается через себя, летит вниз. В этот момент время словно замирает, Бурдон жмурится и чувствует, как ударяется головой об крышу. Перед тем, как отключится, он думает, что если выживет, то всегда будет пристегиваться ремнем безопасности. Феникс пересекает финиш. Честер бежит вперед.       Машина уже объята пламенем, Роба нигде не видно и Чез бросается вниз, оступается, ушибает ногу, но всё равно бежит дальше, прихрамывая. За ним всё так же следует Шинода — вдруг понадобится помощь... Не понадобится.       Беннингтон даже не успевает спуститься вниз, как воздух разрывает взрыв. На возвышении уже скопились зеваки и люди, приехавшие посмотреть на эффектную гонку. Ну, как, довольны зрелищем?!       Честер орет. Он не кричит что-то отдельное и членоразборное — это просто вопль, вопль отчаянья и боли, вопль разрывающего сердце чувства вины, вопль ужаса и осознания. Все. Нет больше Роба. А ведь он даже не успел попрощаться с ним...       Почему именно этот человек? Тот, кто, несомненно, не был идеальным, не был святошей... Да он, блять, наркотиками торговал, ну и что с того? Скольким он помог? Скольким подарил путевку в жизнь? Скольких он спас? А его никто не спас. Успей бы Честер хоть на пару минут раньше...       Его трясет. Неконтролируемо трясет, будто в лихорадке. Сзади Честер вдруг чувствует что-то родное и теплое и поворачивается к Шиноде лицом. Художник сгребает его в объятья, тихо что-то нашептывая, от чего становится чуточку легче и спокойнее. По его лицу играют блики от догорающих остатков автомобиля, он зажмуривается, сдерживая слезы. Чез же плакать не может, его просто шатает. Беннингтон устало поднимает голову с плеча художника и в миг его лицо искажается, а в глазах просвечивается неприкрытая агрессия. — Полюбоваться пришел? — он отталкивает Шиноду, на что тот, конечно же, не обижается. Ему сейчас плохо — Майк понимает. На щеках Чеза такие же блики, обдуваемые сильным, неудержимым потоком вольного ветра. — Что ты, блять, сделал? — Я ничего не сделал, — гадко ухмыляясь, улыбается Феникс. От этого выражения лица Честера блевать тянет. Или вмазать ему хорошенько. — У него всего лишь лопнул тормозной шланг. Я ни при чем. — Ты толкнул его в кювет! — кричит, подходя вплотную к негодяю, блондин, толкая его. Тот невозмутимо поправляет края куртки. — Меня занесло. Эй, Честер, в гонках случаются аварии. Тебе ли этого не знать. Ты же у нас опытный гонщик, — выделяет предпоследнее слово он и добавляет: — Перестань истерить. Споры решаются по-взрослому. — Отлично, — шипит Беннингтон. Он накален до предела, но слова Дейва заставляют задуматься: он в правду истерит. Кричит. Не сдерживает эмоций. Где, мать его, холоднокровие, когда оно так нужно? — Я хочу гонки с тобой. Второй в списке, имею право. К тому же я опытный гонщик, — парень выделяет последние два слова. Феникс хмыкает, глядя в глаза Чеза. — Честер, не стоит. Ты сейчас на взводе, — Майк старается оттащить гонщика, но тот рычит на него что-то и грубо смахивает руку со своего плеча. Тот не прекращает попыток, с силой хватая Беннингтона за руку. — Все твои тачки вместе взятые и колеса моей Агеры не стоят. Я уже молчу про твой разваленный возлюбленный Скай. Он, наверно, еще с того тысячелетия? — Честер сжимает кулаки, а Дейв продолжает: — К тому же это первое место, сосунок. Твой пес прав: ты все просрешь. На эмоциях дела не делаются, — за спокойствие Феникса ему безумно хочется поставить фингал. Даже пару. В который, интересно, раз?.. — Скайлайн и двести тысяч, — холодно заявляет Беннингтон, а рядом громко матерится Майк, все еще стараясь что-то втемяшить парню. Тщетно. — Так-то лучше. Тогда до завтра, — ухмыляется Фен. — Нет. Гонка сегодня. — Идиот, еще нужно найти трассу и перекрыть ее. Роба теперь нет же, самому придется,- он хмыкает. — Тебе найти деньги нужно. — А что, по городу боишься, м? — с вызовом кидает блондин, старательно игнорируя слова про Бурдона. — Да без проблем. Через два часа. Старт у водонапорной башни, дальше по Бульвару Сансет, — он выжидающе взглянул на Беннингтона. — Возле Старой студии братьев Уорнеров сворачиваем на Север-Ванн-Несс-авеню, финиш у парка Бернс, — прошипел парень. — До скорого, — только и кидает Фаррелл и уходит восвояси.       Честер же злобно фыркает и резво удаляется к своему авто, практически переходя на бег. За ним еле поспевает Шинода, уже думая, с чего начать. Но стоит им сесть в машину — все мысли вылетают из головы, он не знает, как приступить к разговору, а приступить надо.       Пару секунд Чез просто сидит, старательно пытаясь отдышаться, а после резко дергает авто, которое срывается и в его голосе прослеживаются нотки жалобного гудения. Майк доверчиво смотрит на него, опуская голову. — Зря ты... — Не лезь, Майк, — Беннингтон поворачивает голову в сторону Шиноды и тот даже в темноте загородного шоссе видит, насколько у того пустые глаза. — Только не сейчас.       Художник глубоко вздыхает, однако это остается незамеченным. Его прошибает мыслью, что пускай Честер делает, что хочет. Взрослый уже, что его оберегать. Но она мгновенно проходит, стоит лишь ему вновь взглянуть на гонщика. — Чез, пожалуйста. — Нет. Он мне был, как брат, — рычит блондин, въезжая в черту города. — Ради меня, Чез, пожалуйста, не участвуй! — на конце фразы голос Шиноды срывается на крик, Честер же резко тормозит, желая свернуть на тротуар, от чего авто несет через проезжую часть и разворачивает так, что Скайлайн задом въезжает в столб. От удара разбивается фара и слетает спойлер. — Помолчи! — кричит Беннингтон и вновь жмет на газ, проезжая перед носами машин, которые отрывисто и испуганно сигналят. — Я буду участвовать, уже договорился. Если это единственный путь хоть как-то доказать неправоту Феникса, я пойду по этому пути. Он убил Роба, а я убью его. Ведь в гонках случаются аварии. Просто бортану и все. Случайно, блять.       Художник слышит в голосе стальные, безумные нотки и понимает, что ему не удастся переубедить Честера. От этого становится страшно, страшно от сумасшествия парня, от его непоколебимости и Майк желает что-то ответить, но гонщик паркуется у огромного здания и вылетает из авто. Уже возле входа в офис его останавливают охранники. — Мне нужно к мистеру Хану. — Запишитесь на прием у администратора, — говорит немалых размеров вышибала и смотрит на блондина взглядом, который сообщает, что ничего хорошего ему лучше не ждать, если он тотчас же не смоется восвояси. — Сообщите, что пришел Беннингтон, он пустит меня, — но Честер слишком упорен. — Парень, вали отсюда подобру-поздорову.       Тут дверь открывается и оттуда выходит немолодых лет мужчина с азиатскими чертами лица и проседью в волосах. За ним марширует, видно, телохранитель, безумно похожий на того, кто сейчас пожирает Чеза взглядом и миловидная девушка с гарнитурой на одном ухе, что-то рассказывая азиату. — Мистер Хан! — вскрикивает блондин, стоит ему заметить мужчину — Честер? — он машет охраннику и тот отходит. — Не ожидал. Пойдем. — мужчина собирается обратно в свой кабинет, но Беннингтон прерывает: — Я ненадолго. Мне срочно нужны деньги. В долг. — Я тебе и без долга дам денег, сынок. Я должен тебе, — мистер Хан кивает. Он давно искал способа хоть как-то отблагодарить этого парня за то, что он спас жизнь сыну его покойного брата. — Нет, мне в долг. Я отдам, — мужчина лишь отмахивается. — Сколько нужно? — Двести тысяч. — Могу поинтересоваться, зачем? — Хан наклоняет голову. — Для гонки. С Фениксом, — Чез задумывается и потухшим голосом добавляет: — Сегодня погиб Роб.       Мужчина молчит и еле заметно кивает, хлопая Честера по плечу. После он оборачивается к секретарю, что уже успела заскучать, прижимая папку с какими-то документами. — Наличность, что приготовили для завтрашней сделки тут? — голос его звучит жестко и холодно, совсем не так, как когда он говорил с гонщиком. — Да... Но мы не успеем ее снять снова, нужно писать заявление за неск... — Несите сюда. — Но, мистер Хан, контракт... — Я сказал: несите сюда, — он натыкается на вопросительный взгляд девушки. — Половину.       Спустя пятнадцать минут Честер уже сидел в автомобиле, а на заднем сиденье лежала борсетка с деньгами. Майк не спросил, откуда он их взял, да и вообще не проронил и слова, даже когда автомобиль вновь взвыл и понесся по ночным улицам, даже когда он остановился у гаража, что находился в квартале от их дома.       Беннингтон молча оставил подбитый автомобиль на его законном месте и, взяв ключи от Мустанга с гвоздя, нажал на кнопку, отчего щелкнули замки. Ему до боли не хотелось ехать в авто Брэда, но делать нечего — спойлера на Скае уже нет и мало того, что машина будет подлетать на высокой скорости, так еще и разбита задняя фара, что уж говорить про подшипник ступицы, который, по всему видимому, сам не поменялся. Блондин не говорит ничего Майку, хотя присутствует стойкое желание попрощаться. И хрен его знает, почему.       Но Честер не делает этого, лишь запрыгивая в авто с борсеткой и осматривая гараж через боковое стекло. Тут встречаются два взгляда — обеспокоенный и грустный Майка и яростный и уверенный Честера.       Спустя минуту от Мустанга остается лишь воспоминание, точно так же как и от парня, что сидел в нем. Шинода трижды обходит помещение по кругу, садится на диван, выглядывает в окно, теряясь в темноте, осматривает принадлежности для авто, стоящие на полке, читает этикетку антифриза, потом подходит к Скаю, рассматривая его повреждения... Время тянется медленно, оно словно издевается, словно кто-то заставляет противные тикающие над головой часы идти как можно медленнее...       Майк уже собирается уходить домой, как что-то неприятное колит ему в грудь. Словно предчувствие, странное ощущение... Однако, Шиноде все же приходится сбегать до дому — он берет запасные ключи от Скайлайна и садится за руль, надеясь, что Чез не убьет его, когда узнает про это. Ощущение чего-то неизбежно ужасного гложет художника и тот, слушаясь интуицию, выезжает с гаража и мчится по самому короткому пути к парку. *Ламборгини Ревентон Родстер (Lamborghini Reventón Roadster) - открытая версия купе (проще говоря, с открывающейся крышей) Reventón Roadster. Новая модель имеет двигатель мощностью 625 л.с. и тяжелее на 25 кг (1690 кг). Максимальная скорость автомобиля достигает 350 км/ч, а разгон с 0 до 100 км/ч составляет 3,3 секунды. Цена: примерно 1,3 млн. евро (US$1,7 млн.). Невероятно дорогой автомобиль. В природе таких всего двадцать (не знаю, с учетом ли тех, в которых подъемный верх), наверно, из-за этого модель не особо популярна: пока не видел ее ни в одном фильме\игре. По традиции: http://farm9.static.flickr.com/8374/8449526305_68563f0d91.jpg