***
Pov Эмма — Я убежала, буду завтра утром! — кричу на весь дом и выбегаю на улицу. Сейчас уже десятый час утра, и все уже давно встали. Эвон ещё два часа назад уехал в аэропорт. Дорога от ранчо к городу занимает около четырех часов, плюс полчаса к аэропорту. Сейчас выходные, и со следующей недели начинаются рождественские каникулы. Когда я учусь, я живу в общежитии в двух кварталах от института или ночую у Фрэнка. Мне не говорили, кто прилетает, но я и не интересовалась. Это друзья Эвона. Не мои. Хотя я уже знакома почти со всеми друзьями семьи Катчер. Как никак они мои опекуны. Дорис помогала мне во всём, как и Эвон. Я до сих пор не могу найти четкого объяснения тому, почему они были так добры ко мне и вытянули из всего этого дерьма. Наверное, потому что я была его девушкой. А он их старый друг. Но эта мысль приносит мне удовольствия меньше всего. Мы не виделись с Фрэнком почти две недели. Он адвокат, и на этот раз ему попался какой-то недалекий придурок, который хочет отсудить компанию и квартиру у своей бывшей жены. Баба, как оказалось, совсем не дура. Вчера состоялось судебное заседание, и Фрэнку удалось выиграть дело. А сегодня он наконец-то свободен, и мы можем провести этот день вместе. Я чертовски соскучилась по крепким и нежным объятьям в его постели. Дорис и Эвон не против моих отношений с Фейном, но все же Эвану он не сильно нравится. Просто им трудно смириться с тем, что я вычеркнула из своей жизни его. Я просто устала от всей этой боли. Теперь у меня наконец-то есть нормальная жизнь. Машина Фрэнка стоит возле выезда. Он облокатился на свой Range Rover. Фейн — успешный адвокат. Но мне на это плевать. Я с ним не из-за денег. Я с ним, потому что он делает меня счастливой. Мне с ним спокойно. Мне с ним уютно. Я больше не чувствую боли. Срываюсь с места и бегу к нему. Он обхватывает меня за талию и так сильно сжимает в объятьях, отклоняясь назад, что я чувствую, как мои ноги отрываются от земли. Я прижимаюсь к нему ближе, обнимая за шею. Его щека снова колючая. Но мне это безумно нравится. Он высокий и подтянутый, у него обаятельная улыбка и ямочки на щеках. А ещё светлые короткие волосы, которые местами вьются. Это чертовски сексуально. Фрэнк Фейн — коренной британец с небританским именем. Ему тридцать, и мы вместе уже три года. Мы познакомились в доме Санни. Я пришла на очередной приём, а Фрэнк его покидал. Мы столкнулись в дверях. У Фейна была глубокая депрессия. Он потерял в автокатастрофе жену и четырёхлетнего сына. Санни помогал ему, а в итоге свел нас двоих, и мы спасли друг друга. Но я всё ещё, когда мне нужно с кем-то поговорить, посещаю Санни. Наши сеансы перестали быть платными. Мы просто пьем чай и говорим о том, о сём. Он сжимает меня ещё сильнее, и мне становится трудно дышать. Вдыхаю запах корицы и шоколада (он всё же купил этот гель для душа) и отстраняюсь от него. Он ставит меня на землю и молча наблюдает за моими действиями. Я обхватываю пальцами его лицо и тянусь за поцелуем. Он нужен мне. Фрэнк сверкает белозубой улыбкой и прижимается своими губами к моим. Я приоткрываю рот и касаюсь его языка своим. Фейн нежно меня целует и отстраняется. — Я скучал по тебе. Короткий поцелуй в лоб, и я утыкаюсь в его грудь. Его объятья теплые. — Я тоже. — Поехали прогуляемся. Сегодня наш день. Можем пойти в аквапарк или кино, каток, цирк… — Ненавижу цирк, — я сказала это слишком резко. — Ты чего? — Все нормально, просто, я их не сильно люблю. Я ненавижу всё, что напоминает о нём. Это слишком больно. — Тогда выбирай сама. — Давай купим еды, возьмём дисков напрокат и поедем к тебе. Будем смотреть фильмы и нежиться в кровати. Я хочу показать тебе, как сильно я по тебе скучала, — шальная улыбка украшает моё лицо. Фрэнк немного самодовольно улыбается и кивает головой. Мы дарим друг другу короткий поцелуй, и я сажусь в машину. Я слишком сильно хочу прижаться к его обнаженному телу и почувствовать под подушечками пальцев теплую кожу.***
Pov Энди Эвон опаздывал на двадцать минут. За всё это время я пожалел, что нельзя достать винтовку и расстрелять всех к чертовой матери. Все эти люди так смотрят, словно знают всю правду. Но они ни черта не знают. Но почему-то от этого не легче. Я отвык от Америки, от её людей. И это раздражает меня. Из-за поворота вырулила черная BMW. Эвон преодолел эти несколько метров за несколько секунд и припарковался возле меня. Он повзрослел, стал мужественнее. Время меняет всех. Я слишком скучал по нему. Он мне как брат. Эвон протянул руку. Мы молча обменялись рукопожатиями. Сухо, будто чужие. И Катчер заметил это. Меня дернули на себя и сжали в кольце рук. Нет, он всё тот же Эвон. Ничего не изменилось. — Я скучал, брат. — Я тоже. Этих двух фраз было достаточно. Иногда молчание сильнее любых слов. Мы отцепились друг от друга, и Эвон помог погрузить мои вещи в багажник. Я занял место возле водителя. Катчер обошел машину и сел в неё. Загудел мотор, и мы поехали. — Ну, рассказывай. Что ты? Как там? — Чего рассказывать-то? Занимаюсь тем же делом. Днём я работаю в тату-салоне, а по ночам… В общем, ты знаешь. Завел вроде как «друзей», если можно так назвать этих людей. Они знают только Кристофера Боуи. — Ну это ясно. Завязать не пробовал? — Нет. — Ну да ладно, а Франция там как? Многих уже перетягал? — Эвон засмеялся, пытаясь разрядить обстановку. Только Эмма. — Ни одной. — Что?! — он резко дал по тормозам. Мы остановились у обочины. — Ты всё слышал. Я пытался, но не смог. Чертова девка все ещё держит меня, — слова резкие и слышно злобу от досады. — Может, пора уже отпустить её? — Не думаю, что получится. — Ты… — Да, я всё ещё люблю её. Эвон молчал. Я понимал, что он не знает, что сказать. Но я был благодарен ему за это. Сейчас я нуждался в этом молчании. — А что слышно о ней? Где она сейчас, как живёт? Я никогда не спрашивал о ней. — Она живёт в моём доме. Я её опекун, — спокойно говорит Эвон. — Её бабушка умерла. Эмма начала ходить к психологу, точнее её Дорис заставила. С каждым днём она всё больше и больше стала походить на живой труп. Психолог помог. Эмма увлеклась рисованием. Сейчас учится в институте на факультете искусства, или как оно там называется. Ты же знаешь, я не разбираюсь в этой хрени. Художницей, в общем, хочет стать. — Почему ты мне раньше не сказал, что она живет у тебя? Злость переполняет меня. Я хочу её увидеть, но это слишком неожиданно. — Ты и не спрашивал. Не беспокойся, сегодня её не будет. — Почему? — Ну она… Эвон замолкает. Он что-то скрывает от меня. — У неё кто-то есть? Пусть скажет «нет». Это слишком больно. — Извини, я не хотел тебе говорить, но будет лучше, если ты узнаешь. Его зовут Фрэнк. Ему тридцать, и он успешный адвокат, они уже три года вместе. Мы не стали с Дорис ей мешать. Она наконец-то смогла вернуться к нормальной жизни. — К жизни, где нет места таким, как я? Я устал быть отвергнутым. — Это был её выбор. Может, будет лучше, если ты забудешь о ней? Это уже не прежняя Эмма. Она изменилась. — Все изменились, — резко обрываю его, — и я тоже. Но я должен увидеть её. Я хочу быть спасённым. — Зачем? — Катчер спрашивает совсем тихо. Эвон устал. Как и я. Мы все устали. Жизнь потрепала всех, а этот разговор, он словно ещё один маленький Ад для меня. — Чтобы вернуть. *В английском языке имя "Эмма" пишется как "Emma", отсюда и берется первая буква "E"