Crossover

Очень дарк, любителям Кола не советую Он пугает её до чёртиков. У Брук это уже, кажется, в порядке вещей – бояться его. До дрожи по оголённым участкам тела, к которым он притрагивается. До боли в теле, истерзанном его укусами-поцелуями и касаниями, больше напоминающими удары. До крика, до ора боли, срывающегося с её губ, усыпанных мелкими ранками. У Брук бояться – в крови, струится по венам, бьётся в голове в ритме пульса. У Брук была спокойная жизнь старшеклассницы: чирлидинг, переживания по поводу неясных чувств Лукаса, любовь-ненависть к Пейтон и постоянная вынужденная потребность отвечать за мелкие и не очень проступки. Только потом первородный мудак решил переселиться в их мирный Три Хилл вместе со своей чокнутой семейкой и переломать судьбы местным детишкам. Брук не соглашается, когда он зовёт её на свидание. Брук знает эти игры хорошо, слишком хорошо, и умеет в них играть. Только забывает сделать скидку на то, что Кол в этих самых играх ничего не смыслит, потому что последние сто лет провалялся в гробу. Так что Дэвис испытывает на себе все прелести подавления воли и оказывается с Майклсоном в одной постели быстрее, чем со Скоттом. Кол не жёсткий – жестокий, Колу плевать на чувства, и в данном случае «плевать на чувства» - не просто красивый оборот. Колу всё равно, что ей больно, Колу безразлично, что ей теперь хочется залезть под душ и растирать тело мочалкой до мяса – может, хоть тогда сотрутся воспоминания о его слишком сильных руках, оставляющих кровоподтёки, и грубом проникновении. Кол отпускает свою куклу только под утро. Брук выскальзывает из огромного особняка первородных раздавленная, разбитая и с абсолютным нежеланием жить. Только Брук даже убить себя не может, Брук ведь всё ещё в его полной власти. Брук всё также насилуют по ночам и приказывают жить, едва занимается рассвет. У Брук выбора нет, Брук остаётся только ожидать заката и умирать от страха. Брук боится настолько, что это едва не сводит её с ума. Брук уже практически на грани сумасшествия, когда внезапно находится спасение – волшебный клинок и пепел белого дуба. Как она умудряется вогнать кинжал в сердце – загадка. Брук выбрасывает его полумёртвое тело в океан. Брук собирает себя по кусочкам. Походы к психологу и психотропные ничерта не помогают, если уж на чистоту. Брук трясёт, Брук кричит, срывая голос каждый раз, когда видит закатывающееся за горизонт солнце, обагряющее небо. Брук когда-то любовалась закатами; сейчас закат крепко ассоциируется с болью, ненавистью и унижением, ассоциация высечена где-то в мозгу, и её не достать ни одному из тех многочисленных психологов, по которым её таскает внезапно вспомнившая о существовании дочери мама. Брук лежит без сна долго-долго, а под утро забывается беспокойной дрёмой. Брук ест по чуть-чуть – не хочется, а синяки под глазами уже не скрыть ни одним тональным кремом. Брук, кажется даже начинает дышать едва и позволяет забраться в сердце хрупкой надежде на то, что теперь ночи будут проходить спокойно. Хрупкая надежда разбивается о колючий, насмешливый взгляд Кола однажды на закате.