Crossover

У Хейли Джеймс в волосах путаются солнечные зайчики, а по губам пляшет беззаботная улыбка. Хейли Джеймс счастлива настоящим — тем самым настоящим, что ей дарит очаровательный британец с ямочками на щеках. Хейли Джеймс счастлива настоящим — просто потому что прошлого не помнит. У неё перед глазами не стоит лицо Нейтана — бесконечно, преданно любимого Нейтана — лицо, искореженное предсмертными муками, застывшее, словно восковая маска. Она не чувствует материнскую тоску по Джейми — его светлой улыбки и вечно взъерошенной макушки нет в её сознании, они удалены, стёрты. Хейли Джеймс не знает ни о чем, что связанно с приставкой "Скотт" в её фамилии, включая Лукаса. Все, что помнит Хейли Джеймс — вечное, сковывающее, душащее одиночество, из которого ей помог выбраться Клаус Майклсон. Хейли не знает, что у неё все было до невозможного замечательно, пока он не появился в её жизни. Хейли не знает, что носила утонченное кольцо на безымянном пальце, что по утрам будила Джейми нежным поцелуем в щёку, что прятала с Люком записки в стене за кирпичом. Хейли не знает, как жалобно смотрела в ненавидимое лицо первородного гибрида, когда тот убивал её близких на её глазах, как молила о том, чтобы он пощадил, обещая сделать все, что он захочет. Клаус был неумолим. Нейтан умер первым — пытался спасти жену, защитить ребёнка и из только-только вновь обретённое хрупкое счастье, хотя понимал, что это невозможно. Нейтан не смог сделать ни одного движения прежде, чем Майклсон переучил сонную артерию, перекусил — и выпустил жертву из рук. Нейтан умирал медленно, чувствуя, как по капле вместе с кровью из него вытекает жизнь. Джейми повезло больше — Клаус, кажется, детей любит, так что младший Скотт умер быстро и почти безболезненно — ему просто свернули шею во сне. У Хейли почти наверняка звучал бы собственный крик в ушах, помни она об этом. Люк умирал последним — Клаус отчего-то ограничился тремя самыми близкими людьми. Люк был высушен — Майклсону понадобилось всего минут пять, чтобы вытянуть кровь всю, до последней капли. У Хейли бы, наверное, до сих пор стояло перед глазами его лицо и губы, шептавшие "прощай", помни она об этом. Хейли Джеймс не в курсе, что однажды очень старому гибриду захотелось очередную игрушку, и потому он просто стёр из её памяти всё, что было ему не нужно — внушение работает безотказано. Хейли Джеймс счастлива настоящим — тем, в котором её целуют солнечные зайчики и мягкие губы с горьковатым привкусом. Хейли Джеймс счастлива настоящим — просто потому что прошлого не помнит.