Crossover

Свет пробивался сквозь плотные портьеры, тускло освещая маленький кусочек пола, покрытого старым потёртым ковром с блеклым узором. Где-то в углу чуть поблёскивали струны одинокой скрипки, предоставляя стороннему наблюдателю самому поразмышлять о месторасположении смычка. Поверхность, когда-то, очевидно, являвшаяся рабочим столом, сейчас была завалена какими-то бумагами, газетными вырезками, всевозможными колбами с химикатами всех цветов и прочими странными предметами, назначение которых было не особо ясным. Общее состояние комнаты прозрачно намекало на то, что в этой комнате едва ли что-то шевелилось последние несколько месяцев. И тем не менее, сторонний наблюдатель, при рассмотрении оказавшийся молодой светловолосой девушкой, уверенно направился в сторону слабо пробивавшегося лучика и резким движением широко распахнул тяжёлые портьеры, позволяя яркому полуденному солнцу, такому нетипичному для Лондона, залить всю комнату, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся достаточно просторной для одного обитателя. Последний обнаружился в самом дальнем углу свернувшимся в комочек и закрывшим голову руками в защитном жесте. - Мистер Шерлок Холмс? При звуке этого имени мужчина встрепенулся и, щурясь так, словно много дней жил в темноте, оглядел гостью настолько внимательно, насколько это было возможно при столь ярком свете. - Вы кто? Ответ на вопрос не последовал так скоро, как на то рассчитывал хозяин. Гостья обошла комнату по периметру, изучила несколько занятных вещиц, едва касаясь их кончиками длинных пальцев и, наконец, обратила внимание на говорившего. - Не очень-то вы любезны с клиентами, мистер Холмс. Язвительная манера говорить, высокие скулы и лукавая улыбка заставили Шерлока Холмса (а это был именно он) испытать чувство дежавю, настолько пугающе-реальное, что мысли в голове детектива, обычно находившиеся в строгом порядке, которым он гордился, пришли в совершеннейший хаос. - Как вас зовут, мисс? Девушка чуть усмехнулась, заложила руки за спину, очевидно, по застарелой привычке, и сделала ещё несколько шагов по комнате прежде, чем ответить на вопрос. - Люси Вистенра. /// Люси Вестенра была наследницей старинного рода, обожающей балы, красивые вещи и мужчин, едва не замертво падавших от её чар. Она всю жизнь прожила в шикарном особняке, где через день её навещал персональный портной, ела лишь из серебренной посуды и затягивала себя в жёсткие корсеты. Ещё Люси Вестенра обладала острым умом, чувством юмора и совершенно очаровательными ямочками на фарфорово-белых щеках. Шерлоку Холмсу стало известно о всех этих подробностях в процессе расследования странного дела Мины Мюррей, пропавшей где-то в недрах поместья Александра Грейсона. Люси, наткнувшаяся на оброненный кем-то клочок с адресом «величайшего из детективов», ухватилась за него, словно утопающий – за соломинку, и объявилась на два-два-один-би по Бейкер-стрит одним солнечным июньским днём, лёгким движением руки смахивая застарелую пыль с его мебели и с него самого. Джон Ватсон происходящим с его старым другом метаморфозам удивляться не успевал. Шерлок Холмс чудачить не перестал, нет. Странности были неотъемлемой (если не основной) частью его сущности, но постепенно он стал настолько нормальным, насколько это слово могло быть отнесено к такому человеку, как Шерлок. Он стал позволять миссис Хадсон прибирать (разумеется, лишь время от времени), чуть ближе познакомился с бритвой и даже вспомнил немного о манерах, которые миссис Холмс вбивала в него с детства. Ватсон почти ежедневно поражался всему этому вслух, а Мэри, смеясь, утверждала, что хорошая женщина способно сделать человека из любого мужчины. Люси Вестенра назвать хорошей можно было лишь с большой натяжкой, но об этом знал только сам Шерлок. И его это чертовски устраивало.