Crossover

Сириус Блэк принципиален до последней клеточки своего аристократичного тела. У Сириуса Блэка огромное предубеждение против чистокровных волшебников (зеркальным отражением предубеждений собственной семьи). А ещё у Сириуса выжженный портрет на родовом древе и бравада о том, что ему плевать. Только по ночам за грудиной что-то скрипит, скребётся, подвывает, словно Лунатик на полную луну – просто потому, что это всё равно его семья, как бы сильно он ни пытался доказать всему миру обратное, как бы сильно ни хотел верить в это сам. Просто потому что у него постфиксом к имени всё равно Блэк, и это из него не выбить, как и идеально-прямую осанку или спесивый холодок в бесконечно чёрных глазах. Но днём Сириус улыбается залихватски и согревает теплом лучистых карих глаз по пятнадцать часов в сутки. Днём Сириус – звезда факультета храбрецов и добряков; ему не по статусу многогранность души иметь или хотя бы вспоминать далёкие годы детства, когда мать была ещё капельку похожа на живого человека, а не застывала бесчувственным памятником идеальной аристократке. Сьюзен Певенси тоже откуда-то из детства. Он помнит её пятилетней девчонкой с белокурым ореолом вокруг головы, они вместе носились по огромному родовому поместью Блэков, периодически случайно скидывая головы эльфов со столбиков перил. Теперь Сьюзен – студентка седьмого курса факультета Слизерин. Она по проторённой дорожке пошла, поддавшись, в отличие от Сириуса, требованиям семьи. У Сьюзен, на самом деле, тоже древо с портретами (её всё ещё на месте), ледяная гувернантка вместо матери и манеры, привитые с младенчества. На Сьюзен надежд возлагается неисполнимое множество, родители надеются на удачную партию и татуировку на предплечии в виде змеи. Да только у потомственной чистокровной волшебницы Певенси сердце доброе и способностей к зельям куда как больше, чем к тёмным заклятиям. У Сьюзен всегда идеально чистые тетради, заплетённые в тугую косу потемневшие с возрастом волосы и собранность главным жизненным правилом. В Сьюзен ни капли спеси или высокомерия – Сириуса это, если честно, восхищает. Её тонкие пальцы унизаны всего парой колец без фамильного герба, и улыбается она всегда сдержанно, но искренне. Сириусу нравится. Джеймс замечает это первым. - Готов выступить в роли свахи, - предлагает Поттер, весело усмехаясь, - Тебе ведь иначе ничего не светит. - Это тебе, Сохатый, ничего не светит с твоей ненаглядной Эванс, - фыркает Блэк, - Аристократ аристократа издалека видит. Поттер закатывает глаза и бормочет что-то вроде «как ты задрал со своей блэковской породой». Сириус весело смеётся и посылает свою известную на весь Хогвартс очаровательную-специально-для-девочек улыбку Сьюзен Певенси; та лишь отворачивается к соседке. Джеймс рядом издевательски хихикает. *** - Твои ухмылочки, Блэк, на меня не действуют. Она встречается ему посреди тёмного коридора на восьмом этаже, где они один на один, освещаемые тускло сияющими звёздами. - Но вот ты здесь, специально нашла меня, чтобы сказать об этом. Он усмехается самоуверенно, но без налёта высокомерия, проскальзывающего порой в его движениях. - Конечно, специально бродила в поисках твоей великолепной задницы, - ехидно отвечает она, словно бы не нарочно поправляя значок старосты школы на груди. - Ты заметила. Она выдерживает пару мгновений, не опускает пристального взгляда, а потом делает пару шагов ему навстречу. - Согласно уставу, я должна снять с тебя баллы за прогулки в неурочное время, Блэк. - Я тоже скучал, милая, - улыбается Сириус, заключая её в нежные объятия и целуя осторожно, трепетно. Певенси улыбается ему в губы, а потом три раза проходит мимо пустой стены прежде, чем потянуть за возникшую из ниоткуда ручку двери. *** Этой осенью листья срываются с деревьев как-то совершенно по-особенному, кружат, подхватываемые неизвестной даже волшебникам магией и усеивают землю, превращая ничем не примечательные холмы и склоны в пёстрый ковёр с непредсказуемым узором. Они целуются, обдуваемые холодным октябрьским ветром, и у Сьюзен потом совсем не аристократично шелушатся губы, но ей совершенно на это плевать. Этой осенью они из соображений безопасности выбирают совсем неприметные уголки для своих встреч, не афишируя отношений. Джеймс продолжает глумиться (скорее, делая вид, что не в курсе происходящего, чем действительно ни о чём не зная), Сьюзен – демонстративно отворачиваться от Сириуса во время обедов, а почти вся женская половина Хогвартса – грустно вздыхать о том, что его взгляды направлены не на них. Им остаётся молиться, чтобы родители не прознали об их влюблённости, зародившейся ещё когда-то давно в родовом поместье Блэков, и готовить побег прямиком по выпуску – дядя Альфард обещал помочь. Они пока не знают, как война умеет вмешиваться в планы и разбивать сердца.