На берегу реки села я и заплакала...

Третьего дня добрались до Джейкобстауна. Странное дело: когда по пути пришлось остановиться в Вегасе, Боб Марли тут же куда-то испарился. Бог предположил тогда, что Боб просто решил уйти по-английски, не прощаясь. Курьер же параноидально предполагал худшее: сейчас по его голову явятся подрывники либо фрументарии Легиона, сопровождаемые довольным мистером Марли, пересчитывающим сребреники. Однако же оба они оказались не правы: через пару часов Марли вернулся один. Хотя, и впрямь, довольный. - Я разорвал контракт, - сообщил он. - Что так? – Бог подозрительно его оглядел. - Заказчик – козел, - ответил Боб, словно это все объясняло, - Так что, если не возражаете, парни, я – с вами. Где тут, к слову, в бригаду Курьера записывают? - Занято, мест нет, - сказал Бог, но Курьер его остановил. - А что? Человек наш, - покивал он, - С ним не соскучишься. Только вот к чему тебе это, Боб? Раз уж ты обо мне наслышан, должен бы знать, что со мной спокойно вряд ли будет – карма у меня дырявая. - В этом и смак, дружище, - рассмеялся Боб, - Не люблю, когда спокойно. Ветшаю я без дела. Ну, и на довоенное барахло, говорят, ты везучий. Так что по-любому внакладе не останусь. - Аргумент весомый, - согласился Курьер. На том и порешили, хотя Бог до сих пор считал это все делом донельзя легкомысленным. В Джейкобстауне Бога приняли, как родного. Община супермутантов не отличалась особой сплоченностью и держалась разве что на авторитете старины Маркуса – а Маркус был, пожалуй, самым древним из супермутантов: знавал Создателя лично. Так вот, Бог в первый же день передавил молодежь-найткинов интеллектом, на другой день к нему уже приходили за советом, и только бешеный, агрессивный Кин злился: как-никак, его фактически походя лишили влияния и статуса в общине. Маркус же не мог нарадоваться: в лице Бога он видел явный путь для прекращения вялотекущего конфликта между супермутантами первого поколения и буйными найткинами. Не сказать, что Маркус и Бог вмиг стали закадычными друзьями, но приятелями – уж точно. Не по одному часу они говорили о том, о сем, и каждому было, что порассказать. Курьер и Боб, пользуясь случаем, устроили себе отпуск и вот уже третий день наслаждались статусом вольных курортников. Отличная кормежка, вдоволь воды, а на окрестных склонах и летом лежит снег. После раскаленной печи Мохаве – просто рай земной. На четвертый день снег начал падать с неба – прямо как хлопья в сувенирных хрустальных шарах. Курьер много читал о таком, но видел впервые. Снег был именно таким, как и в сувенирах – огромные белые хлопья, как будто кто-то на небесах устроил бой подушками. Поначалу это казалось забавным, почти чудом. Но вскоре сильно похолодало, а снег, к тому же, был мокрым, почти как вода. Поймай ладонью снежинку – и не успеешь до трех сосчитать, как на ее месте остается огромная жирная капля воды. Дозиметр немного «ругался» на эту снежную воду – на самом краю нормы. И немудрено: столько радиоактивной дряни собрали по всем пустошам облака, превратившиеся потом в тяжелое серое покрывало туч – и не сочтешь. Супермутанты попрятались в старом отеле – главной постройке Джейкобстауна. Этот отель – и этот снег – напомнили Курьеру одну обтрепанную книжку, которую он прочел от скуки в ратуше сожженного Ниптона. Стивен Кинг, «Сияние»…должно быть, двести с крюком лет назад он был кем-то вроде Шекспира или, там, Достоевского…писал он классно – не оторвешься. Так вот, там были горы, точь-в-точь, только по соседству с Денвером. Был снег. И отель, заполненный привидениями и демонами. Чем не Джейкобстаун? Подул упругий ветер с севера, и снегопад превратился в метель. У ворот остался лишь Курьер – даже Боб спрятался в сухом тепле, за сосновыми бревнами отеля: там горячий чай, жаркий камин и наверняка неспешная беседа. Курьер же жмурился, кутался в драное полосатое пончо, натягивал до самых бровей шляпу – вот, наверное, вид у него теперь! – и никуда не уходил от ворот. Что-то этакое, на грани предчувствия и уверенности держало его, словно прибитого гвоздями. В круговерти метели он, наконец, различил силуэт: рослый, худощавый, с развевающимися полами длинной одежды – плаща, шинели, не разобрать наверняка. Широкополая шляпа на голове – человек был почти точной копией самого Курьера, разве что на полголовы повыше. Курьер взвел курки обоих револьверов – разумная предосторожность, не более того. Закон, так сказать, выживания. Из снежной пелены, наконец, показался сам визитер. - Вульпес, - негромко констатировал неприятный факт Курьер. - Курьер, - в тон ему отозвался главный фрументарий Легиона Вульпес Инкульта. - Что ты здесь делаешь? – спросил Курьер, мягко, пружинисто обхватив рукоять револьвера. Вульпес проделал то же самое, запоздав едва ли на четверть секунды, почти синхронно. - Я не воевать пришел, - тихо сказал фрументарий. Три удара сердца. Палец уже придавил спусковой крючок до самого «щелчка». - Говори, - так же тихо сказал Курьер. Фрументарий был одет в офицерскую шинель НКР, хотя и полностью расстегнутую, но все ж теплую: суконный войлок, как ни крути, а потеплее дурно связанной, да еще и ветхой шерсти Курьерова пончо. Отвернув полу шинели, он точно так же, как и Курьер, держал палец на крючке. Кто кого перегонит. Иай-до, древнее японское искусство первого удара катаной. Здесь вместо катаны – револьвер. Тук-тук – пульс в ушах. Курьер ни секунды не сомневался: Вульпес – достойный противник. Интересно, как у него дела с пульсом? Ага, жилка на шее бьется чуть ровнее – заметно ровнее. Стало быть, не в той лиге играть вышел этот фрументарий, ибо в такие моменты темп задает пульс – как на компьютерных процессорах. - У меня разговор к тебе лично, - произнес Вульпес с нарочитой расстановкой. И – развел руки в стороны, отпустив револьвер. - Слушаю, - ответил Курьер, немного ослабив палец на крючке. Но руки не опустил. - Мне нужна твоя помощь, - сказал Вульпес, с улыбкой подставив ладони падающим снежинкам, - Цезарь закинул в Зайон экспедиционный отряд. Ребята крутые. Они либо зачистят Зайон, либо Зайон примкнет к Легиону. Других вариантов нет. Пока. Обдумай ситуацию… - Решил играть против Цезаря? - Кто-то же должен занять его место, - невозмутимо пожал плечами Вульпес, не опуская разведенных в стороны рук. Кающийся ангел, ну ни дать, ни взять… Два удара сердца…и вместо выстрела – слова. - Подробности, сукин сын. Я пока не понял, где ты врешь. - Я и не вру. Все честно, - оскорбился Вульпес. Курьер пробежался пальцами по рукояти револьвера, слегка потянул вверх – отлично. Револьвер выскочит быстрее чертика из коробочки. - Продолжай… - В общем, задумка Цезаря такова: заслать самых сукиных сынов Легиона в Зайон, переодеть в форму НКР… - Польша, тысяча девятьсот тридцать девятый… - ответил Курьер, смахнув снежинки со шляпы: уж больно много их нападало. - Усекаешь, - одобрительно хмыкнул Вульпес, тряхнув головой: снег с него так и посыпался – не хлопьями, а целыми кусками. - Цезарю нужна война в Зайоне? - Нет, амиго. Всего лишь убедить, что НКР для племен Зайона – гиблый вариант. Он тянет их под свои знамена. И пытается… - Выудить Горелого, ага, - додумал за Вульпеса Курьер: не ошибся. - Выудить Горелого, - кивнул Вульпес, - Не находишь, парень, что мы с тобой на одной волне мыслим? - Это меня и смущает: где я работаю во спасение, там же ты – на погибель, - ответствовал Курьер, демонстративно пробежавшись пальцами по рукояти револьвера. - Инь и Ян, - снова пожал плечами Вульпес, - Это логично, что на любой плюс найдется свой минус. Этого не избежать, и в иной ситуации я бы тебя пристрелил издалека. Снайперы в Легионе, слава Марсу, имеются. - Ладно, ты сам пришел. Сознательно – и под возможные пули. Я это уважаю. - Взаимно, враг мой. Мне нужно, чтобы ты отвел меня и отряд легионеров в Зайон. Достаточно провести, сориентировать на местности, указать дороги. В бой тебя никто не потянет. - А если не соглашусь? – сощурился Курьер. - Все просто: я поведу их сам. Скорее всего, мы там поляжем. Я уйду в любом случае. Но что подумают местные? Легион вступился за племена, пойдя на штурм позиций НКР. Ты бы что на их месте думал, а? - До сих пор не понял, чего ты хочешь… - Хочу меньшей кровью обойтись. И бросить вызов Цезарю. Вот и все. -Тогда причем здесь Зайон? - В этом и смысл: мои люди завершат операцию, я выступлю успешным победителем Зайона… - Зарвался, - хохотнул Курьер, - Горелый не позволит. - Значит, будет масса крови, - вздохнул Вульпес, - Как говорили издревле на Востоке, паны дерутся - у хлопцев чубы трещат. - Лады, ты ведь знаешь, что я буду тебе мешать. - Для того ты мне и нужен. Мы с тобой – Инь и Ян, не забыл? Мне нужен достойный противник. - Лады, уговорил. Я проведу тебя в Зайон, покажу тропы. Но потом – честный партизанский поединок. И там я тебя с честью похороню. - Или я тебя, вражище, - улыбнулся Вульпес, - Ты уже достаточно мудр, чтобы понять: для нас двоих иного выхода и нет. Мы оба бросим вызов Цезарю, а потом – кто останется жив, тот и подскажет судьбе, что делать дальше. Уговорились? Вульпес осторожно протянул руку. Десять долгих ударов сердца… Курьер выпустил из ладони револьвер – и звонко хлопнул по руке Вульпеса. - Договор… - Договор, Курьер. Сам знаешь: обману, кого угодно, но тебя даже не попытаюсь. Мы равновесны. Ни ты меня, ни я тебя. Там все решится, в Зайоне… - В Зайоне, - кивнул Курьер.