Неравенство.

      Грелль проснулся от настойчивого стука по деревянной раме окна — так негры будили остальной персонал, возвещая о начале рабочего дня. Бак и Диди просыпались на восходе солнца, после чего будили кухарок, что варили кашу собакам; будили грумов, что сразу кормили лошадей; а после шли стучать в окна домашнего персонала, заботясь о том, чтобы никто не проспал утреннее собрание слуг.       Грелль, привыкший рано вставать, надел выданную ему вчера форму — серую льняную рубашку и короткие керсевые кюлоты; рядом с кроватью стояли жёсткие туфли-лодочки, больше похожие на женскую обувь, но мальчик не обиделся - у него действительно была маленькая нога.       Быстро надев новую одежду, мальчик-слуга отпер дверь, выходя в длинный коридор. Из соседних дверей по коридору тоже выходили домашняя прислуга: трое горничных, лакей, садовник со своим помощником, грум, и трое широкоплечих мужчин-разнорабочих. Грелль присоединился к ним, выходя из северного крыла первого этажа в старом поместье в холл, бывший некогда центром родового гнезда Ти Спирсов. Холл представлял собой большой просторный зал, по бокам которого шли две деревянные лестницы с резными лясами, ведущие на второй этаж старого здания. Возле лестницы уже стоял король среди слуг — дворецкий, а слева от него королева и соперница — экономка Миссис Лемм. Камердинера нигде не было видно; впрочем, у него были свои заботы, не связанные с деятельностью основного персонала.       Блэк и Миссис Лемм препирались по поводу того, куда распределить горничных. Старой женщине-экономке было почти сорок пять лет; в длинном платье мышиного цвета с белым кружевным передником, она гордо смотрела на всех; пыталась настоять на своём, указывая Батлеру на своё право распоряжаться женской частью персонала; он же, в свою очередь, претендовавший на абсолютную монархию в рамках поместья, давил своим авторитетом. И, хотя вдове иногда удавалось склонить его в свою пользу, придирки к работе горничных сыпались как из рога изобилия. Батлер искренне не понимал зачем Ти Спирсам нужна экономка, если есть он, но такова была воля хозяйки, считавшей, что взрослому мужчине не понять, как обращаться с молодыми девушками, а вот мудрая экономка (довольно сварливого характера, строгих взглядом и нравов) необходима в работе с девицами.       Заметив Грелля, Батлер повернулся к Миссис Лем, чьи бледные щёки алели от жаркого спора.       — Пусть мальчик работает с одной из Ваших горничных, — произнёс Батлер.       Миссис Лемм внимательно посмотрела на хрупкого мальчишку, от чего её сухое лицо с крючковатым носом показалась хищным, а собранные в сеточку на затылке волосы добавляли ему остроты.       — Я распоряжаюсь женской прислугой, мистер Блэк, — холодно сказала она, поправив передник.       — Он недостаточно окреп для работы на улице, и кроме того, скоро начнётся сезон осенних приёмов. До весны хозяин будет дома.       — Думаете, — с нажимом сказала она, — я могу доверить мальчику стирку белья? Или чистку ковров? Он же только испортит ворс!       — Тогда пусть чистит парадную лестницу и натирает перила воском, — раздражённо ответил Блэк. — Или это такая важная работа, что ей должны заниматься исключительно девицы?       — Ну знаете ли!       Миссис Лем посмотрела на горничных и, прикинув что-то в голове, произнесла:       — Эмилия!       Вперёд вышла невысокая девушка с каштановыми волосами, выглядывающими из-под белого платка. На ней было синее льняное платье с рукавами до локтя. Платья горничных не были пышными и не имели формы, представляя собой грубо пошитые длинные одежды, достигающие щиколотки. Многие платья были изрядно потёрты от частого стояния на четвереньках во время чистки ковров.       — Да, мэм! — приятным голосом произнесла горничная.       — Ты сегодня отвечаешь за лестницу и галерею. Возьмёшь мальчика, да смотри, чтобы он ничего не испортил.       — Да, мэм! — повторила девушка.       — Клара!       Вперёд вышла вторая горничная, чуть выше первой, с тёмными волосами, собранными в хвост, спрятанный под чепцом, носившая такое же платье, как Эмилия, но имеющая простой белый хлопчатый передник.       — Да, мэм!       — На тебе стирка и глажка.       — Да, мэм!       — Анна!       Ещё одна темноволосая девушка, значительно старше двух предыдущих, вышла вперёд. Её волосы были туго связаны в пучок на голове, передника же она не имела.       — Да, мэм!       — Второй этаж на тебе.       Таким же образом Батлер распределил обязанности между разнорабочими, поручив одному осмотреть старую часть поместья — в последнее время как-то странно скрипели лестницы, а второму и третьему продолжить осмотр крыши. Скоро начнётся сезон дождей, и чердак не должно затапливать. Грума сразу же отправили к лошадям - кобыла Бетти должна вскоре ожеребиться, а садовник с помощником выкапывали однолетние увядшие цветы и приводили в порядок многолетние.       Закончив собрание, слуги разошлись. К Греллю подошла Эмилия и жестом попросила следовать за ней. По дороге они разговорились.       — Я Эмилия Пинс, — представилась горничная, ведя за собой своего нового помощника. — Можешь обращаться ко мне просто Эмилия. А Ты?       — Грелль, мисс, — представился юноша.       — Хорошо, Грелль. Учти, работа у нас не лёгкая. Я тебе покажу, как и что делать, а ты повторяй и, если что-то не понял — зови меня. Всю проделанную работу проверяет мистер Блэк, и если ты плохо работал, то он сократит тебе обед или ужин, а если это будет происходить часто, то ещё и высечет. У него крутой нрав.       Грелль кивнул. Он много прожил на улице и давно научился различать людей. В Блэке он сразу почувствовал человека требовательного и жёсткого; впрочем, каким ещё может быть лицо, находящееся на такой ответственной службе? Добрых дворецких не бывает, они всегда требовательны и придирчивы, скупы на похвалы и скоры на расправу.       — Сильно дерут?       — Сильно, — кивнула девушка.       Взяв из чулана вёдра и щётки, Эми послала мальчика во двор - принести два ведра воды. Большие деревянные вёдра, наполнившись водой из колодца в саду, оказались очень тяжёлыми, и Грелль с трудом дотащил их до холла. Сатклифф не отличался физической силой: частые детские болезни и хрупкое телосложение делали его очень слабым, а постоянная жизнь впроголодь не пошла на пользу. Но мальчик не жаловался. Он знал, что жизнь слуги — это всегда большие трудности, и если он не хотел умереть от голода, то стоило привыкать. К тому же, он был уверен, что кормят здесь хорошо, а если есть крыша над головой и сытый желудок, то жизнь удалась.       — Смотри, Грелль, — произнесла Эмилия, принеся куски мыла и воск, — сначала нужно вычистить лестницу. Возьми щётку с самой жёсткой щетиной и тщательно три, стараясь сильно не мочить ступени. Чистить надо водой. В одном ведре будет мыльная вода, во втором обычная. Сначала моешь мыльной, потом протираешь влажной тряпкой, окуная её в чистую воду, но тряпка должна быть полусухая, работаешь сверху вниз. Я буду натирать окна. Как только вода станет слишком грязной, нужно вылить её в ров у забора и набрать чистую воду, ясно?       Мальчик кивнул.       Вода была очень холодная, а ступени жёсткими. Ковры ещё не были постелены, сначала требовалось тщательно вымыть холодные каменные полы и лестницу, в отличие от старой, сделанную так же из камня. Грелль старательно тёр щёткой ступени и карнизы, иногда, однако, задумываясь о совершенно посторонних вещах.       — Сатклифф! — неожиданно рявкнул чей-то голос, моментально вырвав ребёнка из раздумий. Оказывается, что, задумавшись, Грелль застыл на месте, и в этом положении его обнаружил пришедший с проверкой дворецкий.       — Да, сэр!       — Вы работаете или бездельничаете?       — Работаю, сэр!       — Я так не думаю, — язвительно произнёс мужчина. — Скажите, Сатклифф, что такое важное заставило Вас бросить работу? Вы думаете о том, как распорядитесь своими драгоценностями?       — Н-нет, сэр. Этого не повторится, сэр.       — Надеюсь. Уверяю Вас, Сатклифф, и перестаньте вздрагивать, это Ваша фамилия, можете не отпираться, что бездельникам тут делать нечего. Вам платят не затем.       — Мне заплатят?       — За такую работу — нет. Однако, возможно, если Ваша работа покроет расходы. Ваши деньги, Сатклифф — аренда за вашу комнату, вы ведь не ходите жить в сарае?       — Нет, сэр.       — Хорошо. Так вот, это аренда за вашу комнату, а также деньги, выделяемые на Ваш стол. За хорошую работу вы будете получать деньги, смотря сколько сделаете и как. За плохую работу будут урезаться Ваши расходы на еду. За серьёзные ошибки вы также будете наказаны ударом прутьев. Вам ясно?       — Да, сэр!       — Работайте!       Дворецкий поднялся наверх и также отчитал за что-то Эмилию, после чего удалился.       Закончив с лестницей, а на её помывку у мальчика ушёл не один час, Грелль присоединился к горничной, что старательно тёрла полы, напевая неизвестную ему песню.       — Закончил? — осведомилась она. — Что ж, тогда помогай с полом. Нам нужно вымыть весь коридор.       Сатклифф посмотрел вперёд; да ведь там ещё целая миля работы, а руки уже невероятно болели, как и колени!       — Какой большой дом, — жалобно произнёс он.       — Бывают и больше, — просто отметила горничная. — Но хозяева и правда богатые люди. В конце сентября они всегда устраивают приёмы, приезжают многие гости. Хлопот, конечно, много, но…       Грелль кивнул.       — Расскажите, пожалуйста, о хозяевах, — попросил он. Нельзя жить в чужом доме и ничего не знать о том, кто в нём обитает.       — Наш хозяин — Граф Вилсон Ти Спирс, — начала горничная. — Он очень серьёзный и суровый человек, поэтому не попадайся ему лишний раз на глаза, он, конечно, ничего не скажет, но Блэк будет недоволен. Лорд Ти Спирс он… ну, я точно не знаю, но он контролирует торговлю с колониями в Северной Америке, и, с весны до лета, а порой осени, часто бывает на континенте. Он и мистер Райтханд уезжают на длительные сроки, а поместьем заправляет мистер Блэк.       — А хозяйка?       — Леди Ти Спирс доверяет мистеру Блэку в вопросах управления. Она редко покидает поместье - только в дни рождения родственников и праздники, всегда забирая с собой Мастера Уильяма. Так что… даже не думай ссориться с мистером Блэком или миссис Лемм. И ещё вот… если уж тебе достанется от мистера Блэка… ты совсем старайся никому на глаза не попадаться, рука у него тяжёлая… и бежать тоже не думай, а то подумают, что вор.       — Почему мистер Блэк командует Вами, если есть миссис Лемм? — поинтересовался мальчик, старательно вытирая восковое пятно.       — Миссис Лемм никогда не делает ему замечаний по этому поводу. Они спорят только о распределении слуг, наказанием же занимается только дворецкий. Миссис Лемм считает, что хорошая порка никогда не помешает, так что даже не думай никому жаловаться, ясно?       Грелль кивнул. Он и не собирался жаловаться: он не слабак, чтобы ныть и плакать от любой мелочи, слишком уж непростая жизнь ему досталась.       Через час, ощутив сильный голод, Сатклифф поинтересовался:       — А скоро завтрак?       — Ох! — выдохнула девушка, вставая с колен и распрямляя спину. — Я о нём позабыла. Нас предупредят помощники кухарки. Но, если очень голоден — спустись вниз и посмотри, нет ли там мальчишки тринадцати лет в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами.       Мальчишка не нашёлся, поэтому мальчик вернулся к работе - не хотелось бы, чтобы Батлер увидел его ничего не делающим. Через двадцать минут, может и меньше - понять было совершенно невозможно, Грелль услышал голос Леди Ти Спирс, поднимающейся наверх. Они с Эмилией к тому времени чистили полы довольно далеко от лестницы, поэтому госпожа их не заметила.       — Ну вот, — произнесла горничная, вытерев рукавом пот со лба, — хозяева поели, значит и мы скоро.       Это предсказание довольно быстро сбылось — прибежал мальчишка с кухни и позвал на завтрак. Кормили слуг действительно хорошо, из чего можно было убедиться, что Ти Спирсы богаты: только богатые люди позволяют себе хорошо кормить персонал. Перерыв был коротким, меньше получаса; нужно было работать.       Уборка длилась до темноты. Колени, спина, плечи и руки мальчика ныли — кажется, он ещё никогда не работал так долго за один день. Конечно, ещё дважды их кормили, но перерыв для приёма пищи был небольшим.       В восемь часов, когда единственным источником света в коридорах были настенные канделябры, бросающие тусклые блики на камень (высохший и снова посеревший), появился Блэк. Грелль и Эмилия стояли возле него, выпрямившиеся, как солдаты на смотре.       — Сегодня Вы успели меньше, — заметил Батлер тоном, наполненным недовольством.       — Простите, сэр, — извинилась горничная, опустив голову.       Дворецкий перевёл суровый взгляд на мальчишку, но промолчал. Впрочем, его молчание не было долгим.       — Кто мыл лестницу? — осведомился он.       — Я, сэр! — ответил Грелль, вздрогнув.       — Вы, сэр? — насмешливо поинтересовался мужчина. — Скажите мне на милость, Вы мыли лестницу или только протирали её?       — Мыл, сэр! — по-солдатски выговаривал слуга.       — Нет, Сатклифф, — раздражённо произнёс дворецкий, — Вы делали на ней что угодно, но только не мыли. Почему на ступенях остались пятна?       — Сэр, там не было пятен…       — Ах не было? — сладко произнёс мужчина, — что же я тогда увидел, если не пятна?       — Я не знаю, сэр…       — Вы не знаете? — иронично поинтересовался мужчина, но его ироничность уже переходила в гнев. — Тогда я Вам скажу! Это пятна! Но к чёрту пятна. Эмилия!       — Да, сэр!       — Почему Вы не натёрли перила воском?       Девушка издала короткий вдох. Она совершенно забыла о том, что перила нужно натереть воском, а Грелль, не работавший раньше в поместьях, либо не знал об этом, либо забыл. Но он новичок. Как же она так!       — Я забыла, сэр, — дрожащим голосом произнесла девушка.       — Забыли? Вы забыли натереть перила, но не забыли съесть Ваш завтрак, обед и ужин. Что ж, в целях улучшения Вашей памяти, завтра Вам запрещается приходить на завтрак и ужин.       — Да, сэр!       Грелль, наблюдавший за этим, поджал губу. Он хотел заступиться за девушку, сказать, что это он забыл натереть перила воском, но страх перед разозлённым мужчиной будто парализовал его.       — А Вы, Сатклифф, — обратился дворецкий, — завтра помогаете на кухне. Мадам Одли не позволит Вам прохлаждаться и научит хорошо работать. Все свободны.       Дворецкий развернулся на каблуках и стремительно пошёл прочь.       — Простите, — дрожащим голосом произнёс мальчик, обращаясь к горничной. — Я вас подвёл.       — Ничего, Грелль, — устало произнесла она, — я сама забыла. Хорошо, что сегодня Блэк добрый.       — Разве?       — О да, — заверила его девушка. — Если он очень зол, то может лишить еды на весь день или выпороть. Тебе не повезло сильнее.       — Почему?       — Миссис Одли уже не молодая женщина и характер у неё просто отвратительный. Всё ей не так. Так что ещё намучаешься.       Сатклифф кивнул; дело принимало скверный оборот, но его хотя бы не лишили еды, а на кухне еда есть всегда. Убрав все вёдра и тряпки в чулан, слуги разошлись по своим комнатам. Тело продолжало болеть от усталости и мальчик уснул, едва его голова коснулась подушки.

***

      Стук в окна раздался намного раньше, чем в прошлый раз. Грелль долго не мог проснуться от усталости, но Диди был настойчив, и, заметив, что мальчик не просыпается, стал кричать.       — Просыпайся! На кухне все встали.       Мальчик открыл глаза и, вспомнив, что сегодня он работает в другом месте, оделся, выскакивая из комнаты. Работники кухни поднимались раньше других, чтобы успеть приготовить завтрак для семьи Ти Спирс, и остальных слуг, а потому работать приходилось раньше остальных, но заканчивалась она так же раньше.       На кухне, возле огромное неудобной печи на дровах, стояла высокая толстая женщина с двойным подбородком, пухлыми щеками и маленькими глазками. Лицо её не было злым, как и добрым: оно вообще ничего не выражало; но лишь до того момента, пока что-либо не привлекало внимание женщины.       — Пришёл наконец, — произнесла кухарка, обратив внимание на Грелля, — вид у тебя неважный, руки тоже слабые, — констатировала она. — Что ж, придётся тебе, малец, тренироваться, здесь слабости не место.       Грелль кивнул; руки у него до сих пор болели.       — Картошку чистить умеешь? — строго спросила Миссис Одли.       — Нет, мэм, — честно признался мальчик.       — Ужасно, — неприятным тоном констатировала она. — Другие овощи, значит, тоже. Посуду я тебе не доверю, её моет Линда. Значит, будешь убираться. Слушай внимательно. Мы очистки из-под овощей не выбрасываем, поэтому их в отдельный мешок складывай, каждое утро их забирает Барк — он отвозит их на ферму, он и привозит нам провизию.       — Я понял, мэм.       — Не перебивай. Так вот. Барк скоро приедет — вынесешь ему мешок, что стоит у окна, заберёшь у него свежие овощи. Сходишь наберёшь ведро воды. Потом к тебе подойдёт Колин — мой сынок - и покажет тебе, как чистить овощи. Начистите с ним сколько нужно и зальёте водой. Пока готовится завтрак, ты с моими помощниками должны протереть в обеденном зале, а после убрать на кухне в зоне столов, где будут есть слуги. После завтрака Вы должны убрать в обеденном зале, потом на кухне — включая рабочую зону. Ребята покажут, что и как делать. Тоже самое после обеда и ужина. Ясно?       — Да, мэм!       Миссис Одли строго посмотрела на него и приказала вынести мешок на улицу, а после набрать воды. Мешок весил около четырёх килограммов, что для Сатклиффа оказалось достаточно тяжёлой нагрузкой. Вёдра, наполненные водой, весили ещё больше, поэтому мальчик носил их по одному. Радовало, что кухня была ближе к колодцу, но всё равно было тяжело, да и руки болели.       Набрав воду и отнеся её на кухню, Грелль вышел на улицу. Мистер Барк приехал на телеге — негры запустили его под заливистый лай собак. Лошадь Барка была деревенской, поэтому псы не признавали её и лаяли до тех пор, пока Ндиди и Баако не кинули им коровьи кости, привозимые Барком специально для хозяйских собак.       Барк был немолодым мужчиной с тёмной бородой, часть которой изрядно поседела, с седыми висками, торчащими под зеленой фуражкой и морщинистым лицом. У него были широкие ладони — руки человека, привыкшего к работе лопатой. Одежда на нём была грубая, сшитая из крашеной мешковины, сапоги старыми и грязными. От Барка пахло животными — должно быть, он держал собак и свиней; Грелль слегка поморщился. Впрочем, порой и от него пахло не лучше: бывали всякие времена.       Барк не мог зайти в кухню в грязной обуви, поэтому только помог снять с телеги двухкилограммовый мешок картофеля, огромный ящик с другими овощами и небольшой мешочек яблок. Также мужчины привёз упитанного гуся с отрубленной головой.       — Скажи старухе Одли, — произнёс Барк, садясь в телегу, — что гуся зарубил только сегодня, а свинью забью только завтра, пусть утром Колин заберёт.       Грелль кивнул, не понимая, кто такой Колин, но кухарка сама разберётся. Главное, что он наконец-то перенёс всё на кухню.       На кухне, в углу на табуретах сидели двое мальчишек возраста тринадцать-пятнадцать лет и девочка лет двенадцати-тринадцати. Мальчишки — один брюнет, а второй каштановый - были одеты в рубашки и длинные шорты, обнажавшие острые синие колени, украшенные синяками и ссадинами, какие бывают только у мальчишек. Старший мальчик носил синюю рубашку с жилеткой, а младший простую, белую, грубую рубаху. Брюнет не только выглядел значительно лучше своего младшего товарища, но и был полнее, коренастее. Грелль, сравнив их, решил, что старший — сын кухарки. Девочка же была одета в белый чепчик, скрывающий тёмные волосы и зелёное льняное платье с белым передничком.       — Ну и черепаха же ты! — весело произнёс плотный мальчик, вставая с табуретки. — Я — Колин Одли, а это — он махнул рукой на своего друга с каштановыми волосами — мой друг Том. А рядом моя сестра Алиса.       Девочка не посмотрела на Грелля, зато Том, что был старше года на три, пожал ему руку.       — Сейчас мы будем чистить овощи, — с важным видом начал Колин. Он был старше новенького почти на пять лет, что позволяло ему чувствовать себя взрослым и важным. — Алиса покажет тебе как держать нож и правильно резать.       Девочка кивнула. Она молча взяла крупную картошину и аккуратно начала срезать круговыми движениями шкурку, после чего положила чистую картошку в железную миску, что стояла у её ног. Грелль сел рядом с ней на табуретку и попробовал чистить так же, но почти сразу порезался.       — Вот неуклюжий, — засмеялся Колин. Грелль обиделся и слегка надул губы, от чего сын кухарки прыснул.       — Не лопни, а то придется отмывать кухню, — посоветовал Том, взглянув на Сатклиффа.       Девочка тоже улыбнулась, что окончательно задело его. Он понимал, что ребята не хотели травить или намеренно задевать его, но было обидно. Не обращая внимание на кровь, Грелль попытался чистить картошку дальше, но Колин перестал смеяться и забрал нож.       — Ты сейчас испачкаешь её, и мама будет ругаться, — серьёзным тоном произнёс он. — Подожди, когда кровь остановится, и руку вытри.       Грелль кивнул. Почистить картошку как надо у него не получалось — то слишком кожура толстая, то рука устаёт слишком быстро, то местами картофель попадается гнилой и он неправильно её срезал. Конечно, к концу работы кое-что стало получаться, но чистить другие овощи было ненамного легче. Закончив с подготовлением продуктов, Колин вручил Тому, Греллю и Алисе веник, совок и тряпку, отправив их убирать зал, а сам, по приказу матери, стал ощипывать гуся.       Работа на кухне оказалась ничуть не легче, чем на лестнице и в коридоре — Греллю так же приходилось таскать тяжести (даже больше, чем в прошлый раз), много чего мыть и чистить. После того, как с приготовлением завтрака было покончено, он вычистил печь от золы, ведь в ней ещё нужно было готовить обед и ужин; принёс ведро воды, помыл пол. Четверо детей работали как могли, но их постоянно подгоняли взрослые: постоянно что-то нужно было принести, подать, помыть, куда-то сходить. На кухне кипела жизнь — бурная, как в океане, стихийная, тяжёлая. В очередной раз мальчик убедился в том, как сложно быть низшим классом.       Несколько раз на кухню приходил Батлер и Камердинер. Блэк, как дворецкий, имел ключи от буфета, поэтому только он мог выдавать хранившиеся продукты. Мужчина вёл строгий учёт всего, что хранилось в кладовых поместьях Ти Спирс, и когда (а такое случалось очень редко) он обнаруживал, что в буфете не хватает полбанки варенья или мёда, то нещадно сёк всех работников кухни; особенно сильно доставалось Колину и Тому, как главным подозреваемым в подобных ситуациях. Камердинер же (на самом деле многие недостачи происходили по его вине) заходил за тем, чтобы подать утренний чай господину Ти Спирсу; по той же причине на кухню заходила и экономка с гувернанткой. Господа всегда пили утренний чай в своих комнатах.       Пока дети работали, дворецкий не придирался, да и вообще не замечал их, но стоило хоть кому-то сесть передохнуть, выбрав неудачный момент, как дворецкий делал выговор мадам Одли, и та поносила детей на чём свет стоит. Старуха не любила, когда ей делали замечания, считая себя великим мастером в кухонном деле, что было неудивительно — ведь хорошие повара действительно были мастерами, но так же она не любила замечания в адрес своих детей и помощников, а потому бранила их и не брезговала бить в случае необходимости.       Весь день прошёл в постоянной работе и к вечеру Грелль снова ощущал, как сильно у него болит тело, но он успокаивал себя тем, что всё это лишь поначалу. Закончив готовить, миссис Одли ушла отдыхать, а Линда — посудомойка, ушла, как только домыла последнюю ложку. К удивлению Грелля, Джеймс тоже мыл посуду — столовое серебро, но Колин пояснил, что только дворецкому хозяева доверяют чистить столовое серебро. На кухне остались только дети, но работы был целый ворох; нужно было вычистить печь, помыть полы, расставить высохшие кастрюли по местам. Перед тем, как приступить к работе, Колин, воровато оглядевшись, достал из кармана два яблока и разделил их.       — Колин! — воскликнула девочка, голос у неё оказался писклявым и некрасивым. — Ты опять крал яблоки. Блэк нас выпорет.       — Не выпорет, — твёрдо заявил Колин. — Но не хочешь, не ешь. Сам съем.       Алиса зло посмотрела на брата и забрала свою часть яблока; ели они быстро. Грелль жевал фрукт как-то боязливо: яблоко оказалось кисловатым, но главное большим — сразу в рот не запихнуть. От долгой работы ужасно хотелось есть; оказывается, что работая на кухне, толком и не поешь. Утащить что-то со стола было весьма непросто, но Колин мальчик бойкий, порой проделывал это с настоящим мастерством карманного вора. Такой бы на улице не пропал.       Когда работу пришёл проверять дворецкий, Сатклифф был очень напуган — вдруг Блэк узнает о том, что они ели яблоки? Но, видимо, сын кухарки знал своё дело, и мужчина ничего не заподозрил; впрочем, им и так досталось. Почему-то к детям дворецкий придирался намного сильнее, чем ко взрослым. Может быть, он просто очень не любил детей и старался их задеть, а может его, как и многих других, пьянило чувство некой безнаказанности - ведь никогда ребёнок не смог бы достойно ответить ему. В любом случае, каждый получил свою долю критики и угроз. Грелль снова расстроился; впрочем, не надолго. Его оставили работать на кухне и, хоть он не особо сдружился с Колином и Томом, а Алиса вовсе его игнорировала, рядом со сверстниками было спокойнее. Но и это спокойствие было недолгим.       Тогда мальчик не знал - даже не задумывался о том, что очень не понравился дворецкому (ведь тот бесконечно цеплялся ко всем подряд), но после стал замечать, что Блэка отчего-то очень злило, когда, из-за шуток Колина, он смеялся или когда отдыхал, сильно устав. Если на детей Одли мужчина жаловался кухарке, то свои претензии касаемо Сатклиффа высказывал непосредственно мальчишке; впрочем, старуха всё равно пару раз его ударяла, но что такое удар злобной женщины в сравнении с настоящей злостью, пылающей в глазах сильного мужчины? Пока этот человек сдерживал себя; но даже сдержанный, он так пугал мальчика, что тот невольно ёжился и чуть ли не плакал. Было обидно, ведь он совершенно не понимал, за что же Джеймс Блэк так ненавидит его.