Кондитерская "Хоугиоку"

"Многие утверждают, что самое важное в победе — это победа. Чушь. Самое важное в победе — это то, над кем она одержана".(с) Урахара Киске С самого утра Урахара чувствовал себя не в своей тарелке. Да что там, и панамку свою он искал непозволительно долго – дурной знак. Мужчина вообще привык во всем быть лучшим, своеобразный перфекционизм, возведённый в степень. Маньякам от науки свойственен, и изживается крайне долго и трудно. Киске не любил вспоминать прошлое, связанное с работой в области исследований не всегда законных и гуманных, потому всячески отрекался от любых поползновений этого прошлого наладить контакт. Торговец сменил место жительства, работу, дом, даже в ассистенты взял иную даму, которая мягко, по-кошачьи, прибрала к рукам Урахару вместе с панамкой. Сейчас Йоруичи сладко сопела в подушку, прихватив ещё и одеяло для полного счастья. Её избранник мученически вздохнул, припоминая ночь практически без постельного белья (краешек подушки не в счёт) и отправился на кухню. Вдруг панамка найдётся в холодильнике? И точно – непременный атрибут владельца «Хоугиоку» обретался именно там по соседству с кусочком сыра с плесенью и печальным огрызком колбасы. Мясные продукты в их доме надолго не задерживались, а покупать ради себя, любимого, что-то дороже ста йен Киске никогда бы не решился. Одежду - пожалуйста, а вот на питании можно и сэкономить. Тем более, когда на работе его ждёт славный завтрак, обед и ужин в придачу. Блондин потянулся, заварил себе крепкий кофе. За окном моросило что-то гадкое, желания выходить на улицу не было. Лишь чувство голода на пару с совестью подстрекали ушлого торговца на столь необдуманный шаг. Кофе с сыром исчезли быстро, дождь только усилился, а больше еды в холодильнике не было. - Значит, так тому и быть, - сам себя успокоил Киске и начал сборы. Продлились они где-то час, ибо выйти в непотребном виде на улицу мужчина себе не позволил бы ни за какие коврижки. Хотя если очень вкусные и с изюмом… «Не думать! – отмахнулся Урахара от голодного желудка, уже переварившего скудный завтрак. – Я опоздаю к началу рабочего дня ровно на час, не меньше. И строго проинспектирую все, что приготовил этот лентяй Джируга. Ох уж эти студенты, вечно с ними проблемы…». Допрыгав из ванной, где уничтожались последствия бессонной ночи до спальни, Урахара как можно тише оделся. Шихоуин женщина страстная не только в постели, но и характер у нее не сахар. А уж если её разбудить с утра пораньше, то Конец Света можно считать преждевременно наступившим. К счастью, по-кошачьи гибкая красавица спала глубоко и сладко, не думая обращать внимание на легкие шумы в окружающем мире. Одеяло она благополучно скинула на пол, и теперь лежала в чём мать родила. Киске закатил глаза, поражаясь своей спутнице жизни и кошелька, и вернул одеяло на место. Йоруичи закуталась в него мгновенно, высунула пятку, подрыгала ей и довольно засопела. Умиление захватило мужчину ненадолго – взглянув на наручные часы, он сломя голову кинулся к выходу, прихватив по дороге зонтик-трость и веер. Ощущение скорой свиньи усиливалось по мере приближения к кафе. Дело даже не во встреченном по дороге Айзене Соске, от одного вида которого Киске начинал нервно икать. С завучем «Эспады» он поздоровался весьма учтиво, изображая интерес, спросил, как поживает достопочтенный учитель. Айзен также учтиво-приторно улыбнулся в ответ, своим бархатным голосом пояснил, что поживает превосходно и не против наведываться в «Хоугиоку» чаще, да работа не позволяет. Обмен репликами занял от силы минут пять, а Урахара чувствовал себя выжатым, как лимон. Интерес определенного рода к Ичиго со стороны Соске его не волновал, личная жизнь такая личная, пусть хоть с Рукией роман заводит, но всё равно… Слишком похожи были эти мужчины своими масками и томными полуулыбками, и терпеть друг друга было выше всяческих сил. Дальше – лишь хуже. Раздался звонок мобильного, и не от кого-нибудь, а от Шихоуин. Предчувствуя «разбор полётов», мужчина поднял трубку. Тут же услышал много нового, стенания по поводу отсутствия в холодильнике еды, а также разные отвлечённые от основной темы слова. Покорно выслушав всё ему причитавшееся, Киске клятвенно заверил женщину, что вернётся как минимум с букетом роз и бриллиантовым колье. Ехидная кошка в ответ мурлыкнула, что розы едят только мазохисты, а она хочет торт, конфеты и мяса. Её избраннику осталось лишь смириться с неизбежным. И да, панамку он забыл на столе. Ещё один повод считать, что этот день принесёт немало неприятностей. В «Хоугиоку» было людно. Слишком людно. Ругался по какому-то поводу Джируга, гремя кастрюлями, бегал от столика к столику Куросаки, разнося заказы. А за одним из столов сидела та, кого Киске желал видеть меньше всего. - Какие люди! – прикрыв гримасу почти ненависти, переходящей в презрение, веером, торговец подошёл к Нему. – Рад видеть, любезная! Как поживает ваш батюшка? Куротсучи замялась отчего-то. Похоже, её вытянули вопросом из давних воспоминаний. Девушка мгновенно подобралась, напряглась, как струна. На столике перед ней красноречиво пустовала тарелка, вернее, там что-то было, но уже всё съедено до крошки. Что мог подать дочери врага и конкурента Нноитора Урахара догадывался, но надеялся, что это не так. Впрочем, сам виноват – стоило предупредить работников о том, кому и что можно приносить. - Я пришла сюда по его просьбе, - игнорирование ничего не значащих фраз было всегда в крови этой семейки. Ни подыграть не могут, ни спрятать истинные чувства. Не маски искусных лицедеев, а равнодушные идолы язычества. Иной уровень, проще говоря. – Отец желает, чтобы вы отдали ему патент на один рецепт. - Он владелец магазина химикатов, - насмешливо напомнил блондин. – Зачем ему это? - Отец уверен, - спокойно, будто прилежная ученица на экзамене, отвечала Нему. – Будто вы украли его изобретение в годы совместных экспериментов. Если вы сейчас откажетесь, то он угрожает предать огласке те опыты, что вы раньше проводили. Удар по дых, самый настоящий. Торговец пошатнулся, но смог замаскировать слабость ног за порывом сесть на стул. Устало обмахиваясь веером, он запрокинул голову, сохраняя молчание. Нему терпеливо ждала ответа, даже не пытаясь подтолкнуть к ответу кровного соперника отца. Ичиго, пробегая мимо, хотел было возмутиться: как это так, Урахара опоздал, подставил официанта, и ещё пытается сделать вид, что погружён в астрал. Но увидев неестественно пустые глаза хозяина, Куросаки нахмурился, покосился на Нему и побежал дальше. Ему необходимо было отнести заказ снова пришедшему Заэлю. Учёный пристроился за дальним столиком в компании планшета и пирожков с капустой, улыбался своим мыслям и изредка вглядывался в других посетителей. На Куротсучи он смотрел намного холоднее, нежели на кого-либо, щурил золотые очи, и делал пометки в документах. Киске его интересовал так-сяк, относительно всего он казался не настолько любопытным. Однако тонкий слух розововолосого позволил уловить обрывки разговора. И это решило все, если не многое. - Каков ваш ответ? – всё-таки напомнила о себе Нему, которой не хотелось провести здесь своё время зря. - Он не поведётся на такой дешёвый шантаж, - пропел над девушкой чей-то мягкий голос. Брюнетка взглянула на вмешавшегося, и не смогла сдержать скудные эмоции: ровные брови приподнялись, а тёмные глаза непозволительно расширились. Она не заметила этого человека ранее – фатальная ошибка. Гранц был также опасен, как и Урахара. И крутился в той же сфере, что и её отец. Плохо. – Придумайте что-нибудь поэлегантнее, милая Нему. - Не вам называть меня милой, - нахмурилась девушка, резко вставая. Но даже на каблуках ей не было дано мериться ростом с Апорро. – И зачем вы вмешались? - Можете считать это моей блажью, моим безумием, - рассмеялся Заэль, заглядывая в глаза флегматичной девушке. – Но мне нравится это кафе. И ради него позволю себе принять его сторону, - взмах рукой в строну безучастного Киске. – Будьте любезны, не задерживайтесь тут боле. Дочь Маюри покладисто кивнула, зная, что хозяин Хоугиоку сейчас «временно недоступен», положила на стол деньги и вышла вон. Ичиго непонимающе остановился рядом с гостем и хозяином, взволнованно спросил: - Да что здесь происходит, чёрт возьми?! - Ему взбередили старые раны, - туманно пояснил зотоглазый, присаживаясь рядом с блондином. – Принеси ему еды, Куросаки-кун, - сделал заказ Гранц-младший. - Ну ладно, - фыркнул рыжик, уходя с подносом а кухню. – Только сделай с ним что-нибудь, а то сидит, как истукан… - Конечно, - улыбнулся учёный ласково, коснулся рукою лба Киске. Урахара вздрогнул от неприятного холода перчаток – будто бы руки Заэля выточены изо льда. – Откройте глаза. Вы пугаете своих работников. И расскажите, - глаза розоволосого предвкушающее, немного маниакально блеснули, что не укрылось от торговца. Тот сел ровно, откинув ладонь Апорро ото лба. – Что скрывает ваше прошлое. - Оно вас не касается, Восьмой, - глаза мужчины не менее холодно блеснули. Он был осведомлён о делишках Гранца, слышал о них, по крайней мере. Заэль потёр отвергнутую конечность, закинул ногу на ногу, хрипло рассмеялся. Ему доставило мазохистское удовлетворение знать, что слава о нём идёт впереди владельца. И дело не в том, что Киске ответил ударом на удар. Правда всегда бывает прозаичнее и опаснее вымысла. Исследователь откинулся на спинку резного стула, расслабил все мышцы и спокойно, совсем не уязвлено ответил: - Номер не имеет значения, когда вам спасают репутацию и доброе имя. А я могу спасти и то, и другое. Будет ли вам важно, какой номер мне присвоили тогда? – никаких прямых упоминаний не прозвучало, но Киске прекрасно знал, о чём идёт речь. Три года назад… - Урахара-сан, вы уверены, что хотите зайти к нему? Говорят, что он очень опасен, - надсмотрщик откровенно трусил. Даже коленки дрожали от страха, хотя перед ним за запертой дверью сидел всего-навсего беспомощный, связанный мужчина. Его глаза, жёлтые, с вытянутыми по-звериному зрачками, вперились прямо в лоб Киске, будто желая просверлить насквозь. Блондин безмятежно улыбнулся, давая знак открыть камеру. - Всё в порядке, - сказал он, заходя вовнутрь. Куротсучи Маюри, жестокий убийца, которого общественность считала мёртвым, недоверчиво следил за нежданным посетителем. Не очередная ли то попытка узнать у маньяка секрет его неуловимости? Да чёрта с два он расскажет! – Доброго дня вам. - И вам не хворать, - в тон шипит Маюри. Кляп изо рта достали совсем недавно: вкус резины и металла ещё горчил на языке. Мерзко. – Какова цель визита? - Хочу взять вас в напарники. Куроцучи насмешливо изгибает бровь. - Неужели? И вам не страшно? - А чего мне опасаться, любезный? – улыбка Киске полна фальши. Глаза же не смеются, они полны холода и решительности. – Это меня нужно бояться. Ну как, согласны? Другого шанса не будет… - Да, - спохватился заключённый, облизывая в волнении пересохшие губы. – Согласен! Но мой враг, этот проклятый… - К сожалению, он уже на свободе, - покачал головой Урахара. Ему не было дело до покровителей Восьмого, что подставил в высшей мере искусно своего противника. – Так что забудьте. Куроцучи молча кивнул. Началось их недолгое сотрудничество… Можно сказать, что они были довольны друг другом. Амбициозные, талантливые, не пугающиеся экспериментов. Но всё же разница с течением времени ощущалась всё острее, натягивалась нить недоверия и ненависти. Маюри обожал использовать людей в качестве подопытных крыс, а Урахара стремился не дать напарнику совершить непоправимое. Последней каплей стало создание рецепта, будоражащего умы и сердца людские. При должном старании и умении не сложно и подчинить себе с его помощью. Чем они хуже печально известного Парфюмера? Именно в этот миг Киске понял, что зашёл слишком далеко. И, забрав рецепт, сбежал. Не слишком благородный поступок, но когда иного выхода не видно за чередой неприятностей, то как-то не задумываешься над моралью. К тому же, стоит заметить, что в руках блондина рецепт служит исключительно гастрономическим целям, а не порабощению мира. Или как там хотел использовать «Хоугиоку» Маюри… Неизвестно. Сейчас... - Итак. Вы освободили моего врага, создали занятную вещицу, бежали с ней, а спустя три года Куроцучи нашёл вас и требует плату. Разумно, - рассуждал Заэль, мягко покачивая в такт своей речи носком туфли. Та была начищенной, новой и красиво блестела. Бывший безумец откровенно любовался собой. – На его месте я поступил бы точно также. А на вашем, - улыбка Гранца превратилась в совсем уж непотребный оскал. – Не отказывался от руки помощи, протянутой абсолютно бескорыстно. Урахара вернул себе самообладание. С трудом, но вернул, и теперь внимательно слушал Восьмого, отмечая про себя, что его кафе притянуло на свет отнюдь не мотыльков. Воронов в поисках наживы. Что именно сотворил Заэль с Маюри, было Киске неизвестно, и вряд ли учёный о том расскажет. Только не такой интриган и притворщик, нет, ни за что. По правде, вопрос этот не казался блондину любопытным настолько, чтобы узнавать на него ответ. - Бескорыстно ли? – усомнился наиграно владелец кафе, зная, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке. Чувствовать себя серым пищащим комком… Неприятно, мягко говоря. – Сомневаюсь в ваших добрых намерениях… - Да как можно?! – в расстроенных чувствах Апорро закатил глаза и прижал руку к сердцу, демонстрируя обиду за неверие. Для усиления эффекта он бы и на колени упал, моля Ками о знаке свыше, но, во-первых, новые штаны жалко, а во-вторых, не оценят-с. – Печально, что вы мне не верите, - обезоруживающе улыбнулся посетитель, прекращая резко ломать комедию. Теперь мужчина смотрел на Урахару серьёзно, чуточку снисходительно, как старшеклассник на первогодку. – В таком случае позвольте доказать мою полезность. Проблемы ведь не заставят себя ждать. Зная Куроцучи, - при упоминании этой фамилии всуе Заэль скривился, будто бы лимон целиком проглотил – эмоции не удалось сдержать, – минимум к завтрашнему дню он явится лично. Киске понимающе кивнул и лениво махнул веером. Естественно, угрозы Нему не пустой звук, но и раскрывать все карты сразу Маюри не станет. Разве не глупо, право слово, подставлять и самого себя под удар, ведь если всплывёт, что закон нарушал не только один Урахара, то ещё неизвестно, кто окажется в худшем положении. Вывод: стоит ждать гостей. - Прошу жр… Кушать, пожалуйста, - хмуро прервал беседу Ичиго, без особых расшаркиваний ставя поднос с дымящейся едой на стол. Сытый Гранц равнодушно скользнул взглядом по горячему стейку, овощам, пасте со свежайшими томатами и непременным десертам. Нноитора недавно решил покончить с прозрачными намёками завсегдатаев о том, что неплохо бы включить в меню кроме сладостей ещё и горячие блюда, салатики и супы. Злой, как чёрт, и довольный одновременно как неведомое доселе существо, Джируга крутился на кухне вдвое дольше и быстрее, потребовал увеличить ему зарплату соразмерно с затраченными усилиями. Киске тогда думал недолго, так, для вида поломался, ведь талант повара привлекал почти пятьдесят процентов едоков. Остальные пятьдесят на совести красоты и обаяния самого Урахары, конечно же. Но об этом владелец кафе предпочёл вслух не говорить – Санта Тереза не только для готовки используется, знаете ли. А вот голодный «панамкоголовый» с удовольствием накинулся на еду. «Как будто с голодного края и вообще дома не ест», - поразился Куросаки, наблюдая с плохо скрываемым удивлением, как еда исчезает с тарелок в бездонном, как оказалось, теле хозяина. Официант не ожидал такой прыти и даже присел на стул от шока. Восьмой сочувствующе посмотрел на паренька и проворно украл с подноса мисочку «Cемифреддо с безе и шоколадной пастой» - вкусным лакомством, которое уж больно радовало не только взгляд, но и желудок. Пока несчастный некормленый блондин заедал стресс, а Гранц невозмутимо поедал десерт, Ичиго размышлял над простой вещью. Вот как его угораздило попасть в самый филиал сумасшедшего дома?.. Разжёвывать смысл бытия рыжику никто не спешил, и он смирился с неизбежным. Ладно, не мирился, но решил подумать над этим на досуге. Больше всего парня занимал Айзен, что не удивительно, загадочный ночной писатель и недавняя девушка – зачем она приходила, как ввела Урахару в прострацию? Всё чудесатее и чудесатее, как говорила одна Алиса. - Ах, это было чудесно! Мои благодарности повару! – громко воскликнул Киске, потягиваясь. Куросаки смутно представлял, как в человека могло влезть столько еды, вот вообще никак в голове не укладывалось, расплывчатые познания в физиологии подавали признаки жизни, и кричали, что что-то здесь не так. Заэль улыбался, облизывая ложечку – от десерта остались только рожки да ножки, образно выражаясь. Оба мужчины выглядели крайне довольными, теперь можно и нормально поговорить. – Я никогда так славно ещё не ел, - блондин похлопал себя по заметно выпирающему животу, игнорируя вопли с кухни о премиальных и лишнем выходном. Джируга такой Джируга, вечно норовит бездельничать. - Я в восторге, - напомнил о себе рыжик, сидя за столом и подпирая кулаком щеку. Бровь парня слегка дёргалась от нервного напряжения. – Но мне кто-нибудь объяснит, кто была та девица? - Понимаешь, - Киске задумчиво помахал веером, формулируя мысль. Правду официанту никто говорить не собирался, а вот около нее… Почему бы и нет? В конце концов, кто как не рабочая сила будет спасать прекрасного и чудесного Урахару Киске из собственноручно созданных проблем? – Скоро намечается небольшая проверка. Местного масштаба, и нужно всё подготовить по высшему разряду. - Ревизор придёт, что ли? – недоверчиво переспросил Ичиго. - Ревизор, - мурлыкнул Заэль, едва сдерживая смешок. С такими ревизорами и врагов не нужно. - Вот-вот, - поддакнул владелец «Хоугиоку». – Так что к завтрашнему дню чтобы всё сияло, блестело… В общем, была везде красота! – ценные указания высыпались на несчастную голову рыжика, тот мало что понял, однако возразить не успел – Киске, словно не очень добрая фея, с трудом полетел осчастливливать студента. Правда вряд ли феи бывают такими вредными, хитрыми и медленными. Обжорство – это грех. Из кухни послышались недовольные восклицания – Урахара добрался-таки до кока. Куросаки с Заэлем молча переглянулись, говорить им всё равно было не о чём, да разошлись кто куда. Гранц засунул планшет в сумку и отправился по таинственным делам, а сын Ишшина окинул взором пространство, которое должно в идеале стать «красивым». - Да я ж здесь заночую… По-другому и не скажешь. Цензурно, разумеется. Под вечер всё как-то улеглось само собой. Кафе сияло чистотой, повар выполз из кухни в полнейшем изнеможении, послал всех далеко и надолго, но тоже был вполне доволен. Указание хозяина он выполнил, теперь пора делать ноги домой. - Эй, мелкий, - стягивая фартук и надевая родную куртку-косуху, окликнул брюнет Ичиго. Тот разглядывал свой мобильный телефон с оттенком суеверного ужаса – а ну как вчерашняя эпопея с перепиской повторится? - Тебе торгаш ничего про персонал не говорил? - От дылды слышу, - не остался в долгу школьник, со вздохом засовывая телефон в карман. Свет в «Хоугиоку» погас, и оба работника выбрались на свежий воздух. Веяло прохладой и запахом каких-то цветов, названия которых ни один из парней не знал. – Говорил, точнее, заявил, чтобы я притащил ещё двух человек в официанты и одного – в коки. И где я их найду? – здраво злился Куросаки. Его сутулая фигура не вызывала доверия. Случайные прохожие косились на парня с подозрением. Джируга тоже вниманием обделён не был – а как же, глаз один скрыт за повязкой, долговязый и физиономия подозрительная. - Кока оставь мне, - вдруг заявил Нноитора. – Есть один на примете. - Шутишь? Кому нужная такая головная боль? - Ха, не ссы – будь буддистским монахом! – громко расхохотался студент, хлопая официанта по плечу так, что парень немного присел. – Он не откажет мне. Просто выбора не дам. Ичиго криво усмехнулся, вспоминая старый анекдот про «добровольно-принудительную работу». - Станешь гоняться за ним с Сантой-Терезой? – представить жертву Джируги было несложно, как и всю картину в целом. Маньяк с оружием, вымазанным кетчупом для пущего драматизма, несчастный будущий повар, мечущийся, как заяц в лесу, и всё это приправлено гомерическим хохотом в качестве звукового сопровождения. Любой фильм ужасов курит в сторонке. - Как вариант… - туманно ответил темноволосый, но добиться от него конкретики не удалось. «Ну и чёрт с ним, завтра всё сам увижу!» - подумал немного уязвлено Ичиго. – А сам-то кого притащишь? Первого встречного? – в свою очередь поинтересовался Нноитора. Парни почти подошли к дому Куросаки, и школьник пожал плечами – дескать, откуда мне-то знать, кого-нибудь да найду. - Всё, пока, - махнул рукой на повара рыжик, быстро шагая в сторону дома. В окнах горел свет и слышались голоса – у отца гости, понял юноша, недовольно морщась. Снова нужно улыбаться и слушать всякие бердни. - Покеда, - Джируга фыркнул, мысленно желая рыжему споткнуться, так, в качестве профилактики, и не спеша пошёл к автобусной остановке. Родители у студента богатые, но роскошь в виде «подвезти до дома» - не для них, определённо. Потому либо проездной, либо «заяц», одно из двух, причём второе гораздо чаще. Дождавшись транспорта, парень занял самое последнее место в полупустом салоне. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, он наблюдал за практически незаметной сменой пейзажа – дома отличались не сильно, исключительно цветами во двориках и формой крыш. Из динамиков что-то бубнили про «оплачиваем проезд» и рекламу от резей в спине, из окна дуло, а по ногам гулял тёплый воздух от обогревателя. Нноитора устало вздохнул, посмотрел на пятно от своего дыхания на стекле и, проверив, не видит ли кто, длинным бледным пальцем вывел две неровные буквы. «Т.Н». Подумал, дорисовал несколько завитушек. Ещё подумал – резко вытер нарисованное, ругая самого себя за излишнюю сентиментальность. Спустя пару минут на стекле красовалось лаконичное «Придурок». А через десять минут этот самый придурок взволнованно терроризировал мобильный Нноиторы, выясняя, где этот сумасшедший богомол тягается в такой поздний час. Любовь зла – полюбишь и… - Тесла, отвали, - бурчит Джируга, отбиваясь от рук кохая, который упорно ощупывал сожителя на предмет лишних увечий. Родители студента искренне полагали, что Тесла – милый мальчик, невиннейшее существо на земле, и мухи не обидит. Сирота, правда, но зато умный. Без него Нноитору давно бы где-нибудь прирезали под шумок. Собственно, поэтому Тесла и жил со своим не совсем другом. Удача. Везение. Иначе не скажешь. А родители… Пусть и дальше пребывают в своих розовых мечтах. - Не отвалю, - уведя парня наверх, в комнату, Тесла мгновенно скинул маску божьего одуванчика. – А теперь говори, что у тебя стряслось. - Да нифига не… - Я же вижу, - мягко, словно маленькому, повторил светловолосый юноша с похожей повязкой на глазу, что и у Джируги. В одной драке получили. – Что случилось. Рассказывай, - Тесла сел рядом, уверенно сжал плечо любовника. Не совсем нежно, без соплей, но иначе, чем друг. – Помогу, чем смогу. Нноитора думал недолго: скинул куртку, потянулся, испытывая терпение кохая, и выдал, внутренне наслаждаясь произведённым эффектом: - Одна плёвая работёнка наклюнулась… Поможешь? - Не контрабанда, надеюсь? – подозрительно прищурился Тесла. - Не-а. - Криминал? Банда Гриммджо? Сутенёры? - Мимо. - Да что же?! Темноволосый тихо рассмеялся и повалил юношу к себе на колени. Тот поворчал, что твёрдо и лежать неудобно, но затих, изнывая от любопытства. - Повар нужен в кафе. – Сказал, наконец, Нноитора. - Чёрта с два откажешь, милый. Я знаю, где ты живёшь. - Очень смешно, - тычок локтем в живот решил спор: Джируга откинулся на кровать, а Тесла встал, чтобы унести куртку в шкаф. – Я согласен. Любовь зла. Но чего ради неё не сделаешь!