Наставник и падаван.

Сегодня Оби-Ван проснулся поздним утром. Проснулся сам. Несколько минут он лениво смотрел в окно, думая о том, как классно вот так просыпаться и чувствовать себя абсолютно отдохнувшим. Но потом он это осознал и остатки сна мигом улетучились. Не было криков и вопросов на рассвете. Что-то случилось с Эни. Джедай покинул свою уютную кровать, быстро оделся, готовясь искать Энакина по всему Храму. Падаван что-то задумал, не просто так он дал наставнику насладиться сном и спокойствием. Начать Кеноби решил со спальни падавана. И его удивлению не было предела, когда он обнаружил там Эни. Точнее груду одеял, под которой, несомненно, был мальчишка. – Что случилось, падаван? - пройдя в комнату и украдкой зевая, поинтересовался Оби-Ван. Груда одеял зашевелилась, появилось серьезное и грустное лицо Энакина. – Сегодня у мамы День Рождения, - тихим голосом начал мальчик, - Я всегда вырезал ей что-нибудь из дерева. А теперь у нее не будет подарков. Уже второй год у нее не будет подарков на День Рождения. Энакин снова натянул на голову одеяла и пропал из виду. Оби-Ван присел на корточки, подыскивая нужные слова. Обычно детей забирали в Храм джедаев в младенчестве, и они почти не помнили семьи. Но Эни попал на Корусант намного позднее всех остальных. Он помнил, что потерял. – Мы все скучаем по семье. Но… – Я знаю, - прервал Оби-Вана приглушенный голос из-под одеял. – Я скучаю, да. Но больше всего я просто хочу, чтобы у мамы были подарки в этот день. Она всегда так радовалась им… У рыцаря-джедая защемило сердце. Эни думал не о себе, а о маме, которая осталась без подарка. Он чувствовал все переживания своего ученика. И не знал, чем может помочь ему. – Учитель, - из одеял снова появилась голова ученика. – Я справлюсь. Мне только в этот день так грустно. Я погрущу сегодня, и завтра все со мной будет хорошо. Оби-Ван молча кивнул, взъерошив волосы на голове мальчика. Он сам проводил один из дней в году в полной апатии. – Смотрите, - Эни вдруг свесился с кровати и вытащил из-под нее коробку. Сняв крышку, он продемонстрировал фигурку какого-то животного, украшенного красивой резьбой. К ноге зверька был привязан свернутый в трубочку лист. – Я видел это животное на одной из миссий. Мне показалось, что маме оно понравится. Только вот она все равно его не увидит. Оби-Ван взял в руки деревянного зверя. Эни действительно старался. Игрушка была выполнена весьма искусно. В голове Кеноби появилась одна идея. Последствия могли быть не самыми радостными, но он не мог бездействовать, глядя на своего несчастного падавана. – Я могу взять эту игрушку? – осторожно спросил Оби-Ван. – Да, - ответил Эни, пряча коробку обратно под кровать и зарываясь в одеяла. – До мамы она не дойдет, а мне не нужна… – Спасибо, Энакин. – Оби-Ван спрятал игрушку в карман и покинул комнату, оставив своего падавана хандрить в одиночестве.

***

– Зачем я это делаю? Зачем? – бормотал Оби-Ван, входя на своем корабле в атмосферу Татуина. Несколько часов назад он взял один из кораблей джедаев. Не мог Кеноби смотреть на падавана, который прятался и грустил в одиночестве. По-хорошему, нужно было его встряхнуть, занять чем-нибудь, улететь с Корусанта. Но он слишком его жалел. Или вспоминал себя в день смерти Квай-Гона, когда дела просто не делались. А желание жить куда-то пропадало. Он приземлился посреди пустыни, постаравшись выбрать место недалеко от того города, где нашли Эни. Сам он не собирался туда отправляться, это было слишком рискованно и противоречило правилам джедаев. Оби-Ван запрограммировал дроида-шпиона, которого взял с собой. У него не было ДНК матери Эни, но он взял ДНК самого Эни и запрограммировал дроида на поиски людей с похожим ДНК. На Татуине у Эни был только один родственник. Все должно сработать. Уложив игрушку Эни в специальный отсек дроида, он прикрепил к нему еще и записку от себя, содержащую всего несколько слов. Джедай покинул корабль, следя за дроидом, стремительно удаляющимся от него. Когда тот пропал из виду, Оби-Ван осмотрелся. Кругом была бесконечная пустыня. Пески, дюны, палящий жар солнца. Ему не хотелось бы жить на такой планете. К тому же, тут правили хатты. А этих существ Оби-Ван недолюбливал с его первой миссии на Бендомире. Вдалеке он заметил группу пустынников. Они не стали бы нападать на звездолет, не с их примитивным оружием.Внезапно его сознание заслонило видение. В темноте ярко светится световой меч. Крики разрывают ночь, они пытаются защититься, но им не сравнится с джедаем, которого ведет гнев. Он поражает каждого пустынника. Рядом с ним оказался ребенок и он, не задумываясь, поразил его световым мечом. Один за другим джедай убивал каждого, кто был в крохотном селении. Когда все закончилось, его окружали только трупы. Оби-Ван поспешил отогнать непрошенное видение. Он чувствовал гнев того джедая. Только не подозревал, кто им был. У всех есть искушение перейти на Темную сторону. Кто ему поддался? Неужели кто-то из близких знакомых или тех, кто ему дорог? От этой мысли кровь стыла в жилах, а по спине пробегал неприятный холодок. Не желая больше оставаться среди песков, он вернулся на корабль. Здесь видение не казалось таким ужасным. Оби-Ван очень надеялся, что этого никогда не произойдет. Кем бы тот дждеай не был, обучен он был невероятно. Такой будет опасным врагом. Видениям нельзя доверять, но все-таки возник вопрос: Стоит ли рассказать об этом видении Совету? С одной стороны он был обязан это сделать, но с другой его вообще не должно было быть на этой планете. Кеноби уже пожалел, что поддался порыву чувств и прибыл сюда, джедаи так не делают. За размышлениями время пролетело незаметно, и вернулся дроид. Джедай повозился с ним и включил запись передачи игрушки. Перед Оби-Ваном возникло голографическое изображение женщины, держащей в руках подарок сына. Теплая, как солнечный свет, улыбка играла у нее на губах. По щекам скатилось пару слезинок радости. Она была счастлива получить весточку от Энакина. Даже голограмма излучала счастье. Сердце Оби-Вана вновь смягчилось и он больше не жалел, что прилетел сюда. Но несмотря на это, он желал покинуть Татуин, чтобы поскорее забыть ужасное видение.