Наставник и падаван.

Невероятно голубое чистое небо, такое яркое и безмятежное, что он почти ненавидел его. В густой тени цветущих деревьев солнце не могло их достать, но он все равно чувствовал его жар. Шуршали чьи-то шаги и тихо скрипели голоса, со стороны леса доносились звонкие крики птиц. Временами между деревьями можно было уловить движение и блеск глаз — звери выходили из чащи, не приближаясь к незнакомцам, но и не покидая их. Эни невидящим взглядом смотрел на изумрудную траву, усеянную россыпью белых и розовых лепестков. Сегодня был такой прекрасный день, такой чудесный и безмятежный. Почему он такой? Скайуокеру казалось, что сейчас должна быть гроза, какую чувствовал он. Его душу заполонили тяжелые грозовые тучи, сверкающие молниями боли и рычащие громом несправедливости. Длинный зал, заставленный стендами. За стеклом прятались щупальца, руки, головы, рога неизвестных и известных джедаям существ. Сири, Оби-Ван и Эни двигались осторожно, разгоняя полумрак световыми мечами. Еще несколько таких маленьких групп тайно проникли в здание и теперь все двигались к одному месту — центральной лаборатории. Энакин вдруг остановился, всматриваясь в темноту соседних рядов стендов. Тусклый свет ламп не мог осветить их полностью, но юному джедаю удалось кое-что разглядеть. Он метнулся в проход, желая убедиться, что он ошибся. — Энакин! — Шикнул Оби-Ван, желая остановить ученика. Тот не слушал и Кеноби ринулся за ним. Падавана он нашел быстро. Мальчишка стоял возле одного из стендов, опустив меч и сжимая что-то в другой руке. Он не отрываясь смотрел на то, что было за стеклом. — Что случилось? — приближаясь, спросил Оби-Ван. — Мастер, — Эни повернулся к наставнику. — Это крылья Юки. Кеноби вскинул свой меч, освещая стенд. Огромные медные крылья покоились на специальных подставках. Подобные крылья были и по соседству. Крылья десятка Хранителей. — Ты уверен, что это крылья Юки? — осторожно спросил Оби-Ван, кладя руку на плечо ученика. — Да, — Энакин показал ему медное перо, с которым не расставался уже несколько месяцев. Вдалеке грохотал водопад. Он словно смеялся. Звонко, радостно, безостановочно, за что Скайуокер его почти ненавидел. Небо закрыли десяток крылатых фигур. Вязкую тишину разрушило хлопанье крыльев и на поляну стали опускаться Хранители, один за другим. — Эни, — откуда-то появился Оби-Ван, подойдя к нему со спины. Он мягко положил руку на плечо падавана, но тот дернулся и отшатнулся. — Не надо, — бросил ученик джедая, глубже прячась в тень у самого края поляны, прижавшись спиной к деревьям. Огромная клетка, похожая на ту, в которой держат певчих птиц. Но только вместо птиц, цепями прикованные к решетке, были Хранители. Изнеможенные, с ранами, но еще с крыльями. Джедаи двигались бесшумно и неторопливо, ловя каждый звук, прислушиваясь к Силе. Энакина не интересовала злая ученая, он искал Юки. Он воззвал к Силе, чтобы она помогла ему, указала верный путь. За клеткой с крылатыми Хранителями была еще одна, поменьше. Девушки, лежащие и сидевшие в ней, не были прикованы. Эни бросился к клетке и сорвал замок одним взмахом меча. — Уходите. Давайте же, вы свободны. Хранители смотрели на него, но никто не пошевелился. Ни одна из девушек не сделала попытки встать. — Эни? — тихий, хрупкий голос позвал мальчика. — Это правда ты? Он сам ворвался в клетку, услышав ее голос. — Юки, — он помог ей подняться на ноги. Она не сводила с него золотых глаз. — Это правда ты. Эни, я не надеялась, что мы еще увидимся, — она сделала несколько шагов на дрожащих ногах, опираясь на руку юного джедая. Мальчик обнял ее за талию, не позволяя упасть. — Ты в порядке? — взволнованно спросил мальчик, набрасывая на плечи девушки плащ. — У меня нет крыльев, — прошептала Юки, улыбаясь и часто моргая. — Я уже никогда не буду в порядке. Без них я не могу даже ходить. Налетел теплый, нежный, совсем несильный ветер. Он коснулся лица ласковой рукой, словно утешая. С деревьев посыпались лепестки, словно слезы окропляя землю и людей. Кто-то заговорил и Энакин поспешил отвернуться. Он не хотел слышать, не хотел видеть и в то же время думал лишь о том, что происходит там. Голос был настойчивым, он дотягивался до Эни, проникал в сознания, эхом отражаясь в голове. Он побежал. Просто вырвался из круга цветущих деревьев и побежал, не разбирая дороги, стряхивая с волос слезы деревьев и не замечая собственных. — Все будет хорошо, — Энакин порывисто обнял ее, постаравшись вложить в это объятье все душевное тепло, на которое он был способен. — Нет, — одними губами произнесла Хранитель, Эни не услышал ее. — Энакин, берегись! — крик Оби-Ван заставил подростков, отстраниться друг от друга. — Что… — юный джедай повернулся к наставнику. Вдруг Юки рванулась в сторону, совсем близко полыхнула яркая вспышка. Девушка, улыбаясь, смотрела на мальчика. Золотые глаза были живыми, яркими, как расплавленное золото, как лучи заката. — Юки! — мимо пронесся Оби-Ван, мечом отражая выстрелы бластера, рядом бежала Сири Тачи, вокруг развязывался бой, появились еще джедаи, но Энакин не видел все этого. Он поддерживал девушку без крыльев, вместе с ней оседая на пол. — Все хорошо, — она подняла руку, ласково проведя пальцами по щеке Эни. — Теперь все хорошо. Не бойся, я в полном порядке. — Зачем? — он склонился совсем низко над ней, смотря ей в лицо, чтобы не видеть дымившуюся рану, слишком близкую к сердцу. — Так надо. Так правильно, — она легко коснулась губами его губ. В золотых глазах не было горечи и страха. Там продолжала гореть жизнь. — Юки, ты не можешь… Это неправильно! Несправедливо! — Не печалься, Эни. Ее рука медленно опустилась, дрогнула тень от длинных ресниц и золотой свет ее глаз погас. Он бегом поднялся на холм, все ближе подбираясь к опушке леса. Лес шумел, звал, утешал. Лес скучал по своему Хранителю, так же, как и Эни. — Энакин! — конечно, он почувствовал все то, что творилось в душе падавана. Оби-Ван не мог оставить его наедине с душевными терзаниями, не мог позволить тому в одиночку бороться с болью. — Уходи! — он не оборачивался, все бежал, желая скорее угодить в объятья леса. — Остановись! — Оби-Ван нагнал его и схватил за плечо, развернув к себе. — Уходи! — Энакин толкнул его, но сам не удержался на ногах и упал. — Эни, я хочу помочь, — Оби-Ван протянул ему руку. На рыжих волосах белели лепестки, голубые глаза были полны сострадания. — Это ты! — Скайуокер отполз от него и вскочил на ноги. — Ты виноват! ТЫ! Он развернулся и снова побежал к лесу, из последних сил переставляя ноги, чувствуя нехватку воздуха в легких и щемящую обиду и тесноту в груди. — Эни! — Оби-Ван не отставал от своего ученика. — Это ты, — Энакин достиг леса и упал у подножия огромного дерева на колени. — Ты! Нагретая солнцем шершавая кора впилась в кожу. Мальчик прижался к дереву ища у того защиты или просто прячась от внешнего мира. — Энакин, я понимаю, — Оби-Ван присел рядом с ним, не зная, какими словами поддержать падавана — Это ты! — ученик джедая свернулся в клубок, пряча лицо и продолжая задыхаться. — Ты виноват! И я… Оби-Ван обнял мальчика. Тот больше не сопротивлялся. Дрожа, он прижался к наставнику, продолжая обвинять его в смерти Юки и не в силах пошевелиться. — Это пройдет, Эни, — тихо говорил Кеноби, каждой клеточкой ощущая боль ученика и стремясь разделить ее с ним. — Боль пройдет. Она всегда проходит, нужно лишь время.