Мечты — на планы
Zella Day — Sacrifice
Тысяча тринадцать женщин с именем Дорме в галактике. Треть из них носят или носили фамилию Исис. Но не было ни одной, что хоть отдаленно бы напоминала Ангела. Лорд Вейдер отбросил деку с информацией об очередной Дорме в сторону. Он пытался сузить круг поиска до Альдераана, тогда-то в базе данных Империи он сумел обнаружить Дорме Исис, и уже почти почувствовал наслаждение от ощущения близкого конца утомительных поисков, но разочарование вновь не заставило себя долго ждать: женщина оказалась на год старше Падме, абсолютно иной внешности, и она никогда не бывала при королевском дворе. Удивительно, но, когда проверили всю информацию о ней, оказалось, что у Дорме не было никого из родственников, кто мог бы рассказать побольше. Одиночка, числившаяся, однако, в живых. Воочию ее, стоит добавить, не видели. Ситх тяжело опустился в мягкое черное кресло, устало окинул назад голову, и тут механическая дверь протяжно запищала, открываясь. На пороге стоял, переминаясь с ноги на ногу, Фирмус Пиетт. Он неуверенно посмотрел на Лорда и, что-то прошептав в сторону, осмелился ступить в кабинет. Вейдер лениво посмотрел на подчиненного и махнул рукой, позволяя говорить: судя по лицу адмирала, он располагал какой-то информацией, которая, по его мнению, была важна. До такой степени, что его чуть ли не трясло от волнения. Ужаса, непонимания, крайней степени разочарования. Фирмус кашлянул и одернул китель, явно пытаясь подобрать. — Не тяните, адмирал. Время ценно, особенно мое. Что у Вас? — Поступили сообщения пилотов. Единственных выживших пилотов истребителей, — голос Пиетта звучал сипло и несколько отрешенно. — Повстанцы уничтожили «Звезду Смерти», Милорд. Отчего-то в первую секунду Лорду Вейдеру показалось, что именно это и должно было случиться. Словно он ждал удара повстанцев, когда покидал станцию, а потому практически не удивился. Разозлился — бесспорно, да. Но нисколько не удивился. Ситх сжал кулаки и вновь обратился к Пиетту, стараясь сохранять привычное спокойствие механическом голосе: — Известны имена мятежников, участвовавших в операции? — Нет, сэр. Их было много; по сведениям наших пилотов, во время боя повстанцы ударили в единственное слабое место — выхлопную шахту. Взрыв произошел практически в тот же миг. — Поручите разведке установить личности нападавших. Незамедлительно, Фирмус, – Лорд сложил руки на столе и вновь посмотрел на замявшегося адмирала. — Что еще? — Поиски некой Дорме Исис... Прекратить и направить все силы на выслеживание мятежников? Или перераспределить шпионов? Ситх задумался. С одной стороны, приоритетнее было бы искать повстанцев, которые уничтожили оплот имперских сил, и отдать их под трибунал. Так было правильнее, нужнее Империи. С другой стороны, личные интересы Вейдера стояли на порядок выше остальных. Думать и взвешивать все аргументы «за» и «против» пришлось целых десять с половиной секунд. Непозволительная трата драгоценного времени. — Разведке поручите повстанцев. Поисками Исис я займусь самостоятельно. — Как прикажете, Милорд, — Фирмус развернулся на пятках и уже практически покинул кабинет Лорда Ситхов, как вдруг развернулся и неловко кашлянул. — Прошу прощения за дерзость, но кто такая Дорме Исис, сэр? Лидер Восстания? Угроза для Империи? Почему мы тратим столько сил на ее поиски? — Я полагал, мотивы моих приказов в толковании не нуждаются, — угрожающий бас Лорда ситхов заставил адмирала неловко поежиться и, почтительно склонив голову, все же удалиться. Вейдер, сидя на кресле, хмыкнул и достал из ящика стола маленькую коробочку. Размер ее был настолько невелик, что она, казалось, тонула в громадной руке Главнокомандующего. Даже при большом желании, Лорд Вейдер открывал ее всегда с огромным трудом, потому что пальцы все время соскальзывали с крохотного замка. А то, что было внутри, ситх не решался брать в руки. На дне коробочки лежало тонкое, искусно выделанное кольцо с лазурными сияющими вкраплениями. Единственная неутерянная вещь, хранившая воспоминания — любимое украшение Падме, в котором она была на их свадьбе. Темный Лорд захлопнул крышечку после минуты разглядывания содержимого. Если Дорме Исис действительно окажется ей, Падме Амидалой Наберри, то решится — в этом Вейдер нисколько не сомневался — многое. Первое, остатки уважения к понемногу сходившему с ума Палпатину окончательно пропадут, и Лорд вновь задумается о том, что пора бы уже исполнить главный завет ситхов. Второе, тоже важное, ему придется выбирать между Империей и Восстанием, и это определенно ему не нравилось. И, наконец, третье, самое главное, он узнает, что произошло тогда, после Мустафара. Ведь если Сидиус все это время, пока Вейдер корил себя в смерти любимой, бессовестно лгал, и Падме не умерла, то вполне возможно, выжил его ребенок. Которому уже девятнадцать лет, напомнил себе Лорд Вейдер, и эта мысль причинила ему несоизмеримо огромную боль. Это ведь совсем взрослый человек — наверняка повстанец — со своими убеждениями и наверняка сильной ненавистью к Империи, Палпатину и к нему самому. Как у этой девчонки, Леи. Неожиданно Вейдера осенило. Как он раньше не додумался вновь выследить назойливую принцессу, если именно с ней в детстве возилась Падме? Вопрос, почему она это делала, не мучил Лорда, потому что он помнил, что у жены и Бейла Органы были теплые отношения, и они дружили все то время, которое Падме работала в Сенате. Разве что... Не могла ведь она впоследствии выйти за него, идеального героя, который после смерти жены воспитывал маленькую дочь и поддерживал Альянс? Лорду просто жизненно необходимо было узнать правду. А потому поиски принцессы Органы он решил начать незамедлительно.***
Дорме смогла спокойно выдохнуть только когда последний истребитель оказался в огромном ангаре. И до сих пор не верилось, что получилось, что они смогли это сделать. «Звезда Смерти» уничтожена — это звучало даже как-то невообразимо, невозможно и от этого слишком желанно. А самое главное, что сделал это ее сын. Вот она, материнская гордость, которую она испытывала по отношению к Люку уже несколько раз за все то время, что они были знакомы. Официально, конечно. Женщина встречала пилотов вместе с Мон приветственными улыбками и одобрительными речами, благодаря каждого за огромную работу. Когда дело дошло до сияющего от счастья и гордости Люка, то Дорме подошла к нему и пожала руку. — Ты наш герой, Люк. Альянс благодарен тебе за проделанную работу, — она немного помедлила и склонила голову. — Я благодарна тебе. Спасибо. — Если бы не Вы и Оби-Ван, то был бы я сейчас здесь? Это я должен благодарить Вас, — он стыдливо опустил глаза и тут же едва вздрогнул, словно что-то вспомнив. — Оби-Ван обещал обучать меня, а теперь... Стоит, полагаю, отказаться от мечты стать джедаем, верно? Дорме, сжимая его руку теперь уже чуть выше локтя, задумалась. Несколько лет назад Кеноби во время очередной встречи вскользь упомянул о системе Дагоба, мол, что пока там все еще живет последний джедай, великий джедай, то надежда на восстановление Ордена и справедливости в Галактике все еще жива. Догадаться, о ком шла речь, было нетрудно, как сложить два и два. Вопрос был в другом: согласиться ли почтенный магистр взять в ученики сына Скайуокера? Согласиться ли начать его обучение аж на двадцатом году жизни? Ответ и она, и Люк могли получить только из уст мастера Йоды. Женщина вздохнула. — Вот что, — она обратилась к Люку, а тот незамедлительно поднял на нее ясные голубые глаза. — В системе Дагоба, что находится во Внешнем Кольце, есть небольшая планета лесов и болот. Там живет тот, кто может тебе помочь. — Кто? Кто может мне помочь? — Магистр Йода, один из самых великих джедаев, которых мне приходилось встречать. — Когда я могу отправляться? — решимость в голосе сына ничуть не поразила Дорме — он ведь сын своих родителей. Однако женщина тяжело вздохнула и повела плечом. Она совершенно не хотела отпускать Люка сейчас, когда они еще и суток не провели вместе. Дорме хотелось побыть с ним хоть денек, ненавязчиво завести беседу, узнать что-нибудь о нем самом, его интересах. Ведь, по сути, она была примером самой ужасной матери Галактики, как считала сама, и теперь больше всего хотела начать исправлять свои ошибки. Поздно? Однозначно, да. Но лучше уж так, чем не начать совсем. Исис позволила себе почти недопустимое — протянула свободную руку и потрепала мальчика по пшеничным волосам, грустно улыбаясь. — Когда будешь готов. Мы не держим тебя, и... — Я хочу принести пользу Альянсу. Хочу стать джедаем и помочь сокрушить Империю, — он развел руками и прищурился. — И я смогу это сделать. — Я не сомневаюсь в тебе, Люк. — Возможно, я скажу глупость, но, — Скайуокер прочистил горло, и внутри Дорме что-то болезненно сжалось. Хотя внешне она оставалась невозмутимо-спокойной. — Мне кажется, что я вас где-то видел. До того, как Бен представил нас друг другу... Ваши глаза почему-то мне знакомы. Мы не могли встречаться раньше? Исис прикрыла потяжелевшие веки, надеясь задержать подступившие не к месту слезы. Конечно, могли. Могли и встречались, хотелось сказать это мальчику, а потом добавить, что вот она, твоя никудышная мать, стоит рядом и пытается подобрать слова, чтобы правильно извиниться за свое отсутствие. За ту жизнь, которую он провел без нее. Женщина смахнула с лица мягкую и едва вьющуюся прядь, заглянув в глаза Люку. — Я бывала на Татуине несколько раз. Возможно, ты видел меня, когда был маленький, — здесь Дорме практически не соврала. Она и правда, как минимум, раз в несколько месяцев прилетала на планету двух солнц все эти годы, но разговаривала только с Оби-Ваном, да и то не больше двух часов. Вряд ли Люк хоть когда-то мог ее видеть. Но пути Силы, как известно... Вдруг к Люку со спины подлетела хрупкая девушка, вся растрепанная, раскрасневшаяся, но невероятно счастливая. Лея, смеясь и что-то восклицая с невероятной скоростью, принялась обнимать его, выражая крайнюю степень своего восхищения. Скайуокер не мог не улыбнуться в ответ и не обнять принцессу. Их общее счастье, одно на тысячу человек, и все делились им друг с другом. Лея, оторвавшись от Люка, наконец прыгнула к Дорме, обхватывая ее шею руками. — Я не верю, мама, не верю, — воскликнула Органа, забывая о субординации и правилах поведения в обществе, к которым сама Дорме и приучала девочку. Но повод радоваться и правда был, а потому Исис прижала дочь к себе, улыбаясь. — Таркин, Вейдер, их больше нет, представляешь? — Мама? — в голос воскликнули Люк и внезапно подошедший Хан, прерывая Лею. Та прикусила губу, посмотрев на Дорме. Женщина развела руками, согласно кивая. Скрывать от присутствующих их родство не было никакого смысла — когда-нибудь оно и раскрылось. Больше всех поражен был Соло: он с видом крайнего непонимания переводил взгляд с Леи на Дорме и наоборот, видимо, стараясь найти сходства, и порывался что-то сказать. Наконец он рассмеялся, запустив пальцы в волосы. — Ну, действительно, сходство между вами весьма сложно не заметить. Но ты бы, принцесса, поучилась у госпожи Исис самоконтролю и выдержке. — Намекаешь на то, что я чересчур вспыльчива и неуравновешенна? — Заметь, Высочество, не я это сказал, — протянул Хан и, расхохотавшись, увернулся от подзатыльника. Сделать это было не так уж сложно, учитывая их огромную разницу в росте. Лея криво улыбнулась и повернулась лицом к матери. Исис задумалась. Вряд ли все было настолько хорошо. Таркин, возможно, и был на «Звезде Смерти» при взрыве, но вот насчет Лорда Дорме сомневалась. Он, будучи прекрасным пилотом и стрелком, непременно вступил бы в бой с повстанцами, едва заметив угрозу. Вейдер был слишком умен и сообразителен, чтобы не понять, насколько велика угроза. И он, конечно, сразу бы почувствовал Люка в Силе — в этом Мать Альянса нисколько не сомневалась. А потому никак не прокомментировала восторженные восклицания дочери: радоваться, по ее мнению, было еще очень рано. За ними всего один бой. А впереди их ждала целая война. — Лея, — подал голос Люк, переминаясь с ноги на ногу. — Я был очень рад познакомиться с тобой, Ханом и Чуи. Но завтра я улетаю на планету Дагоба, чтобы продолжить свое обучение. — Но как же... Как так? Ты бросаешь Альянс? Мы нуждаемся в тебе. — Я буду больше полезен восстанию, когда стану настоящим джедаем, — он сжал плечи принцессы и доверительно ей кивнул. — Я не собираюсь прощаться. Обещаю, что мы увидимся вновь, когда я вернусь. Лея кивнула и обняла Скайуокера. Дорме чувствовала, что дочь за короткое время смогла разглядеть в Люке родственную душу, и была несказанно рада этому. Они, хоть и были разделены физически, оставались связаны Силой и родством. Они — больше, чем семья. — Ну а, — хмыкнул Хан, переводя несколько настороженный взгляд с обнимающихся Леи и Люка на Дорме, — какие будут поручения для команды «Тысячелетнего Сокола»? — Вам, Хан, я лично поручаю одну из самых важных задач: сопровождение принцессы Органы на Шелконва. Нам нужны новые союзники.