Starset — Unbecoming
Синие глаза Люка, и без того невозможно яркие, оттенились пронзительным блеском испуга, отразившимся на радужке. Он, сжимая пальцами край стола, за которым сидела Мон Мотма, в недоумении и растерянности глядел на главу Альянса, опустившую глаза, словно пристыженный подросток. В голове не укладывалось: когда Скайуокер вернулся на Явин, то увидел спешные сборы для скорого переноса базы, — как выяснилось впоследствии, на дикий, скованный льдами Хот — переполох в рядах повстанцев и ощутимое волнение, которое охватило руководителей Альянса. К слову, заметной была нехватка самого главного: шуток Хана, едких замечаний Леи, протяжного воя Чубакки. А еще Дорме — как Матери Альянса, как мудрого руководителя, как живой души, Дорме не хватало всему Восстанию, как молодому крепкому воину не достает потерянной на поле боя руки. Такое грубое сравнение, внезапно вспыхнувшее в судорожно мечущихся мыслях Люка, заставило юношу вздрогнуть, и он почувствовал холодок, пробежавший вверх по позвоночнику. — Лея и Хан не вернулись с Шелконва спустя столько времени? — Люк, ощутив неприятную сухость в горле, прокашлялся после заданного вопроса и быстро поднес к губам наполненный чистой водой стакан. Мон, подняв взгляд на молодого человека, нахмурилась и недоуменно повела головой чуть влево. — Прошло несколько дней, — после затянувшегося молчания все же объявила Мотма, поднимаясь на ноги и обходя свой рабочий стол так, чтобы оказаться с Люком на одном уровне. Юный джедай без труда отметил, как давило на главу Альянса мнимое превосходство, когда он, опираясь на столешницу, склонился над ее рабочим местом, задавая свои вопросы, и с каким трудом она переносила неравный разговор. Мон привыкла задавать тон разговора, привыкла возвышаться над собеседником, который вскоре превращался в оппонента, привыкла быть главной, и, признаться честно, Люка такое открытие насторожило. Скайуокер, сложив руки на груди, вздернул брови, и Мон продолжила: — Когда Лея и лейтенант Соло отправились на Шелконва, расчет был на двухдневную операцию, в которой сутки выделялись на переговоры с Вилимом Дизрой. Как мы и предполагали, он оказался подставной фигурой Империи в лице Главнокомандующего Вейдера. Он лично явился на планету Шелконва, чтобы застать Лею. Люк дослушал Мон, смиренно склонив голову, и с особенным, каким-то осторожным и нерешительным вниманием ловил каждое слово, произнесенное Мотмой. Бывший сенатор Чандриллы, кажется, не собиралась продолжать свою мысль, а потому Люк на мгновение задумался. Если Лея в плену у Вейдера — вновь, а Дорме ринулась ее спасать — снова, то, в таком случае, ему, Люку, не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. Следовало бы, пожалуй, начать серьезно волноваться, но, обращаясь к Силе, Скайуокер не чувствовал опасности или угрозы смерти, впрочем, понял он, не удивительно: Люк практически был уверен в том, что Темная Сторона не то что не подпускала близко его — Светлую, она и вовсе ту отталкивала и глушила. Скайуокер устало вздохнул и прижал к вмиг заболевшим глазам сухую ладонь. После возвращения с планеты Дагоба вопросы, возникшие у Люка за последнее время, совсем не решились, а напротив, повлекли за собой еще большие сомнения. Да, разумеется, он, покидая степенный и статичный Татуин, понимал, что жизнь не игра в трехмерные кинжалы и что придется впоследствии столкнуться с новыми трудностями… но чтобы настолько скоро? Люк, едва он только вернулся из болотистых топей, где предпочел доживать свой век его Учитель, столкнулся с первой загадкой, волновавшей его сознание долгие часы: время на Дагобе шло иначе. Объяснить сей феномен Скайуокер едва ли мог, но ясно было, что в месте, где он начал познавать азы джедайского учения, он провел не пару дней, а, как минимум, несколько недель, если не месяцев. Иначе как можно было объяснить его приобретенные за такой короткий срок умения? Все, происходившее теперь с ним, стало, без всякого преувеличения, похоже на детскую глупую сказку — обычно такие рассказывают матери на ночь своим детям, а Люк, так вышло, жил в условиях этой сказки. Сюрреализм, вздернул он брови, невесело усмехнувшись, никогда не прельщал его своей экстравагантностью: в понимании Люка, любое дело, чего бы оно ни касалось, должно было идти по строго намеченному плану. Импровизировать хорошо получалось у Леи, но, видимо, в случае с Вейдером составить план за считанные секунды не вышло. При одной только мысли о Главнокомандующем по спине пробежала дрожь. Скайуокер, разумеется, не боялся Вейдера, — в том он старательно себя убеждал все то время, что видел являвшегося ему в видениях убийцу отца — но едва боролся с желанием уничтожить главного слугу Императора Плапатина. В первую очередь, желание было обусловлено юношеской, вскипевшей под неокрепшими ребрами ненавистью, которую теперь юный ученик Йоды, будущий джедай со всей ясностью своего ума пытался подавить. Только рационализм и холодность его разума могли помочь победить Вейдера и избавить Галактику от зла. Галактику и, конечно, Лею, которая теперь находилась в плену у Лорда ситхов. — Люк? — обратилась к Скайуокеру Мон, и тот поднял взгляд на женщину. — Ты в порядке? — Приходится в скором порядке обдумывать некоторые детали спасения Ее Высочества и Хана Соло, — усмехнулся Люк и внимательным взглядом изучил напряженное лицо женщины. — Что-то не так? — На помощь Лее и новоиспеченному лейтенанту уже отправлена эскадрилья, Люк, не стоит поднимать паники. Ты гораздо нужнее Альянсу здесь, когда нам, как никогда раньше, требуются такие хорошие пилоты, — медленно выговаривая каждое слово с поразительной отчетливостью, Мон осторожно опустила руку на плечо юного джедая, — как ты, коммандер Скайуокер. Было что-то странное в словах номинальной главы Альянса. «Коммандер» звучало непривычно, инородно и неправильно после «лейтенанта», обращенного к Соло. Люк не увлекался людской психологией и уж тем более никогда не пытался разобраться в хитросплетениях человеческой души, но эмпатом он — благодаря Великой Силе, конечно, — родился, а потому на интуитивном уровне чувствовал изменения в поведении Мон Мотмы. В первую их встречу женщина показалась ему весьма радушной, мягкой и, что важнее, доброжелательной — рядом с немногословной и рассудительной Дорме Исис бывший сенатор Чандриллы выглядела едва ли не лучом солнца. Теперь лицо Мон потускнело, и Люку даже показалось, что ее заострившиеся черты лица выглядели хищно и угрожающе, особенно когда она заговорила про Лею. Мотма на юного джедая смотрела решительно-безапелляционно, почти жестоко, как с имперского агитационного плаката, словно старалась сломить его — не лети, глупый, за принцессой, помоги Восстанию здесь. Женщина как будто уже победила в гражданской войне в своих безумных ярких мечтах и со скорбно опущенной головой, скрывая за покорностью ликование, принимала пост главы Галактики. Впрочем, быть может, Люку Скайуокеру все это лишь мерещилось, но… Наверное, стоило признаться самому себе в том, что Мон Мотме Люк не верил. Он, встретившись с ледяным взглядом женщины, глаза не отвел, но смотрел на нее с опасением, необоснованной тревогой и, вместе с тем, решимостью, а потом, напоследок неопределенно кивнув, покинул уже наполовину пустой кабинет Мон. Конечно, он не останется здесь, пока Лея, быть может, страдает в плену Вейдера, пока Хан безуспешно пытается ее защитить и пока Дорме… Скайуокер нахмурил светлые брови, прислушиваясь к ненавязчивому шепоту собственных догадок. Была ли то Сила или здравый смысл, Люк не знал, но ему казалось, будто именно леди Исис нуждалась в его помощи больше, чем кто-либо другой. Такой вывод не имел под собой никаких оснований, но, в конце концов, Йода всегда говорил, что стоит, в первую очередь, прислушиваться к своим ощущениям и к Силе. Направляясь к ангару, где он оставил свой истребитель вместе с R2, Люк, погруженный в размышления о происходящем, не замечал суеты, охватившей каждого члена Альянса. Все вокруг старались закончить как можно быстрее важные дела и решить первостепенные проблемы перед отправлением на Силой забытый Хот, где из доступных ресурсов был только остов главного корпуса и бескрайние просторы, поглощенные снегами. Поэтому Скайуокер умело лавировал между бегущими навстречу фигурами, которые то появлялись с комлинками в руках, то с коробками, то с датападами. — Скайуокер, ты вернулся уже? Быстро тебе джедайский образ жизни наскучил, а, — откуда-то из толпы ангара возникший Ведж Антиллес подлетел к мрачному Люку и по-товарищески, вложив в жест всю свою силу, хлопнул юношу по плечу. Скайуокер моргнул, подняв взгляд на пилота, словно не узнал его, а потом тепло улыбнулся: — Ситх тебя раздери, как у тебя за неделю так волосы выросли? — Климат планет Внешнего Кольца творит чудеса, — улыбнулся, наконец, Люк и поправил небольшой хвостик, стянутый на затылке. — Что тут у вас? — Чистой воды хаос, — развел руками Ведж. — Собираться начали в спешке. Пока Империя не оправилась после потери «Звезды Смерти», мы успеем ретироваться на Хот. Ты к нам, кстати, как, надолго? — Не знаю, — отозвался Люк. — Зависит от того, как быстро сумею вернуть принцессу на базу в целости и сохранности. Не знаешь, кто за ней отправился на Шелконва? — На Шелконва? В смысле, спасательную операцию кто-то проводил? — вздернул брови Антиллес, и Скайуокер невесело усмехнулся. Конечно. — Первый раз слышу, парень, не только о спасении принцессы, но и о том, что ей в принципе нужна какая-либо помощь с нашей стороны. Если тебе это Мон сказала, то… ну, словом, она сама не своя в последнее время после того, как узнала, что Иблис уходит. — Покидает Альянс? — удивился Люк. — Точно. Поговаривают, они с Мон не сошлись во мнениях. Ну, знаешь, на них это похоже: насколько я помню, ни одной недели у них не прошло без споров. Вот клянусь, ведут себя, как после десяти лет наскучившего брака. Их обычно леди Исис мирит — предлагает третий вариант, который устраивает и Мотму, и Иблиса, но, как видишь, в этот раз даже у души Альянса не вышло ничего. — Она разве здесь, на Явине? — Ясное дело, здесь где-то. То, что мы ее не видим, не значит, что ее нет, — усмехнулся Ведж и прислонился спиной к нерабочему трапу, который планировалось, судя по всему, оставить на покинутой базе. — Леди Исис, она как Великая Сила, существует и нет одновременно. Не мне рассказывать про нее, конечно, но — ты же встречал ее, верно? Тогда сам знаешь, что это правда. Была в словах Веджа определенная доля истины. Дорме сочетала в своем характере светлые и темные грани, была могущественна и приходила на помощь любому, нуждающемуся в ней. Метафоричное сравнение леди Исис с Силой оказалось настолько точным, что Скайуокер даже удивленно отметил, что подобрать другое не в силах. Антиллес, стоявший рядом с ним, задумчиво нахмурил брови и почесал лоб. — Хотя, знаешь, — протянул он, рассматривая бетон под своими ногами, — я видел, как она несколько суток тому назад была в ангаре и говорила с Мон. Не подумай, я не подслушивал совсем, но создалось такое впечатление, будто бы леди Исис куда-то торопилась. Возможно, это и есть упомянутая тобой спасательная операция, однако… — Да, я понимаю, — прервал его Скайуокер, кивая. — Ты бы попытался связаться с принцессой. Если Мон не выгодно ее спасение, то это не значит, что все мы разделяем ее позицию. Иблис уже дал ей это понять, настала очередь Леи и Дорме. Найди принцессу, тебе не привыкать, — шутливо толкнув плечом Люка, горько усмехнулся Ведж, и Скайуокер вздохнул. — Разумеется. Абсурдно было даже предполагать, что хрупкая Дорме Исис, которая, правда, по заверению Леи, легко могла пойти в бой против отряда штурмовиков и глазом не моргнув, способна вытащить свою дочь с борта звездного разрушителя, остаться при этом невредимой и, главное, незамеченной. То есть, это не под силу было даже опытным бойцам Альянса, прошедшим ужасающие сражения во времена Войн Клонов, а Дорме была в первую очередь женщиной, которую надлежало защищать. Наспех попрощавшись с Антиллесом, Люк в считанные секунды запрыгнул в кабину крестокрыла и тут же протер ладонью усталые глаза. К чему приведут в конечном итоге раздоры внутри сердца Восстания, оставалось загадкой, наверное, не для одного Люка, но и для всего Альянса за Восстановление Республики. Что повстанцы могли противопоставить Империи, если руководство погрязло в неурядицах и спорах? Скайуокер не мог ответить на этот вопрос, во всяком случае, без помощи принцессы Органы. И без помощи Дорме, конечно, которой — очевидно — не находилось в пределах базы. Оставалось неясным только одно: какие цели преследовала Мон Мотма, полагаясь на то, что принцесса и ее мать не вернутся? Скайуокер cтиснул в руке свой комлинк и поджал губы. Все происходящее казалось нестерпимо глупым сном, и единственным желанием юного джедая было проснуться хоть на Татуине, хоть на Дагобе — только чтобы не думать о возможном разрушении Альянса, вспыхнувшем на горизонте предрассветным багрянцем.***
Асока поначалу хотела записывать на датапад счет в импровизированной игре на выбывание, завязавшейся с самого начала беседы Вейдера и Леи. Впрочем, «беседа» — сильное слово для описания очередной словесной перепалки, которую уже окрестить можно было рутинным разговором принцессы Леи Органы и Темного Лорда ситхов. Когда они втроем наконец-то собрались в кабинете Лорда Главнокомнадующего, то до прибытия звездного разрушителя в систему Тату оставались считанные часы — от силы два, и потому принцесса в необузданном своем порыве как можно скорее вытащить свою мать с пустынной планеты только яростнее принималась оспаривать любые холодные выводы и предложения Вейдера. Тогрута, пока наблюдавшая со стороны за обоими, понимала, что спор Органы и Вейдера был неизбежен, как и отсутствие компромиссного варианта, в теории способного помочь решить конфликт. Сама Тано в полемику отца и дочери — Асока, вспомнив об их родстве, подернула плечами в отчаянной попытке защитить себя от этих мыслей — не вступала, но понимала, что в конечном итоге, не поддержи она позицию Леи, победит Вейдер. У него было больше ресурсов для спасения Дорме от жадного Хатта, а потому, по мнению самого ситха, он имел полное право диктовать свои правила. И стоило, наверное, признать, что в вопросе организации самой спасательной операции лично Асока во многом поддерживала именно радикализм Вейдера — Лея не в том положении, чтобы править бал: во всяком случае, не сейчас ей делать это. Но если говорить откровенно, то леди Тано при всем желании не могла встать на сторону ситха — в ее власти было только притвориться согласной с ним, чтобы сыграть в точности по задуманному изворотливой Леей плану. Тогрута оторвала голову от сложенных на столе рук и выпрямила спину, мыслями и вниманием вновь обращаясь к разгоревшемуся спору принцессы Органы и лорда Вейдера, в котором Лея искусно исполняла свою роль так, словно минутами ранее читала уже написанный сценарий. — Приведите хоть один аргумент, доказывающий некомпетентность принятых мной решений, — голос Лорда Главнокомандующего никогда не менялся, звучал спокойно и рассудительно, а потому понять, злится он, ликует или планирует убийство можно было исключительно через мощное, яркое присутствие в Силе. Асока, правда, не стремилась узнать, в каком расположении духа был ситх: ей хватало уверенности в своей безопасности и в безопасности принцессы. А вот любые перемены в настроении юной Органы легко было отследить по глазам и интонации произнесенных ею фраз. Девушка нахмурила брови, и Асока увидела слишком явное неудовольствие. Аргументы «против» и впрямь было не так просто подобрать, по мнению тогруты, ведь предложенный ситхом план был прост и логичен одновременно: штурмовики отрядом из шестнадцати человек будут отправлены на зачистку дворца Хатта с вызволением заложников. Одно не позволяло Асоке, да и, впрочем, Лее согласиться с Главнокомандующим — с массовым убийством мог смириться исключительно он. — Но это ведь террор, — нахмурила темные брови Лея, и губы ее в отвращении скривились. — Я не могу допустить, чтобы пострадали невиновные. — Поверьте, за все преступления, совершенные Хаттом, он заслуживает не одну смертную казнь, а вечные муки. К тому же, сначала Ваша мать у него в плену, а потом Вы сами или любое существо, дорогое Вам. Этого Вы хотите? — осведомился Вейдер и, привычно стоя спиной к обеим женщинам, возле огромного иллюминатора, который каждый раз притягивал взгляд любого посетителя кабинета Лорда, чуть повернул голову. — Вам необходимо решить, принцесса, чья жизнь для Вас в приоритете: леди Исис или Джаббы Хатта. — Но Вы говорите не о том! — воскликнула девушка, подскочив со своего места, и принялась расхаживать из одного угла просторного помещения в другой, заложив за спину тонкие руки. Из-за распущенных вьющихся волос лица девушки было не разглядеть, однако Асока могла поклясться, что выражало оно лишь лютую, острую ненависть к Вейдеру. Признаться честно, Тано порой пугало то, как сильно и нескрываемо Лея ненавидела лорда ситхов. Учитывая то, что принцесса, как оказалось, форсъюзер, тогрута то и дело опасалась последствий агрессии со стороны девушки. Пусть джедаем Асока Тано и не являлась больше, но все же главный завет оставался в памяти: страх и ненависть всегда вели к падению на Темную сторону. Оставалось верить, что Лея сумеет со временем обуздать свои негативные чувства. — Весь Ваш план состоит исключительно из преступных действий, направленных на фактическое истребление половины невиновных существ, томящихся в заключении Хатта. Кто дал Вам право решать их участь? — Император, — отозвался Вейдер, не задумываясь: спокойно и холодно, — почти двадцать лет назад, еще до Вашего рождения, а потому я не потерплю, чтобы Вы диктовали мне условия. — Но я и не дик… — Хватит! — Асока, вскочив на ноги, быстро подошла к разъяренной Лее и схватила ее за плечи. Девушка, словно пораженная действием тогруты, отпрянула назад, в неверии глядя на женщину. Глядя на нее так, словно Асока только что предала Лею своим поступком. Тано едва ли не рассмеялась от того, как убедительно у Органы выходило притворяться глубоко обиженной, оскорбленной и преданной. — Ты на его стороне? — Голос принцессы зазвучал как-то запредельно тихо, и она осторожно отвела руку Асоки от своего плеча. Покачав головой, принцесса Альдераана продолжила: — Но ты ведь не можешь допустить этого, Асока, скажи, что не можешь. — Я не поощряю убийства, ты это прекрасно знаешь, Ли-Ли, — признала тогрута, не обратив внимания на то, как за ее спиной довольно громко хмыкнул лорд ситхов. — Но если мы хотим спасти Дорме, то придется действовать довольно радикально. То, что предлагаешь ты, может отнять у нас драгоценное время и подвергнуть опасности жизнь не только леди Исис, но и твою, и Хана, и Чуи. Я понимаю, что в твоей голове план выглядит складно, но мы не можем рисковать и полагаться только на ваши силы. — Ты меня недооцениваешь. — Горькая усмешка тронула губы принцессы, и она спешно отстранилась от тогруты. — А если ты настолько боишься, что мы не справимся, то почему бы не подстраховать нас? Джедай со световым мечом никогда не помешает, знаешь ли. — Я не джедай, — пожала плечами Асока, едва улыбаясь. Она, смерив принцессу внимательным цепким взглядом, с горечью узнала в ее манере что-то доказывать излюбленную привычку Энакина Скайуокера отстаивать свою позицию во что бы то ни стало. На минуту женщине вдруг стало интересно, а замечал ли это Вейдер? Или он настолько ослеп от злости и ненависти ко всему живому, что теперь не осознавал слишком очевидных вещей? Искоса взглянув на лорда ситхов, Асока не без удовольствия отметила, что он так же невольно наблюдал за развернувшейся на его глазах сценой — он и сам когда-то был неплохим актером. — А потому на сей раз я поддержу Лорда Вейдера. Прости, Ли-Ли. — Прекрасно, — прошипела девушка и, поджав губы, вылетела из кабинета Лорда Вейдера прежде, чем Асока или сам ситх успели ей хоть что-то сказать. Тогрута тяжело опустилась на жесткое кресло и закрыла рукой усталые глаза, пальцами чуть надавив на веки. Следовало довести начатое Леей до конца, но отчего-то Асока крайне сильно сомневалась, что обмануть Вейдера вообще представлялось возможным. Еще в своей юности Энакин Скайуокер с поразительной легкостью раскусывал любой заговор, выводил даже самого искусного лжеца на чистую воду. Пусть Лея притворяться и изворачиваться в силу своей профессиональной деятельности умела без особенного труда, Асоке Тано не всегда это легко удавалось. Сколько она себя помнила, тогрута ненавидела кого-либо обманывать, в первую очередь, конечно, потому, что выходило у нее прескверно. В случае с Вейдером все оказалось еще сложнее: во-первых, ситх был слишком одарен Силой, чтобы не уметь читать других существ подобно открытой книге, во-вторых, опыт наверняка позволял ему распознавать любой, даже отлично спланированный обман; в-третьих, он все еще оставался Энакином хотя бы на уровне подсознания и инстинктов, а значит знал характер и особенности поведения Асоки едва ли не лучше ее самой. Женщина прислушивалась к мерному механическому дыханию, пока затянувшееся молчание не нарушил могильный бас ситха: — Признаю, что твоя короткая речь меня практически убедила. К чему эта фальшь? — О чем ты? — без должного интереса уточнила Асока, оторвав руку от отяжелевшей головы. Мрачная, графично очерченная фигура Темного Лорда теперь была повернута к Тано анфас, так что она чувствовала словно бы весивший многие тонны взгляд безмолвных ледяных глазниц. — Я прекрасно понимаю, что наши взгляды на большинство животрепещущих вопросов, скажем мягко, не совпадают. Но если говорить серьезно, то я не собираюсь рисковать жизнью Дорме ради существования в этой Галактике одного из Хаттов. Их и так расплодилось слишком много в последнее время. — Переигрываешь: звучит слишком цинично для такой, как ты, — покачал головой Вейдер, и тогрута закатила глаза. Начавшийся диалог мог ни к чему не привести: ситх знал, что Асока, как минимум, недоговаривает о своих планах, а Тано прекрасно понимала, что изображать равнодушие к взглядам принцессы во всем, что касалось ее планов, придется еще некоторое время — задумка Леи была донельзя простой и, казалось бы, совершенно детской, но, как подсказывал Асоке ее опыт, именно такие решения вели к успешному завершению дел. — Что побудило тебя противиться Лее? Ваш дуэт обычно по одну сторону баррикад. «Лея» из вокодера прозвучало непривычно, и тогрута не могла не обратить внимания на то, что Вейдер с каждым часом, неволей проведенным в компании дочери, словно забывал привычные ему, острые и практически оскорбительные «принцесса Органа» или «Ее высочество». Радовал ли такой расклад Асоку? Тано не могла найти ответа на столь сложный вопрос — выводы делать было чересчур рано, но надежда давно прогоревшими угольками тлела в ее сердце, и мысленно Асока даже корила себя за это, ведь рациональная часть ее сознания мудро заявляла, что вернуть Вейдера-Энакина-его на Светлую сторону почти невозможно. Почти. — Я назвала причину, и другой у меня нет. Верить или нет — твое право. — Я предпочитаю не верить никому, кроме самого себя. — Хоть в этом не изменил своим принципам, — хмыкнула Асока и поднялась на ноги. Приблизившись к Вейдеру только на один шаг — фактически, на какое-то непозволительно близкое расстояние, — она повела плечом и всмотрелась в бескрайнюю размытую синь гиперпространства. — Лее нельзя потакать: это чревато. Но на твоем месте я бы рассмотрела ее кандидатуру для участия в освобождении Дорме. — Исключено, — тут же отозвался Вейдер, — она не знает Татуина, не знает дворца Хатта, не знает ничего, что могло бы в теории быть полезным. — А кто знает, кроме тебя? — парировала Асока, и Вейдер чуть склонил голову, будто бы ослышался. — Разумеется, я понимаю, что второе лицо Империи не имеет права появляться на планете Дальних Рубежей без видимой на то причины: слухи поползут вплоть до ног нашего горячо любимого Палпатина, и он потребует объяснений. Потребует же, лорд Вейдер? — К чему ты ведешь? На мгновение Асоке почудилось, будто бы в голосе Вейдера, донельзя искаженном, мелькнула нота неподдельной усталости. Но, впрочем, Тано быстро отбросила подобную мысль из-за ее недопустимости и неуместности: устать мог кто угодно в этой ситховой — ирония горькая, но точная вспыхнула в ее мыслях — Галактике, но никак не лорд Главнокомандующий. — Считай, предлагаю добровольно поработать с имперскими штурмовиками. — Соскучилась по командованию? — Пусть так, — кивнула тогрута, и уголок ее рта чуть приподнялся в вялой полуулыбке. — А вообще, искренне хочу помочь, чтобы как можно быстрее разобраться в сложившейся несуразице. Согласись, в этой операции я буду полезна, как ты выразился. А если выделишь мне в отряд остатки пятьсот первого, то и лишних вопросов не возникнет. — Те клоны, что помнили тебя, уже на пенсии по выслуге лет. И ты думаешь, что батальон, который почти двадцать лет специализировался на розыске джедаев, послушает тебя? Не предполагал, что ты по-прежнему веришь в сказки. — Послушает, — уверенно заявила Тано. — Если ты прикажешь. В конце концов, Э…Лорд Вейдер, неужели ты доверишь жизнь своей жены штурмовикам, которые ослеплены сиянием своих белых костюмчиков настолько, что не видят, куда стрелять? Я-то была уверена в твоем благоразумии. Но, раз так… — Командовать отрядом будет адмирал Пиетт, разумеется, удаленно. Ваша задача проста: сидеть тихо и не лезть не в свое дело. Не приведи Сила ты, твоя подопечная или ее дружок вздумаете устроить своевольную прогулку в пустыни Татуина — останетесь там, это я лично проконтролирую. На том у меня все, — с расстановкой проговорил Вейдер и, подобно поступку принцессы минутами ранее, покинул кабинет, оставляя Асоку одну со своими мыслями, планами и, что важнее, преждевременными ликованиями.***
В последний раз принцесса так переживала, когда Люк в составе эскадрильи Альянса, пересекая атмосферу Явина, летел к «Звезде Смерти». В первую очередь, юная Органа волновалась за Асоку: если Вейдер раскусит их затею, то пострадает скорее всех именно тогрута, и тогда уж Лея не простит себе такого упущения. Но все-таки план, который удалось составить девушке за считанные минуты, — вскоре после разговора с отцом во сне — состоял из трех этапов. Первое — узнать, под чьим командованием пройдет спасательная операция; второе — используя дар Асоки подчинять живых существ своей воле при помощи Великой Силы, сменить руководящего на саму тогруту; третье, уже только для Хана и Леи, — следуя примеру, продемонстрированному на космической станции не так давно, переодеться в доспехи штурмовиков и отправиться со спасательной группой на поверхность пустынной планеты. Как показалось Лее, такой порядок действий был самым оптимальным из всех возможных и, к тому же, самым простым — с аспекта, конечно, его составления, а не реализации. Хан, услышав предложение принцессы, только нервно усмехнулся: спорить с ней — себе дороже, а отказаться от участия — невозможно, поэтому впервые на памяти и Леи, и Асоки он, неудачно сострив, согласился практически без лишних уговоров. — Помяни мое слово, Светлейшее Высочество, отрубит нам головы Вейдер еще до того, как мы форму у штурмовиков свистнем и натянем на эти самые головы их шлемы. — Я знаю, что план неидеальный, но есть иные предложения? — Да, — уверенно кивнул Соло, скосив взгляд в сторону принцессы. — Например, не встревать во все это и просто подождать — чем тебе не совершенный план? По-моему, прекрасно; и Дорме спасут, и напрягаться не придется. — И вполне в твоем стиле: ждать, когда решение проблемы само в руки к тебе приплывет, — фыркнула Лея. — Ты вообще в своем уме, а, Соло? Я не могу позволить Вейдеру контролировать процесс спасения моей матери, тем более, когда у него любое действие сводится к массовым убийствам, это ты понимаешь? — Нет, — всплеснул руками мужчина. — Не понимаю: я-то уже был уверен, что вы лучшими друзьями стали. Вот ведь какая у вас команда отличная — императорский ручной киборг и королевская заноза в… — Вы можете хотя бы несколько минут прожить, не споря о пустяках? — из-за поворота вовремя появилась Асока, и Лея, готовая уже отвесить оплеуху Хану — который был ее незначительно-сильно выше — тут же на мгновение забыла о существовании Соло. — Получилось? — Лея, стоя возле каюты, которую они с Асокой делили почти сутки, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и глядела в сторону тогруты. Соло, стоявший возле нее, недовольно смотрел на вычищенный серый пол, прислонившись к стене и устало скрестив руки на груди. Принцесса заметила, как только что подошедшая Тано, глядя на обоих, подавила смешок и махнула рукой, проходя в каюту. Как только двери за спиной Хана с шипением закрылись, Асока повернулась лицом к принцессе и контрабандисту, нахмурившись. — Только не говори, что он понял. — Могу промолчать, — недовольно отозвалась тогрута, но, заметив удивление на лице Органы, быстро продолжила: — Понял, но не все. Не следовало держать Вейдера за дурака, я сразу говорила, но твое поведение показалось ему довольно убедительным, Ли-Ли, а вот я не доиграла. Но можешь ликовать — имя командира отряда мне известно. — Дай угадаю, — закатила глаза принцесса, кивнув, — Пиетт? Адмирал-на-все-случаи-жизни, конечно. Ты с ним сталкивалась? — Да, — повела плечом Тано. — Не выглядит чересчур сильным, поэтому не думаю, что он сможет сопротивляться убеждению. Теперь дело только за вами. Лейтенант Соло, я слышала, — обратилась Асока к мужчине, на лице которого по-прежнему явно читалось неудовольствие, — будто Вам не впервые переодеваться в форму имперских штурмовиков. Возьмете на себя обеспечение всем необходимым для проведения операции? Лея, проследив за взглядом Асоки, посмотрела на Хана, и тот неспешно кивнул. Моментально в голове юной принцессы вспыхнули воспоминания о «Звезде Смерти», когда Соло и Люк пробрались в тюремный отсек для особо опасных заключенных, чтобы вызволить незадачливую Лею из ее темницы. Сердце неприятно заныло от одной только мысли о Люке, и девушке страстно захотелось, чтобы юный Скайуокер — ее брат — был сейчас рядом. Не то чтобы за короткое время знакомства принцесса Органа успела так сильно к нему привязаться, но природа ее чувств казалась вновь найденной, дорогой сердцу вещью — словно много лет назад Лея лишилась чего-то важного, а теперь вновь обрела это. Мог ли сам юноша чувствовать то же, спрашивала себя Органа, но тут же отказывалась от подобных мыслей: разумеется, нет — он ведь и не знал о родстве с Леей, чья внезапная острая любовь к брату, лавиной обрушившаяся на ее продрогшую душу, имела, скорее, психологическую подоплеку. — Лея, комлинк, — осторожное обращение Асоки, которая до этого говорила о чем-то с Ханом, заставило принцессу заслонить уставшее сознание от метели из хаотичных болезненных мыслей и обратить внимание на тонкий, протяжный писк устройства связи в нагрудном кармане белой рубашки. Лея поспешно выхватила его и, надеясь на то, что услышит голос Дорме, поспешно ответила краткое и четкое «слушаю». — Слава Силе, ты жива, — раздавшийся чужой вздох, полный облегчения, и Органа едва устояла на ногах, схватившись свободной рукой за предплечье Хана.