***
Дин проснулся снова из-за громкой мысли, стучащейся в голову. Сначала он ничего не понял, даже испугался слегка, но потом вспомнил, что накануне нежелательная связь преподнесла ему подарок в виде эмпатии. Чудесно. Голос Каса в его голове гласил: «…Мне стоит прийти к тебе? Стоит поговорить?» Как будто он получил бы ответ… И тут до Дина дошел смысл вопроса ангела. О нет, нет, нет! Парень мигом растерял остатки сна и подскочил на кровати. Тут же еле слышно застонал от перспективы скорой встречи с владельцем внутричерепного голоса. Он же понятия не имел, как объяснить свое импульсивное поведение! Что он скажет Касу? «Привет, чувак, ты пойми, ты вроде как моя Родственная душа и мне больно, когда тебя целует кто-то другой!»? Замечательно! Дин взглянул на часы. Они отмерили уже полдень, что не обещало ничего хорошего. За окном было пасмурно, почти как и в пять утра. Черт, Дин бы весь день так проспал, будь его воля. И тогда наверняка не пришлось бы встречаться с Кастиэлем. Дин вздохнул и поднялся, направляясь в ванную. Сэма слышно не было, возможно, тот ушел гулять куда-то. И хорошо, с ним Дин тоже не особо хотел разговаривать. Как было бы замечательно, забудь все просто вчерашний вечер! Дин бы тоже его с удовольствием забыл. Поморщившись, он взглянул на разбитое зеркало. Где-то под сердцем смутно кольнуло воспоминание о вчерашних событиях. Дин насилу отогнал его, эти размышления уже приелись за прошедшее время. Да и парень отлично знал, что копания в себе всегда выходят ему боком. Быстро умывшись и одевшись, Дин направился на кухню, где намеревался перехватить чего-то поесть. Готовить совсем не было настроения, да и вроде от вчерашнего завтрака что-то должно было остаться. Так и оказалось, хлопья с молоком вполне утолили голод. Дин отстраненно подумал, что завтрак похож на рекламный, не хватало только парочки улыбающихся детишек и красавицы-жены, которая в реальной жизни наверняка принялась бы без конца пилить его за что-то. Пф, жена… Все равно что судебный приговор какой. Как-то незаметно пролетела пара часов, которые Дин провел, бездумно пялясь в телевизор. На удивление, была даже пара неплохих забавных шоу и какой-то фильм, попавшийся Дину под самый конец. В двери заскрежетал ключ, что заставило Дина напрячься, ведь он все еще не горел желанием видеть Сэма. Но он заставил себя не дергаться, это же его брат, он не сможет вечно избегать его. Сэм прошел в гостиную, и Дин тут же ощутил на своем затылке его взгляд. Оборачиваться Дин не собирался. Если мелкий начнет хотя бы подобие разговора о чувствах, он просто откажется говорить на эту тему. Похоже на план. Пока Дин размышлял, как будет лучше всего оборвать вопросы брата на корню, Сэм подсел к нему на диван, не говоря ни слова. Дин осторожно скосил глаза на него. Тот выглядел довольно расслабленно, но это было напускное, Дин сразу это понял. Внутри Сэма наверняка так и подмывало нахмуриться и начать расспросы. Сэм всегда был таким. Сопереживающим, что ли. Это не плохая черта характера, но Дину она порой выходила боком. Он не привык, чтобы в душу лезли, пусть даже родной брат. Где-то пару минут они провели в тишине, смотря какой-то сериал, который Дин видел впервые в жизни. На третьей минуте молчания он не выдержал, решая сказать сразу все. Быстро и безболезненно. — Послушай, Сэмми. Я не намерен говорить насчет вчерашнего, лады? Да, это был срыв, слабость, называй как хочешь. Да, я тебе все расскажу, потом. Да, со мной все нормально. Тема исчерпана? — быстро выпалил Дин, все так же не глядя на брата. Когда Сэмми не отреагировал, Дин все же повернулся и посмотрел в упор на него. Младший хмурился, но не выглядел так, будто собирался спорить, видимо, знал, как наверняка отреагирует Дин. То есть попытается сбежать от разговора. Сэм хорошо знал брата. Он тяжело вздохнул, поднимая ладони в жесте капитуляции. — Это в твоем стиле, Дин, я не буду настаивать. Объяснишь все, когда захочешь. — Сэм с волнением взглянул в глаза Дину. — Но я за тебя волнуюсь, надеюсь, ты знаешь это. Дин только отвернулся на эти слова. Он чувствовал себя неловко, знал, что должен объясниться перед братом, ведь тот переживает, но не мог пока рассказать обо всем вслух. Это значило бы признание проблемы, своей ошибки. Дин ошибся. Он не нашел сил пресечь все сразу, оборвать хрупкие ростки будущей связи, дабы избежать боли впоследствии. Кто бы винил его, в глубине души Дину просто хотелось тепла и любви, которой он был так обделен на протяжении жизни. — Скажи только, — внезапно нерешительно начал Сэм, — это ведь связано с Кастиэлем, верно? Хоть его тон и был очень мягок, Дин все равно вздрогнул при звуке имени ангела. Сердце опять кольнуло, оно как будто говорило: «Теперь вся твоя жизнь связана с Кастиэлем, Дин». Винчестер не знал, что сказать, поэтому просто еле заметно кивнул, пытаясь сосредоточиться на экране телевизора. Сэм только понимающе вздохнул и больше ничего не говорил.***
На протяжении всего дня Дина мучило смутное чувство вины. Сначала он не обращал на него внимания — ему и вправду было о чем сожалеть, — но потом понял, что эта эмоция принадлежит Касу. Дин уже успел привыкнуть к своеобразным ощущениям связи. Когда по ней проносились мысли или эмоции Каса, какая-то невидимая натянутая струна начинала мелко вибрировать, посылая импульсы по всему телу Дина. Это было приятно, на самом деле, если забыть о проблемах, которые эта связь несла с собой. Она каким-то образом делала Дина цельным, скрадывала чувство пустоты в груди, но Дин был бы рад этой пустоте куда больше, нежели той золотой струне под сердцем, чье звучание отдавало болью, потому что было односторонним. Кас этого не чувствовал. Точнее, наверняка не так. Все же Дин обычный человек, он должен чувствовать это, а вот ангел — нет. Дин надеялся в глубине души, что когда-нибудь расспросит Кастиэля о его чувствах и расскажет все сам о своих. Но пока он просто ощущал звенящую чужую вину. К вечеру что-то изменилось. Дин лежал в кровати, бездумно пялясь в потолок, когда к вине прибавилось еще что-то. Через пару секунд он узнал решимость. «Что происходит?» — мысленно спросил себя Дин, поднимаясь с постели и хмурясь. Кас что-то задумал? Что это сулило самому Дину? Неужели… Дин вспомнил слова в своей голове этим утром. Кас ведь не собирается и вправду приходить? Или собирается?.. Дина тут же охватила паника. Черт, что он скажет? Как ответит на возможные вопросы или извинения, которые были не нужны? За время их знакомства Дин понял о Кастиэле одну вещь — если тот считает, что что-то нужно исправить и взять в свои руки, то он это исправит чего бы то ни стоило. Кас не сбежит, не отступится, но сейчас лучше бы он спасовал. Кажется, у Дина беда с хорошими качествами близких людей, когда те направлены на него. Вдруг раздался знакомый стук в дверь. Сердце Дина подпрыгнуло и забилось слишком часто. Его медленно накрывала паника. Дин не смел двинуться, послышались шаги Сэма к двери. Пусть Сэм скажет, что его нет дома… Хотя куда там, сейчас же восемь вечера! Черт. Дин затаил дыхание, вслушиваясь в приглушенные голоса у порога. — …Кас! Привет, все в порядке? Поздновато уже для визита, да и... Дин тяжело сглотнул, когда раздался знакомый баритон Кастиэля: — Здравствуй, Сэм. Дин дома? Твою мать. Отсиживаться было не самой мудрой идеей, вечно он бегать не сможет, тем более он же мужчина, в конце концов! Дин поглубже вздохнул, различая какое-то невнятное бормотание Сэма, и взялся слегка дрожащими пальцами за ручку двери. Ну что ж, поехали. Когда Дин вышел в гостиную, откуда его было видно в дверном проеме, он сразу же наткнулся на прожигающий взгляд Каса. А это было немного сложнее, чем он думал. Связь тут же зазвенела громче, ладони вспотели и неосознанно почти потянулись к ангелу, стремясь быть ближе к Родственной душе. Конечно, этому не суждено было осуществиться, поэтому парень обхватил запястье с начертанным под аккуратными бинтами именем другой рукой. Дин не решался встретить прямо взгляд Кастиэля, он лишь нерешительно переступил с ноги на ногу. Казалось, напряжение можно было потрогать, а тишина слегка давила. Дин обратил внимание на Сэма, который замолчал и теперь переводил взгляд с брата на незваного гостя. Дин все больше будто проваливался куда-то, отстраняясь от реальности и оставаясь наедине с взглядом синих глаз. Казалось, все остальное перестало существовать. Дин начинал понимать, что срыв накануне стал своеобразной точкой невозврата. Связь полностью вступила в свои права, захлестнула его сознание удушливой волной желания. Дин понял кристально ясно: если в ближайшее время он ничего не предпримет, то просто сойдет с ума. В голове вдруг прозвучало почти мягкое «Здравствуй, Дин», это Кас мысленно обращался к нему. Дин вздрогнул и немного очнулся от странного состояния. «Привет, мое сумасшествие». Вслух не прозвучало ни одного слова. Кас едва уловимо нахмурился и наклонил голову, будто пытаясь что-то расслышать. Дин едва не задохнулся в это же мгновение. Значит ли это… что Кас тоже что-то слышал? Винчестер мысленно попробовал еще раз: «Кас?» Ангел ощутимо вздрогнул, в замешательстве уставившись на Дина. — Нам надо поговорить, — уже вслух заявил Кас с решительным видом. Дин взглянул на Сэма, который явно пребывал слегка в шоке от их невербального общения. Он понял, что если останется в этом доме, то задохнется, так что кивнул в сторону улицы, где вечер вступал в свои права. Дин быстро накинул свою легкую ветровку, и они вышли из дома и пошли по тротуару в первом пришедшем на ум направлении. Кас держался отстраненно и даже холодно, но так могло показаться только на первый взгляд. Дин же увидел, насколько тот был напряжен, в ровной линии челюсти и сунутых в карманы классических брюк руках. Дину практически не было видно крепко прижатые к спине крылья — Кас шел чуть позади, — но ангел всегда так складывал их, когда был напряжен. Дин отвел глаза от не смотревшего на него друга и поднял голову к небу, где начали несмело загораться огоньки звезд. Небосвод был не черным или синим, он был мягкого ультрамаринового цвета, разбавленного серым. Солнце уже село, прохлада приятно разносилась легким ветром. Было хорошо. Дин даже смог расслабиться, хотя невидимая нить связи все еще звенела от такого близкого нахождения Кастиэля. Стоило лишь протянуть руку чуть вправо, и он наткнулся бы на теплое предплечье ангела. Дин невольно представил, что может это сделать, что между ними нет никаких недомолвок и он может протянуть руку и переплести пальцы с пальцами Каса. Это было бы самым правильным в этот момент, это бы успокоило расшатанные нервы. Но Дин не мог. Винчестер почувствовал, как его несмело тянут за рукав ветровки назад. Он тут же остановился и оглянулся на Каса. Тот смотрел ему прямо в глаза с некоторой решимостью, причудливо смешанной с затаенной неуверенностью, которую Дин ощущал на уровне связи. — Дин. Скажи, что происходит? — начал Кас, и все спокойствие слетело с Дина мгновенно. Черт, что же ему говорить?.. Когда тишина затянулась, Кас снова задал вопрос: — Ты же тоже чувствуешь… что-то? — Он с надеждой заглянул в глаза Дину. Молчать вечно было невозможно, поэтому Дин несмело ответил: — Д-да, Кас, я тоже, наверное… Но, пожалуйста, не спрашивай меня, — Дин с мольбой посмотрел на Кастиэля, даже не замечая, как надтреснуто звучит голос, — я не смогу ничего объяснить. Он смог бы, но прежде умер бы от стыда. Кас ведь не должен был во все это впутываться. Это только вина Дина. На какое-то время воцарилась тишина, Кас только смотрел на Дина странным взглядом. И вдруг он спросил что-то совершенно неожиданное: — Что у тебя с рукой? — Когда Дин недоуменно опустил глаза на ладони, Кас кивнул на забинтованное запястье. — Я, ээм… порезался. — Можно взглянуть? Я уже замечал покраснение под браслетом, вдруг это что-то серьезное? — с искренним участием спросил Кас, осторожно взяв прохладной ладонью Дина за запястье и приподнимая, чтобы взглянуть. Дина как будто ударило током, он очень быстро вырвал руку. Нет, Кас ни за что не увидит его метку! Ангел недоуменно посмотрел на него, тут же, впрочем, поспешив его заверить: — У людей ведь в этом месте метка Родственной души, верно? Не бойся, я не буду злоупотреблять знанием имени, это входит в своего рода врачебную тайну, если тебе угодн... — Нет! — Дин прервал его, прижимая к груди руку. Ни. За. Что. Кас только удивленно замолк. Пару секунд было тихо. — Ладно. Хорошо, я не буду настаивать, — как-то странно произнес Кас, и его голос Дину не понравился. — Извини, я правда не могу, — слегка устыдившись своего пыла и неловко заглядывая в глаза Касу, произнес Дин. — Нет, я понимаю… — задумчиво протянул Кас, его взгляд затуманился. Вдруг он очень тихо и доверительно протянул: — Я ведь могу тебе доверять, Дин? — Дин отстраненно кивнул, не понимая, в чем дело. — Кажется, со мной что-то не так. Кас замолчал, не глядя на Дина, потом с отсутствующим видом продолжил: — Я-я не знаю, как так вышло, но… Похоже, что я… начинаю что-то чувствовать, чего не должен… Дин перестал дышать. Разговор принимал крайне опасные обороты. — К кому-то, к кому не дол... Ай! — Кас вдруг прервался и дернул левым запястьем, как будто обжегшись. Дин тоже ощутил, как кольнуло его собственное, но это было уже даже привычным, правда, с той лишь разницей, что теперь боль сопровождалась вибрацией уже знакомой нити. — Что случилось? — Дин посмотрел на руку Кастиэля, которую тот поднес к себе, чтобы взглянуть. Кастиэль сначала нахмурился, что-то бормоча вроде «Да что же это, когда это прек…», но вдруг ахнул, в замешательстве округлив глаза. — Кас? Все нормально? — …Нет. Кас развернул запястье к Дину. Оно слегка покраснело, и лишь приглядевшись, Дин смог увидеть почти незаметные как будто чернильные разводы, которые… ...вне всяких сомнений, вскоре превратятся в имя Родственной души.