На грани

Просыпаться было особенно тяжело. Тяжесть цепкого дурмана сна напомнила Максу о тех временах, когда он ещё считал себя молодым парнем. Когда первой цифрой в возрасте была двойка, и это позволяло ложиться спать не для того, чтобы выспаться перед работой, а ради лёгкого отдыха. Вот только те времена остались позади. Офицер пробуждается лицом в подушках и в первую очередь обращает внимание на странную деталь: постель пахнет не его женой. А это действительно странно. Чтобы оглядеться, приходится подняться на руках, и в первые секунды Рокатански едва не хватается за сердце. Не каждый день покажется, что просыпаешься рядом с обнажённым парнем. Правда, стоит совсем немного приглядеться, чтобы успокоиться – никакой это не парень. Взгляд изучающее скользит по лицу, по шее спускается к плечам по россыпи тёмных пятен, и Макс думает о двух вещах. Во-первых, если бы не стереотипная уверенность, что за рулём мужик, найти водителя было бы гораздо проще. Во-вторых, что, ядрён батон, он делает именно здесь, а не дома?! – Чего уставился?.. – похоже, что пристальное внимание всё же способно будить, и неуловимая гонщица – а гонщица ли? – лениво трёт глаза. Ощупывает шею и смотрит на полицейского не то с укором, не то с вызовом. – Сегодня немного жарко для свитера, не находишь? «Кто ты?», «Почему мы здесь?», «Почему никто никого не остановил?» – эти вопросы крутятся в голове, заставляя окончательно проснуться, пока двое молча разглядывают друг друга. Несколько минут тишины превращаются в вечность, но ситуация кажется ужасно неловкой, и Рокатански не решается заговорить. Очевидно, что хозяйке тоже есть, о чём спросить, но вместо этого женщина опрокидывает его на спину и так уверенно возвышается над ним, что Макс на время снова забывает обо всём. И это плохо, очень плохо. То есть, с одной стороны, очень даже хорошо, но уже потом офицер всё же соображает, что сегодня – вполне себе обычный рабочий день, и жарко должно быть за рулём, а не в объятьях незнакомки. Более того, чужая постель – последнее место, где должен был оказаться Рокатански, всегда считавший себя если не образцовым, то хотя бы хорошим супругом. Однако рефлексировать над ошибками на бегу – это не очень удобно. Переживания можно отложить на потом, ведь важнее подготовиться к работе, чем приходится заниматься в сумасшедшей спешке. Да и остаточный шок не давал полностью осмыслить произошедшее… – Ванная слева по коридору. Яичница или тосты? Или всё сразу? – едва не смеясь, кричит вдогонку Тот Парень – в удлинённой мужской рубашке новая знакомая снова кажется неопределённого пола. Макс выбирает тосты: выскочив после душа уже при полном параде, он решает позавтракать в машине и, уточнив у хозяйки, в какой точке города они находятся, выбегает из дома. Теперь, когда полицейский драпанул так, словно не на работу опаздывал, а мир забыл спасти, хозяйка дома могла отвлечься на себя. Попытаться понять, из-за чего сегодня она проснулась с копом. Подумать над своим поведением – ей должно быть стыдно? Зубы почистить, кофе сварить. Отзвониться своим ребятам, потому что об обязанностях запамятовал не только Рокатански – пока кто-то личную жизнь налаживает, парни в автошколе ждут учителя. Рокатански... Он ведь так представился? Правда, из всего списка дел удалось только вооружиться зубной щёткой, потому что буквально через пару минут в дверь позвонили – на пороге чесал затылок вчерашний знакомый. – Слушай, такое дело… Где мы припарковались? – Выражение «бросили тачки» подойдёт больше. Не забудешь себе штраф выписать за парковку в неположенном месте? – смеётся инструктор, но в помощи не отказывает. Поэтому приходится быстро натянуть штаны и отправиться на поиски транспорта. Похоже, что легавого их продолжение погони выбило из колеи – мужчина выглядел весьма смущённым и молчал всю дорогу. Не то настроение для разговоров, так что перекинуться парой слов удалось только на прощание. – Эм… Спасибо. – Не за что. Заглядывай. Только без всяких ордеров. Теперь, когда полицейский умчался на работу, ей стоило прогуляться до дома и вернуться сюда ещё раз, чтобы разобраться с маслом и проверить, не убит ли автомобиль после вчерашних гонок. Всё же глупо вчера вышло. И вообще правильные девочки не заваливают копов в постель после погони – хотя кто кого тут ещё завалил! – но было в этой ситуации и что-то хорошее. Как минимум – офицер оказался ничего так даже при дневном свете; а ещё Фуриосе казалось, что от пристального внимания полицейского избавиться ей удалось. Хотя бы на некоторое время. * * * Сложно сказать, в какой момент прогулки Накса стали привлекать к себе слишком много внимания. Несмотря на нависшую над всеми опасность в лице вечно обдолбанных зверей Хумунгуса, лысый друг стал всё чаще ошиваться по различным кафе и всяким милым местечкам, забывая появляться в Гараже. Но это не раздражало настолько сильно, как отказ от похода в соседский бар или нежелание скоротать вечер за косячком-другим. Несмотря на то, что с содействием Императора удалось выбить разрешение временно отстранить Накса от соревнований – по крайней мере, пока угроза физической расправы не отпадёт – Слит не наслаждался таким ходом событий. Времени на размышления почти не было, поскольку тренер был беспощаден и требователен, но, стоило парню оказаться в сорок шестой наедине с собой, как странные, странные мысли заполняли его голову. Кажется, словно сама машина тоскует по Наксу, временному новому водителю – весь её салон пропитан чужим присутствием. Слит оглаживает прохладу руля, пробегаясь пальцами по его выпуклостям. Вжимается в кожаное сидение и, прикрыв глаза, думает о напарнике. О том, как сильно он его, чёрт побери, бесит. И всё бы ничего, если бы напарник просто не появлялся, забывая обо всём из-за гормонального бешенства, которое люди называют любовью. Если бы он пропадал чаще, было бы легче. Но в те разы, когда парням всё же удавалось встретиться, больше половины разговора занимал монолог Накса о том, какая Вейстин необычная. Какая она красивая, умная, заботливая и вообще. Под этим «вообще» скрывалось множество других прилагательных, которые, к счастью, можно было пропускать мимо ушей, не теряя сути повествования. Но всё же красочное жужжание под ухом чертовски раздражало. Особенно в те моменты, когда хотелось обсудить новые боевики или просто потянуть пивко в спортивном баре. Когда хотелось побыть с Наксом наедине, без преследующего призрака его новой девушки. Но случалось это очень-очень редко, потому что времени на товарищей по цеху у парня почти не оставалось. В прошлый раз, возвращаясь после приёма онколога, Накс специально заехал, чтобы повидаться с ним. Но вместо того, чтобы предложить оторваться, как в старые добрые времена, ну или согласиться выпить чего-нибудь забористого, этот идиот принёс, мать его, пакетик имбирного печенья. Сраную выпечку его сраной подружки, из-за которой он не появляется в Гараже и вообще забивает на своего единственного, между прочим, настоящего друга. С которым теперь нет времени даже перетереть события дня в социальной сети перед сном. Так что идея последить за тем, чем Накс занимается в свободное от команды время, была весьма и весьма занятной. Вот только кто мог подумать, что издыхающий парнишка обзаведётся новым другом. * * * В мире Гаража, его почти больничного холодного освещения и металлического очарования массивных перекладин, собрались те, кому терять уже нечего. Или, наоборот, у кого на кону слишком многое – и только здесь, среди тачек, денег и разнообразного товара, можно найти средства для того, чтобы не потонуть в жизненных обстоятельствах. Большой босс всегда был достаточно требователен к своим исполнителям, но редко снисходил до подданных сам. Несколько лет назад делами в Гараже заправлял его дорогой сынок. Рик с детства отличался ядерным нравом и крепким телом, так что Несмертный пользовался превосходством отпрыска над остальными и умело транслировал свои желания (то есть, требования) через того, с кем спорить совершенно не хотелось. По крайней мере, те, кто пытались, чаще всего надолго выписывали себе отпуск на больничной койке. Единственным безумцем, добившимся хоть какого-то равноправия, оказался местный Император. Потому, кстати, и Император – не каждому хватит даже не сил, а решимости врезать громиле. Этих двоих приходилось растаскивать, чтобы, не приведи покрышка, не поубивали друг друга. Слухи потом ходили, что Джо специально их стравил, чтобы выяснить, кто таки лучше. Несмотря на привязанность начальника к первенцу, старику хотелось, чтобы его окружали сильнейшие и способнейшие. Так что, стоило молодому бугаю перебраться в столицу, ретранслятором поручений стала левая рука Несмертного. С этим чуваком дела пошли немного проще, но оспаривать приказы всё равно не возникало желания. Да и Джо стал навещать своих парней чаще, чем хотелось бы всем им. Возможно, что после новых гонок дышать станет проще, но сейчас нужно было переждать – и босс, и заместитель стали особенно серьёзными. Не из-за внимания полиции ли случайно? И пускай у любой теневой деятельности Района есть легальная облицовка, стоило лишний раз отвести взор закона в другую сторону. А пока стражи порядка увлечены устроенным для них шоу, можно не волноваться. * * * Несмотря на то, что удалось убедить начальство в ужасном самочувствии из-за полуночных гонок с нарушителем, который, кажется, может быть связан с теми голубыми разборками, Рокатански всё равно не чувствовал себя защищённым. Хотя бы потому, что из-под воротника формы явственно выглядывал багровый засос. Приходилось весь день втягивать голову в плечи, что не могло пройти мимо цепкого взгляда дорогого напарничка. Тот пользовался случаем и всё чаще подкалывал Макса из-за его ещё более насупленного вида, чем, несомненно, нарывался, и мог рано или поздно переполнить чашу терпения в этот день. Но удалось ему это даже раньше, чем к концу смены. Уже к обеду Джим задолбал его настолько, что полицейский бросил друга в участке, поставив перед фактом: обедать тот потащится своим ходом, а Макс не привезёт ему ни пончиков, ни кофе. – Ты слишком жесток, дружище! Я же просто волновался! – расстроился Гус, и знать бы, от чего больше – из-за того, что его отчитали, или потому, что остался без пончика. Да и сам Рокатански, похоже, до кофейни добраться уже не успеет. Недавние события настолько захватывают его мысли, что полицейский приходит в себя только перед дверью новой знакомой. Возможно ли, что переживания отвлекли его от выбранного маршрута так сильно, что Макс неосознанно вернулся к Тому Парню. К воспоминаниям об их более близком знакомстве, которое следовало бы забыть. Стать порядочным копом и хорошим мужем. Ан нет. Знакомый дом. Знакомая дверь. – Какого хрена… – чертыхается он, оглядывая улицу, поскольку ехать собирался явно не сюда. Но из чистейшего любопытства всё же звонит, не зная, чего желает больше – чтобы ему открыли или же нет? Фуриосу этот визит удивляет достаточно сильно. Настолько, что она принимает решение не делать вид, что дома никого нет, когда через глазок узнаёт щетинистое лицо. Как бы занимательно ни прошла эта ночь, знакомиться с легавым ближе было плохой идеей. Возможно ли, что коп заметил её машину, когда она возвращалась домой? Или он что-то потерял? Или ему есть, в чём обвинить… Нет, лучше ни о чём таком не думать. – Удалось нарыть на меня что-то, офицер? – лучшая защита – это нападение, и стоит перехватить инициативу диалога, не выдавая волнения. Чтобы не стоять на пороге, она приглашает незваного гостя домой, поглядывая на полицейскую тачку. Да, та самая, нового образца. Говорят, они быстро разгоняются – этакий эксперимент властей, чтобы разобраться с уличными гонками. Флаг им в руки. Хотя заглянуть под капот такой малышке было бы очень интересно. – Нет, – они таращатся друг на друга, затягивая неловкую паузу. Вот только прочитать что-либо на лице полицейского оказывается тяжело. – Я вспомнил, что ночью забыл одну важную штуку. В руках гостя с металлическим лязгом появляются наручники. Это неожиданно, это пугает, и взгляд Фуриосы мечется – она смотрит то на них, то на копа, а то и на дверь, прикидывая, успеет ли свалить до того, как её руки окажутся скручены за спиной. – Я в участок не поеду, оснований нет, – напряжённо бросает хозяйка, сверля мужчину взглядом. – А я и не собирался везти тебя в участок, – кажется, в голосе собеседника есть неуверенность, но это не мешает ему оттеснить изрядно удивлённую хозяйку от уже закрытой им же двери. Полицейский бросает на Фуриосу такой взгляд, что атмосфера в доме меняется моментально. Нет смысла думать о побеге, когда перед тобой такой же заложник этого странного, совершенно нелогичного притяжения. – Не боишься задержаться с обеда? Ситуация кажется действительно абсурдной, неправильной, но офицер Рокатански не выглядит искусным лжецом, решившим задержать её с помощью обманного манёвра. Возможно, он растерян даже больше хозяйки, и тем занимательней кажется происходящее. Хорошие мальчики занимаются неправильными вещами? Их знакомство становится всё более интересным. Решив рискнуть и поддаться опасному интересу, зарождавшему влечение, Фуриоса протягивает ему руки, наблюдая за тем, как аккуратно полицейский застёгивает браслеты. Как гладит запястья, целует их и разглядывает татуировку на руке. – Тебе ведь нравятся гонки, я правильно понял? * * * И как? Как так получилось? Макс никогда не питал страсти к обманам и интригам, но вот уже пару недель он не мог остановить себя. А сейчас даже пришлось сказать жене, что он работает под прикрытием. Да, внеурочно. Да, по собственной инициативе. Но после той странной аварии с двумя гомосексуалами мысли о том, что в его родном районе творится нечто более незаконное, чем просто ночные покатушки пришибленных идиотов, не давали ему покоя. И ведь не врал офицер, говоря об этом. Проблема наркоторговли во время гонок действительно занимала большую часть его мыслей, отведённых под работу. Он думал об этом в участке. Думал за рулём. Даже когда ложился спать, тоже возвращался к этим размышлениям. В его голове осталось место под мысли о его любовнице, но работа закралась даже сюда. Профессиональное чутьё предлагало ему искать связь между Тем Парнем и собственными домыслами, но новая знакомая до сих пор не выкинула ничего такого, чтобы подтвердить опасения Рокатански. Да и все разговоры мастерски переводила на другие темы или же умело отвлекала Макса от разговоров. Но было и что-то хорошее. Хоть подозреваемая и продолжала игнорировать правила, теперь она делала это с осторожностью; возможно, воспитательные беседы и мероприятия всё же могли повлиять и на закоренелого нарушителя. Вот только сам факт её опасного поведения на дороге до сих пор поддерживал огонёк теории о том, что мисс Инструктор-Курсов-Экстремального-Вождения далеко не каждую ночь проводила в постели – с ним или без него – а ещё и утоляла жажду скорости в кругу стритрейсеров. Но нарушений становилось всё меньше, так что к их следующей встрече Макс почти поверил в то, что имеет дело просто с неаккуратным водителем. Да и рядом с новой знакомой было сложно думать только о законе… В первую очередь, полицейского в этот дом тянула не жажда расследования. В этом-то и заключалась главная проблема жизни Рокатански. Из-за собственного опрометчивого поступка он встал на скользкую дорожку, и, если правда выйдет на поверхность, перед женой оправдаться не удастся. Он и сам не собирался себя оправдывать, но в минуты особенно громких монологов совести убеждал себя, что всё это – ради подтверждения или опровержения своих догадок. А ведь когда-то Макс даже пытался взять себя в руки и поставить точку в этой странной истории. Сегодня был первый раз, когда дверь не открыли. Каким-то непостижимым образом офицер всегда приезжал вовремя – ранее хозяйка всегда оказывалась дома, несмотря на работу и наличие каких-либо посторонних дел. Несколько раз позвонив в дверь для гарантии, Рокатански хотел поехать домой – и правда, глупо было рассчитывать, что ему всегда удастся застать женщину дома, не предупреждая о визите. До сих пор они не обменялись ни телефонами, ни электронной почтой, так что до этого ему просто везло. И это делало их странные «отношения» ещё более неправильными. Но куда уж неправильней! Более того… Неужели? Забавное упущение, но с наличием прозвища «Тот Парень» Макс умудрился забыть спросить, как же зовут его новую знакомую. Думая об этом, полицейский уже собирался уходить, но из гаража показалось её перепачканное чем-то лицо. В отличие от косметики, тёмные пятна после ремонта машин были на нём довольно часто. – А я думала, кого там черти носят. Офицер, иди сюда. Я почти закончила. Что-то новенькое. С их насыщенным времяпрепровождением в гараже побывать ещё не доводилось. Сегодня Рокатански впервые заглянет сюда и, вероятно, лучше узнает не только машину инструктора, но и поймёт что-то о самой хозяйке. Разумеется, он бы и рад был изучить дом ранее, но времени или сил на осмотр никогда не оставалось. А тут и ситуация располагает, и пригласили его. Поэтому Макс, пожав плечами, следует за хозяйкой, разглядывая её, борясь с желанием оттереть её щеку от мазута. И замечая, какой красивой может быть эта женщина в грязной рабочей спецовке. Как гармонично Тот Парень смотрится в гараже, среди инструментов и запчастей, улыбаясь и возвращаясь к одной из машин. К доджу семидесятых годов. Тут-то Рокатански как током прошибло от воспоминаний о разговоре с информатором. – Это ведь ты выиграла у тех парней: панка и его дружка на лансере? – Кажется, нам нужно серьёзно поговорить, – помрачнела собеседница, неохотно подавая голос спустя некоторое время.