На грани

Ещё день, и Вейстин точно обратилась бы в полицию. Беспокоить стражей порядка лишний раз ей не хотелось, тем более, что раньше девушка и сама имела проблемы с законом. Но прошлое должно оставаться прошлым, а сейчас она – порядочный гражданин. Зато её молодой человек таковым не являлся. И ведь было легко понять жажду скорости Накса – на его месте любой хотел бы жить быстрее и насыщенней, чтобы успеть увидеть как можно больше. Но власти имели другое мнение на этот счёт, а потому предпочитали обходиться с гонщиками более жестоко. С одной стороны, правительство беспокоилось о безопасности горожан, но с другой… В том же Вуллонгонге другие вещи были гораздо опаснее стритрейсинга. Серьёзно, Вей уже была готова позвонить по указанному телефону какого-то знакомого офицера, о котором Накс отзывался очень хорошо, называя его чуть ли не другом. Однако для взрослого парня гонщик был слишком экспрессивен, так что неудивительно, если полицейский вовсе не так к нему расположен, как хотелось возлюбленному. Можно ли вообще доверять легавым? К счастью, никому звонить не приходится – Накс появляется через четыре дня. Сам. Просит телефон ненадолго, не с первого раза набирая нужный номер трясущимися руками. А после того, как разговор обрывается, молодой человек обнимает её колени, сидя на полу, и долго, слишком долго плачет. Настолько сильно, что смотреть на это без слёз невозможно. И Вейстин готова сделать всё, чтобы облегчить его страдания, но тот не отвечает на вопросы. Так что остаётся просто гладить его по голове и плечам, шепча какие-то глупые слова поддержки, пока гонщик не оставляет её, направляясь в ванную комнату. Даже после его ухода в помещении стоит серьёзный запах перегара, оттенённый знакомой для неё ноткой. Накс не был похож на человека, готового ввязаться в серьёзную драку по накурке, но на её юбке остались следы грязи и, кажется, крови. И всё это слишком странно. * * * Не то, чтобы Гус был отменным лжецом, но что-что, а убедить напарника он умел. Свидания – это всегда хорошо, но с этой воронкой событий, постепенно затягивающей их на самое дно Района, романтику стоило отложить на потом. Так что сейчас полицейский, заехав домой, чтобы нацепить на себя одежду приличного парня-разгильдяя, парковался рядом с местом, в которое бы в здравом уме ни за что не пошёл. Да уж, Фуриоса оказалась тем ещё стратегом, забив встречу в местном гей-клубе! Хотя, судя по тому, как усиленно подруга старалась не смеяться и сохранить серьёзное лицо, офицер даже засомневался – а не решил ли Тот Парень просто поиздеваться над ним? – Надеюсь, я не встречу тут знакомых, – хохотнул полицейский, заказывая пару коктейлей за барной стойкой. Один из них отправляется собеседнице. – Я бы тоже не хотела нарваться на твоих приятелей. Зачем понадобилась? Они перебираются за дальний столик, и гонщица сперва оглядывается, прежде чем сесть именно там. Фуриоса была осторожной, решив позаботиться о безопасности ещё до того, как Гус ввёл её в курс дела. Похоже, что для беседы место подходило, поэтому, пригубив коктейль, Джим коротко рассказывает, что беспокоит их с напарником уже некоторое время. И ежу понятно, что если с разницей в несколько месяцев умирает по паре наркоманов, замеченных в отношениях или сексуальной связи, это может привлечь внимание властей. Лицо Фуриосы по мере рассказа остаётся таким же непробиваемым, как обычно, но, в отличие от Макса, его напарник более внимательный, и замечает растущие интерес и серьёзность. Он рассказывает о том, как во время облавы удалось арестовать лихачей с наркотой и стволами, и тут гонщица осторожно вставляет: – Это они по нашу душу, ага… – и на немой, но очевидный вопрос, который даже не пришлось озвучивать, тут же отвечает, – Эти больные пидоры всерьёз думают, что мои ученики положили их обдолбанных друзей! О том, что не только агрессивные гомосексуалисты на веществах считали так, Гус решает не распространяться. Вроде бы Макс рассказывал, что они с подругой говорили об этом, но Фуриоса могла оказаться свидетелем, несмотря на полное отрицание своей связи с этими делами. Выкладывать на стол все карты было слишком глупо, так что офицер наклоняется поближе и, не отрывая взгляда от зелёных глаз, медленно произносит, наблюдая за реакцией: – Имя Хумунгуса тебе о чем-либо говорит? – Не так много, как тебе хочется, Джеймс, – гонщица принимает правила игры и, похоже, собирается забрать инициативу, глядя на него так, что хочется верить этой убедительности, – Я знаю, что он барыжит в Вуллонгонге, но видеть его не видела. Здравый рассудок на гонках привлекает меня гораздо больше увеселительных веществ. Да и стал бы Хумунгус лично знакомиться с людьми моего уровня? – Логично, – соглашается Джим. Другого ответа он не ожидал: девушка не выглядела слишком глупой, чтобы утверждать о полном отсутствии информации. Тем лучше для него. Идти сюда неподготовленным мужчина не планировал, и подготовил неплохую приманку, – И поэтому я делюсь с тобой нашим предположением, Фуриоса. Им может оказаться один из твоих знакомых. Наживка заброшена. Осталось понаблюдать. Но в ответ собеседница лишь смеется, чуть не подавившись выпивкой, и, удивлённо вскинув брови, переспрашивает: – Из моих знакомых? Ты серьёзно? Я бы знала об этом! – В моей практике уже было подобное. До того, как я приехал в Вуллонгонг. Вот живёшь рядом с человеком, живёшь, не подозревая, а он бац – и того самого. Взял и съел твою собаку, пока ты на работе, чтобы обвинить тебя в том, что ты спишь с его женой, хотя ты даже не знаешь, как её зовут и что она вообще тут живёт. И будто именно из мести он и делает это. А вот будь у тебя жена! Съел бы её. – Поэтому у тебя и нет жены, да? – ну как же без подкола? – Нет, это исключено, – просмеявшись, радикально отрезает гонщица. Смотрит на него, как на идиота, и это немного задевает. – Хорошо, если так, но я бы предпочёл проверить лично. Мы с Максом заметили, что довольно часто таким образом откидывались именно стритрейсеры… Вероятно, он неплохо обжился в ваших кругах. А ты ведь наш друг. Хотелось бы найти Хумунгуса раньше, чем он познакомит тебя с чем-то тяжёлым. То есть, я не утверждаю, что именно тебя, но мало ли! Вдруг ты его а дороге подрежешь, а он запомнит. – Значит, вы считаете, что это Хумунгус периодически обкалывает людей всякой дрянью, выдавая это за передоз, и предполагаете, что он может оказаться в кругу моих знакомых? – на всякий случай резюмирует Фуриоса, с интересом выглядывая что-то в лице копа. Да, тут бы даже Макс заметил, насколько её заинтриговала эта идея. – Типа того. Короче, к сути: мне нужна информация о твоём опекуне. Мы могли получить её другими способами, но лучше, чтобы ты знала обо всём и понимала, зачем мы это делаем, – стараясь выглядеть максимально убедительно, Джим даже кладёт руку ей на плечо, наблюдая за тем, как веселится собеседница, засмеявшись почти до слёз. Да, его предположение звучит абсурдно, но ведь людям, не дружащим с законом, гораздо приятнее видеть полицейских в таком ключе – способных говорить глупости и допускать ошибки? А если Фуриоса и знает о чём-то, то может попытаться пустить его по ложному следу, так что стоит наблюдать за ней в оба. Однако она либо хорошо играет, либо уверена в опекуне. В любом случае, не находя рациональным спорить, гонщица и представляет приёмного отца, и рассказывает о его работе. – Но если однажды ты придёшь ко мне, чтобы сказать «Ты была права, среди твоих знакомых не было Хумунгуса», то с тебя хороший ужин. Или сразу два. Коктейли здесь оказались действительно ничего так, а парни-завсегдатаи не были похожи на стереотипных геев, какими их представлял Джим, и не пытались познакомиться. Так что некоторое время эти двое просто отдыхают, перейдя к обычной болтовне. Мотосалон и впрямь оказался крупным. Образец современной архитектуры: гигантские окна первого этажа словно приглашают заглянуть внутрь, не пряча хромированных красавцев от случайных прохожих. Тут и броский спорт, и тяжёлая классика. Не приходится даже изображать интерес, поскольку сложно остаться равнодушным. Так что Джим без раздумий заходит внутрь и, вылавливая ближайшего консультанта, начинает заваливать его вопросами. Конечно же, не забывая расспросить работника ещё и об истории компании – в хороших салонах сотрудники должны знать такие детали. Да уж, старина Джо набрал людей, явно увлечённых этой темой так же, как он сам. И молодой байкер, с проглядывающими из-под одежды татуировками, так вдохновлено консультирует офицера, что как-то незаметно для себя Гус уже подписывает документы на покупку. Деньги он на всякий случай взял, но кто ж знал-то, что полицейский серьёзно решится приобрести мотоцикл! «Беда», – поймав себя на безумном поступке, ужасается мужчина, – «Но я давно хотел крутой байк!» И, пока консультант занимается необходимыми процедурами, чтобы выбранный мотоцикл перешёл к новому владельцу, есть время хорошенько изучить висящие рядом с администраторской стойкой документы, грамоты и фотографии. «Десятая продажа». «Открытие автосервиса». «Сотая продажа». «Открытие нового салона». «Вклад в развитие автошколы». «Лучший сотрудник года». «Ричард вступает в долю». О, а вот это интересно. Рядом с мужчиной в возрасте, но до сих пор хранящим отпечатки бурного байкерского прошлого, возвышается здоровенный бугай. В нём нет ничего от будущего преемника такого бизнеса, этому парню бы в реслинг или бодибилдинг податься, но отец, кажется, всё решил за него. Однако Джиму интересна не семейная драма, скрывшаяся в этом кадре, а татуировка на правой руке. Точно такая же, как у Фуриосы, только гораздо крупнее. Но дети мотогиганта не выглядели патриотами семейного дела… – А на втором этаже что? – интересуется офицер с видом скучающего покупателя, которому надоело слоняться в ожидании товара. – Офис босса. Иногда господин Мур остаётся там на пару дней, потому что в его возрасте уже непросто часто мотаться по городу. – Ясно. А сервис где? Тот, который на фото. Он ещё работает? Если там работают такие же профи, как Вы, я готов возить свою тачку только туда! И консультант распечатывает ему небольшой кусок карты, где отлично видно, как отсюда добраться до искомого места. Так что, отогнав железного коня в гараж – ох, до чего же славно шёл! – Джим с неохотой перебирается в автомобиль и едет по указанному адресу. «Дела у этого Джо и впрямь идут неплохо», – присвистнул офицер, подъезжая к ещё одной крупной постройке. Похоже, что в своё время владелец неплохо выложился, чтобы обзавестись таким помещением и, как выяснилось позже, хорошенько оборудовать его. Качественная техника, крепкие и надёжные стеллажи под запчасти, огромный склад – всё это привлекало внимание и, наверняка, положительно работало на репутацию заведения. Вот только работники здесь оказались не настолько опрятны и образованны, как персонал салона, но оно и понятно. Хорошему механику в первую очередь нужны золотые руки, а не навыки эффективной презентации. Зрелый сотрудник, отозвавшийся на кличку «Эйс», подходит к нему первым и, после короткой беседы, предлагает полицейскому остаться и посмотреть, как лихо тот разберётся с царапинами. – Совсем скоро малышка будет как новая, – дружелюбно убеждает он нового клиента и, обговорив стоимость – весьма приемлемую – приступает к работе. В первую очередь Гус осторожно осматривает помещение, стараясь лишний раз не вертеть головой. Мало ли, лишнее внимание привлечёт. А то, что это, мужик, а в автосервисе ни разу не бывал? Высокие потолки, несколько уровней, хорошее освещение и много народа. В принципе, место как место. А вот Эйс оказался мишенью поинтереснее, ведь из-под ворота рубашки торчали знакомые языки пламени, поднимающиеся по шее. Такие же, как у двух его «знакомых». И, хоть подобное «клеймение» можно было объяснить – неповторимый стиль увлечённых общим делом – Джим на всякий случай запоминает это. Обслужили его, конечно, отлично. Правда, уже отъезжая от сервиса, полицейский замечает на удивление богатую для такого места машину, подъехавшую ко входу. И из неё выходит никто иной, как владелец бизнеса – стильный прикид, говорящий о состоянии, длинные седые волосы, убранные в хвост, умение держать себя, несмотря на старость. Джо Мур просто выходит, без всяких пушек или дипломатов с наркотой, ему даже помогают выбраться из авто; но те работяги, которых ещё было видно с угла обзора Гуса, выглядят взволнованно, едва ли не вытянувшись по струнке. И это выглядит слишком странно для простого автосервиса… * * * Соглашаться на неофициальные встречи с Рокатански всё ещё достаточно тяжело, но Фуриоса не может отказать ему, когда полицейский звонит с ночного дежурства. Ещё более хриплый от волнения, голос офицера кажется незнакомым: Макс бегло бросает в трубку адрес и убедительно просит подругу приехать на челленджере. Вот не упомяни он тачку, приглашение можно было бы и проигнорировать! С одной стороны, стоило бы и поволноваться – мало ли что могло взбрести ему в голову. Это в кино полицейские надолго остаются на стороне уличных гонщиков, а жизнь немного отличается от кинематографа – так что стоит ожидать подставы в любой момент. Тем более, что офицер Рокатански, хоть и не умел лгать, всё же чудесно не договаривал. Однако было в его тоне что-то такое, что показалось Фуриосе важным: возбуждённый интерес и нетерпение. Что же всё-таки произошло? Поэтому решение напрашивалось само по себе – ехать. Однозначно, стоило сгонять хотя бы на разведку. К тому же, даже если Макс подготовил облаву, сложно будет доказать, что Тот Парень едет на гонки и вообще сейчас что-либо нарушает. Может, это подготовка к пижамной вечеринке или поздняя поездка в бар? Признаться, встреча всё же волнует гонщицу, и, как минимум, по двум причинам: неясность мотивации Рокатански и то странное противоречие, возникающее от желания встретиться с ним. – Ты приехала, – улыбается полицейский. Отлепившись от капота перехватчика, мужчина подходит к подруге и протягивает в открывшееся окно бумажный стакан. - Кофе почти не остыл. Город затих, и где-то совсем недалеко ворчат ночные волны. Не зря Вуллонгонг – «звуки моря» с языка коренных жителей. – Я ж лучший гонщик на районе, обижаешь, офицер, – Фуриоса фыркает, но в шутку, и чокается с ним напитками, – Чего хотел? Я спать собиралась. – Мне в голову пришла безумная идея. Уже довольно давно… – помолчав, добавляет полицейский. Его стаканчик отправляется в урну, – Как насчёт классического короткого заезда на четверть мили? Фуриоса едва не давится. Ночь, улица, одинокие светофоры. Полицейский на дежурстве и его безбашенная подруга на лихой тачке. – Макс, ты серьёзно?! – выпаливает она, залпом допивая кофе и отдавая стакан другу, чтобы тот от него избавился, – Конечно, я согласна! «Я давно мечтаю об этом», – словно написано у неё на лице, и зелёный неон глаз пылает в предвкушении гонки. Несмотря на то, что в последнее время желание сталкиваться с копами у неё поутихло, Фуриоса всё-таки долго думала о технических характеристиках лимитированной партии полицейских машин. О перехватчиках. – Ты ведь тоже думала об этом? – и пусть Макс не был очень внимателен к таким мелочам, как эмоциональное состояние, в этом, похоже, он видел гонщицу насквозь. Та кивает, уточняя, где конкретно офицер планирует гонять. И он не разочаровывает её. Заезд по Клифф Роад с видом на побережье – вот на что пал выбор Рокатански, поэтому мужчина осознанно пригласил Фуриосу встретиться именно здесь. Гонщица виновато разводит руками и уже не сдерживает всепоглощающих взглядов на рабочую машинку. Там, конечно, нет нитро, но и без этого автомобиль способен выйти против части стритрейсеров. – Ты совсем чокнулся, Макс. Безумный воин дороги Макс Рокатански. Кино про гонки пересмотрел? – Может быть. Или решил потягаться за звание лучшего гонщика. – Не слишком ли рано? – азарт уже бурлит в крови, и Фуриоса охотно делится им с противником, – Ты же знаешь, кто придёт первым. Твоя победа настолько нереальна, что я ставлю на кон абсолютное желание. Уделаешь меня – и я отвечу на любой вопрос или сделаю что угодно. Например, закажу в участок огромный букет с открыткой «Он победил Того Парня». – Уверенности тебе не занимать, – бросает полицейский, направляясь к своей машине. Судя по всему, такое дерзкое предложение распалило его ещё сильнее, так что Макс ухмыляется, – Тогда моё желание против твоего желания. Итак, ставки сделаны, машины уже на границе старта, и светофор вот-вот запустит гонку. Ещё сутки назад Макс не мог представить, что всё же решится и пригласит подругу сразиться с ним. И, уж тем более, он не предполагал, что они оба предложат за победу. Слишком рискованно, но сейчас ничто не имеет значения. И даже желание победить, выложившись на все сто, не связано со страхом поражения. Не связано с жаждой награды. Сам факт их противостояния: офицер Рокатански, лучший загонщик со стороны полиции, против Того Парня – непобедимой Фурии – безусловного чемпиона среди победителей уличных гонок. Реализация его давней помешанности без предвзятого отношения. Да, похоже, что мужчина доигрался в любителя стритрейсинга, или же подруга заразила его… Но, как только цветовой сигнал светофора меняется, Макс забывает обо всём, что оставалось в таинственном «до». Его верная чёрная машина разгоняется, рыча на челленджер, который почти сразу вырывается вперёд. Системы ускорения работают на полную, и Рокатански чувствует нечто невероятное. Возможно, дух гонки так захватил его, что полицейский ощущает единение со своей машиной. Он чувствует каждое колебание и реагирует очень быстро. В парных заездах такого не возникало, но, казалось, даже одного раза хватит, чтобы выработать зависимость. Четверть мили превращается в мимолётную бесконечность, во вспышку придорожных огней и рокот настоящей борьбы. Взрыв боеголовки или падение метеорита. Несколько самых ярких секунд в жизни офицера. И это так прекрасно, что, когда гонщики покидают автомобили, Рокатански в первую очередь крепко целует свою противницу, совершенно забыв, что на подобные действия наложено вето, но та оказывается не против. Усадив победителя на капот доджа, Макс ещё некоторое время не даёт ей высказаться, похоже, вложив в поцелуй весь восторг от их рискованной выходки. – Я не использовала закись… – пытаясь отдышаться, торопливо шепчет Фуриоса. Её руки слегка дрожат, пока она сдвигает голову полицейского вниз, и тот охотно переключает внимание на её шею. Воротник рубашки мешается. Мешает и сама рубашка...недолго. – В следующий раз не сдерживайся, – просит проигравший, бегло оглядывая ближайщие столбы. Нигде не было камер. Рация молчит. Сколько ещё времени коллеги не вспомнят о нём? – Уже хочешь повторить? – подруга притягивает его ближе, отомстив за расстёгнутую рубашку, но теперь, когда они чувствуют друг друга, становится ещё жарче, несмотря на ночной бриз. И он хотел бы. Их заезд оказался невероятным опытом. Но Макс просто кивает и, опрокидывая гонщицу на капот, снова возвращается к её губам. – Потом обсудим, чего хочу я. Сейчас твоё время загадать желание. Она могла бы попросить всё, что угодно. Узнать сокровенные тайны. Принудить Рокатански совершить любой – абсолютно любой – безумный поступок. Одним решением Фуриоса могла бы изменить его жизнь. Но вместо этого она ловит полицейского в объятья и, подождав, пока он разберётся с молнией, подаётся навстречу так охотно, словно победителем здесь был он. – К чёрту всё... Потом придумаю… Кого Макс обманывает – эта женщина уже изменила его жизнь. * * * – Ладно, твоя взяла. Не удалось мне найти этого перца. С тяжеленным выдохом Фуриоса закатывает глаза, делая это достаточно выразительно, чтобы передать всё, что она думает по этому поводу. Вот была бы её воля, гонщица бы так и сказала: конечно, мать твою, ты не найдёшь здесь Хумунгуса, потому что я работаю на его главного конкурента в наркобизнесе. Но обстоятельства не располагают, поэтому приходится только устало покачать головой. – Я же говорила, приятель. Так что с тебя пожрать. И, пока Гус отчаливает сделать заказ, Император разглядывает его новый байк, подсвеченный уличным фонарём. Хороший выбор, мужчина явно знает толк в мотоциклах, раз остановился именно на этом. Но он что, серьёзно был готов так потратиться, пока выискивал связь с Хумунгусом? Сумасшедший! А о его визите в сервис она узнала от Эйса, посетовавшего, что в последнее время ему приходится слишком часто затирать царапины. Мол, стоит быть осторожнее со своими машинами. И тачку описал – точь-в-точь как у Джима. Но лично убедиться в этом возможности не было, а связь с Гаражом пока раскрывать не стоило: только если полицейский спросит напрямую. Только откуда в его голове могут появиться подобные мысли? Ужин за лёгкой беседой пролетает незаметно: Джим делится последними новостями с работы и вспоминает курьёзные случаи типа банды обнажённых грабителей в ювелирной лавке на главной улице города, смеётся над тем, что Макс стал водить слишком дерзко, периодически пролетая на красный без нужды или сворачивая там, где нельзя. Это он ещё не знает, что приятель выкинул прошлой ночью! – Кажется, звание Того Парня скоро перейдёт к нему, – разводит руками инструктор. В её жизни не так много весёлых или разрешённых для разговора с легавыми историй, но Гус, как и его напарник, не собирался арестовывать Фуриосу за известные им прегрешения, так что можно рассказать о прошлых гонках. О том, что Макс делает успехи, как им стало гораздо проще общаться, и что Рокатански уже интересовался, получится ли вытащить с ними друга, если тот согласится – на что Джим, после некоторых раздумий, кивает головой. Оказывается, что его уже давно интриговали эти «тайные ночные заезды», и рассказов друзей хватало, чтобы заинтриговать мужчину. Однако попроситься на мероприятие Гус как-то не решался, сомневаясь, достаточно ли он «свой» для того, чтобы посмотреть на всё изнутри. – Как мы и договаривались, второй ужин, – еда была упакована с собой, и полицейский уже предложил подбросить гонщицу на байке – нужно же похвастаться новой игрушкой – как ему позвонили. Достаточно поздно для рабочих бесед, тем более, что из трубки доносился женский плач. Из уважения к интимности диалога Фуриоса пока что заводит машину, закинув еду на переднее сиденье, и, прислонившись к кузову, задумчиво таращится в телефон, ожидая, когда приятель подойдёт к ней, чтобы попрощаться. Вот только лучше бы Джим не подходил. С полной растерянностью на лице полицейский доходит до неё и хлопает по плечу. – Такие новости: Джессика беременна. У Макса будет ребёнок. Думаю, ты должна знать.