***
Утро для меня было на самом деле добрым. Погода была отличной, это я понял по солнышку, что проникало своими лучами сквозь панорамные окна в гостиную, где мы с Лу-хёном всю ночь спали в обнимку на тесном диване. Но было ещё кое-что, что делало это утро действительно прекрасным. Губы. Тёплые губы любимого. Они были везде. Хён проходился поцелуями по затылку, переходя на плечо, опускаясь к запястью. Он целовал каждый мой пальчик, а я просто сходил с ума от нежности, что он мне дарил. Губы перешли на спину, целуя острые лопатки, проходясь дорожкой мокрых поцелуев по позвоночнику, щекоча дыханием, от чего я тихо хихикнул. — Давно ты проснулся? — лишь на секунду хён отрывается от своего занятия, чтобы задать вопрос, после возобновляя ласки. — Только что, — шепчу я, а улыбка всё не слезает с моего лица. Перевернув меня на спину, хён, наконец, припал к моим губам, даря сладкие поцелуи. Оторвавшись от моих губ спустя долгие минуты, он прошёлся по шее и груди, достигая живота. Всё. Конечная. Проводит кончиком носа по рёбрам, от чего я дёргаюсь. Щекотно. Его рука гладит мой бок, а губы уже вовсю исследуют мой живот, принося щекочущее ощущение. Я знаю, как хён любит прикасаться к моему животу, поэтому стараюсь не обращать внимание на щекотку. «Так я чувствую нашего маленького» — сказал как-то он. Спустя долгие пять минут хён устроился у меня под боком, упираясь в него носом, рукой продолжая наглаживать мой живот. Я млел от ощущений, вплетая пальцы в его волосы и нежно перебирая. — Он растёт. Ты теперь немного кругленький, — в голосе его слышится тепло. Кладу свою руку поверх его и переплетаю пальцы. — Не могу дождаться того момента, когда он начнёт толкаться, — хён смачно целует мой пупок. Мы нежились в объятиях друг друга ещё долгие полчаса. Нам было слишком лень подняться, но когда мой живот сообщил о том, что его хозяин голоден, хён тут же подорвался и пошёл готовить завтрак. После завтрака хён повёл меня на прогулку по окрестностям. На улице ещё было холодно, как-никак сейчас раннее утро и только начало мая, поэтому меня заставили надеть тёплую одежду. Мы гуляли, не отходя далеко от дома, взявшись за руки и тихо переговариваясь. Хён рассказывал много интересных вещей, связанных с этим островом, и просто разные смешные истории, а я внимательно слушал и иногда смеялся. Идеальное утро! — Замёрз? — спрашивает он. — Нет, — отвечаю я, но мой красный нос выдаёт меня, поэтому мы разворачиваемся и идём обратно в дом. В общем, утро прошло хорошо, правда, с сюрпризом в виде токсикоза, но такое стало привычным за месяц, поэтому я не жалуюсь. Днём нам, наконец, привезли наши вещи. Мы брали только свою одежду и только самое важное, но вышло всё равно много. Квартиру мы не собирались оставлять, ведь в ней хён бы мог оставаться, когда бы летал в Пекин по делам и вообще, иметь жилую площадь в центре столицы не помешает. Выгрузив наши чемоданы у порога, грузчики уехали. Я потянул руку к ручке чемодана, намереваясь затащить его в дом. — О Сэхун! — громко рявкнул хён, от чего я резко одёрнул руку, прижимая к груди. — Ч-чего… Т-ты? — стало так обидно. Вот что он на меня орёт? Что я сделал? — Это ты чего удумал? Собираешься тяжести таскать? С ума сошёл?! — он снова повышает голос, и я не выдерживаю. Слёзы стоят в глазах, застилая обзор, поэтому я не могу видеть виноватый взгляд хёна. А когда по щекам начинают бежать слёзы, я закрываю лицо ладошками, стараясь сдерживать всхлипы и рыдания. Вроде бы, я понимаю, что он не хотел обидеть, просто не хотел, чтобы я тяжести таскал, но с другой стороны обидно, до боли обидно, что он накричал на меня. Что за сентиментальным нежным цветочком я стал? Истерика не успевает накрыть меня с головой. Хён оказывается рядом, не позволяя этому случиться, ведь в его надёжных объятиях я быстро успокаиваюсь. — Т-ты… — Я знаю, я знаю, малыш… Я дурак, я кретин, я мудак, который снова довёл тебя до слёз. — Нет!!! Ты заботишься обо мне, я знаю! Но… — Да, маленький мой. Мне не следовало на тебя кричать… Но я так перепугался, малыш. Когда увидел, как ты хочешь взять этот тяжеленный чемодан, который достаёт тебе до пояса, у меня крышу просто снесло. — Я хотел тебе помочь, их так много… — Ничего страшного, я справлюсь. А ты иди в дом, — он нежно стёр мокрые дорожки с моих щёк. — Сейчас занесу это и пообедаем вместе, хорошо? — я только кивнул, а в следующую секунду моё лицо приподняли за подбородок и поцеловали. Хён отпустил меня примерно через минуту. — Чтобы не дулся, — говорит он и ерошит мои волосы. — Всё, иди в дом и подумай, чего бы тебе хотелось съесть. — Хорошо. Следующие полчаса я наблюдал за тем, как хён затаскивал эти громадные чемоданы и увесистые коробки в прихожую. На мои попытки помочь он не реагировал, продолжая таскать коробки одну за другой. Когда дело было сделано, хён прошёл к дивану, на котором я сидел всё это время, чавкая яблоком, и, в прямом смысле этого слова, упал. Прямо мне на колени. Я рассмеялся и убрал у него со лба прилипшую от пота чёлку. — Мой мужчина! — рукой ощупываю внушительные мышцы на его руках и сам себе завидую. — Такой сильный, ваа! Все вещи сам перетаскал! — на его губах появляется улыбка. — Только не расслабляйся, их теперь ещё и на второй этаж нужно закинуть, — лицо хёна вмиг становится страдальческим. — Позже, а сейчас иди в душ, весь потный. Пока хён принимал душ, я решил время зря не терять и пошёл готовить обед. Нет, я до сих пор не умею готовить ничего кроме яичницы и рамёна, но у нас есть мультиварка, которую Лао Гао со своей женой подарили нам на новоселье, а в ней готовить легче лёгкого! Как сказал хён: «Просто закинь ингредиенты и жди!». Так я и поступлю. Налив в кастрюлю воды, я поставил её закипать, а сам стал нарезать овощи и мясо. Когда закипела вода, я закинул туда мясо, а через пять минут овощи и, закрыв крышку, стал ждать. Вскоре на кухню зашёл хён. — А что ты делаешь? — он был удивлён. — Готовлю обед, — пожал плечами я, хотя в душе меня гордость распирала от того, что я самостоятельно готовлю для своего мужчины. — И как? Получается? — Конечно! Что за вопросы?! — Э, нет, ничего. Просто… — речь хёна прервал звонок в дверь. — Пойду открою. Мне стало интересно, кто мог к нам придти, ведь мы говорили адрес только Лао Гао, Чанёлю и Бэкхёну хёнам. Первый звонил утром и спрашивал, как мы устроились, а у вторых сегодня концерт вообще в другой стране… Из-за арки, ведущей на кухню, наблюдаю за тем, как хён открывает дверь, и в дом проходят два человека. Один протягивает ему бумаги, которые он незамедлительно подписывает и отдаёт обратно. Что происходит?! Лу-хён замечает меня и улыбается, подзывая к себе. — Ты чего такой напуганный? Это всего лишь люди, которые привезли нашу кровать. — Даа? — Да, — наклоняется прямо к моему уху и шепчет. — Сегодня я разложу тебя на ней… — пошлый шёпот, и у меня подкашиваются ноги. -…и буду любить до тех пор, пока ты не охрипнешь от стонов, — крепкая хватка на ягодице заставляет пискнуть и отстраниться. Когда в моём поле зрения появляются двое мужчин, я прячусь за широкую спину хёна. — Заносите на второй этаж, третья комната слева. Раздав рабочим указания и отправив их на второй этаж, хён повёл меня на кухню, где уже вовсю кипел мой суп. Хён хотел подойти и проверить, но я его опередил, с важным видом подходя к мультиварке. Зачерпнув немного на ложку, я попробовал и… Фу, ну и гадость! Вообще без вкуса! Хён заметил, как я сморщился, и, отобрав у меня ложку, тоже попробовал моё творение. Я с нетерпением ждал его вердикта. — Не так уж и плохо, — он цыкнул. — Подай соль, — выполняю просьбу. Хён добавляет немного соли и пробует, потом добавляет ещё и ещё, и так до тех пор, пока он не был полностью удовлетворён вкусом. — Пробуй, — протягивает мне ложку с бульоном. — Ну как? — Теперь вкусно! — показываю хёну поднятый вверх большой палец. — Не забывай больше солить, — щёлкает меня по носу. — Хорошо! — тру пострадавший нос и улыбаюсь как дурак. — Садись за стол, уже готово. Суп на самом деле оказался очень вкусным и сытным. Хоть я и налажал с солью, но можно сказать, что готовка прошла удачно! Я молодец, о чем хён и сообщил мне. После мы вместе помыли посуду и решили подняться на второй этаж. Там вовсю шла работа, поэтому мы решили не мешать. Хён потянул меня в комнату в конце коридора, которая оказалась библиотекой. Как только за нами закрылась дверь, меня подхватили на руки, донося до ближайшего стола и усаживая на него. Хён устроился между моих ног и припал к моим губам. — Здесь столько места. Мы должны испробовать на прочность каждое, — шепчет мне в губы. — Но сначала опробуем кровать. — Пошляк! — легко толкаю его в грудь и спрыгиваю со стола, идя к стеллажам с книгами. Хён увязывается за мной. Прохожу между рядов и удивлённо смотрю на хёна. — Я подумал, что будет лучше, если здесь будет и китайская, и корейская литература. Ты же любишь читать… — Спасибо, что подумал об этом, — обнимаю хёна за шею и целую. — Я тронут. Проходясь между рядами, я заприметил пару книг, которые я обязательно прочитаю в свободное время. Его у меня будет предостаточно. Мы сидели в библиотеке уже около часа. Примерно сорок минут назад хён проводил рабочих, но мы всё не уходили из библиотеки, просто не хотелось. Здесь было так спокойно и уютно. Мы сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу, пили чай и разговаривали о всяких глупостях, но были и серьёзные темы для разговоров. — Нет, ну правда, Хун-а. Нам нужно как можно скорее расписаться и сыграть свадьбу! — А я что, против что ли? Я тоже этого хочу. — Так решай же поскорее с датой! Всё зависит от твоего решения. — Ну, я не знаю даже… Наверное, лучше делать свадьбу летом. Как думаешь? — Как ты захочешь. — «Как ты захочешь», «Решай сам», «Всё зависит от тебя» и бла, бла, бла… Такое ощущение, что тебе вообще всё равно, как всё пройдёт! — Мне как раз-таки не всё равно, поэтому я пытаюсь растормошить тебя. — Но почему ты скидываешь такое важное решение, как выбор даты свадьбы, на меня? Не было бы правильнее, если бы мы вместе это обговорили? — хён задумывается. — Как же ты прав, малыш! Господи, ты во всём прав… Я не подумал, что ты можешь воспринять это, как безразличие с моей стороны. Прости. Давай решим всё вместе! — Так-то лучше! — Как насчёт середины лета? В июле? — сразу начал предлагать варианты Лу-хён. — Думаю, было бы здорово. Главное, угадать с погодой! — Какая разница, какая будет погода? Если будет холодно — я согрею, если дождливо — укрою от дождя, если жарко — найду для тебя тенёк. Как тебе? — Боже, ты чёртов романтик! — смеюсь и шутливо бью хёна в грудь. — Но тебе же это нравится, — утыкаясь носом в мои волосы, шепчет он. — Я люблю тебя. — А я тебя. — Хочешь прогуляться? — хён встал сам и помог встать мне. — Хочу. Погода была хорошей. Солнце грело, но не пекло, а тёплый ветер доносил до меня запах океана. Когда мы подошли совсем близко к воде, я прикрыл глаза и вдохнул полной грудью. Прекрасно. Мы прошли весь пляж от начала и до конца, а когда стали возвращаться к дому, хён остановил меня. — Хён, ты чего? — Я больше не хочу скрываться, Хун-а. — В каком смысле? — я напрягся. — Скрываться от фанатов, от людей, от всего мира. Хочу любить тебя открыто, водить на свидания, ходить вместе за покупками, брать тебя за руку посреди улицы… — Ты же знаешь, что это невозможно. — Почему? — Ты не боишься потерять свой статус? — Плевать я на него хотел! Мы больше не будем скрываться! — Хён… Ты серьёзно? — Да. Если ты не боишься, то с сегодняшнего дня мы больше не скрываемся. — Мне страшно… — Мы же вместе, чего ты боишься? — Я не знаю… Неизвестности, наверное. — Ладно, иди сюда! — хён притягивает меня к себе и достаёт из кармана телефон, настраивая камеру. — Ты чего это удумал? — Селфи! Улыбнись, малыш! - хён обнимает меня за плечи одной рукой, а второй держит телефон. Прижимаюсь щекой к его плечу, и хён делает снимок. — Покажем наши лица миру. — Стой! Ты собираешься это выложить? — Да, а что? — Ты с ума сошёл?! Действительно не понимаешь? — Прекрасно понимаю, просто мне надоело скрываться. — Как думаешь, сколько фанатов у тебя останется? — Я об этом даже думать не буду. Потому что меня это мало волнует. Меня волнуешь только ты и наш будущий малыш! — Сумасшедший! — выпутываюсь из объятий и иду к дому. — Я тоже люблю тебя! — Псих! — кричу и захлопываю дверь. С одной стороны, я зол на хёна, но, с другой стороны, я сильно тронут. Ведь он в очередной раз доказал свои чувства ко мне. Но одно дело доказывать их мне, и совсем другое доказывать их всему миру. Моё сердце сейчас бьётся так сильно, и непонятно… То ли от его признания, то ли от страха перед неизвестностью… Поднимаюсь на второй этаж и скрываюсь в библиотеке. Чувствую, что это место станет моим любимым в этом доме. Хёна долго нет. Я надеялся, что он пойдёт на мои поиски, но он, кажется, не спешит. Интересно, что он делает? Всё ещё на улице? Придётся мне идти на его поиски. Не успеваю я спуститься с лестницы, как до моего слуха доносится голос хёна. Кажется, он разговаривает с кем-то по телефону. - …это так срочно? Прям очень-очень срочно?! Ну… Я не знаю. Я не хочу оставлять его одного… Чёрт! Ладно, но я должен поговорить с ним. Если он скажет мне остаться, я не раздумывая останусь! Всё, до связи. Положив телефон в карман, хён развернулся и удивлённо посмотрел на меня. — Хун-а, ты здесь всё это время стоял? — Только пришёл… Что-то случилось? — Небольшая проблема возникла, — подходит ко мне, обнимая за талию. — Не такая уж и «небольшая», раз потребовалось твоё присутствие, — задумчиво говорю я. Хён тяжело и глубоко выдыхает и утыкается носом мне в плечо. — Что мне делать, малыш? — Поезжай, конечно! — Я даже не знаю, насколько это может затянуться… Как долго ты будешь тут один. — Хён, ты забываешь, что перед тобой взрослый человек, а не ребёнок. — Хун-а… Я приеду так быстро, как смогу, обещаю, — нежно целует меня. — Хорошо… Но, хён… Ты можешь задержаться ненадолго? — Да, конечно.***
Солнце за окном уже начало садиться, окрашивая в ярко-красный светлую комнату, в центре которой, на большой кровати, я, расслабленный после недавнего оргазма, прижимаюсь к горячему телу хёна, уложив голову на его обнажённую грудь. После долгого воздержания всё ощущалось по-новому и намного сильнее. А масло в огонь подливало то, что, всвязи с моим положением, мои чувства сильно обострены, поэтому хёну достаточно было приласкать меня, чтобы я кончил. Но, конечно же, мне этого было бы мало, да и хён не собирался останавливаться. Измывался надо мной, как мог. Сначала мучительно долго ласкал моё тело, потом так же долго растягивал меня, а когда он, наконец, вошёл, я не смог сдержаться и сам стал подаваться назад, насаживаясь на его плоть. Но и тут хён не закончил мучить меня. Медленно покинув моё тело, он резко толкнулся обратно и стал размеренно двигаться, придерживая меня под грудью. Каждый толчок неизменно сопровождался прохождением головки члена по простате и моим восхищённым вдохом, поэтому я медленно умирал от ощущений, но не хотел, чтобы эти мучения прекращались. Откидывал голову назад, позволяя хёну целовать шею, оставлять на ней метки, и тихо постанывал. Оргазм накрыл нас одновременно. Хён завалился рядом, перетягивая меня к себе под бок, укрыл нас одеялом и положил ладонь на мой живот. Я даже немного задремал, слишком хорошо мне было, но шевеления хёна заставили меня придти в себя. — Хань? Ну куда ты? — хныкал я. — Полежи со мной ещё чуточку! Фиг знает, насколько уезжаешь же, — чувствую приближение истерики, и хён, кажется, тоже. — Родной мой, — хён моментально обнимает меня. — Ты же сам меня отпустил, а теперь что? — А теперь не хочу отпускать. Но если это важно, ты должен ехать. — Чем быстрее я уеду и решу все дела, тем быстрее я вернусь к вам. Вы же будете ждать своего папочку? — приподнимает пальцами одной руки мой подбородок и мягко целует, а второй наглаживает живот. — Будем. Когда приходит время уезжать, я наотрез отказываюсь спускаться и провожать хёна. Знаю себя же, сейчас вцеплюсь в него и не отпущу, но всё равно не выдерживаю и ловлю его уже у двери, бросаясь на шею и страстно целуя. В итоге мы не расстаёмся ещё минут двадцать, но нас прерывает входящий звонок на мобильный хёна. Нехотя расцепляю объятия и отхожу на безопасное расстояние, чтобы снова не наброситься на хёна. Он уходит, напоследок пообещав, что постарается вернуться как можно скорее.***
Ночью мне не спалось. Скорее всего от того, что было непривычно спать одному, без Ханя, да ещё и на новом месте. Около получаса я слонялся по дому. Проголодавшись, я побрёл на кухню. Нарезав себе пару бутеров и налив чай, я устроился в гостиной на диване перед телевизором. Спустя примерно десять минут я услышал звук открываемой двери, а после в дверях показался хён. По его глазам и шатающейся походке я понял, насколько он устал. Встаю с дивана, чтобы встретить любимого. — Ты почему не спишь? — завидев меня, спросил Хань. — Не спится. Ты рано вернулся, я рад, — улыбаюсь. — Всё оказалось не так плохо, как я себе представлял. Быстро всё решил, сел на самолёт и вот я здесь, — подходит ко мне и, положив руки на мою талию, утыкается лбом в моё плечо. — Как вы? — от вопроса сердце забилось чаще. Хён всё чаще обращается с вопросами именно к нам, ко мне и малышу. Это так мило. — Мы хорошо, только что покушали. А как ты? Голодный? — Немного. — Тогда ты иди в душ, а я разогрею тебе поесть… — Я приму душ и сразу лягу спать, поэтому иди наверх и попытайся поспать, — целует меня в лоб и удаляется ленивой походкой. Мне ничего не остаётся, кроме как послушаться его. Я уже почти уснул, когда почувствовал, как щёлкнула дверь спальни и как прогнулась кровать под телом Лу-хёна. Тёплая рука любимого забралась под мою спальную футболку и легла на живот, а я лишь сильнее прижался спиной к крепкой груди. Сейчас в нашей жизни всё настолько хорошо, что я боюсь. Не может всё быть настолько идеальным и это настораживает! Я боюсь в один момент потерять всё, что имею. Боюсь, что кто-нибудь отберёт у меня это счастье. Отец… Я знаю, что он не оставит нас в покое. Хоть мама и сказала, что он почти смирился, я в это не верю. Он не такой человек, чтобы так быстро отступать от своей цели. Как скоро он доберётся до нас, это лишь вопрос времени. Неизвестность пугает. — Прекрати, — неожиданно произносит хён. — Что? — я не понимаю. — Прекрати думать о плохих вещах, я нутром ощущаю твоё напряжение. — Прости, — объятия становятся крепче. — Я вас никому не отдам. Никогда и ни за что. Никто не отнимет у нас этого счастья, даже твой отец. Ты же об этом сейчас думаешь? — Как ты…? — Не трудно догадаться. Не думай об этом и не бойся ничего, я рядом и вы в безопасности. — Хён… — Спи, маленький. И я засыпаю. После слов хёна мне стало намного спокойней, а крепкие объятия, подтверждающие его слова, точно щит защищают нас, меня и малыша.