Сбежавшая

      Кея никогда не приходил просто так. Он появлялся только в те самые моменты, когда это было действительно необходимо. Парень стоял молча, что можно было подумать, что никого нет. Он прожигал ее холодным взглядом, от которого по спине шли мурашки. Они стояли молча. Только Савада не понимала одного: зачем он пришел? Все вроде бы хорошо, никакой угрозы нет. Да и тем более, они же в одном из особняков Девятого. Но девушка не смотрела на него, ей было не то страшно, не то стыдно смотреть ему в глаза. Вскоре он ушел, также тихо, как и появился.       После этого Саваде стало не по себе, ей казалось, что-то вот-вот должно случиться. Но девушка гнала плохие мысли прочь, ложась в кровать. Сон не шел, причем никаким образом. Повернувшись то на один бок, то на другой, Тсунаеши устало вздохнула. А может действительно случиться нечто плохое? Хотя, кто мог знать? Это лишь будоражило воображение девушки, нагоняя мысль одну, хуже другой. И в конце концов она приняла решение прогуляться по зданию, чтобы хоть немного развеяться и, возможно, потом спокойно уснуть. Накинув легкую накидку и тяжело вздохнув, она встала с кровати и босыми ногами направилась к двери.       Девушка вышла в коридор. Было темно и тихо. Все уже легли спать, ведь ни у кого не горел свет. Она прошла вперед по коридору, а после остановилась. В воздухе приятно пахло кофе, так что ей и самой сразу захотелось выпить чашечку крепкого, бодрящего, ароматного и вкусного напитка.       «Неужто кто-то не спит?» — подумала Савада, прежде чем услышала доносящиеся звуки с конца коридора. Девушка направилась в сторону знакомых голосов: сначала быстро, но как можно тише, чтобы только никто не смог ее услышать; потом медленно — на носочках, оглядываясь по сторонам, с каждым беззвучным шагом все больше приближаясь к месту, где слышался звук. И наконец, она чуть ли не уперлась в стену. Здесь не было комнат, лишь стены, увешанные разными картинами, и невзрачная дверь на балкон. Сначала девушка не поняла, откуда же веет такой приятной прохладой, ведь видела только размытые в темноте очертания стен. Дверь была открыта, поэтому Савада сразу же вошла. Девушка ощутила прохладный ветер, который заставлял её вдохнуть полной грудью. — Все будет так, как и задумано, — сказал один из голосов, кажется, он принадлежит Девятому. А после в воздухе запахло сигаретным дымом, отчего девушка невольно поморщилась. — А как же Занзас? — нет, только не это! Во втором собеседнике она узнала голос Реборна. — Нет, он не будет сопротивляться. После поражения, хоть сымитированного, но все же поражения, он не упустит такой возможности. Тем более, он давно желал стать десятым боссом. — Кто-то вздохнул, и Тсунаеши показалось, что ее присутствие заметили. Поэтому она тихо отошла и вжалась в стену. — И все же, ты — гений, Реборн. Но как ты сможешь объяснить все это Емицу? — там, за стеной судорожно закашляли так, что девушке стало жалко мужчину. Зачем? О чем? Это очередной жестокий и несмешной розыгрыш Реборна, чтобы поиздеваться и опять унизить девушку ниже плинтуса? — Все просто, здесь нет никакой хитрости, лишь точные расчеты. Емицу… Это уже твоя проблема. Самое главное, что Тсуна выйдет за Занзаса, и тот будет управлять Вонголой, а остальное — пустяки, которые должны быть устранены в ближайшее время. Тсуна будет женой Скариани по «своей воле», они уже хорошо общаются, а Савада уверена в своих силах. — Это хорошо, новые таблетки протестированы? Савада ничего не знает? — Они подходят. Она никогда бы в этом не засомневалась, ведь так глупа…       Дальше Савада не слушала. Сползая по стене, прикусив нижнюю губу, девушка пыталась не разрыдаться. Она медленно встала и, пошатываясь, пошла в комнату.       Хотелось кричать, кричать о том, что она имеет и свое право. Ведь за нее никто не должен решать! Она не обязана, совсем не обязана и в любое время может отказаться от этой «должности». Прозрачные солено-горьковатые капли все же потекли по щекам, дышать стало тяжко. Будто невидимый большой ком давил на грудь и на горло, не давая сделать и вздоха. Стало невыносимо. Хотелось реветь навзрыд, укутавшись в одеяло, и больше никогда и никуда не выходить. Почему же они никак не хотят оставить ее? Дать жить тихой, мирной, спокойной и беззаботной жизнью, чтобы никто не трогал ее и друзей? К чему опять все это? Разве она просит так много? Весь ее спокойный, тихий и любимый мир разрушился в один простой миг, в один вроде бы простой разговор.       Савада встала, громко всхлипывая, утерла ладонью слезы. Теперь было плевать на то, что ее раскроют. «Лучше бы ничего не было, и Реборн не приходил!» — вдруг подумала Савада, но это лишь еще больше усугубило положение, и слезы, вновь появившись, начали скатываться по щекам. Было плохо и с каждой минутой становилось еще хуже, а вскоре она не могла продолжать идти. И сев на пол, начала беззвучно рыдать. Девушка не помнила, как пришла в комнату, как не включая свет, легла на кровать и как, уткнувшись в подушку, провела в полудреме всю ночь, а на следующее утро пришла ко всем, как и раньше с мягкой беззаботной улыбкой.       Прошло время. Учеба уже началась, и все опять ныли по поводу школы. Тсуна изменилась: чуть подросла, стала еще привлекательнее и женственнее, но перемены были не только во внешности. Она была такой же улыбчивой и доброй, друзей стало еще больше, как и недругов. Но все же она не забыла тот разговор на балконе. Девушка много обдумывала, но так и не нашла ответа. На прямую спрашивать она боялась, ведь не знала чего от них можно ожидать. Вскоре в сердце Савады закралось сомнение. «А может, и мои друзья-хранители были лишь всего помощниками Реборна, чтобы все выглядело более убедительно? Может они давно хотят избавиться от меня? Они просто все искусные актеры: Гокудера, Ямамото, Кея, Рехей, да и остальные. Они лишь…» — она ежедневно терзала себя такими вопросами, а глаза всегда были на мокром месте, как только она вспоминала об этом. Ей было стыдно осознавать то, что даже друзья оказались под подозрением. Это было невыносимо.       Но сомнение и дальше прокрадывалось в глубь, и девушка стала реже общаться с друзьями. Нет, она не перестала с ними разговаривать и веселиться, просто стала более молчаливой. Это заметили не сразу. Сначала все это не ускользнуло от внимания двух неугомонных подруг — Хару и Киоко, потом это заметил Ямамото, а потом — Гокудера. Остальные узнали вслед за парнями, но Тсуне было на это все равно. Как-то неожиданно с девушкой сдружился Занзас, и у них наладились довольно хорошие отношения, а вскоре он пригласил ее в гости, на что та ответила согласием, и она была уверена, что к этому кто-то приложил свою руку. Реборн об этом не узнал.        Машина уже подъезжала к особняку, а девушка волновалась, все сильнее теребя подол платья. Вот она уже идет по коридору, все время поворачивая голову то направо, то налево. Она рассматривала особняк элитного отряда убийц — Варии. Кажется, она никогда здесь не была. А особняк просто огромен! В холле полно разных картин, на одной из которых изображены все члены Варии: Бельфегор подставляет кому-то рожки, Луссурия достает Скуало, пытаясь сделать что-нибудь из его волос; Суперби замахивается на Луссурию, который того гляди получит огроменного леща. И лишь Занзас неизменно сидит, с каменным выражением лица, а рядом с ним стоит, как столб Леви-А-Тан с рожками. — Идем быстрее, — недовольно бросает Скуало. Хоть она сдружилась с Занзасом, это еще не значило, что все будут с ней в хороших отношениях. Да, были здесь несколько парней, с которыми она дружила, а таковым был лишь Луссурия, хотя и Бельфегор проявлял к ней какой-то интерес. — А-а-а, — вскрикнула девушка, когда прямо перед ее лицом из неоткуда появилась большая, страшная рожица, вырезанная на тыкве. — Скоро Хэллоуин. Ты будешь праздновать? — убирая страшилище от девушки, сказал появившийся ниоткуда Бельфегор. Савада лишь постаралась побыстрее отойти от этого места, не отставая от Суперби.       Пройдя «лабиринт» коридоров, проводник привел ее к одной двери. Девушка постучалась, а после вошла. Как она и думала, Занзас был там. Он, вальяжно рассевшись на своем кресле, закинув ногу на ногу, попивал коньяк из стакана. Жестом, указав куда сесть, парень так же только смотрел на девушку, а потом вдруг шумно выдохнул и заговорил: — Здравствуй, Мусор, — девушка кивнула. — О чем ты хотел поговорить? — «мусор» смотрела прямо в глаза, заставляя парня замешкаться, подбирая нужные слова. — О старом Мусоре,- от такого заявления Тсунаеши опешила, но ведь она хотела сказать, тоже самое! Что же теперь делать? К чему это он? Дальше парень молчал, закурив сигару, закрыл глаза. Савада тоже молчала, морща нос от резкого для нее сигаретного дыма. — Он хотел выдать меня, за тебя, Мусор. — Я все знаю. Занзас, ты действительно хочешь управлять Вонголой? Ты все время знал об этом, почему ты молчал? — она была готова разрыдаться, но смотрела прямо в глаза. — Понятно, мне не нужна Вонгола, хочешь — делай все, что тебе в голову взбредет. Мне не зачем было тебе это рассказывать, Мусор. — Но зачем тебе нужно было так рваться на той битве колец? Ты ведь понимаешь, что пострадали не только мои, но и твои друзья? — Они всего лишь бойцы, ничего больше. Тимотео… Хотя кому я говорю? Мусору! — он рассмеялся, но после его лицо стало серьезным. — Просто хотелось насолить чертову старику. Он всегда меня бесил.        Теперь все было понятно, и такой расклад событий никак не радовал Саваду, поэтому она еще немного поговорила с Занзасом, после чего она обдумала, как все будет дальше. Тсуна решила уехать, причем навсегда. И, собрав все вещи, в тайне попрощалась с матерью и поехала в аэропорт. «Там тебя будет ждать Мусор, который поедет с тобой и проводит до нового дома» — вспомнились слова Занзаса, когда девушка подходила к зданию. Её уже ждал недовольный Суперби, торопливо расхаживая из одной стороны в другую. И, завидев девушку, быстрыми шагами подошел к ней и, молча забрав вещи, направился к самолету.

***

      Приятный, женский голос объявил о взлете самолета. Пассажиры пристегнулись и поудобнее уселись. А Тсуна, смотря в окно на исчезающие огоньки надеялась, что все станет лучше. Савада посмотрела, на мирно спящего на коленях и обнимающего обеими руками большой леденец Ламбо. Она взяла его с собой, потому что считала своим младшим братом, который пропадет без нее. Потом погладила его, и глаза снова наполнились слезами. Никто не знал, что все так закончится…