Тихая / Quiet

Когда мне было семь, я попала в больницу. Прекрасно помню то чувство страха, что могу умереть. К счастью, ничего серьёзного со мной не было, просто сотрясение мозга. А вот сейчас мне кажется, что это серьёзно повлияло на меня. Ну, как серьезно. Просто те чувства, что я пережила тогда, в больнице, были самыми острыми в моей жизни и больше ни на что я так не реагировала. Думаю, именно поэтому я, отчасти, немного черствая. В одиннадцать у меня случилось что-то типа нервного срыва, мать отвела меня к психологу, тот скидывал все на переходный возраст, а я тогда уже поняла, что схожу с ума. Знаете, это чувство очень непонятное и немного пугающее. Вроде бы все нормально, как обычно, только внутри тебя какая-то непонятная штука, которая просто разъедает мозги, когда ты просто прокручиваешь одно и то же миллион раз и тебе это нравится. Нравится. Я делилась этим с Элис, моей лучшей подругой. Она, как мне казалось, понимала меня, всячески пыталась развеселить и поддержать. Но она не осознавала глубины этого чувства, а просто шутила, говорила, что это пройдёт. А потом на неё что-то нашло и она отвернулась от меня, стала рассказывать другим о том, что я говорила ей, смеялась надо мной. Меня все считали психопаткой. Тогда у меня случился первый эмоциональный срыв. Депрессии, апатии, лень. Я так ненавижу эти слова. Знаете, когда кто-то их произносит, мне просто хочется оторвать ему голову. Забавно? Нет. Это странно. Но я не всегда проявляю такую агрессию. Иногда, когда у меня хорошее настроение, мне хочется контактировать с людьми. И это странно. Месяц я провела дома, совершенно не имея желания приходить в школу. Родители реагировали странно. У меня складывалось такое впечатление, что им плевать на меня, моё состояние, вообще на все, связанное со мной. И это тоже служило поводом для продолжения такого состояния. Когда я, наконец, вышла из состояния депрессии и смогла вернуться в школу, во мне поселилось чувство, что меня бросили. Нет, оно и раньше присутствовало, только сейчас было настолько сильным, что разрывало изнутри. И я просто ежедневно сидела, смотрела в одну точку и думала. Думала о себе. Думала о всём месте в жизни. Думала о будущем. И знаете, к чему привели эти мысли? К новому эмоциональному срыву. А этот срыв — к постоянному психологу. Я так ненавидела его кабинет, этот запах, который просто застревал в носу, постоянные вопросы о том, как прошёл мой день, что я сегодня видела, какое у меня настроение. По началу я молчала, а потом стала отвечать сухо и односложно. Он постоянно выписывал мне какие-то таблетки, витамины. Это бесило. Бесило вообще все. А теперь я просто смирилась и привыкла к этому. Каждый год психолог менялся. Таблеток все больше. Состояние хуже. Мой диагноз неизлечим, я не могу контролировать себя и свои эмоции. Что я сделала с этим? Просто смирилась. И я довольна тем, кем я стала. И я довольна тем, что не могу контролировать свои эмоции, лишь потому, что так я могу высказывать людям все, что хочу и делать все, что вздумается. В принципе, мне должно быть запрещено ходить в школу и посещать людные места без присутствия родителей, но врачи посчитали меня не опасной для окружающих, проведя кучу тестов, дав мне свободу. Это странно. Но я ненормальная. И это остаётся фактом. После последнего урока я как всегда вышла из школы и направилась в сторону маминой машины. Она всегда привозила меня в школу и забирала, так как считала, что я сама не в состоянии это сделать. Хотя, в принципе, я была рада не ездить сама, так как одиночества мне хватало по жизни. — Привет, мам, — говорю ей более-менее дружелюбно, садясь в машину и захлопывая дверь. — Привет, Хейли, — она улыбается. — Как прошёл день в школе? Не считая того, что меня все ненавидят? — Замечательно, — отвечаю, облокачиваясь на спинку сиденья и опрокидывая голову назад. Мама тяжело вздохнула. А, ну да, точно, как я могла забыть. Она просто ненавидела «сухие» ответы. А что мне ей рассказывать? Про издёвки Бредли? Про учителей, которые меня терпеть не могли? Про то, что я постоянно отсиживаюсь в туалете? Про что? — Ты голодна? — мама спокойно вела машину, но мне почему-то хотелось просто выпрыгнуть из машины и убежать куда-то, где никого нет. Где тихо и спокойно. Где звуки только природы и они действуют на тебя, как валерьянка на кота. Где ты можешь побыть наедине с собой, со своими мыслями. Где ты можешь побыть свободным. И я побежала. Просто открыла дверцу машины и выпрыгнула. Хорошо, что скорость была не большая. Мама затормозила. Я бежала куда-то вперед, позади меня доносились крики матери. Она звала меня. С моей стороны это отвратительно, но со стороны психички-Хейли вполне нормально. А сейчас преобладала вторая сторона. В моменты, когда во мне переизбыток разных эмоций, мозг не успевает контролировать каждую, я сама не успеваю контролировать свои желания, тем самым автоматически давая зелёный свет действиям. И, когда я как бы прихожу в себя после этого, совершенно ничего не помню, либо только обрывки. Когда я пришла в себя, то сидела на лавочке около озера. Моё любимое место. Здесь никогда никого не бывает, всегда пахнёт сыростью, а я просто обожаю этот запах. Я могу часами сидеть и смотреть на воду, её спокойствие. Однажды психолог меня спросил, с кем я себя ассоциирую. Знаете, что я ответила? С водой. Он спросил, почему же именно с водой. И я долго думала над ответом на этот вопрос, хотя он был предельно прост. Я, словно вода. Тихая, когда погода безветренная, но стоит лишь одной эмоции выйти из под моего контроля, как может произойти шторм. На часах было около десяти вечера, когда я вернулась домой. Мать и отец сидели за столом, разговаривая по телефонам. Судя по обрывкам фраз, которые мне довелось услышать, они искали меня, обзванивая всех знакомых. А вот сами поискать не пробовали. В этом все они. — Я дома, — говорю тихо, что сама себя едва слышу. Они вряд ли услышали меня, скорее просто заметили, как я вошла, сразу устремив взгляды в мою сторону. — Хейли! — вскрикивает мать, сбрасывая звонок и сразу же подбегая ко мне. — Где ты была? — сразу вмешивается отец, хмурясь. — Мы так волновались! — обнимая меня, говорит мать. И тут я почему-то думаю о том, что больше похожа на мать. Я думала об этом миллион раз, а сейчас опять. У меня каштановые, слегка вьющиеся волосы, как и у неё, форма лица такая же, светло-зеленые глаза, чуть пухлые губы. Я была просто копией матери. — Все нормально, — я киваю, высвободившись из объятий женщины, проходя на кухню. — Я же уже вернулась. — Где ты была? — вновь спрашивает отец. — Мы искали тебя семь часов! — Я... — мнусь, думая, стоит ли говорить о своём секретном месте. — Я гуляла. Мать бьет руками себя по коленкам, закатывая глаза и вздыхая, всем этим говоря: «О, Боже!». Отец же ещё сильнее хмурится, но молчит. Может быть, характер у меня его? Такая же молчаливая, вспыльчивая. Прямо папа в женском обличье. Наливаю в стакан воды и отпиваю, после чего спрашиваю: — Можно мне не идти к психологу завтра? Мать с отцом переглядываются, будто бы разговаривая друг с другом мысленно. Они так всегда делали, когда не хотели, чтобы я слышала то, о чем они говорят. Видимо, по взгляду как-то понимали то, что хотели друг другу сказать. — Твой психолог, мистер Ноэль, уволился, — начинает мать. — Завтра мы с отцом хотели отвести тебя к новому, которого успели подыскать, — она пожимает плечами, мол, ничего особенного не произошло. — Так что, перенести сеанс мы никак не можем. Я раздраженно закатываю глаза. Ставлю стакан на столешницу. Бесит. — Ладно, — киваю. Внутри все бушует. — Хорошо, — опять киваю, шагая в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Отлично! — хлопаю ладонями, быстро поднимаясь по ступенькам. Внутри меня все кипит. Ненавижу. Ненавижу все это. Как же бесит то, что они решают все за меня, что велят, как мне себя вести и что делать. Просто бесит. Ненавижу! И повторяю эти слова, словно мантру, думая, что полегчает. Не фига. Почему я такая слабая? Не могу сделать по-своему, заставить их понять, что я тоже человек, тоже личность и имею право на то, чтобы жить так, как я хочу? Ненавижу зависеть от кого-то, ненавижу жить так, по правилам. Ненавижу каждый день просыпаться и проводить его вот так, подчиняясь. Потому что я неудачница. А неудачницы не могут жить так, как им хочется. Быстро вбегаю в ванную, закрывая за собой дверь на щеколду. Громко вздыхаю, схватившись руками за голову. Подхожу к раковине и поворачиваю вентиль с холодной водой, умываю лицо, думая, что полегчает. Но нет. Рука сама тянется к лезвию, лежащему на полке в шкафчике. Я не контролирую этого. Наоборот. Хочу. Это хуже, чем наркотики. Это не описать словами. Не описать то удовольствие, что ты испытываешь, каждый раз проводя лезвием по коже, смотря, как появляются красные полоски. Такое чувство, что вместе с этой алой жидкостью вытекают все проблемы и переживания, что я становлюсь нормальной на миг. Это просто потрясающее чувство. Оно незабываемое, его ничто не может повторить. Это чувство самое лучшее, что я чувствовала, потому что в такие моменты я чувствую себя нормальной. А ради этого я готова сделать все. И в данный момент я хочу почувствовать это.