Тихая / Quiet

Это было самым противным в моей жизни – постоянное подчинение кому-то. Моя жизнь состояла из противоречий - я хотела сделать родителям приятное, но при этом я ненавидела следовать за их прихотями. Это было просто не в моем стиле, так как я никогда не делала что-то по чьей-то указке. И вот сейчас я сидела на диване на втором этаже и смотрела в стену, наверное, с таким обреченным видом, будто бы у меня кто-то умер или я смирилась со своей скорой кончиной. Но проблема была в том, что я хотела жить. Мне нравилось жить. Мне нравилось решать проблемы, которые я же сама и создавала, мне нравилось заботиться о ком-то, разумеется, кроме людей. и это было весьма странно, потому что я сама была человеком. Человек ненавидит человека. Как интересно. Я очень хотела найти родственную душу, но, как говорила ранее, была и вторая моя сторона, которая предпочла бы жить одна во всем мире. Моя больная сторона. И эта сторона, к сожалению, была сильнее. Она всегда побеждала, когда передо мной был выбор и я делала так, как считает больная Хейли, а не обычная. Я часто сравнивала себя с героинями из разных романов, банальных историй, где любовь побеждала все преграды, где всегда был счастливый конец. И поняла одну простую вещь. Я не была плохой или хорошей девочкой. Я была обычной. Маленькая Хейли Паркер, которая ничего не знает о жизни, но почему-то считает иначе. Мои размышления прервал звонок в дверь. Это было настолько внезапно, что я даже забыла, о чем думала. Что, собственно, было мне свойственно. Тяжело вздохнув, я встала с дивана и потянулась, будто спала. Признаться честно, я отдыхала, думая о каких-то вещах. О важных или нет, но в это время я успевала очень хорошо отдохнуть и это давало мне дополнительную энергию. И лишние часы без сна. Человек-парадокс, то есть я, который очень любил спать, но ложился поздно, а утром проклинал и ненавидел всех и вся. Я быстро спустилась вниз по лестнице и нарочито медленно направилась к двери. Может быть, они решат, что все спят и уйдут? Но это были лишь мои надежды, которые не оправдаются. Если принимать все, как есть, то мои надежды никогда не оправдывались. Двигаю щеколду, нажимаю на ручку, открывая входную дверь. Передо мной стоит Кесси, улыбающаяся во все зубы, что меня прямо подмывало спросить, не сводит ли у неё челюсть. Удержалась, не знаю даже, как. Сзади неё стоял Дилан, который переминался с ноги на ногу, будто бы чувствовал вину и извинялся за поведение своей несносной сестрицы, которая успела меня немного достать за эти два... Полтора дня. – Привет, Хел! – радостно воскликнула она и довольно нагло прошла в дом. Надо же, уже и кличку мне дала. «Хел» – звучит преотвратно . – Привет, – кивнул Дилан, проходя в дом следом за сестрой, и сразу же виновато опустил голову в пол. Боже, если бы я знала, что он настолько сентиментален и стеснителен, наверняка бы не кричала на него в школе. Хотя, я, вроде, ничего такого не сказала, только то, что есть. На правду не обижаются. – В общем, так, Хел... – начинает было Кесси, но я спокойно её перебиваю: – Меня зовут Хейли, клички мне не нужны. Она на миг замирает, видимо, не поняв, что я попыталась поставить её с этими закидонами на место, а потом, словно очнулась и продолжила говорить: – Так вот, мы идём в клуб, а ты идёшь с нами, – она довольно улыбнулась. Я вскинула бровь, сложив руки на груди, и оперлась спиной на стену, всем своим видом стараясь дать понять, что ни в какой клуб я не собираюсь идти, и пусть они выметаются из этого дома. Но, видимо, у них не хватало мозгов, чтобы дойти до этого самостоятельно и мне пришлось сказать в открытую: – Ни в какой клуб я не пойду, – пробурчала я, сморщив нос, – если вы пришли за этим, то можете валить обратно в свою хижину на курьих ножках. Это была весьма неудачная шутка, которую не оценила даже я самая, просто мне хотелось посильнее задеть Кесси, так как она вызывала у меня одновременно и неприязнь и симпатию. Эта девушка имела ангельскую внешность, но вот характер просто взрывал мозг. Эдакая очередная блондинистая школьная популярность, не имевшая мозгов, пусть и волосы у неё крашенные, но этот цвет с потрохами выдавал её натуру. Но, к моему глубочайшему сожалению и ненависти к себе, буквально через полчаса я стояла у зеркала, а Кесси делала мне причёску. Как ей удалось меня заставить пойти туда, где я была совершенно чужой – не знаю, но Дилан проронил нечто «Она все равно тебя заставит, соглашайся сразу». И я была настолько упрямой, что до конца заводила свою шарманку и мне почти удалось её прогнать. И, кажется, у этой дамочки все же есть нечто на подобии мозга, раз она все-таки уговорила меня. Да, с моей стороны жестоко думать о ней так, но вся суть была в том, что каждый имеет право на своё собственное мнение. Кто-то его высказывает, а кто-то держит при себе, как я. – Что ж, весьма неплохо, – в комнату зашёл О'Брайен, который до этого сидел на кухне и ждал, пока его сестрица подберёт мне что-то подходящее из моей же одежды. И выбор пал на темно-синие обтягивающие джинсы, которые я не носила очень давно и чёрную майку с множеством блестящих камушков, приклеенных к ткани. Кесси хотела заставить меня надеть туфли на шпильке, которых у меня не было, и сделать яркий макияж, но я ограничилась черными балетками и подкрашенными тушью ресницами. Волосы она аккуратно подколола большой черной заколкой, оставив пару прядей свисать. Конечно, на мне черного было меньше, чем в моей душе, но моя чёрная женщина, живущая внутри, ликовала. – Но лучше бы ты надела что-то по ярче, – немного приглядевшись, продолжил он, – слишком траурно. А я считала иначе. Чёрный – поэтичен. Он, будто дыра, заставлял проваливать в раздумья. Представьте себе комнату без света, в ней темно, хоть глаз выколи. И вы сразу станете задумываться о чем-то, что находится в этой комнате. И ключевое слово тут – «думать». И именно черный заставляет нас думать, напрягать мозги. – Ладно, времени уже нет, – Кесси посмотрела на часы. – Пошли, они уже ждут, наверное. – Мы, что, идём не одни? – спросил я, не скрывая своего изумления. – Ага, – беззаботно кидает Кесси, выходя на улицу. Ехали до клуба мы совершенно не долго, он был всего в паре кварталов от моего дома. Я вышла из машины Кесси и встала напротив входа, рассматривая вывеску с названием клуба, которое показалось мне слишком странным: «Плоть». Вывеска каждую секунду мерцала красным цветом, полностью оправдывая свое название. Я обернулась, ища взглядом Дилана или Кесси, но вместо этого наткнулась на светловолосого парня, который разглядывал меня, не скрывая этого. К щекам мгновенно прилила кровь и я почувствовала, как горит мое лицо. видимо, заметив мою реакцию, он усмехнулась, будто этого и ждал. Со мной что-то не так? Еще раз пробежавшись глазами в поисках кого-то из О'Брайенов, я отвернулась и сделала пару шагов к клубу. – Ты Хейли, верно? – неожиданно спросил кто-то сзади. Тот светловолосый? – Да, – обернувшись, отвечаю я. Парень подошел ко мне ближе, продолжая разглядывать. Он и в прям был хорош собой – ярко-зеленые глаза, четко очерченные скулы, густые брови, чуть пухлые губы и светлые волосы пшеничного цвета, находившиеся в каком-то беспорядке, что определенно придавало ему некий шарм. Он «зацепился» большими пальцами за ремень светло-синих джинсов, настолько непринужденно и свободно, что я могла ахнуть. Рубашка-поло белого цвета расстегнута сверху на пару пуговиц, на шее поблескивает золотая цепочка. – Меня зовут Кайл, – видимо, не дождавшись встречного вопроса от меня, он решил представиться сам. - Дилан и Кес поставят машину и придут, - таким же непринужденным тоном продолжил он. Я молча кивнула, так как не знала, что сказать. Откуда он меня знает? - Хел, мы тут, - Кесси появилась из ниоткуда, а сзади нее топтался Дилан. Интересно, он всегда такой при сестре? В школе он другой. – Привет, Кайл, - девушка подошла к моему новому знакомому сзади и обняла за шею, оставив поцелуй на щеке. Парень улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. Кайл сразу повернулся к Кесси лицом и поцеловал ее. – Голубки нежатся после долгой разлуки, – тихо, чтобы услышала только я, пропел подошедший ко мне Дилан. – А я думала, откуда он знает мое имя, – вдруг проронила я, стараясь не смотреть в сторону Кайла и Кесси. – Дженн еще не видела? – внезапно спросил О'Брайен, будто бы я знала, кто это. И будто бы в ответ моим мыслям показалась машина такси, из которой вышла роскошная брюнетка. – Хей, ребятки! – радостно воскликнула она, откинув длинные вьющиеся волосы назад. – Это Дженн, – подтвердил мою догадку Дилан. Что сказать, девушка выглядела роскошно. Длинные волосы шоколадного цвета слегка вились, пухлые щечки, но это выглядело милым, пухлые губы, накрашены ярко-розовой помадой, красное платье, которое подчеркивало все достоинства ее стройной фигуры, черные туфли на шпильке, а на глазах - темные очки, будто светило солнце. Она была похожа на звезду. – Ну, что, дети мои, – она вновь откинула волосы назад и приподняла очки, – пора веселиться. Я удивленно вскинула брови, продолжая разглядывать девушку, что делал и Дилан. Я про себя даже усмехнулась, ведь было бы весьма странно, если бы он не смотрел на такую роскошную девушку, как Дженн. – Ой, ребятки, хватит уже целоваться, – поморщившись, сказала Дженн. Ну, хоть кто-то читает мои мысли. – Дженн двадцать один, – начал говорить Дилан, – работает в модельном агентстве, не знаю, где Кесси ее нашла, но они с ней общаются уже года два, – а Дженн в это время подошла к Кесси и Кайлу и у них, по всей видимости, завязался увлекательный разговор. – Кайлу девятнадцать, он учится в университете, а по ночам отжигает в клубах с Кес, – я продолжала разглядывать всю компашку, пока Дилан – меня. Я поежилась от его пристального взгляда, но вида не подала. – Совсем не вяжется с образом пай-мальчика, да? А ведь он лучший на курсе, – в его голосе проскользнуло нечто… похожее на зависть? Но как? Как Дилан мог кому-то завидовать? Это ему нужно было завидовать. – Он обычный, – сказала я, а внутренний голос повторял, словно мантру – «Не ври», будто бы мне хотелось сделать Дилану приятное. – Я думаю, что они с Кесси два сапога пара, – и я сразу же отвела взгляд от компании, переводя его на О’ Брайена, который, в свою очередь, продолжал смотреть на меня. – Что? – я непроизвольно улыбнулась, чувствуя, как щеки начинают гореть. И он тоже, в ответ. – Ничего, – он помотал головой, – улыбка тебе к лицу. Улыбайся чаще. Я ничего не ответила, так как смущение взяло верх. Я не любила улыбаться, мне казалось, что в такие моменты я похожа на китайца, и уж лучше ходить с траурно-серьезным лицом, чем улыбнуться и выглядеть при этом по-дурацки. Вот если бы Дженн улыбнулась, то я уверена, это выглядело бы красиво. – Знаешь, я ведь на секунду подумал, что ты шутила, – низкий голос Дилана вновь разрушил тишину, и я почему-то вздрогнула, будто не ожидала. – Но теперь я думаю, что ты говорила серьезно. – Ты о чем? – моментально отзываюсь я, сложив руки на груди. – Ребят, пошли, – обратился к нам Кайл, направляющийся вместе с Кесси к дверям клуба, которая, в свое время, по-собственнически обнимала его одной рукой за шею, а он ее – за талию. Мы вошли в помещение клуба, где было довольно темно, если бы не лампочки, то и дело мерцающие всеми цветами радуги. Здесь слишком сильно пахло сигаретами… Хотя, нет. Запах более глубокий, сигары. Видимо, это был какой-то элитный клуб, где можно было все. Довольно широкая лестница, ведущая вниз, где громко играла музыка, виднелись комнаты с надписью «VIP», а за барной стойкой стояли двое – парень и девушка, намешивающие напитки. Кесси, Кайл и Дженн уже спустились вниз, направляясь в сторону бара. Я сразу же почувствовала себя слишком неуютно, будто бы стояла голая перед всем городом, хотя, это сравнение слишком уж детское, чтобы передать всю степень того, как мне было некомфортно. Я, словно рыба, вдруг очутилась на берегу и задыхалась. – Пошли, – тихо сказал Дилан, стоявшей сзади меня, который, видимо, заметил мое замешательство. Он обошел меня и стал спускаться вниз, видимо, думая, что я пойду за ним. Но я продолжала стоять на месте, не зная, что и как делать. Я будто бы разучилась ходить. Здесь было так много народу, что я боялась дышать, что уже говорить о том, чтобы куда-то пойти. В школе все это было еще терпимым, я привыкла, а тут я буквально задыхалась, – давай, – и О’Брайен, который видел меня на сквозь в этот момент, протянул мне руку. Я с недоверием посмотрела на него, ведь не привыкла, что мне предлагают помощь, но, после секундного замешательства, протянула ему руку, крепко сжав ладонь Дилана. – Ты похожа на ежа, – вдруг продолжил он. – Расслабься, тут мы мало кому нужны. – Дилан, можно очень неприличный вопрос? – вдруг спросила я. Реакция парня меня поразила. Он сложил брови домиком и улыбнулся, будто я буду расспрашивать его о чем-то пошлом. О’Брайен кивнул. – Сколько тебе лет? – О, это такой неприличный вопрос, что я, пожалуй, оставлю его без ответа, – он снова улыбнулся. Мы подошли к барной стойке, и я сразу же оперлась спиной на нее. – Я серьезно, – мне, правда, вдруг стало интересно узнать его. – Недавно исполнилось восемнадцать, – ответил Дилан. И, будто предвещая вопросы, которые могли посыпать, пояснил. – Меня оставили на второй год в связи с некоторыми… событиями, – медленно проговорил он, обдумывая каждое слово. – С какими? – спросила я и сразу же поправилась, – если не секрет, конечно. Он долго и пытливо изучал мое выражение лица, ища подвох, но я лишь хотела узнать его. Зачем мне это было нужно? Не знаю. Ему же почему-то хотелось узнать меня. – Ну, ты же мне не доверяешь, – Дилан продолжал улыбаться, ему будто бы доставляло несказанное удовольствие эта беседа, – как я могу доверять тебе, если ты не доверяешь мне? Весьма резонный вопрос, на который я хотела бы дать ответ сию же секунду. Но тут перед нами откуда-то появилась Кесси с двумя бокалами голубой жидкости в руках. – Держи, – она протянула мне один из бокалов. Я взяла его, но пить не собиралась. Просто хотела постоять ради приличия с выпивкой, чтобы не выделяться. Я, как человек не пьющий, опьянела бы от одного глотка и кто знает, чтобы я натворила. – Ты пить-то собираешься? – рассмеялась Кесси, которая, видимо, уже успела выпить пару бокалов этой странной голубой жидкости. И все-таки эта ангельская внешность никак не вязалась с ее характером бунтарки. – В клубах пьют и веселятся. Но я ни разу не была в клубах. И не жалела. И я не знала, что мне делать. Напиться, как и все, оторваться, пока родителей нет, хотя, даже, если бы они были дома, то были бы безумно рады, что их дочь впервые напилась и завела друзей. Или вернуть Кесси бокал и уйти домой? И последний вариант был весьма заманчивым, если бы не мой интерес к обстоятельствам Дилана, из-за которых его оставили на второй год, а раз сегодня у нас вечер откровений, кто знает, может быть, он поделится со мной этим. Я сделала небольшой глоток, и холодная жидкость обожгла горло в прямом смысле слова. Я поперхнулась. Кесси удовлетворенно кивнула и сразу ушла, а Дилан сразу же забрал из моих рук бокал. – Не надо тебе пить, – как-то заботливо произнес он, как брат говорит с сестрой. Почему мне кажется, что он похож на меня? Почему мне приятна эта забота? Потому что обо мне никто никогда не заботился. – Дилан, – откашлявшись, произнесла я. – Я не доверяю тебе, это правда, – внутри скрутило все внутренности. То ли из-за спиртного, то ли из-за разговора. – Но я могу доверять. Я просто не знаю, что для этого нужно сделать. У меня друзей-то никогда не было, – честно призналась я. Хотя, теоретически, они были, просто не настоящие. – Видимо, просто я не умею дружить. – Думаешь, я умею? – он усмехнулся. – Можно хотя бы попробовать. – Почему? – спрашиваю я, нахмурившись. – Почему ты хочешь стать моим другом? – Потому что ты хорошая, Хейли, – сразу же отвечает он, будто бы ожидал подобного вопроса. – И я правда считаю, что ты не только хороший человек, но и хороший друг. – Но я… – не знаю, как сказать. Не хочется оттолкнуть человека, который заинтересован в общении со мной, пусть даже случайно. – Я правда ненормальная. И Дилан замирает на секунду, мне кажется, что все. Все пропало. И тут он ломает мою логику в миллионный раз за сегодняшний день. – Все мы немного «того», – улыбается.