Тихая / Quiet

Открываю глаза, смотря на часы. Половина девятого. Слишком рано для меня, до жути хочу спать. Зеваю, поворачиваясь на другой бок, и вновь закрываю глаза, пытаясь заснуть. Сквозь закрытые светлые шторы солнце все-таки как-то умудряется проникнуть в комнату и светит на лицо. Жарко. Скидываю с себя одеяло, опять зеваю. Вновь переворачиваюсь на другой бок, в надежде заснуть. Пытаюсь отогнать все ненужные мысли. Вчера я вернулась поздно, а сейчас слишком рано, чтобы я могла выспаться. Как хорошо, что сегодня выходной. В голове безудержный поток мыслей, которые правда невозможно разогнать. И все они крутятся вокруг одного и того же человека, что, к сожалению, плохо. Говорить, что со мной это впервые и что я никогда такого не испытывала серьезно очень глупо, ведь, хотя бы один раз взглянув на меня, можно сразу все понять. Кому нужна такая, как я? Я же даже сама себе не нужна. Усмехаюсь своим мыслям. И тому, о чем думала вчера, когда чуть не совершила еще одну ошибку в своей жизни. Если бы я позволила ему себя поцеловать, то он бы подумал, что у меня есть к нему чувства. А это абсурд. Потому что их нет. Уверена, Хейли? Да, черт возьми. Как я могу быть не уверена в том, что чувствую? Я абсолютно точно знаю, что для Дилана я просто друг, не больше. Он не может чувствовать ко мне что-то. Хотя бы потому, что я больная. Это же оттолкнет любого. Дверь в мою комнату резко открывается, я вздрагиваю. Сажусь на кровати и смотрю на родителей, которые заходят ко мне с сияющими лицами, будто сейчас какое-то важное событие. В руках у мамы тарелка с небольшим шоколадным тортом, посередине которого стояли две свечки. Мой день рождения перестал считаться праздником тогда, когда я стала такой. Поначалу мои любимые мама и папа боялись, что я наброшусь на гостей, а потом не отмечать этот день вошло в привычку, да и сама я расхотела что-либо делать. А теперь они стоят в дверях моей комнаты и сияют, как драгоценные камни, будто я новый любимый член семьи или мой психика восстановилась. Смешно. – С днем рождения тебя, с днем рождения тебя! – напевают они, проходя вглубь моей комнаты. Папа достает из кармана длинного домашнего халата спички и зажигает свечи. Мама ближе ко мне подносит тарелку с тортом, говоря: – Доброе утро, солнышко, – присаживается на край кровати, – загадай желание. Таких сюрпризов в моей жизни не было давно. А раньше это было традицией. Они рано утром будили меня, поздравляли, а потом мы ехали за продуктами, чтобы вечером отметить этот праздник. А теперь это так непривычно, что я даже не знаю, что делать. Сразу такое чувство, будто я в школе. Неловкость. Не знаю, что делать. Боюсь пошевелиться и напортачить. Закрываю глаза и задуваю свечи, думаю лишь о том, что, если бы все изменилось, я бы была счастлива. Изменилось в лучшую сторону. Отец поправляет на носу очки и улыбается, совсем как раньше. И сейчас я чувствую себя совершенно здоровой Хейли, которая не ходит к психологу, не пьет успокоительные несколько раз в день, не ненавидит всех подряд. И это так странно. Но еще более странно, что так я ощущаю себя только с Диланом. – Что тебе подарить, Хейли? – спрашивает мама. – Семнадцать – это важная цифра. Смешно. Это точно такая же цифра, как и шестнадцать. И я осталась точно такой же, как и вчера. Просто мне прибавился еще один год жизни, и мое тело теряет срок годности. Глупо считать какие-то циферки важными, потому что на самом деле, если быть честным, они совершенно ничего не значат. – Не знаю, мам, – отвечаю я. – А кого ты хочешь пригласить? – спрашивает отец. Я молчу, ошарашенно смотря на него. Они решили отпраздновать? Отпраздновать мой праздник? Неужели не боятся, что я кого-то покалечу? – Не знаю, – тихо, как мышь. Потому что страшно спугнуть этот момент, кажется, что это сон. Потому что я впервые за несколько лет почувствовала себя прежней, нормальной девчонкой, какой была раньше. – Ты собирайся потихоньку, спускайся вниз, – говорит мама. – Сейчас позавтракаем и поедем за продуктами. – Мы будем праздновать? – я решаюсь спросить прямо, потому что внутри что-то постоянно говорит, что все это очередная злая шутка. А я так к ним привыкла. – Конечно, – кивает женщина. – Звонила Кесси, сказала, что они собираются прийти тебя поздравить. Они? Коллинзы? Все смешнее и смешнее. – Давай, поторопись, – говорит отец, посмотрев на часы, которые он никогда не снимал. Я киваю и дожидаюсь, пока они выйдут из комнаты, чтобы начать собираться. Чтобы впервые отпраздновать этот день будучи такой, больной. Глупо, не правда ли?

***

Поправляю заколку на волосах, смотря в зеркало. Мне непривычно видеть себя такой. В платье, с красивой прической, немного накрашенной. Это все не для меня. По крайней мере, было. Поправляю подол короткого лилового платья, поворачиваясь боком к зеркалу. Моя фигура слишком несовершенна, чтобы носить такие платья. Мне хочется снять его и переодеться в более привычную одежду, но почему-то я этого не делаю. Скоро должны прийти Коллинзы. При одной мысли об этом сердце пропускает удар. Среди них будет Дилан. А я совершенно не знала, как вести себя с ним. Как раньше или по-другому? Сделать вид, что не заметила, или все-таки поговорить о вчерашнем? Господи, Хейли, ты так говоришь об этом, будто между вами правда что-то было. Просто думай о том, что он пошутил. Беру со спинки стула лиловую кофточку и надеваю, чтобы скрыть почти зажившие порезы, которые все-таки бросались в глаза. Как бы сильно мне не было плевать, я не хотела, чтобы об этом знал кто-то, кроме моего психолога. Подхожу к своему столу и достаю из ящика баночку с таблетками, которые нужно принять по расписанию. Мне не хочется испортить все, ведь родители впервые решили отпраздновать этот день, доверились мне. Я не могу их подвести незапланированной истерикой или очередным припадком. Слышу, что внизу позвонили во входную дверь. Вздрагиваю. Кожа мгновенно становится гусиной, а в животе все сжимается от волнения. – Хейли, открой, пожалуйста! – кричит мама снизу. Видимо, она сервирует стол, пока я тут ничего не делаю. Но от моей помощи женщина отказалась, сказав, что сегодня я могу и повалять дурака. Выхожу из своей комнаты, закрывая за собой дверь. Быстро спускаюсь с лестницы и чуть ли не бегу к входной двери. Но, едва коснувшись кончиками пальцев ручки, останавливаюсь. Все внутренности сжались, воздуха перестало хватать. Спокойно. Это же Дилан. Всего лишь Дилан. И его семья. И, открыв замок, толкаю дверь наружу, выпуская из легких остатки кислорода. Отхожу в сторону, чтобы пропустить гостей вперед. Первой заходи Эйлин, сияющая, как мои родители сегодня утром. Она одета в элегантное черное платье с блестящим поясом. Восхищаюсь тем, что даже такое простое платье выглядит на ней шикарно. На мне даже королевское выглядело бы просто и безвкусно. Далее заходит Кесси. На ней розовое платье и такого же цвета балетки, а короткие светлые волосы слегка собраны сзади заколкой. Следом заходит мой психолог, мистер Коллинз. А я стою и жду, когда зайдет он. Но Дилана нет. Он не пришел? Отчаянно выдыхаю, обращая этим на себя внимание со стороны Кесси, которая до этого с интересом разглядывала новое зеркало, висевшее в прихожей. Но ведь он должен был прийти. Разве нет? Или друзья не поздравляют друг друга с днем рождения? Чувствую, как в глазах защипало. Эй, Хейли. Нет, нет, нет. Ты, что, собралась рыдать? Ты серьезно? Из-за какого-то парня? Который, кстати-ка, ничего для тебя не значит. Или все-таки значит? Имей хоть какое чувство собственного достоинства. – Привет, – ко мне подходит Кесси, – с днем рождения, – говорит она, обнимая меня одной рукой. – Дилан не смог прийти, – словно читая мои мысли, продолжает девушка, – он попросил передать, что извиняется и поздравляет тебя. И еще, вроде, что-то подарит тебе потом. Я киваю, поджимая губы. Мог бы и позвонить. В этом нет ничего такого. Сказал бы, что не сможет прийти. Я бы тогда не стояла сейчас тут разодетая, как клоун. Внутри зародилось чувство обиды, как у ребенка. Паркер, тебе ведь плевать. Так же ты говорила с утра, да? Так, может быть, тебе не совсем плевать, а? Чертов внутренний голос, заткнись ты хоть на минуту! Я быстро разворачиваюсь и прямиком направляюсь в свою комнату. С моим талантом доводить себя до истерик мне точно нужна еще одна таблетка успокоительного, чтобы избежать катастроф. От меня же можно ожидать все, что угодно, да?

***

Кидаю взгляд на часы. Половина десятого. Мы сидим за этим чертовым столом уже три часа, постоянно говоря о какой-то ерунде. Я делаю большой глоток воды из стакана и ставлю его на стол. Поджимаю губы, глядя на входную дверь. Небольшой осадок той обиды все еще остался, но я стараюсь об этом не думать. Нужно же просто не думать, чтобы человек исчез из твоей жизни, да? В очередной раз мы поднимаем бокалы, чтобы выпить за то, какая я прекрасная дочь. Мама проводит кончиками пальцев по глазам, видимо, вытирая несуществующие слезы. Для драматичности момента она говорит, что я самая лучшая дочь на свете и ничто не сможет это изменить. Но мне почему-то хочется засмеяться и уйти. Она даже не переживала, когда я попала в больницу, когда мне сказали, что моя психика повреждена. Когда я узнала, что больна. Мать не плакала, не поддерживала меня. Она приняла это как должное, мол, я всегда знала, что моя Хейли немного «того». Но я все равно люблю ее. Либо думаю, что люблю. Детская привязанность? Откашлявшись, говорю, что сейчас вернусь и выхожу из-за стола. Не могу находиться там, где столько приторной лжи. Это буквально давит на тебя, ты задыхаешься. Но лишь улыбаешься, делая вид, что все замечательно. А все ведь шикарно, да? – Хейли, все в порядке? – спрашивает Кесси, видимо, пошедшая следом за мной. Я даже не вздрагиваю, ведь уже привыкла к ее «закидонам». – Да, конечно, – киваю я, присаживаясь на край дивана. – Ты расстроилась, что он не пришел, да? – спрашивает она и почему-то мне мгновенно становится холодно, будто я стою перед ней обнаженная. Глупое сравнение, но именно так я себя чувствовала. Когда обнажаешь душу, всегда чувствуешь себя так. Я отрицательно мотаю головой. Нет, конечно. Я не расстроилась. Да, Хейли? Просто чертово настроение имеет свойство меняться. И порою даже в самый неподходящий момент. – Твоя мама сказала, что сейчас будет чай и попросила передать тебе, чтобы ты не заходила минут пятнадцать, ладно? – продолжает говорить Кесси, теребя пальцами край подола своего платья. Я киваю ей. Буквально несколько секунд девушка стоит на месте, видимо, думая, что я скажу что-то еще. Но потом, поняв, что я не настроена на разговор, ушла обратно к своей семье. Еще немного сижу, смотря куда-то в стену. Хоровод мыслей крутится то в одну сторону, то в другую. Понимаю, что мне категорически не хватает свежего воздуха, встаю с дивана и направляюсь к входной двери. Думаю, если я немного посижу во дворе, никто не заметит. Все равно меня попросили не заходить в комнату пару минут. Толкаю дверь вперед, выходя наружу. Сразу же начинаю жадно «глотать» свежий воздух, чувствуя, как легкие будто бы оживают. Болевшая до этого голова сразу же проходит. Прохожу немного вперед, туда, где стоит лавочка. На миниатюрных кустах роз уже появились бутоны, скоро здесь будет очень красиво. А еще скоро лето. Все три месяца можно заниматься всем, что только взбредет в голову. Думаю, я не буду вылезать из своего любимого места. Возможно, даже попробую рисовать масляными красками. Всегда хотела попробовать. А еще, если повезет и мне разрешат, можно будет поехать на нашу дачу и пожить немного там. Летом там просто необыкновенный сад, можно просто часами не сидеть и любоваться им. Может быть, я даже нарисую его. Думаю, это было бы здорово. – Хейли? – слышу тихий шепот и сразу же оборачиваюсь. Дилан. Набираю в легкие побольше воздуха. – Привет, – киваю я. Он закрывает дверь машины и направляется ко мне, поджимая губы. – Я думал, ты вовсю празднуешь, – говорит Дилан, садясь рядом со мной. – Вышла подышать воздухом, – отвечаю, сложив руки на груди. – А ты… – сглатываю подступившую слюну, – что тут делаешь? Слишком прямой вопрос. Как раз в моем репертуаре. – Хочу украсть именинницу, – ухмыляется, смотря на меня. Я даже не знаю, что сказать. Просто нет слов. – Ты не пришел… – почти шепчу, но сразу же замолкаю, осознав, что собираюсь сказать. Лучше молчи, Хейли. – Я хотел, правда, – слегка касается рукой моего плеча, – даже подарок купил. Улыбаюсь. Дилан такой Дилан. За пару часов его отсутствия я уже начала забывать, какой он. Так странно. – Ты слишком сильно тут нужна? – спрашивает, кивая в сторону дома. Нет. Конечно же я тут не нужна. Наверное, они уже забыли, зачем вообще собрались. Забыли, что я тут. – Наверное, нет, – мотаю головой. Давай, скажи то, что мне так хочется услышать. Пожалуйста. Запрокидываю голову «к небу», рассматривая едва видневшиеся созвездия. Вздыхаю, так как эта тишина давит на уши. Пусть он говорит все, что угодно. Только не молчит. Я не могу, когда он молчит. Мне сразу хочется что-то сказать, а этого делать лучше не стоит. Я всегда начинаю болтать много лишнего, когда меня напрягает тишина. А с ним она просто невыносима. – Отпразднуешь его со мной? – наконец-то низкий, хриплый голос О’ Брайена разрушает эту ужасную тишину и я буквально выдыхаю от облегчения. Поворачиваю голову в его сторону: – Что конкретно ты предлагаешь? – улыбаюсь, убирая с лица выбившуюся прядку волос. – Поехали со мной, и узнаешь, – отвечает с такой теплой улыбкой, что внутри буквально начинают порхать бабочки. И я киваю, закусывая губу. Просто забери меня отсюда. Не хочу быть в этом дерьме одна.