Эпоха полночных кошмаров. Преемники

«Да заткнитесь вы уже прямо сейчас!». Почти перешедшие в драку споры и крики разом смолкли, когда через пространство Понивилля пронеслась искажающая волна. Каждый из присутствующих под куполом был готов поклясться, что у него в голове лопнуло несколько сосудов от перегрузки — такая частота просто рвала мозг на части, позволяя думать только об этой парализующей боли, но никак не о том, какой из двух вариантов менее привлекательный и кому по этой причине должен достаться. — Использовать такие мощные заклинания должно стать незаконным, — пожаловалась Перелика, потирая виски, когда мучительная телепатическая волна угасла, оставив лишь отголоски жестокой мигрени. — Незаконным должно стать то, что от них ещё и не устают, — угрюмо согласилась вполголоса Лель, завистливо следя за неторопливо восходящим по невидимой воздушной лестнице Ретарном. К моменту, когда к особо чувствительным пони вернулось зрение, он уже стоял над толпой и высокомерно обозревал её. От этого тихого самодовольства у Лоджи в крупе свербило. Хотелось метнуть в некроманта деформирующую волну и посмотреть, куда он упадёт — на землю или на свою незримую опору. Но здравый смысл подсказывал, что упадёт скорее она сама. «Не легче ли просто телепортировать обе группы к месту назначения?» Пони инстинктивно прищурились, когда бесцветный голос тощего единорога снова зазвучал у них в ушах, но никакой боли это на сей раз не принесло. — А это мысль, — оценил Дэлишес Чипс, который, судя по всему, единственный не считал странным или зазорным вести «полуматериальный» диалог. — Почему мы до этого сразу не додумались? — Потому что это сложно, — отрезал Этернал, но тут же не так уверенно добавил: — наверное. — Да, как далеко Тартар отсюда? — звонко спросила какая-то кобылка из толпы. Рэрити ненадолго задумалась, ответив: — Как ни странно — не так уж далеко. И, Твайлайт, — она улыбнулась через силу, — у тебя определённо есть опыт телепортации в такие места. Почтенная единорожка неловко хихикнула в копыто, покрывшись румянцем. Она уже успела забыть про эксперименты своей юности. — А это не поставит под удар Понивилль? — кисло осведомилась Перелика. — Как-никак, телепортация такой оравы — это вам не карандашами жонглировать. Понивилль не рискует остаться без защитников? — У них есть Принцесса Селестия, — спустился по невидимой лестнице Фэйтфул. — К тому же, заклинание массовой телепортации в данном случае — разумная трата, которая увеличивает шансы на успех. Во-первых, никто не погибнет… — его глаза опасно сверкнули, — сразу. Во-вторых, чем раньше мы придём туда — тем скорее вернёмся оттуда. Но возвращаться нам придётся пешком, так что мы всё же рискуем попасть под прицел Джезабеля и… Флёрри Харт, так её звали? — Её по-прежнему зовут Флёрри Харт, — почти оскалился Этернал. — Но это больше не она, — жёстко приструнил его взглядом Симарим, тайно радуясь такой возможности, — если вообще когда-нибудь ей была. — Не время ссориться! — с трудом втиснулась между двумя жеребцами — а это было сложно, учитывая, что один из них стоял на земле, а другой висел в воздухе — и потребовала Лель. — Нам по-прежнему нужен план, и нам теперь со стопроцентной вероятностью придётся работать сообща. Любое соперничество будет дуростью, которая дорого обойдётся всей Эквестрии. Мы должны пожать Смотрителям копыта и идти вместе! Она демонстративно протянула переднюю ногу Ретарну. Тот так медленно брал её своей, что могло показаться, будто ему этого не слишком-то хочется, но всё это время Лоджи смотрела ему в глаза и видела не презрение, а неверие. — Лоджикал права, — наконец объявил Фэйтфул в сторону своего клана, подняв их сцепленные копыта вместе. — Мы поклонялись разным Богиням, следовали разными путями и мечтали о разных обществах. Но сейчас, когда к нам пожаловала тварь, своим дыханием способная обращать плодородные поля в истекающие гнилью пустоши — время пересмотреть то, что действительно важно. А единственной важной вещью сейчас становится создание Гармонии каждым из нас! Раздался смех. Казалось, сам купол разразился им — шесть разных голосов хохотали, визжали и гоготали, а свет вдруг начал мерцать, как будто солнце превратилось в неисправную лампочку. Защищающее городок заклинание наливалось кровавым светом вместе с этими истерическими, сумасшедшими скачками злорадствующего веселья, переплетаясь на фоне с тихой песнью на грани восприятия понийским ухом. Селестия распахнула крылья, зависая в воздухе, и её шерсть засветилась ярче, как и её рог, но она, к немому ужасу подданных, не смогла предотвратить ни звучание смеха, ни проступающую красноту щита, ни затихание света. В конце концов на несколько секунд стало совсем темно, а затем, когда демоническое хихиканье со всех направлений стихло, всё вернулось. Пони шарахнулись друг от друга и начали простреливать взглядами свои ряды, выискивая страшного монстра, что затесался между ними во время этой жуткой заминки. Но раздавшийся истошный крик жеребца, оборвавшийся его обмороком, заставил всех метнуть взоры сначала на него, а затем — вверх, куда указывало его копыто до того, как он свалился замертво от ужаса. Головы эквестрийцев задрались вверх, прежде чем они успели осмыслить, действительно ли хотят смотреть. Единодушный вопль ужаса накрыл запертых под защитным куполом, когда они увидели гигантскую фигуру, ползающую по его крыше с нарочитой неторопливостью. Голова с многослойными рогами, казалось, обрушила в саму себя все части лица, кроме глаз — мясистых, тухлого красного цвета, по которым ползали тут же погибающие и сгорающие в незримом огне купола мухи. Бесчисленное множество новых монохромных органов зрения открывалось в совершенно случайных местах его гигантского худого тела, прорезываясь в провалах между рёбрами, в сухой впадине пустого живота, что приклеился к позвоночнику, на границе плеч, где должна была начинаться шея, но вместо этого был провал, и свободно вращающаяся голова удерживалась рядом с телом будто на собственной гравитации. Его ноги выглядели практически нормально, не считая пар массивных когтей спереди и заострённых шпор сзади, и пони могли буквально рассмотреть их близи себя, потому что паразит бесконечно удлиннялся, психоделически обнимая конечностями исполинское защитное заклинание. — Гармония, — прошипела тварь, щуря мутные глаза, горящие красными огнями. Вокруг треснувшего рога, сильно напоминающего единорожий, кружились и впрямь на собственной гравитации отколовшиеся от него частицы. — Наглая иллюзия, что создана лживыми богами. Настолько мелкими, что управлять они могут лишь кусками мяса с редкими вкраплениями разума. Настолько ничтожными, что существуют лишь, как призраки — в отражении чьего-то глаза, даже самого слепого и негодного… Пока лился его голос, источая тонкий привкус карамели, Джезабель успел по спирали спуститься к нижней части купола, оборачивая заключённый внутри город своим надрывно хрустящим при вытягивании телом. Селестия спускалась вместе с ним, хмурясь, взмахивая сильными крыльями и их дуновением согревая жмущихся внизу пони. Они тянулись от краёв щита к его центру, не желая думать, почему вдруг заклинание так сильно сжалось вокруг каждого из них, в чём причина такой клаустрофобной иллюзии, что заставляет сердце биться ужасающе близко к финальному его пределу. Пони лишь чувствовали животный страх, они отупели от внутренней паники настолько, что не могли сдвинуться с места, и единственным светом во мраке для них стала Селестия, которая бесстрашно и воинственно смотрела в глаза паразита, жаждущего сожрать их души. — Ты не получишь своего, Джезабель. В ответ — лишь новый приступ смеха, прерывистого, кашляющего, змеиного. — Джезабель, — насмешливой вибрацией пронеслось по всему щиту. — Тебе ли, о Светоносная, опускаться до уровня мразей, что поклоняются, ослеплённые твоим сиянием? Тебе ли давать имена, чтобы не бояться того, что они несут? Аликорница выглядела смущённой, пусть и пыталась это скрыть. Паразит рванулся вперёд, и пони громко ахнули, боясь, что сейчас единственная преграда между ними и этим исчадием ада треснет и обрушится, но купол даже не дрогнул, сдержав провоцирующий выпад. — Я — Гниение. Я — Распад. Я — Энтропия! — Джезабель сотрясал воздух своим рёвом, словно разгневанный такой вольностью со стороны Принцессы. — Я — тот, кто ждёт за Стеной, тот, кто будет ждать терпеливо и вечно, я — Песнь, что уничтожит землю! Твои попытки уйти от судьбы смехотворны, Селестия. Они почти так же смешны, как культ, что ты возвела вокруг своего трона из солнечного света… Ты не уберегла свою племянницу — куда тебе сберечь целую страну? Выверенный удар заставил глаза Селестии жёстко сузились, выдавая боль за гнев. Ещё несколько пар глаз раскрылись на морде Джезабеля, любопытно щурясь в ответ. Он рассматривал каменную маску аликорницы перед собой, смакуя её горе и вытягивая на эмоции. — Ми Аморе Каденза очень мучилась, умирая, — пропел вирус и с очередным приступом чёрно-счастливого тихого смеха взобрался на вершину купола вновь, перебирая двупалыми конечностями. Вызвать вспышку удалось лишь у Шайнинг Армора. Зарычав от неутихающей муки и утраты, единорог обрушил на паразита всю мощь своего лучшего атакующего заклинания. Столб малиновой энергии, ревя и искажая пространство, беспрепятственно проник через купол и подбросил паразита вверх и насквозь прожёг ему брюхо. Джезабель не издал ни звука, когда сам ад в миниатюре вгрызся в его тело сверлом розоватого огня. Края гигантской сквозной раны дымились, источая зверскую гнилую вонь; безжизненной тряпкой паразит рухнул обратно на купол, якобы случайно зацепившись за него когтями на передних копытах, чтобы не сползти по стенке. Шайнинг Армор мелко трясся, с тяжёлым от стресса дыханием смотря на солнце сквозь дыру в его животе. Даже такая мощная атака не могла высвободить всю его злость. — Это… всё? — робко шепнула Перелика, со страхом глядя на бездыханное тело. — Не думаю, — без следа от вечной весёлости ответил ей Дэлишес Чипс, один способный услышать её затихший голос. Хвост паразита, длинный, сплетённый в массивный жгут из нескольких мускулистых частей, пришёл в движение. Он с оглушительным шорохом проехался по щиту, и со следов соприкосновения лениво поднялись первые оводы. — Шайнинг Армор! — крикнула Селестия, зажигая рог. — Держать щит! Твайлайт, твори заклинание! — Есть! — хором вскрикнули брат и сестра, и ни один пони из двух выбранных для миссии групп не успел увидеть, что случилось под куполом дальше: бывшая носительница Элемента Магии телепортировала их прочь. Некоторое время молодые пони, очутившиеся в Тартаре за долю секунды, молчали. Все, как один, пребывали в шоковом состоянии: никак не отпускало гнетущее впечатление от вида и близости их врага, воплощения чистого зла в нечестивой плоти. Фэйтфул Ретарн осмотрелся, унимая даже у него подскочившее сердцебиение. Из всех избранных Смотрителей Твайлайт, в минуты стресса сосредоточившаяся лишь на подсознательных союзниках, телепортировала только его: из-за того, что всё время пускающего мороз по коже представления Джезабеля он держал за копыто её дочь. Осознав, что он до сих пор это делает и до сих пор шокированно бродит рядом с ней, как привязанный, единорог разорвал контакт, и это словно разрушило оцепенение. — Не пытаясь успокоить и не приукрашивая, — тихий голос Симарима эхом заскакал по буровато-красным скалам, освещённым неизвестно откуда льющейся рыжиной, — насколько плохи дела? Ему ответили не сразу. Первой совладала с собой и обратилась к разуму Перелика: — Нас выбросили далеко за пределы Понивилля, возможно, в преддверие Тартара. Я, если честно, не имею ни малейшего представления о том, как он выглядит. Будем считать, что это вход. Хотя моё мнение не такое уж авторитетное, можете решить сами. — Я бы предпочёл думать, что это центр, — прокашлялся бэт-пегас. — Меньше топать. Наверное, — он поёжился. — Это центр, — подтвердила Сансет Шиммер. Она подошла к каким-то выцветшим засечкам, покрывавшим всю стену на нижней половине её роста. — Я хорошо его помню. — Итак, по крайней мере, мы знаем, где мы, — сглотнул Этернал Шайн. — У кого-нибудь есть план? Здесь хоть кто-нибудь ещё в чём-нибудь уверен? — Я уверен в том, что мы бросили всех, — нервно стучал копытом по полу Дэлишес Чипс, оглядываясь. Откуда-то издалека донеслось заунывное дребезжание цепи, и пони инстинктивно прижались ближе друг к другу. Тонкий лязгающий звук, монотонно доносящийся неизвестно откуда, не мог действовать на боевой дух положительно. — Мы оставили всех пони один на один с Джезабелем, а сами сбежали. — Мы никого не бросали, и всё даже близко не так, как ты говоришь, — отрезал Фэйтфул Ретарн. — Я чувствую, что вы готовы поддаться панике, потому что я и сам ужасно напуган… Но мы не должны этого делать. Спешка погубит всех нас, мы должны собраться и подумать. — Согласен, — неровно кивнул Этернал. — В кои-то веки я согласен с ним: нам нужно выработать план теперь, раз мы не успели сделать этого дома. — Жаль, что Твайлайт Спаркл оказалась способна телепортировать только меня, — некромант осматривался, вращая впалыми глазами. — Среди моих братьев и сестёр были те, чьи навыки здорово облегчили бы нам любые задачи, но теперь придётся работать с тем, что есть. — Мама была способна телепортировать хоть весь город! — возмущённо заметила Лель. — Серьёзно, Лоджикал? — угрюмо оборвал подругу Симарим. — Тебе именно сейчас приспичило защищать честь семьи? Давайте посмотрим правде в глаза: Фэйтфул прав. У нас здесь нытик, королевский фетишист, безвредный псих, магически ущемлённая зубрила и раненый, то есть, я. Из всех, кто способен достойно колдовать и сражаться — Сансет Шиммер и Фэйтфул Ретарн. — И это — единственные условия задачи, которые нам известны, — подтвердила самая старшая единорожка. — Твайлайт назвала Тартар, как местонахождение Гэлакси, но он слишком велик! А расспрашивать каждого заключённого, не видел ли он такую-то единорожку — это верх безумия. — Что бы вы без меня делали, — спокойно заключил Фэйтфул, и рядом с ним без единой привычной вспышки или искры материализовалась, словно проступив из воздуха, склянка с кровью. — Никогда не думала, что буду поощрять воровство, но ты молодец, — улыбнулась Лоджи, рассматривая игру адского света в алой жидкости. — Воровство? Кто говорил о воровстве? Это было вверено нам, как материал для исследований, а исследования всё ещё продолжаются! — возмущённо хлопнул кожистыми крыльями Симарим. — Давайте, друзья, колдуйте своё поисковое заклинание — и покончим с этим. — Надеюсь, всё и вправду будет так легко, как ты настроен, — тихо простонала Сансет, и после исполнения призыва бэт-пегаса все пошли за ней и её светящимся рогом. Во время путешествия по крутым щербатым серпантинам самого Тартара компаньонам пришлось волей-неволей прижаться друг к другу ещё крепче. Виной тому была не только бездонная пропасть то с одной, то с другой стороны, и не текущие прямо по дорожкам ручейки лавы, а возникающие в самых неожиданных местах клетки с чудовищными существами. Обезумевшие от одиночества и демонов в собственных головах, они кидались на прутья своих темниц в том или ином виде, стремясь с воем схватить свободных существ и оставить их себе навсегда как компанию… или еду. — Ох, Дискорд, — выругался Этернал Шайн, и Лоджи удивлённо подняла уши: до этого она не слышала, чтобы этот утончённый аристократ так злобно выражался. — Хотел бы я знать, за что сюда попадают, чтобы никогда этого не делать. — А ты и не сделаешь, — равнодушно заметил Фэйтфул Ретарн, незримой силой своей магии утихомиривая очередного заключённого и тем самым делая путь компании хоть немного легче. — У тебя кишка для такого тонка. — А ты, значит, смог бы? — азартно поддразнил Симарим и удивился, услышав спокойный ответ: — Это надо было проверять до нашествия Джезабеля. Теперь же любое моё деяние покажется рядом с ним безобидным жеребячьим фокусом. Дальше шли молча. Заклинание само собой угасло после очередного поворота, за которым открывалась голое и пустынное плато без каких-либо признаков жизни. С этим в Тартаре и так было не слишком разнообразно, но досюда не доносилось даже звуков. Вездесущее бормотание, бурление, бряцание и плач словно оставались за границей этой зоны, давая право называть её заповедной. — И куда же мы пришли? — полюбопытствовал Дэлишес, беззаботно шагая вперёд. Внезапно он вскрикнул, начал заваливаться вниз — и только магия Перелики, схватившая его в последний момент за хвост, удержала жеребца от падения. — Ах! — вскрикнула единорожка, глядя на едва ли не впервые зажегшийся рог. — Вы видели это?! Вы видели?! — Вытаскивай меня-я! — завопил во всю глотку земной пони, бесплодно скребя копытами по гладкому камню. — О Селестия! Во имя небес, что это такое?! Лель помогла шокированной подруге втащить Чипса обратно на твёрдую землю и торопливой рысью помчалась вперёд. Ей тоже едва удалось избежать падения: обрыв будто возникал из ниоткуда, а внизу… — Я… — Сансет выглядела шокированной, как никогда прежде. — Я здесь такого не помню… Внизу струилось то, что в буквальном смысле слова не укладывалось в головах у увидевших это. Явление вело себя, как река, но состоящая как будто из плавленого золота и серебра. Потоки тёмно-синих и жёлтых цветов вились друг вокруг друга, практически смешивались в нечто однородное, но тут же разбегались обратно, сталкиваясь с новыми и новыми струями неведомого вещества. Река текла одновременно ближе протянутого копыта и дальше небесных звёзд, во всех направлениях сразу, сохла и вскипала одновременно. — Что это такое? У меня… у меня глаза от него болят… — демонстративно потёрла лицо копытами Перелика. — П-послушайте, — даже начала заикаться Сансет Шиммер. — Я провела тут несколько лет, но я правда не помню этого места! Его тут попросту не существовало! Фэйтфул Ретарн испытующе переводил взгляд с одного пони на другого, избегая, несмотря на всё своё любопытство, смотреть прямо в бездну. — Кто-нибудь, — попросил он, — выйдите из этого закутка и вернитесь обратно. Будет идеально, если вы отойдёте метров на десять отсюда перед тем, как вернётесь. Лоджикал Параллель кивнула раньше всех и смело направилась к выходу. Кобылки, в отличие от жеребцов, которые решили заняться поиском каких-нибудь камней, пригодных для бросания в странную реку, внимательно следили за ней. Единорожка вскоре скрылась в каменных воротах, зайдя за поворот. Пони ждали минуту, две, три… — Поняши? — неуверенный, блуждающий зов достиг их ушей. — П-пони, вы где? — Мы здесь, Лоджикаль, иди к нам! — громко позвал Этернал Шайн. После паузы раздался дробный перестук галопирующих копыт. Единорожка появилась «в дверях», поправляя напрыгнувшие во время бега на лоб очки. В скрывавшихся за ними глазах стояла потерянность и недоумение. — Почему вы бросили меня? — спросила она почти жалобно, подходя ближе. — И что вы все тут… во им-мя всего… Фэйтфул Ретарн жадно впитывал зрением, как изменялось некрасивое личико при повторном взгляде в бездну. Который самой кобылке казался первым. Этернал Шайн понял всё удивительно быстро, повернувшись к Сансет Шиммер: — Неудивительно, что ты не помнила этого! Эта штука стирает память о своём существовании, стоит тебе отойти от неё на какое-то расстояние. Огненногривая единорожка перемялась с копыта на копыто, распахнув глаза: — Это объясняет, почему мне казалось, будто я провела здесь очень малое время вместо настоящих лет! Но почему я не повзрослела? Почему твоя мать нашла меня… жеребёнком? — Потому что это — та самая мифическая Бездна Безвременья, — во всей сути Ретарна, благоговейно шествующего по её краю, чувствовался вибрирующий голод. — Сказки говорили, что если упадёшь в неё — будешь безвозвратно стёрт из самого мироздания, как будто тебя не существовало. Самый надёжный, самый безотказный, самый лучший способ убийства! И, конечно же, мы забудем об этом, как только уйдём отсюда! — он досадливо топнул копытом. — Императрицын хвост! Это нечестно! — Знаете, что ещё более нечестно? — медленно проговорила Перелика. — То, что именно к этой штуке нас привело поисковое заклинание. Установилась тяжёлая, давящая тишина. — Эт-то лишено смысла! — отчаянно ухватился за соломинку Этернал Шайн. — Фэйтфул сказал, что пони, упавший сюда, начисто исчезает из времени, то есть, о нём забывает вообще… всё в этом мире, если я правильно понял! — Правильно, — поднял полупрозрачные уши некромант. — Но, тем не менее, заклинание смогло привести нас сюда! И о Гэлакси помнил целый город, целая страна, разыскивающая её в своё время! — Можешь облететь стены обрыва и посмотреть, нет ли там пещер? — догадавшись, попросила Лоджикал Симарима. Тот в ответ, однако, поёжился: — Знаешь, мне что-то не хочется летать над чем-то, что потенциально может сожрать с концами тебя и память о тебе. Я бы, честно говоря, даже к краю с этой штуковиной не приближался после таких откровений! — А теперь представьте, что для того, чтобы найти Гэлакси, нам надо прыгнуть в эту Бездну! — чересчур задорно предложил Дэлишес Чипс. Шесть пар глаз пристально посмотрели на него. Земной пони струхнул, прижав уши. — Это шутка. Честно! Не надо туда нырять. Или..? Нет-нет-нет, без «или». Просто скажите, что нам не придётся туда прыгать. — Давайте сначала скинем что-нибудь неодушевлённое, чтобы посмотреть, забудем мы о нём или… о-о-ой, — осознав нелепость задумки, взялась за покрасневшую щеку Лель. — Ага, — безрадостно согласился Этернал. — Что-то мне подсказывает, что как раз из-за таких экспериментаторов, как мы, тут и не осталось ничего, что можно сдвинуть и сбросить. Все замолчали и один за другим устало шлёпнулись на каменистый пол. Пони пребывали в странном отупении, ощущая, как секунды утекают вместе с рекой на дне Бездны, но их головы были так пусты и бесполезны, словно вместе со временем уносились и их мыслительные способности. — Я чувствую, как тупею, — широко распахнув глаза в пустоту, хрипло поведал Дэлишес Чипс. Лоджикал Параллель после этих слов поднялась с раздражённым рыком, начав нервно наворачивать круги вокруг рассевшихся друзей и тараторить: — Заклинание не могло ошибиться, верно? Во-первых, мы составили его правильно, во-вторых, у заклинаний нет чувства юмора, чтобы посылать нас в Тартар с нашими попытками, в-третьих, заклинание и не сработало бы, если бы Гэлакси действительно свалилась туда и исчезла из Вселенной. Аргх, всё так сложно! Где же ответ? — Что, если она свалилась, но смогла выжить? — осенило Этернала, и он восторженно забил коротким хвостом по камням. — Фэйтфул ведь говорил, что её нет среди мёртвых! — Слабое утешение, — буркнул Симарим, — ведь мы по-прежнему не знаем, где она. — Как насчёт аномалии? — снова предложил вороной единорог. — Допустим, она всё-таки упала сюда. Но вместо того, чтобы исчезнуть, начала существовать везде одновременно, как призрак! Помните газетные вырезки? Она иногда посещала два разных мероприятия в одну и ту же минуту. — То есть, мы могли бы потягивать коктейли на спокойном пляже, раз она везде одновременно, но вместо этого ломаем мозги рядом с невероятно опасной магической аномалией, — заключила Перелика. — Я немного не так планировала провести каникулы, если что. — Ужас какой-то, — шёпотом согласился бэт-пегас, надрывно запуская копыта в гриву всех оттенков жёлтого. — Пожалуйста, скажите мне, что Джезабель не может просто победить, потому что я уже готова сдаться, — хныкнула Лоджи. Фэйтфул сидел на краю пропасти, опасно сгорбившись над полужидкими-полутвёрдыми потоками. — Если долго смотреть в бездну — бездна начинает смотреть на тебя, — тихо повторял он. — Если долго смотреть в бездну — бездна начинает смотреть на тебя. Почему мне кажется, что в этих старых словах есть ответ? Он наклонился ещё ниже, укладываясь на плато и свешиваясь вниз передней частью тела. Вялые обсуждения за спиной становились всё тише, а гипнотическое течение Безвременных вод захватывало воображение, разум, чувства. Даже биение сердца заменилось толчками тёмно-синих и жёлтых потоков, когда в нестройном течении аномалии мелькнуло что-то совсем чужеродное, что-то, чего там не должно было быть и быть не могло. — Идите сюда! — мгновенно вскинулся некромант. — Скорее, смотрите, смотрите так внимательно, как умеете! Цепочка разноцветных тел протянулась по краю пропасти. — Ах! — раздалось спустя потерявшееся в концентрации время. — Что это было? — Я тоже это видел! — Сложно рассмотреть, синее среди синего, но… — Оно живое или нет? Перелика медленно подняла голову. — У меня есть безумная идея. Мы должны схватить это. — Это слишком большой риск, — покачала головой Сансет Шиммер. — Мы можем промахнуться, а ещё этот предмет может обладать теми же свойствами, что и Бездна Безвременья — но результат один. — А у нас есть варианты? — вскинулся Делишес Чипс. — Послушайте: знаю Перелику лучше кого бы то ни было. Если уж даже эта безнадёжно унылая пони вдруг загорелась идеей и верит в её успех — попробовать стоит! Симарим, замявшись, с лихим рыком махнул копытом: — Ладно, из меня всё равно не получится ничего хорошего! Я прыгаю с вами, друзья. — Кто-то всё равно должен остаться здесь, — Фэйтфул уже выбивал невидимым заклинанием письмо на гладкой скале. Лоджикал успела заметить перечисление имён тех, кто собрался броситься вниз. — На нас, тупых и самонадеянных юнцов, возложили спасение Эквестрии. Будет глупо, если каждый из нас сгинет так легко и бесследно. — Это лишит надежды всю Эквестрию, — согласилась Перелика, — ведь тогда они даже не вспомнят, что посылали кого-то за помощью. Вы четверо должны остаться здесь… как самые сильные и умелые. — Это дополнение было лишним, — тяжело вздохнул Этернал Шайн, обнимая единорожку. — Но я слишком труслив, чтобы следовать за вами. Друзья молча обнялись на прощание — крепко и ласково одновременно. Они сломали переплетения тел с нестройным тяжёлым выдохом. — Итак, — тяжело перекатил на языке Дэлишес Чипс. — Сначала нам нужно убедиться, что мы точно видим это одновременно. А затем, сразу, как только увидим, мы должны взяться за копыта и прыгнуть прямо на эту синюю штуковину. Прощайте, — обернулся он на остающихся на берегу, взволнованных и осунувшихся. Взгляд жеребца остановился на Ретарне. — Жаль, что так мало побыли вместе и плохо познакомились. Некромант поджал губы и благодарно кивнул. — Надеюсь, вы вернётесь, и мы сможем это исправить. Напряжение, крупицами державшееся между представителями разных фракций, растаяло без следа. Дэлишес Чипс, Перелика и Симарим нога в ногу подошли к Бездне Безвременья. Сансет Шиммер, Лоджикал Параллель, Этернал Шайн и Фэйтфул Ретарн одновременно вздрогнули, когда трое их друзей, не колеблясь, бросились вниз и исчезли навсегда.