«Позволь музыке поглотить нас этой ночью, Мы сольемся с вечностью, и все будет хорошо, Ведь ты там, где я хочу Этой ночью…» (Alex Band — «Tonight»)
Мартен привык видеть Антона рядом с собой на стартовой линии и поблизости во время гонок. Так, по крайней мере, он мог контролировать действия россиянина, разрушать его планы, нервировать. Антон силен, но стабильностью не отличается. Фуркад достаточно изучил оппонента и знал — Шипулин попытается возглавить пелотон, чтобы прийти на стрельбище в первых рядах. Тогда, даже если и будет промах, вполне успеет отмотать круг и сильно не отстать. У Мартена были свои планы на эту гонку. Как там Антон сказал? «Рассмотреть спину»? Что ж, Фуркад позволит ему насладиться своей спиной. План француза был прост и первые полтора километра успешен. Никто не вырывался вперед, но Мартен был уверен, что Шипулин находится аккурат позади него. Пусть и недолгое, но превосходство. В подъеме Антон все же обогнал его, встав на параллельные курсы с норвежцем, и до самого стрельбища маячил перед глазами француза. Сделав ставку на точность, а не скорострельность, Мартен просчитался: выцеливая каждую мишень, он потратил много времени, да еще и допустил промах последним выстрелом. Впрочем, не он один: Шипулин тоже промазал, но стрелял намного быстрее. Теперь им обоим предстояло догонять. Как бы не старался Антон убежать, Фуркад контролировал ситуацию. Пока Шипулин действовал по установленной между ними традиции в контактных гонках этого сезона: отыгрывал. Вдвоем было проще, и вскоре уже отрыва соперников не осталось. Фуркад мог бы превзойти Шипулина, но зачем? Наблюдать за его малиновой майкой сзади было намного увлекательнее, да и силы стоило поберечь. Два промаха на второй стрельбе поставили крест на всех планах Мартена, отбросив его на непозволительные для лидера позиции. Злость на себя мешала собраться должным образом, а отставание если и сокращалось, то не намного. После промаха на первой стойке Фуркад махнул рукой на гонку и решил провести ее в свою силу, не надрываясь. Этот этап итак получился напряженным, одна гонка ничего не решит. Ну приблизится Антон к нему в тотале — не беда. Тем интереснее. Борьба за победу развернулась не шуточная, и после финиша Мартену оставалось лишь посетовать на то, что прошла она без его участия. Сам он проиграл Доллю даже локальную битву за двадцатку. Поздравив Кантена с призовой позицией, Фуркад отыскал взглядом Антона. Судя по протоколу — россиянин замкнул шестерку и этим обстоятельством особо не гордился. Мартен намеревался перехватить его до цветочной церемонии, но Антон, умышленно или нет, словно в воду канул. Наверное, Антон забыл о том, что у Фуркада был свой козырь в рукаве, которым он намеревался воспользоваться незамедлительно. Разговор, который состоялся перед гонкой и без того здорово взбудоражил воображение француза, а провал на трассе подстегнул к более решительным действиям.***
Узнав, что русские, как и они сами, отправятся в Италию утром, Мартен купил два стаканчика кофе на вынос и направился к Шипулину в номер. О том, что Антона там может не оказаться, Фуркад думать отказывался. Зайти в гостиницу в Германии не сложно, если тебя зовут Мартен Фуркад. Хотя, подумал француз, Бьорндален справился бы быстрее. Тем не менее, первый рубеж пройден без потерь. Дверь открыл Дима Малышко, который не пытался скрыть удивления. Мартен скептически оглядел россиянина, пытаясь вспомнить, понимает ли тот английский. В номере стояла тишина, так что сложно было сказать, там ли Антон. Устав от переглядываний, француз улыбнулся: — Антон здесь? Малышко кивнул, однако пропускать француза не спешил. Фуркад выждал для приличия секунды две прежде, чем решительно протиснуться в номер. Малышко возмущенно запричитал что-то по-русски, но француз отмахнулся от него. Он уже видел Шипулина, который лежал на кровати, тыкая пальцами по телефону. — Я принес кофе. Подумал, что ты никогда не сподобишься исполнить свое обещание и взял все в свои руки. — Как обычно, да? — Шипулин беззлобно усмехнулся, принимая вертикальное положение. — Не знал, какой ты предпочитаешь, поэтому взял классический вариант, как и себе. — А разве не я должен был выбирать место? Все-таки, я оба раза был выше тебя по протоколу, — полюбопытствовал Антон, принимая из рук француза бумажный стаканчик. — М, пахнет вкусно. — Ну, считай, что ты выбрал свой номер, — Мартен пожал плечами. — Я ужасно оригинален, — Шипулин хмыкнул. Фуркад вальяжно расположился на кровати Малышко, проигнорировав осуждающий взгляд Димы. Он бы сел ближе, но не увидел поблизости стула, а садиться к Антону не рискнул — пусть кофе и не обжигающе горячий, портить одежду не хотелось. — А на тебя я не брал, но ты можешь сходить в кафе, — с намеком произнес Мартен, стреляя глазами в сторону Димы, замершего посреди номера. Малышко такое предложение показалось заманчивым. Сразу после того, как Шипулин оборвал его поток возмущения. О чем с таким жаром спорили русские, Мартен не знал, но Дима, наградив француза убийственным взглядом, ушел. На мгновение Фуркад задумался о курсах русского — судя по всему, язык весьма богат на яркие эпитеты и красочные выражения. Антон засмеялся, услышав его предположения: — Ты прав. Английский определенно не так богат как русский, а уж тем более в плане матов. — Так значит, Дмитрий нелицеприятно выражался о моей персоне? — О, ты и представить себе не можешь. Подмигивание Шипулина Мартену уж точно не показалось. Француз допил кофе, точным броском отправил пустой стаканчик в урну и уставился на россиянина. По сути, причин задерживаться здесь дольше у спортсмена не было. Они оба устали после трех напряженных дней, да и переезд в Италию был запланирован на завтра. Однако прерывать такую занятную встречу не хотелось. — Может, преподашь мне пару уроков русских ругательств? — Даже знать не хочу, зачем тебе это, — хмыкнул Антон. — А Жан? — С носителем, как говорится, лучше учится. Ну, так что? Боишься принять такой вызов? — Ох, Мартен. Я боюсь только того, что красоту некоторых выражений просто не смогу объяснить, но — почему бы и нет? Ты, я так понимаю, не торопишься? Мартен пожал плечами. Разве мог он торопиться уйти от мужчины своих грез? Шипулин верно истолковал его недосказанность, но воздержался от замечаний. — Начнем с легкого, — Антон отставил стаканчик на тумбочку и странно улыбнулся. Мартену даже стало немного не по себе. Впрочем, отступать было поздно.***
— Ну пойдем! Или ты боишься, что я тебя изнасилую? Антон подавил вздох. Мартен смотрел на него чуть насмешливо, склонив голову, дожидаясь ответа. Шипулин порядком устал на тренировке, и хотел всего лишь добраться до номера, чтоб поспать пару часов, когда дорогу ему преградил француз. Знакомая ситуация, кажется, только так они и общаются. — Что за бред? Для этого тебе придется усыпить меня и связать. — Намекаешь, что я слабый? — оскорбился Мартен, прикусив нижнюю губу. — Это легко проверить! Я могу доказать! На них уже начинали с интересом поглядывать. Вон, тот же Свендсен в открытую пялился, хотя вряд ли мог что-либо слышать с такого расстояния. Антон перевел взгляд на возмущенного француза и намеренно медленно произнес: — И как? Не смеши меня. Я лучше поверю на слово и, на всякий случай, брать ничего из твоих сильных рук не буду. Чтобы не подпоил. Казалось, из ушей Фуркада сейчас дым повалит. Он отбросил свои лыжи к винтовке и вплотную приблизился к россиянину: — Армрестлинг! Антон против воли рассмеялся. Упрямство француза не знало границ. — Ох, зачем мне это? Я уже сказал, что верю. — Тебе просто слабо, друг мой. Ну ничего, так бывает. Я никому не скажу про твою…слабость. Издевка подействовала. Шипулин вспыхнул, наблюдая, как Фуркад издевательски приподнял губы в ухмылке. Антон сам не мог понять, почему до сих пор ведется, но остановиться не мог. Видимо, было что-то такое в Мартене, что Антону постоянно хотелось посоревноваться с ним и непременно победить. — И где ты хочешь? Здесь? — Шипулин с сомнением огляделся по сторонам. Вокруг толпились спортсмены и тренеры, сновали журналисты. Такое мероприятие чересчур личное, но Антону хотелось поскорее надрать зад французу. Фуркад будил в нем самые темные чувства. — Конечно нет. Приходи ко мне вечером, сравним силы. Если я тебя заборю — идем в клуб. Если ты меня — тогда я от тебя отстану. — Опять пари? Тебе еще не надоело? Может, придумаешь что-нибудь оригинальнее? Антон интересовался скорее для проформы. Решение он принял мгновенно. Как и в самом первом споре. Разумом он понимал, что это глупо, что лучше отказаться и не идти на поводу у желаний Фуркада, но… Тем более, россиянин не сомневался, что уж в армреслинге сильнее Мартена. — Зачем? С тобой ведь срабатывает. Антону нечего было возразить на это. Возможно, Фуркад знает его лучше, чем показывает. Француз, собрав свой инвентарь, ушел. Кажется, его непомерное эго стало еще больше и грозило вырваться за пределы его скромной персоны. Шипулин перестал понимать сам себя и свои мотивы. Вчера, например, добровольно согласился преподать Мартену урок русского мата. Француз схватывал на лету, наблюдать за ним было весело, и Антон незаметно для себя увлекся. Преподаванием, не Фуркадом, хотя в последнем россиянин сомневался. Между ними буквально искрило, и этот факт было трудно игнорировать. Встретив француза после тренировки, Шипулин смутился. Он не знал как себя вести и не знал, чего ожидать от соперника. Фуркад предложил пойти в клуб вместе с ним. Вроде бы ничего криминального, но это же Мартен — от него добра не жди. «О боже мой, Антон, это не свидание, не обольщайся!», — вот только блеск глаз твердил об обратном, ввергая Шипулина в череду бесконечных сомнений, приведших к очередному бессмысленному пари с Фуркадом. Сколько их там еще будет между ними? Антон затруднялся ответить. Вечером, как и обещал, Шипулин стоял перед дверью в номер француза. К счастью, открыл Симон, который, улыбнувшись, пригласил его войти. — Мартен прихорашивается в ванной. — Теперь для армрестлинга надо выглядеть хорошо? — Антон недоуменно посмотрел на Симона, а после они синхронно засмеялись. — Лучше поддайся ему, и идите в чертов клуб, — посмеявшись, посоветовал Фуркад. — Вы там будите не одни — я тоже иду. Могу захватить с собой еще народу. — Поддаться? Но он сказал, что хорош в этом! — Точно. Он как-то смог забороть Мари. С третьего раза. Мы дали ему шоколадку в честь победы, — Симон хмыкнул, очевидно вспомнив столь знаменательное событие. — Тогда какого хрена он втянул меня в этот спор? — Ну, не трудно догадаться, что тебя легко развести «на слабо», а он уж очень хотел, чтобы ты пришел. Не поборет в армрестлинге — предложит что-нибудь еще, и так до утра. Подумай сам: оно тебе надо? Закончится все игрой в «крестики-нолики» или в «камень, ножницы, бумага». Доводы Фуркада-старшего звучали разумно. Зная Мартена не сложно предположить, что он будет добиваться своего любой ценой. Взвесив все «за» и «против», россиянин решил, что проще будет в клуб сходить. Поведав о своем решении французу, Антон ушел. — Обязательно было выставлять меня таким слабаком? — недовольно поинтересовался Мартен, выходя из ванной. Симон пожал плечами: — Да, и не надо мне тут пыхтеть возмущенно. Сработало — так какие претензии? Радуйся! — Можно было иначе, — надув губы, напирал Мартен. — О, господи! Просто отойди и не мешай мне собираться, пока я не продемонстрировал силу. Глаза Симона опасно поблескивали, и Мартен счел лучшим отступить. Да и зачем тратить время на споры, когда лучше потратить его на сборы? Главное, что цель достигнута, а в клубе Антон от него не убежит.***
Мартен мог бы назвать себя завсегдатаем данного заведения. Каждый раз, когда этап проходил в Антерсельве, Фуркад посещал клуб, правда подробности на утро помнил не всегда, ведь чаще всего ходил в компании Свендсена. Сегодня Мартен хотел нарушить эту традицию. Они с Симоном пришли первыми. Пока брат договаривался о столике, Мартен нетерпеливо поглядывал на входную дверь. Антон сказал, что будет не один, и француз искренне надеялся, что приведет он с собой товарища по сборной. Потусуются мужской компанией, так сказать. Примерно прикинув набор напитков, которые обязательно надо будет подсунуть Антону под благовидным предлогом, Мартен заметно расслабился. Его не покидало предчувствие, что сегодня все изменится в лучшую сторону, а своим ощущениям француз привык доверять. Симон, усадив брата за выбитый с боем столик, упорхал танцевать. Мартен не возражал. Услышав до боли знакомый смех, Фуркад с ужасом обернулся. Так смеяться мог только Свендсен, и его хохот не заглушала даже музыка. Француз испытал малодушное желание сбежать, пока норвежец его не заметил, но остался сидеть на месте. По той лишь причине, что заметил Антона, который помогал массажистке с верхней одеждой. Мартен застонал. Это просто издевательство над ним! Хотел побыть в компании Шипулина, и что в итоге? Мало Эмиля, так Антон, явно назло, привел девушку! Чтобы продемонстрировать свои таланты вживую? Француз боялся, что просто не выдержит, если Антон начнет флиртовать с массажисткой при нем. Первым его заметил норвежец. Махнув Фуркаду, он о чем-то зашептался с Антоном, не оставляя сомнений, что они пришли сюда вместе. Поискав глазами в толпе танцующих брата, Мартен облегченно вздохнул — Симон уже увидел эту компанию, и спешил к нему на выручку. — Мартен, ты ведь знаком с Катериной? Антон галантно отодвинул стул перед девушкой и перевел насмешливый взгляд на француза. Фуркад кивнул, вымученно улыбнувшись. — Ну что ж, вы посидите тут, а я пока схожу за напитками. Мартен? — Пусть Эмиль мне возьмет. Он знает, — Фуркад не сомневался, что норвежец закажет ему что-нибудь покрепче, в общем то, что надо в такой ситуации. Антон хмыкнул. — А мне сока яблочного, — девушка очаровательно улыбнулась Шипулину. Мартен мысленно застонал. Надо же, сока. Какая скромница! — Не думал, что вы придете такой большой компанией, — аккуратно начал расспрашивать француз, когда россиянин скрылся из виду. — Ну, — медленно начала девушка, — для меня стало неожиданным приглашение Антона. Я не хотела идти, но он был очень настойчив. Фуркада так и подмывало спросить, от чего же она не настояла на своем, но промолчал. Девушка продолжила: — А по дороге мы встретили Эмиля. Он слонялся по гостинице, не зная, чем заняться. Антон позвал и его. Он очень воодушевился, когда узнал, что ты и твой брат участвуете во всем этом. Мартен с трудом сдержал рвущийся наружу смех. У него и сомнений не возникло, что Свендсен может отказаться от похода в клуб. Особенно зная, что он тоже будет. — … и Симон Шемпп. — Что, прости? — Я говорю, что из немцев согласился прийти только Симон Шемпп. Он немного опоздает, какие-то дела, — Катерина не обратила внимания на вытянувшееся лицо француза, будто ей в порядке вещей видеть подобную реакцию лидера мирового биатлона. Массажистка, Свендсен и Шемпп — чудесная троица, которая не позволит ему подобраться к россиянину ни на сантиметр. Полный провал. Мартен хотел было задать еще пару вопросов, которые позволили бы выяснить, на какой стадии находятся ее отношения с Шипулиным, но не успел. — Катерина, не так ли? — Симон послал девушке самую свою соблазнительную улыбку, попутно целуя ее руку. Мартена замутило от слащавости родственника, но, судя по всему, его пропитанная фальшем галантность имела успех. Катерина мило улыбнулась, слегка покраснев. — Можно просто Катя, — ответила девушка. Симон не спешил выпускать ее ладонь. Что ж, похоже с одной проблемой Мартену поможет разобраться брат, однако оставались еще две, одна из которых как раз направлялась к их столику с подносом. Антон скромно семенил за норвежцем, держа в руках два бокала. — Шоты, шоты, всем шоты! — ставя поднос, пропел Эмиль. — Ты спятил? Завтра еще тренировка, — вяло промямлил Мартен, тем не менее, первым протянув руку за алкоголем. — Ты верно заметил — завтра. А сегодня у нас водка. Угощайся, дорогой, — Свендсен подмигнул ему. — И выбирал конечно же ты, — скорее для проформы поинтересовался француз, опрокидывая стопку. Алкоголь неприятно обжег горло, а закуску норвежец брать не стал. Мартен закашлялся, проклиная и массажистку, и Эмиля, и Шемппа, которого еще не было — именно из-за них ему приходится давиться водкой, которую он не любит. У него был план напоить Шипулина, теперь же ориентиры сменились. Свендсен заботливо протянул ему вторую порцию. — Давай-ка сразу вторую, потом легче будет. И вообще, Антон, разве не ты должен ему показать пример как истинно русский мужчина? — Это все стереотипы. Я не пью водку. — Ты похоже вообще не пьешь. Сок, серьезно? Хочешь сохранить трезвость в такой компании? Не понимаю тебя. Вот и Мартен не понимает, да, дорогой? — Ага, — огорченно согласился француз, наблюдая, как Шипулин делает глоток своего сока. По цвету — апельсинового. Симон ограничился каким-то девчачьим коктейлем с зонтиком, а Свендсен все подсовывал и подсовывал французу шоты, которые тот охотно потреблял. Да и какая разница, если вечер уже испорчен? Сам норвежец не спешил догонять Фуркада, который выигрывал за явным преимуществом. Брат обеспокоенно следил за его действиями, не забывая во всю флиртовать с массажисткой. А Антон же то и дело проверял телефон, дожидаясь наверняка звонка от немца. Или еще кого-нибудь. Сколько народу он успел позвать за полтора часа? — Какой-то ты тоскливый, — прошептал Эмиль на ухо французу. — Разве есть поводы для веселья? — поинтересовался Мартен, отрывая взгляд от Антона. — Конечно! Атмосфера, музыка, компания, алкоголь! Я бы даже сказал: много алкоголя! Что еще для души надо? — Поменьше народу и больше интимности. И вообще, тебе не пора идти танцевать и цеплять фанаток? Обычно в это время ты именно так и делал. Или я что-то путаю? — Сегодня я решил уделить внимание только тебе, дорогой. — Эмиль, запрокинув голову, захохотал. Мартен поморщился. — Сейчас твое внимание, как и ты, мне не нужно, — с нажимом произнес француз. — Хотя раньше я бы многое отдал за это. — Вот как, — протянул норвежец, прищурившись. — Только в память о нашей дружбе. Эй, народ! Как насчет танцев? А то сидим как на похоронах! Симон, казалось, только и ждал сигнала. Подхватив не особо сопротивляющуюся девушку под локоть, он повел ее в центр танцпола. Норвежец, похабно улыбнувшись Фуркаду-младшему, последовал за ними. Мартен устало прикрыл глаза. Свендсен раздражал его одним своим присутствием, а его постоянные прикосновения и шепотки бесили. Оглядев стол, алкоголя, столь желанного в данную минуту, Фуркад не обнаружил. — Может, тебе хватит? Мартен вздрогнул. Оказалось, Шипулин не поспешил присоединиться к своей спутнице, и остался сидеть на месте. В руке россиянин держал пресловутый полупустой стакан, и всем своим видом выражал осуждение. Ну, или Фуркаду так только казалось. — Решил почитать мне нотации? — Антон отрицательно качнул головой, и Мартен воспрял духом: — Лучше сядь ко мне поближе. Не хочу орать на весь клуб. К его удивлению, Шипулин беспрекословно послушался, занимая место норвежца. Мартен понадеялся, что его место Антон занял насовсем. — Хочу заметить, что звал я тебя одного. — Разве? Ты просто предложил сходить, но не уточнял детали. Кроме того, Симон сказал, что идет с нами, ну я и подумал, что… — Я и забыл, что тебе надо разжевывать каждую деталь, ведь намеков ты не понимаешь, — Мартен кивнул сам себе, не заметив широченную улыбку на лице Антона. — Наверное, схожу к бару. — Сиди уже. Я заказал тебе сок. — Но я не хочу сок! — А я не хочу, чтобы ты напился. — Заботишься обо мне, да? — Разумеется, — Антон закатил глаза. — Мне нужен достойный соперник, а не мучающийся похмельем. — До гонки пару дней, отойду, — заметил Мартен. На душе потеплело от такой заботы россиянина, ведь в его искренности француз не сомневался. — Может я хотел предложить совместную тренировку завтра? — А ты хотел? В душе Фуркада задребезжала надежда. Он уже мысленно отказался от алкоголя и приготовился идти отсыпаться. — Ну, вообще-то нет, — признал Шипулин. — Ты сейчас снова разбил мне сердце. Вот теперь точно надо выпить. Надеюсь, Свендсен не будет таким моралистом как ты, и позаботится обо мне. — Конечно же. Он ведь такой галантный, — Антон фыркнул. Не будь это Шипулин, который бегал от него словно он прокаженный, француз бы предположил, что Антон ревнует. Его ревнует, к Свендсену. Слишком заманчивая мысль, чтобы оказаться правдой. Губы сами собой растянулись в улыбке, а настроение заметно улучшилось. — Ну, золотце, не ревнуй, — Мартен похлопал его по руке, наблюдая за вытянувшимся лицом россиянина. — Меня интересуешь только ты. — Это не может не радовать. — Еще бы. Представь, какое счастье, что я обратил на тебя внимание! — Мартен понимал, что его немного несет, но остановиться не мог. В конечном счете, в его состоянии это позволительно. — И это напомнило мне о том, о чем я давно хотел спросить: почему именно я? За что мне такое счастье? Мартен удивленно уставился на Шипулина: — Сердцу не прикажешь, Антон. Что за вопрос вообще? — Что-то мне подсказывает, что думаешь ты другим органом. — Как знать, — туманно ответил Фуркад. Задать встречный вопрос помешала официантка, которая принесла сок. Горестно вздохнув, Мартен сделал глоток. После водки сок совсем не радовал. — Больше оптимизма, Фуркад. Это не отрава. — А вот в этом я не уверен. И вернемся к нашей интересной теме. А чем я тебе не мил? Что со мной не так, раз ты упорно стремишься сбежать, едва завидев меня? — Мартен надеялся, что прозвучало без горечи. — Ничего личного. Мне нравятся брюнетки, но женского пола, знаешь ли. А так, я уверен, парень ты неплохой. Если отбросишь все свои штучки, — Антон замялся, подбирая слово, а после бросил, надеясь, что француз сам догадается. — Как мило, — буркнул Фуркад. Что ж, во всяком случае, лично он отвращения у россиянина не вызывает. Только радости от этой новости не ощущалось совсем. — Может, потанцуем? — Медлячок? Чур, я поведу! — Ты невыносим. Давай, отрывай свой французский зад от стула. Твой брат сейчас соблазнит мою спутницу тебе на радость. И не говори, что он крутится вокруг нее случайно. Мартен невинно похлопал ресницами, будто не понимая, о чем речь. Антон помог ему подняться — водка, оказывается, влияла на координацию — и придерживал всю дорогу до танцпола. Мартен бы не возражал, если бы Шипулин его не отпускал совсем. Свендсен радостно поприветствовал вновь прибывших. Дальнейшее Мартен помнил смутно: слишком громко, слишком ярко. Однако Антон был рядом, поддерживал, и один этот факт пьянил сильнее алкоголя. Вездесущий Свендсен постоянно норовил подсунуть ему что-нибудь, но Шипулин отклонял все его предложения — Мартен не возражал. Главное то, что Антон был рядом с ним, а не массажисткой. В какой-то момент Фуркад понял, что ему жизненно необходимо отдышаться. Голова болела, да и подташнивало. Отвратительнейшее состояние. Шипулина поблизости не было, Симон танцевал с Катериной, а вот Свендсен оказался рядом в мгновении ока. — Я провожу. Идем. Мартен покорно поплелся за Свендсеном, который рассекал толпу танцующих словно ледокол.***
— Отлипни уже от стены, танцор, — громкий шепот Антона заставил Фуркада очнуться. Действительно, он подпирал стену, словно боясь, то та убежит. Музыка тут была не такой громкой, народу было поменьше. Мартен несколько потерянно обвел взглядом окружающее пространство, выискивая кого-нибудь знакомого, но кроме Антона не видел никого. — Где?.. — даже простой вопрос давался с трудом. Француз вздохнул. — Мы тебя потеряли, — Антон укоризненно покачал головой. — Ушел освежиться и пропал. Вместе со Свендсеном. А вот это не радовало. Мартен едва не застонал, напрягая память. Он ведь не мог? Или мог? Рядом со Свендсеном его мозг отключался. — И долго мы отсутствовали? — Несколько минут. Отлично, за пару минут он вряд ли бы успел натворить бед. Шипулин осуждающе рассматривал его лицо, и Мартену стало как-то неловко. Заставлять Антона волноваться в его планы не входило. — Мы ведь не?.. Антон засмеялся как-то резковато, что заставило француза лишний раз поволноваться. Чертов норвежец! Мартен глубоко вздохнул, давая себе время, чтобы перевести дух. Вечер еще не окончен, а он уже не помнит важные детали! Может, головой ударился? Сейчас он чувствует себя удовлетворительно, разве что Антон перед его глазами немного расплывается. — Со свечкой не стоял, не знаю чем вы там занимались. Но Симон всполошился, когда заметил ваше отсутствие. Мартену оставалось лишь порадоваться, что у него такой чуткий брат. Мог бы и сам поискать. И видимо эта мысль нашла отражение на его лице. — Он присматривает за Катей. Кстати, Эмиля я уже нашел. Он охмурял какую-то несчастную, и знать не знал, где ты. — У меня с ним нет ничего. Больше ничего. Когда-то… Фуркад не успел договорить — Антон прижал его к стене и поцеловал. Последние связные мысли улетучились.