Ты меня бесишь

POV Карл Весь сегодняшний день мы идем напролом, иногда пробираясь через траву, ветки на земле и колючие кусты. По моим подсчетам, до Александрии осталось совсем немного, поэтому я просто собираюсь побыстрее дойти, не заморачиваясь с выбором комфортного пути, Рон же возражений не высказывает, видимо, поддержав мою логику. Другое дело, что в конце пути нас может ждать неоправданная цель, боль и пустота. Я не знаю, что тогда будет с нами, я стараюсь не думать об этом, чтобы не потерять смысл идти вперед сейчас. Со мной такое случается не впервые, перед приходом в Александрию ситуация и вовсе была куда тяжелее, но вот Рон. Рон никогда раньше не бывал в таких ситуациях, и теперь этот первый опыт пытается сломать его, но он, на мое удивление, отлично держит удар: для мальчика, начавшего этот путь с истерик и скандалов, отчаянья и оскорблений, сейчас, в самые тяжелые моменты, ему удается не сдаваться и вести себя по-взрослому. Парень на протяжении всего дня идет рядом, не выбивается вперед и не отстает. Сегодня я не чувствую от него никакой энергетики, словно он полностью ушел в себя, отгородился от меня глухой стеной и скрылся за ней. За все время от него я не получил ни слова, ни звука, ни взгляда. Может, он бережет наши силы, может, он взволнован тем, что ждет по возвращению, и мыслями о родных, а может, что-то еще пошло не так, но в ближайшее время мне этого не узнать. Мы проходим еще немного, когда я слышу хруст сухой листвы под шагами, не нашими шагами. Это где-то рядом. Я встаю как вкопанный и хватаю Рона за запястье, принуждая замереть. Парень впервые за этот день обращает на меня внимание, он, похоже, даже не планирует что-то говорить мне, но, перестраховываясь, я прикладываю палец к губам. Убираю палец от губ, перемещаю его к уху и киваю в сторону, что должно обозначать: "слушай, слева". Рон хмурится и, когда шорох повторяется, вопросительно приподнимает брови: "разве это не мертвец?". Пожимаю плечами, вполне может быть, но что-то смущает меня, например, осторожность или скорость того, кто прячется совсем рядом. Пока я пытаюсь разобраться, из-за чего так завелась на ровном месте моя интуиция, движение происходит уже за нашими спинами. Я как ужаленный хватаюсь за пистолет и оборачиваюсь. Пусто. Перевожу взгляд на Рона, киваю в сторону толстого дерева. Он отвечает мне недовольным взглядом, но, обратив его к Джудит, смиренно кивает. Парень оставляет на земле корзину, прижимает мою сестру к себе, поглаживая по голове успокаивающим жестом, и идет к дереву. Я начинаю двигаться в сторону, где был слышен последний звук, и сам невольно создаю шум, выдавая себя. Мое присутствие замечают и умело уходят от прямого столкновения со мной. Не опускаю пистолет и нахожу себе выгодное для обзора место. Теперь я уверен, это не ходячий. Этот кто-то перемещается вновь, а я настраиваюсь на бой. Возможно, я сейчас убью кого-то живого. Я перемещаюсь еще раз, чтобы быть лицом к противнику, я так напряжен, что, кажется, слышу движение воздуха, когда он поднимает оружие и готовится к нападению. Я крепче сжимаю пистолет. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Одним рывком я выбегаю на открытое место, через мгновение обнаруживая свой прицел на чужой переносице. Мы бросаемся в нападение одновременно. В приступе готовности к борьбе, мне требуется еще некоторое время, чтобы осознать, что это не противник. Мое сердце больно сводит, по венам кровь, будто кипяток, становится очень жарко, когда вижу родные глаза, приоткрытые от неожиданности в немом удивлении губы. - Гленн, - еле слышно выдавливаю из себя, медленно убираю пистолет вниз и не могу отвести от него глаз. Он все еще целится в меня. - Карл, - мужчина позволяет своим рукам опуститься под тяжестью пистолета, в его глазах мешаются извинение и радость, - а мы тебя потеряли. Мой мир вновь терпит потрясение. Я смотрю на него, словно в ступоре, не выражая эмоций, но внутри у меня все сводит сплошным: "господи, как же я рад видеть тебя". Как бы я не свыкся с Александрией и не привык к Рону, но Гленн мой друг, мой друг из моей группы, из моей семьи. Из моей семьи кто-то жив, а значит, я уже не одинок. Когда я последний раз видел его, был самый обычный день, и он уезжал на репетицию плана по избавлению от ходячих, когда я последний раз думал о нем, практически все считали его мертвым. А он жив. Я теряю контроль над собой, с опозданием понимаю, что преодолеваю разделяющее нас расстояние, мои руки, одна из которых все еще сжимает пистолет, обвивают шею Гленна, чувствую, что меня прижимают к себе, и напряжение всех этих дней слетает с меня плотным слоем пыли под потоком свежего воздуха. Он осторожно хлопает меня ладонью по спине, и я ловлю момент, чувствую себя счастливым, победителем. Теперь все будет хорошо. - Александрия, - я отстраняюсь и пытаюсь сформулировать фразу, но слова не выстраиваются в осмысленное предложение. - Все хорошо. Мы отстояли Александрию. Вас не было среди трупов и... - Я вижу, насколько тяжело ему дается одна только мысль о том, что я мог бы быть мертв, он обрывается на середине фразы и отводит глаза. - Рик сказал, что ты и Рон убежали в лес. Какой-то скомканный у нас выходит разговор, но, наверное, это неважно, ведь есть что-то куда важнее, дороже, понятнее слов. Мы опять встречаемся глазами, и Ри непринужденно улыбается мне, так что весь мир может подождать, пока я сдамся чувствам окончательно и легко улыбнусь в ответ. - А что... - Я собираюсь спросить про Александрию, про нашу группу, про людей вообще, про Рона и его семью, чтобы быть готовым к возвращению, но не успеваю. Рон сам проходит мимо нас с Джудит на руках. Реальность рушится на меня ведром холодной воды, не знаю, сколько парень наблюдал за нами, что увидел, но, вероятно, достаточно, если Гленн заговорил о нас. Думаю, он оказался задет нашей трогательной встречей и сорвался вперед, не желая больше ждать. Что же, я понимаю его. Ладно, я расчувствовался, как ребенок, но можно же мне хоть разочек? - Идем, поговорим в Александрии, нужно вернуться до темноты. - Видимо, можно, потому что положение спасает Гленн, который сглаживает срыв Рона, делая его разумным предложением, и не придает значения моему растерянному виду, разворачиваясь и агитируя меня просто идти с ним рядом. *** Весь оставшийся путь Рон продолжает идти впереди. Поскольку Гленн искал нас здесь, ходячие на этом пути методично расчищены, особо переживать не о чем, и никто не возникает против. Я же не отхожу от мужчины, мы просто идем рядом, молчим, но его присутствие успокаивает меня. Когда перед нами открываются тяжелые ворота Александрии, я уже чувствую себя в норме, не считая ощущения невыносимой усталости. Община встречает нас спокойными, почти чистыми улицами, убранным провалом в стене, будто мы и не убегали через него, и редкими людьми, задержавшимися на улице до заката. Мы останавливаемся недалеко от ворот, Гленн забирает из рук Рона Джудит и переводит взгляд в направлении, куда нам следует идти. Не переговариваясь, все вместе мы идем к дому Дениз, который является еще и медпунктом. От предвкушения развязки всех вопросов и страхов внутри неприятно холодеет. Рон первым взбегает на крыльцо и нетерпеливо дергает ручку двери, входя в дом. Мужчина останавливается у входа, поворачивается ко мне, и я ясно вижу в его глазах поддержку; он тянет момент, пропуская меня вперед. Я с пониманием киваю ему и шагаю за порог, в медпункт. Оказавшись в помещении вслед за Роном, я вижу отца на кровати, рядом с ним сидит Джесси, Дениз суетится в стороне. Наше появление привлекает всеобщее внимание. Джесси оборачивается на нас, видит Рона, ее глаза сразу же наполняются слезами, она бросается к сыну и сжимает его в объятьях. Я встречаюсь взглядом с отцом, вижу в его глазах моральную подавленность и ощущаю, что меня охватывает паника, мне не хватает воздуха, который я жадно хватаю губами. Я понимаю, что не могу, я сейчас ничего не могу. Я, словно загнанный зверек, дергаюсь назад. Я не готов сейчас. - Карл. - Папа зовет меня, когда я отступаю все дальше. - Карл. - Он зовет меня, когда я разворачиваюсь и убегаю. Я не могу сейчас. Прости меня. Я оказываюсь на улице, ненасытно вдыхаю воздух, чувствую, как меня трясет, и хожу по крыльцу из угла в угол. Я чертов размазня, да что ж такое? *** Я сижу на последней ступеньке крыльца, сжимаю голову ладонями, уперев локти в колени. Слева слышится шорох, и кто-то садится рядом. - Я отдал Джудит Мэгги, она позаботится о ней, сколько нужно. - Всегда такой приятный на слух голос Гленна совсем близко ко мне. - Ты очень измотался? Извини, я, наверное, должен был сказать тебе сразу, чтобы не шокировать тебя этим вот так. - Просто надо прийти в себя. Все в порядке. - Смотрю на него, но быстро отвожу глаза и опускаюсь назад, к черту, что пыльно, мне необходимо прилечь. Шляпа слетает с головы, мне все равно. На самом деле, да. Я ужасно измотался, не столько физически, сколько морально. Я достиг того, чего хотел - спасти наши жизни, и теперь Рон с семьей, я с семьей, Джудит жива, но я вдруг чувствую себя совсем пустым. Будто, когда я перестал быть роботом без права на эмоции, когда перестал работать на инстинкте выжить и бесконечно думать о цели, к которой иду, я перестал быть вообще. Человек во мне просто не включается, и я ощущаю себя бесполезной куклой, которая только и ждет, что ее заведут и пнут к новой цели. Наверное, я мог бы признаться в этом Гленну, он же мой друг, но я молчу, видимо, не настолько близкий. А может, я просто сам себе боюсь открыться в своих душевных проблемах. И, знаешь, Гленн, хорошо, что ты не сказал мне сразу ничего, дело совсем не в этом. Проблема в том, что я не готов предстать перед отцом уязвимым, слабым. Он не должен видеть меня таким, особенно в этот тяжелый период своей жизни. Я немного отдохну, стану самим собой, сброшу груз напряжения последних дней. Тогда сам приду к нему, скажу, что все будет хорошо, что я все еще здесь, и ему не стоит волноваться обо мне так много. - Рик временно назначил меня лидером, - после продолжительной паузы делится мужчина. - А я очень хотел найти вас. - Я вижу, ты отлично справляешься. - Я напрягаю мышцы пресса, чтобы подняться без помощи рук, я складываю их в замок и, сев, возвращаю локти на колени. - Лесные феи помогают. - В этот раз он смотрит на меня, он вновь мне улыбается. - А Мэгги знает, что тебе феи помогают? - Где-то в душе я даже улыбаюсь, возможно, это отражается в моих глазах, и мужчина обнадежен моей реакцией. - Мэгги и есть самая главная фея. - Мы встречаемся взглядами и понимаем друг друга правильно. Кажется, я начинаю чувствовать. Я очень признателен Гленну за поддержку. Он уже давно не неловкий парень, отпускающий нелепые остроты, иногда совсем не в тему и не к месту, получающий за это укорительные взгляды. Теперь он мужчина, который крайне редко шутит и несет ответственность за себя и других, но сейчас ради меня он вспоминает себя прежнего и пытается вытащить меня в реальность из мира моих загнанных иллюзий. У него получается, я смотрю в покрывшую поселок темноту и медленно наполняюсь жизнью. Никогда раньше я не был так близок с Гленном, даже считая его замечательным человеком, вероятно, я многое потерял. - Карл, тебе стоит отдохнуть, ты можешь пойти домой. Я проверил ваш дом, он цел, и никаких ходячих. - Мужчина явно обеспокоен моим видом, лишь потому пытается проявить обычную для него заботу. - Ты прав, только я зайду сначала к Джудит, хорошо? - Перевожу на него взгляд. - Да, конечно, идем, только я раньше сверну, нужно к Дэрилу зайти. - Гленн первым поднимается и спускается по ступеням. - Расскажешь мне тогда по дороге, что у вас здесь. - Мне нравится, с какой легкостью я подрываюсь с места, тянусь за шляпой и тоже спускаюсь на дорожку у дома. *** - Привет. - Я появляюсь в доме Гленна и Мэгги и вижу девушку за какой-то хозяйственной суетой. - Привет, Карл! - Ей стоит поднять на меня глаза, и я сразу же оказываюсь в теплых объятьях. - А где Джудит? - Стараюсь быть не слишком грубым и настойчивым, выпутываясь из женских рук. - Так вот же о... - Мэгги отстраняется и оборачивается к дивану. - Она спала здесь, - девушка возвращает мне испуганный взгляд. Я судорожно выдыхаю. Сама она уйти точно не могла, а в свете последних событий у меня только один вариант, и из-за него я дергаюсь с места. Мэгги бежит за мной, но на подходе к гаражу я жестом останавливаю ее. Гараж самое удачное место в доме, далеко Рон не рискнул бы срываться с ребенком на руках. Я последний раз отгоняю от себя ужасающие картины, хоть бы успеть, и толкаю дверь. Включаю свет. Рон здесь, парень сидит в свободном углу. Джудит с ним, она сидит на его коленях, а его лоб прижимается к ее маленькому плечу. Преодолеваю две последние ступеньки и появляюсь в помещении. Успел. - Я не собираюсь причинять Джудит вред, Карл, не кипятись. - Рон не поднимает головы, его голос безжизненный и севший. Эта фраза звучит для меня как упрек. Действительно, с чего я это решил? Вот я дурак-то. Я не понимаю простых вещей: да, Рон не лучший боец, своеобразный человек, но он хороший брат, был хорошим братом. Я сам видел, с каким трепетом он ухаживал за Джудит, как умело выходило у него справляться с ней, не раз замечал за ним знания о том, как обращаться с детьми. Возможно, Рон не умеет стрелять, не мастер убивать ходячих, но Сэм был для него родным человеком, с которым он прошел всю историю родителей, которого утешал во время страха перед отцом, которого никогда и никому не позволил бы обидеть. Он не раз спас мою сестру, и как только в мою голову могло прийти, что после своей потери он посмеет лишить меня ее. Осторожно приближаюсь к ним, бросаю взгляд на то, как маленькие пальчики сестры путаются в волосах Рона. - Рон, я... - Делаю еще шаг, разворачиваюсь и сползаю по подъемным дверям гаража на пол, оказываясь очень близко к парню с девочкой. - Заткнись, Карл. - Почти по губам читаю я, когда Рон поднимает на меня глаза, и я отчетливо вижу его тихий плач. Он не ревет, как девчонка, нет. Он пытается сдержаться, но боль в грудной клетке накатывает на него спазмами, тогда глаза невольно до краев наполняются слезами. Нижние веки не могут сдержать влагу, и слезы едкими дорожками растекаются по щекам. - Я просто хотел сказать, что Гленн мне рассказал про Сэма. Тебе стоит знать, Сэм умер не сразу, ребята вытащили его, и он еще долго держался. - Это будет тяжело, но я пытаюсь поймать контакт с глазами парня, выходит не очень из-за его влажного, стремящегося удержать слезы, моргания. - Рон, твой брат маленький герой, и ты должен быть сильным ради него, ты должен жить дальше ради мамы, которая вновь тебя обрела. Рон, Сэм в бреду просил Гленна найти тебя, он верил в тебя больше, чем в кого-либо в этой жизни, он единственный, кто здесь ни разу не усомнился в том, что ты жив. Гленн исполнил его желание, и ты не подводи его. - Я не должен был бежать тогда, я не должен был отпускать его руку. - Он плотно закрывает глаза, отворачивается от меня и сжимает маленькие ладошки моей сестры. - Это не изменило бы ничего. Не забывай о прошлом, но не думай о нем слишком много, сейчас ты нужен маме, которая думала, что тебя больше нет, дай ей понять, что это не так. У меня все. - Поднимаюсь и смотрю на потускневшего от горя парня сверху вниз. После смерти отца он не был таким. - Я побуду еще немного с Джудит. - Рон поднимает на меня глаза, в темной дымке я вижу искру надежды. От желания помочь ему я киваю так усердно, что невольно получается два раза. - И не ругай Мэгги, я отвлек ее, она не виновата. - Это я слушаю уже на пути к выходу. Я закрываю за собой дверь, поднимаюсь на несколько ступеней вверх и встречаю Мэгги на том месте, где оставил. - Пусть Рон остается с Джудит столько, сколько считает нужным. - Не жду ответа, сказав, что хотел, обхожу девушку и ускоряюсь. *** В следующий раз я встречаю Рона только вечером другого дня. Весь день занимаясь восстановлением Александрии, вместо обеда заглядывая к отцу, я могу позволить себе расслабиться лишь вечером. Я прогуливаюсь к своему дому и, проходя мимо дома Андерсонов, замечаю парня на крыльце. В отличие от моего, их дому нужен серьезный ремонт, а в доме теперь только один мужчина. Нет, в итоге совместными усилиями мы все восстановим, но и сейчас надо где-то жить, потому нужно хотя бы убраться. Похоже, что я безвозвратно привык участвовать в жизни Рона. - Может, помочь? - Я останавливаюсь, некоторое время наблюдаю, а затем интересуюсь. - Нет, я и сам могу. - Рон даже не поворачивается ко мне и продолжает заталкивать в мешок всякий хлам. - Рон, - я поднимаюсь на крыльцо и пытаюсь обратить на себя внимание. - Что ты делаешь, Карл? - У меня получается, он выпрямляется и смотрит на меня. - А не видно? Пытаюсь заговорить с тобой, предлагаю помощь. - Я не совсем понимаю, наклоняю вбок голову и пытаюсь сохранять спокойствие. - Зачем? Послушай, Карл, тогда, в лесу, ты сказал, что между нами договор. Теперь договор изжил себя, каждый из нас, как обещал, исполнил свою часть. - Рон выглядит лучше, чем вчера вечером, но теперь от него веет безразличием ко всему, и почему-то я думаю, что завести этот разговор решение не сегодняшней ночи. - Я думал, что... - В целом, я не знаю, о чем я там думал. Думал ли я, что мы будем друзьями? Нет. Но и о попытке держать меня на расстоянии я тоже не думал. - Просто давай делать вид, что не знаем друг друга. Я не нуждаюсь в тебе, я для тебя тоже не самый приятный тип. - Он перебивает меня и видится мне взволнованным, на "я не нуждаюсь в тебе" резко опускает глаза и принимается за дело, от которого я отвлек. - Прекрати уже, наконец, бегать за мной и оставь в покое. - Хорошо. Я не настаиваю. - Я отступаю на шаг, пытаясь избавить его от лишней нервозности. Он на полном серьезе игнорирует меня. И, неожиданно для себя, я чувствую себя отвергнутым. Нет, я не думал, что наше общение вдруг резко наладится, но я мог бы продолжать бесить его. Раздражение - тоже чувство. А эта пустота, нет-нет, я боюсь его безразличия. Рон, ты же один тут такой, способный быть для меня приятелем, в полном и правильном понимании этого слова. Не отталкивай меня совсем, пожалуйста.