Ты меня бесишь

POV Рон С того момента, как я оказался связан с медициной, я впервые столько времени провожу в медпункте. За прошедшие два дня я уходил отсюда, только чтобы поспать. А все из-за Карла, который не пришел в себя ни следующим утром, ни в течение дня, ни ближе к ночи? и новым утром все осталось так же. Еще один день мучительного ожидания изводил всех. У меня вовсе не было возможности оставаться рядом с парнем постоянно, у него много времени проводил отец, заходили Гленн, Мишонн и другие. Я мог позволить себе только взглянуть на него в перерывах между визитами. Для всех у нас до сих пор такие сложные отношения, в общем-то, и разубедить их всех пока нечем. Хотя не очень и хотелось. Зато ближе к ночи, когда Дениз настоятельно выпроваживала всех из своего дома, я оставался, потому что мне положено. Именно в эти моменты, управившись со всеми заданиями, я мог остаться с ним наедине. Просто побыть рядом, с книгой или стаканом воды, час или около двух. Дениз не была в восторге, но и не прогоняла меня, ведь мое присутствие было почти незаметно, а потом, соблюдая приличия, я мог вовремя уйти. Этим вечером ситуация вышла точно такая же. Переждав волну взволнованных вечерних расспросов Рика, я устраиваюсь на стуле рядом с кроватью Карла. Несколько минут назад его отец почему-то так красноречиво на меня посмотрел, будто что-то подозревает и совсем не доверяет мне. Не хочу об этом много думать и пытаюсь сосредоточиться на книге в моих руках и тексте перед глазами. Строчка, абзац, страница, еще одна. - Моя голова. - Увлеченный чтением, я на секунду думаю, что мне послышался сдавленный шепот. После я соображаю, широко раскрываю глаза и настороженно перевожу взгляд на кровать: боже, хоть бы не показалось. - Как болит голова. - Пересохшими губами хрипит Карл, он явно растерян возвращением сознания, уверен, что лежать небезопасно, поэтому весь напрягается и порывается резко встать. - Нет, продолжай лежать. - Книга падает на пол, а я, пытаясь не испугать своим криком, торможу его легким толчком в плечи. Голова парня возвращается на подушку. - Рон? Что происходит, Рон? Где мы? - У него случается что-то вроде легкой паники. Он хватает меня за руки и дрожит. - Что с моей головой? Я не могу открыть глаза. Не могу. - Я внимательно смотрю на его лицо и вижу, что он все еще держит себя в темноте, не открывая целый глаз. - Ты можешь. - Громче его бреда заявляю я. - Тише. Успокойся. - От шума, который я создаю, он затихает и сжимается. Я выдыхаю. - Ты можешь. Просто попробуй еще раз. Ладонями я ощущаю, как расслабляются его плечи. Я убираю от него руки, но продолжаю смотреть ему в лицо. Парень тратит некоторое время, чтобы успокоиться, сосредоточиться и попробовать снова. Я забываю сделать очередной вдох, когда у него получается, и льдинка его зрачка суетливо бегает, привыкая к свету и оценивая обстановку, анализируя свои ощущения. В конце концов, наши взгляды встречаются. Я ловлю себя на мысли, что мне крайне сложно будет привыкнуть смотреть только в один его глаз. - Только один? Что с моей головой? Что у меня с глазом? - Взволнованно бормочет Карл и тянется руками к своим бинтам. Он ослаблен, а движения его все еще не активные, поэтому у меня достаточно времени на реакцию. Я сжимаю его запястья и тяну их вниз. Мне даже представлять не хочется, что почувствует он, узнав правду. Точно не так ему следует узнать об этом. Надо сказать, объяснить. Я понимаю, что сказать придется, что это затянется на целую беседу, но сейчас мне хочется оттянуть этот грустный момент. - Не надо. - Я отмечаю, что парень больше не рвется совершать активные движения и улыбаюсь ему. - Все в порядке. Лежи спокойно. Дениз осмотрит тебя, а после мы поговорим. *** Следующие три дня Карл также проводит в доме Дениз. Он хорошо чувствует себя и с виду очень мужественно справляется с потерей глаза, хотя чего еще можно было ждать от Карла, но главный врач Александрии не позволяет ему вернуться домой. Тут уж даже сам Карл ей не указ. Мне остается только скрашивать его одиночество и скуку. Мне нравится проводить с ним время и заботиться о нем, поэтому каждую свободную минуту я провожу в его так называемой палате. - Как ты? - В этот раз я устраиваюсь прямо на кровати, рядом с ним. - Ты опять сел справа. - Спокойно замечает парень, закрывая книгу, к счастью, ранение не мешает ему читать. Сейчас важны именно такие мелочи, иначе он бы с ума сошел здесь от скуки. Ну, между моими визитами. - Эм, - подрываюсь я. - Извини, я сейчас. - Нет. - Он хватает меня за руку, принуждая оставаться на месте. - Можешь остаться, я должен привыкнуть. - Большой палец его руки несмело гладит мою ладонь. - Знаешь, когда я тебя не вижу, то могу сосредоточиться на... - Карл. - Дверь комнаты открывается и перед нами появляется Рик. - Я хотел... - Он замирает, заметив жест наших рук. Я делаю шумный вдох и неосознанно пытаюсь освободить свою руку. Однако бережная, но крепкая хватка Карла не позволяет мне сделать это. Его пальцы уверенно скользят вперед и переплетаются с моими. - Что? - Невозмутимо смотрит на отца парень. Рик все еще молчит, пытаясь оценить ситуацию. Я ощущаю, как меня захватывает смущение. Я не совсем понимаю смысл происходящего, но больше не сопротивляюсь и не стараюсь что-то выяснить. Пожалуй, я позже подумаю, что для меня это, в любом случае, было приятно. - Я принес тебе обед. - Пытаясь звучать ровно, разбавляю тишину я, а то молчание мужчины делает ситуацию слишком неловкой. - Да? - Карл поворачивается ко мне и улыбается. - Спасибо, Рон. - Он протягивает руку навстречу моей. Я передаю ему контейнер с едой и тоже улыбаюсь. - Я зайду позже. - Извещает нас Рик и быстро покидает комнату. Мы снова остаемся вдвоем. - Пообедаешь со мной? - Теплая ладонь Карла исчезает из моей руки, но он продолжает смотреть на меня, и предложение его серьезно. - Да. - С удовольствием соглашаюсь я и чувствую, что мое настроение давно не было настолько хорошим. *** Если бы мир оставался прежним, Карл, наверное, провел бы в стенах больницы еще немало времени, но у нас нет таких ресурсов. Скоро наступает такой желанный момент, и парень отправляется домой. Теперь он нуждается лишь в плановом осмотре и смене повязок, чем я готов ответственно заняться. Вот уже второй день я с осторожностью снимаю бинты. Мои движения аккуратные и небыстрые. У нас достаточно времени, поэтому каждый раз мы терпеливо выполняем каждый свою роль в этом обряде. - Это правда, что два дня назад кто-то обнаружил спасителей в лесу? - Спустя минуту тишины первым отзывается Карл. - Да, было такое, но Иисус и Дэрил четко сработали по инструкции. - Не прерывая своих действий над его раной, отвечаю я. - По инструкции? - Он задумчиво дергается, и мое прикосновение к его щеке выходит резким, чего бы я не хотел. - Ну, ты же сам говорил, что мы не должны ни под каким предлогом допускать посторонних в Александрию. Вот они и не допустили самым надежным способом, убив их. - Я медлю несколько секунд на случай, если он решит совершить еще какое-то движение, но парень продолжает спокойно сидеть на месте. - Почему вы ничего мне не сказали? - Карл звучит ровно и начинает выглядеть виноватым, осознав природу паузы в моих действиях, всем своим видом он дает понять, что я могу продолжить. - В Александрии столько людей с оружием, общину охраняют как никогда раньше. И все благодаря тебе, так что ты можешь позволить себе, хотя бы раз, не рваться в бой, а положиться на других и восстановить силы. - Я, слишком сосредоточенный на своем деле, поясняю более напористо, чем было бы нужно. Его ответное действие едва уловимо, но, орудуя ватой, я замечаю, как опускается его подбородок. Мне приходится вздернуть его свободной рукой, чтобы вернуть себе обзор раны. Я вдруг осознаю, что, увлеченный его физическим состоянием, пропустил мимо себя что-то более важное, эмоциональное. Однако я решаю промолчать об этом. Оставшееся время осмотра и обработки ранения мы проводим в тишине. - Слушай, Рон, я ведь отвратителен теперь, да? - Совсем тихо спрашивает Карл, с интересом наблюдая за тем, как я готовлю ему новую повязку. - Что? - Я обращаю на него растерянный взгляд. Я его прекрасно слышал, но... - Моя внешность. Я замечаю, как изменилось отношение других ко мне. И ты, я не хотел бы, чтобы ты скрывал, если теперь относишься ко мне по-другому. - Не отрывая своего глаза от бинтов на столе, говорит парень. - Карл, ты дурак? Ты серьезно? - Громко привлекаю его внимание. - Ты в самом деле считаешь, что твое лицо определяет мое отношение к тебе? - Рон, я понимаю, что наши отношения строились на том, что я был привлекателен для тебя и... Или, ладно, забудь. - Уже смело заглядывая в мое лицо, поспешно отмахивается от всех своих слов Карл. Я хочу что-то быстро возразить, но вместо этого просто немею на несколько секунд, жадно схватив воздух губами. Я ловлю себя на ощущении, что мы с ним вдруг полностью поменялись местами. Нет, я не знаю точно того, что чувствовал Карл, когда пришел в Александрию, когда сорвался за мной в лес после нашествия ходячих, когда мы все сильнее сближались. Но он тогда точно был несгибаемым. В любом случае, сейчас я чувствую себя собранным, уверенным, сильным, чувствую свое сердце, дух, силу. Я чувствую себя настоящим, живым, полноценным. Карл же выглядит разбитым, потерянным, преданным. Как раз таким когда-то был я. В то время я был уничтожен, все, что я мог дать, это ненависть и истерика, я помню эту дрожь, которая доводила меня до безумия и рождала бешенство к Карлу, подталкивала превратить его в ничто. Но, пожалуй, сейчас я думаю, что тот момент, когда он побежал за мной в лес, когда он терпел мои срывы, не упрекнув меня ни одной ответной гадостью, лучшее, что когда-либо для меня делали. Теперь нечто подобное происходит с этим парнем, только вот не в его характере срывы и откровенная обида. Он тихо превращает себя в пепел изнутри. Подумать только, этот парень сейчас пытается сказать мне, что меня тронуло его смазливое личико. Ну, точно придурок. Неважно, я должен, я хочу спасти его. - Карл. Все люди изначально отзываются на внешность другого человека. Но ты и я. Ты действительно считаешь, что происходящее между нами - итог простой внешней привлекательности? Неужели тебе приходит в голову, что и сейчас рана на твоем лице способна так просто изменить мое мнение о тебе? И это после всего того, что мы прошли, что ты сделал для меня, что я сделал для тебя. Я не могу отрицать, что ты являешься привлекательным для меня, но мое отношение к тебе определяет совсем другое, а не твоя внешность. Боже, да даже если тебя танк переедет, или ты превратишься в ходячего, ты все равно для меня останешься самым красивым. Пойми ты это. Для меня ты всегда будешь красивым, потому что это решают не мои глаза, а мое сердце, которому ты стал дорог. - После такого речевого потока мне приходится сделать глубокий вдох и закусить нижнюю губу: ну, вот, вспылил слегка. С другой стороны, как еще мне было донести ему истину. Дальше мы сидим какое-то время в тишине. Карл выглядит задумчивым. Его пальцы странно подрагивают, наверное, позволяя сосредоточиться. Я не решаюсь сказать еще что-то, чтобы успокоить его сомнения. - Я не хотел обижать тебя. Просто знаешь. Я вижу, как они все пытаются не смотреть на меня. Даже отец, он отводит глаза, Рон. Понимаешь? И это, вот это, - он как-то совсем по-детски тычет пальцем в бинты на столе, - как только появилась возможность, Дениз просто сбросила эту заботу на тебя, хотя на ее отношение это не похоже. Я все замечаю и очень боюсь, что ты можешь тоже, но ощущаешь себя обязанным и... - К концу парень стихает, будто у него кончаются аргументы или мои слова достигли цели, и он уже так не думает. - Не смей так о них думать. - Не даю ему закончить, перебивая крайние тихие слова. - Карл, вероятно, что все так, как ты говоришь, но все не так, как ты понимаешь. Ты спас этих людей, ты их герой, они восхищаются тобой, они пытаются жить так, как ты им сказал. Они могут отводить глаза, но только для того, чтобы не показывать тебе, как они сожалеют, как переживают за тебя. Ведь ты этого не оценишь, ты в этом не нуждаешься, это может угнетать тебя. Они стараются, чтобы ты не чувствовал себя неполноценным, чтобы твоя жизнь не изменилась слишком сильно. - Вообще-то, я слегка сочиняю, я, как минимум, не могу знать за всех, а Дениз и правда просила меня, так как ей неприятно на это смотреть, но ради Карла я буду врать. - Дай время всем привыкнуть. И перестань сомневаться во всех, во мне, и в себе тоже. - Я опять переключаюсь на бинты. - Ты говорил, что для подростка нормально переживать о своей внешности. - Уже совсем другим тоном, куда теплее, замечает он мне, пока я накладываю ему повязку. - Нормально. - Отодвинувшись, киваю я. Надо подбодрить его - Только тебе не о чем, когда рана заживет, это будет очень даже сексуально. - Ты так считаешь? - На его лице отражается приятное для меня удивление, не игривое, но такими темпами и до него недалеко. - Уверен, - заботливо поправляю его волосы я. *** Еще через пару дней я случайно нахожу Карла за интересным занятием. Он стоит напротив стены и пытается прицелиться. Я недолго наблюдаю за тем, как у него не получается, и он тихо из-за этого бесится, пробуя снова и снова. Приходится свернуть с намеченного пути и подойти ближе. - Как прошло собрание? - Я захожу с правой стороны и оказываюсь прямо перед дулом его пистолета. - Нормально. - Не вздрогнув даже от моего внезапного появления, парень пожимает плечами и резко опускает пистолет. - Спасибо, что остался с Джудит. Как там она? - С ней мама, ей весело. - С легкой улыбкой отчитываюсь я. Секунду я разглядываю то, как он смотрит на свое оружие, и спрашиваю: - А что ты здесь делал? - Разве не ясно? - Холодно замечает Карл и отворачивается, ему, похоже, не особенно хочется говорить на эту тему. - Не получается, у меня не получается, и я чувствую себя бесполезным. Просто ужасно. - В том, что его волнует, он всегда признается тихо. Я никак не могу привыкнуть к моментам, когда он злится на себя, поэтому не всегда готов верно среагировать. - Может быть дело в том, что тебе нужно время. Ты еще не восстановился ни физически, ни морально. - Я делаю шаг, чтобы стоять совсем близко. - У нас нет этого времени, Рон, у меня нет этого времени. Я нужен Александрии сейчас, но понимаю, что бесполезен. - Замечая мое движение, он намеренно смотрит в другую сторону, при этом убирая ловким движением пистолет. - Тогда, может быть, проблема в том, что стена не лучшая компания для тренировки? - Проявляю настойчивость и заглядываю в его лицо, что само по себе бесполезно, если тебя игнорируют. - Ты издеваешься? - Рычит он, но зато переводит взгляд на меня. Его глаз опасно прищуривается, я отчетливо вижу, как в его ярком зрачке мерцает злость. Такой Карл заставляет меня чувствовать себя в опасности. Но я уверен, что не имею права показывать это. - Я, вообще-то, просто пытаюсь предложить тебе пойти на тренировку вместе. Думаю, тогда у тебя все быстро получится. - Уверенно продолжаю держаться в образе. - Серьезно? - Злость сменяется удивлением и подозревающим наклоном головы. - А как же медицинские показания? Тебя Дениз за это не похвалит. - Не цепляйся. Я, в отличие от Дениз, понимаю, что тебя это не остановит. Сейчас ты делаешь это здесь, а затем, если тебе запретить, пойдешь один, и это непонятно чем может закончиться. Лучше уж мы пойдем вместе, и все будут довольны. - Я шумно выдыхаю и пытаюсь выглядеть как можно более незаинтересованным. - Ладно. - Спокойно говорит Карл с хитрой ухмылкой. - Тогда, как обычно, у ворот. - Успеваю предупредить его прежде, чем он уйдет далеко. Я остаюсь и чувствую странное волнение в груди, оно приятное и заставляет меня улыбнуться. Похоже, жизнь налаживается. Я успел соскучиться по вечерним прогулкам-тренировкам с Карлом. *** То, что один раз проходит с успехом, быстро становится доброй традицией. Следующие несколько дней я и Карл тренируемся, много тренируемся. Он достаточно накрутил себя, а я, к счастью, оказался прав. Еще бы, я же верю в то, о чем говорю. Парень быстро приходит в форму. Чем больше мы занимаемся, тем больше он привыкает в своему новому положению, адаптируется к нему. Такие способности, как у Карла, не пропадают и не забываются из-за какого-то там ранения. Мне приятно быть свидетелем тому, как Карл возвращает себе мастерство и характер, а с ними и волю, силу, уважение, уверенность, твердость. В один из вечеров, после окончания тренировки, Карл приглашает меня к себе. Вообще-то, Александрия все еще бурлит жизнью: на стенах сменяется охрана, там и тут слышатся тяжелые шаги; в хранилище стоит суета и грохот, потому что все и всегда должно быть подсчитано; в доме Гленна, там же можно найти Рика и Мишонн, что-то бурно обсуждается. Только сегодня Карл ни к чему из этого не присоединяется. Он просто идет в свой пустой дом, пригласив меня с собой. Сначала мне выдается возможность принять душ и сменить одежду. Дальше Карл встречает меня разогретым ужином. Тяжелые времена, рагу очень странное на вкус, но последнее время я все реже уделяю внимание вкусу еды. Всегда есть что-то важнее. После ужина мы вместе принимаемся мыть посуду и лениво болтаем о ерунде. Моя мечта так неожиданно сбылась. Я не разочарован, мне нравится говорить с Карлом ни о чем. Наш совместный вечер продолжается тем, что я случайно переворачиваю коробку с игрушками Джудит и нахожу там Дженгу. На смех и обсуждение ситуации, а также совместный сбор содержимого коробки уходит минут пять, а затем мы устраиваемся на полу в комнате Карла и строим башню. Правила у нас выходят своеобразные: тот, кто удачно вытащит блок, имеет право задать вопрос, а другой обязан честно на него ответить. За следующий час мы узнаем друг друга лучше, чем за все время знакомства. Я ощущаю себя немного странно, ведь с Карлом у меня, кажется, было все, в самом настоящем смысле, но при этом я еще не знал о нем элементарных вещей. Поэтому мне приятно и интересно сидеть здесь и узнавать Карла. Теперь я знаю о его детских мечтах, одноклассниках, страхах, жизни до встречи со мной, знаю о любимом цвете, еде, книге. Я тоже с ним честен. Я думаю, хорошо, если теперь и он знает обо мне больше. - Ммм, - аккуратно вытолкнув кубик, парень задумчиво мычит, он сжимает его в тонких пальцах и касается им своего подбородка, - твой любимый праздник? - Рождество. - Почему-то поспешно отвечаю я. - А я думал, ты скажешь день рождения. - Дернув плечом, Карл наклоняется и пристраивает деталь на вершину башни. - Нет. День рождения тяжелый праздник, все чего-то от тебя ждут, слишком много внимания для тебя одного, и веселье какое-то не настоящее получается. Рождество – это атмосфера, настроение, красота и подарки. И ты всегда можешь сам решить, как его провести. - Поясняя, я замечаю, как внимательно наблюдает за мной Карл. До меня не сразу доходит, что я сказал нечто нетипичное для своего характера. Я смущаюсь и, пытаясь это скрыть, начинаю ворчать в его сторону: - Не смей больше нарушать правила, а если бы она упала. Парень кивает, а я стараюсь вытащить свой блок. Несколько движений, задержка дыхания на пару секунд - не упала, повезло. Я улыбаюсь и укладываю свой кубик рядом с кубиком Карла. И теперь не упала, горжусь собой. - Какое качество ты ценишь в людях? - Наверное, на меня влияет мой последний ответ, но я решаю узнать что-нибудь о его мыслях. - Я думаю, преданность. Ненавижу предателей. - Невозмутимо отрезает он. Почему-то я готовился к более развернутому ответу, и это заставляет меня зависнуть на какое-то время. Осознав, что продолжения не последует, я киваю, ответ принят. Карл, заметив мой жест, тянется к очередному кубику. - Ты запоминаешь свои сны? - В его утомленный мозг явно проникают мысли об отдыхе. Он не одинок, я чувствую подобное и знаю, что вопросы придумать все сложнее. Из-за меня опять случается пауза. Мы встречаемся взглядами. Я опять скован смущением: мне неудобно честно отвечать на этот вопрос. - Нет. - Неуверенно получается у меня. Я нервно закусываю нижнюю губу. Смотреть ему в глаза и врать сейчас невыносимо. - Хотя, иногда. Есть один сон, который я очень хорошо помню. Он приснился мне, когда мы шли в Александрию. - И о чем он был? Или это секрет? - То, что у него теперь один глаз, никак не изменило волшебную силу его взгляда. Я мог бы сказать, что это уже второй вопрос, пошутить, что это не для его ушей, согласиться с тем, что это секрет. А я делаю глубокий вдох и опускаю взгляд в пол, собираясь ответить. - Ну, мне тогда приснилось, что нет никакой эпидемии, мир прежний, моя комната все такая же уютная. Там были ты и я, мы целовались. Я до сих пор помню ощущение того, как ты мне нравился, а я не хотел этого признать. Тогда я не распознал только ощущения от поцелуя с тобой, но потом мы по-настоящему... - Я прерываюсь на мгновение, пропускаю слово. - И я понял, что чувствовал в том сне. Я слышу, как с губ Карла срывается выдох, когда он ухмыляется. Я решаюсь посмотреть на него. До него явно дошел не весь смысл сказанного мной. Парень тянется к деревяшкам, а я чего-то жду. Его палец осторожно толкает блок, а потом он замирает и поднимает на меня взгляд. Карл растерянно моргает. Я вижу, что он понимает. Он понимает, что это не просто сон о целующихся парнях, что давно мне нравится, что этот сон был задолго до того, как я дал ему это понять, что обстоятельства этого сна о многом говорят. Он понимает, что это очень волнует меня. Карл резко возвращается к игре, не позволяя мне больше читать глубину своего взгляда. Парень старательно пытается скрыть свое волнение, передавшееся от меня, но мгновение, чуть более проворное движение, и наша башня с грохотом рассыпается. - Неудачник. - Я ликую, протягиваю с беззлобной насмешкой. Это точно должно разрядить обстановку. - Ты должен мне желание. Карл фыркает и намеренно рассыпает три оставшихся этажа. Я одним движением подтягиваюсь и падаю на кровать. Скоро рядом оказывается и хозяин кровати. - Мне нужен будет реванш. - Тихо предупреждает он. Я забываю ответить ему. Хотя это вроде и вопросом не было. В тепле и на мягкой кровати, под спокойное дыхание рядом я не замечаю, как засыпаю. Неизвестно, сколько времени проходит прежде, чем я открываю глаза. Немало точно. Вокруг царит абсолютная тьма. Луна почти не светит, ее тусклых бликов хватает только, чтобы узнать длинные пряди волос, спадающие на лицо, острые линии скул и мягкие губы. Я успеваю понять, что Карл спит очень близко, а затем засыпаю снова. *** Проходит еще несколько спокойных дней до того, как неприятности начинают сыпаться на нас одна за другой. Сначала из Александрии без предупреждения пропадают Дэрил, Гленн и Мишонн. А ближе к вечеру меня срочно выдергивают из дома, потому что Мэгги стало плохо. Пока Дениз занимается осмотром, я пытаюсь вернуть девушку в сознание. После осмотра мы бурно спорим, потому что втроем знаем лишь малую часть теории и на деле ничем помочь Мэгги не можем. Её ребенку грозит опасность, да и самой девушке тоже. В какой-то момент она рассказывает нам о враче из Хиллтопа, а я и Дениз мгновенно цепляемся за эту соломинку. Девушка долго противится, ссылаясь на опасности и запреты Александрии, но у нас выходит ее переубедить. За время сборов у Мэгги случается еще пара приступов. Она ощущает сильную слабость. Впрочем, любая физическая нагрузка ей противопоказана. По ряду этих и других причин девушку приходится перевозить по Александрии на коляске. Я рад, что не ошибся с решением для Мэгги. Несмотря ни на что, никто не остался в стороне, и, спустя каких-то полчаса фургон уже стоит в месте отправки, а рядом целая боевая команда. Я останавливаюсь рядом с Аароном и Абрахамом, киваю им, что Мэгги нужно все время лежать. Я решительно разворачиваюсь и неожиданно замечаю Карла с оружием, который приближается к фургону. - Он какого черта здесь делает? - Невольно начинаю нервничать и отправляюсь ему наперерез. - Вот только не говори, что ты тоже собрался поехать. - Встав перед ним столбом, приподнимаю брови, будто удивлен. - Да. - Быстро бросает Карл в ответ и собирается обойти меня. - Ты не можешь. - Хватаю его за предплечье и сжимаю с силой своего зарождающегося раздражения. - Почему? - Теперь его очередь сверлить меня своим напускным удивлением. - Потому что ты, хренов герой, еще недостаточно восстановился, чтобы тащиться в самое пекло. А если с тобой что-нибудь случится? - Мои аргументы на него явно не особо действуют, и это бесит, заставляет задеть самолюбие. - Там куча крутых парней с оружием, а ты реально считаешь, что без твоей жалкой тушки им не справиться? - Я не останусь. - Он вырывается из моей хватки. - Я не собираюсь отсиживаться в стороне, когда им нужна моя помощь, из-за какой-то ерунды. - Он злится на меня, повышает голос, и мы уже привлекаем к себе внимание. - Ладно. - Как-то капризно заявляю я, передразнивая то, каким выглядит Карл в моих глазах. - Тогда я тоже не собираюсь отсиживаться, я тоже поеду. - Что? - Парень теряет маску невозмутимости. - Нет. - Что нет? Если уж на то пошло, они едут в Хиллтоп из-за Мэгги, которой нужен врач, мое присутствие там логичнее, чем твое. А раз ты собрался ехать, и за тобой тоже следует присмотреть. Тогда без меня никак. - Понимая, что попал, продолжаю давить. Повышаю голос, но быстро сворачиваюсь и демонстративно шагаю вперед. - Ты никуда не поедешь, даже думать забудь. - Меня резко толкают, я отчетливо вижу сверкнувшее в его зрачке беспокойство: он никогда не скажет прямо, но мне и не надо. - Теперь понимаешь, что я чувствую каждый раз, ведь понимаешь же, да? - Мне бы сдержаться, но я не могу и сразу же хвастаюсь своим удачным попаданием в цель. - Рон, прекрати, это просто поездка в Хиллтоп. Ничего не случится. Давай каждый будет занят своим делом: ты останешься здесь, а я доставлю Мэгги к врачу. Я уже в порядке, правда. - Он возвращается к образу невозмутимого парня, но себя не обмануть, и он старается успокоить меня. Скандал не задался. Я бы еще многое мог сказать ему, затянуть препирательства, но Мэгги больно, а он прав. В конце концов, все завершится тем, что он все равно уедет, а я останусь. Карл пытался сохранить нашу гармонию, но из-за меня она уже нарушена, и на душе скребется неприятный осадок. - Карл. - За время нашей паузы он успевает отойти от меня на несколько шагов. - Я буду тебя ждать. - Виновато признаюсь ему, когда он оборачивается. Звучит сопливо, но я не хочу, чтобы мы, как в прошлый раз, прощались на плохой ноте, вроде: "я тебя ненавижу". Он пару секунд внимательно смотрит на меня, а потом едва заметно кивает. - Открой Энид, она в кладовке, в оружейной. - Добавляет парень перед тем, как отвернуться. Пока они уезжают, я топчусь на месте и думаю о том, что терзает меня сильнее. То, что мы больше двух недель не ругались с Карлом, вообще. Я обещал ему, что не буду ссориться с ним, а сам сорвался. Или то, что черт с ней, с этой ссорой, для нас это ерунда, но ощущение дежавю, когда в такой же ситуации случилось что-то плохое, пугает меня.