***
Анна открыла глаза, в которых отображалась ясность, обычно не наблюдаемая у других людей после дремы. Ее все еще худое тело напряглось, когда она привстала, чтобы посмотреть в окно. Улица светлела, черный уступал, ее любимый красный на вывесках пятнами становился ярче; в светлое время суток Анна всегда чувствовала себя живее, пока ночью только родной красный развеивал что-то похожее на страх. Она не думала, какое именно сейчас время: утро или вечер, но знала, что они должны успеть. Солнце висело близко к горизонту, но она действительно не хотела вспоминать, на какую сторону света у них выходит окно. Они всегда успевают. Девочка шла все медленнее — знала, что Микото все еще спит в баре. А Кусанаги внизу нет вовсе. Но ей чудилась музыка, которая была предвестником чего-то плохого: минорная, тихая. От этого ее бледное лицо искажалось в беспокойстве, которое могли прочесть только немногие — самые близкие ее члены семьи. Он положил на ее плечи свою огромную руку, когда она присела рядом прямо на пол, чтобы ощутить его красный. — Микото, — он всегда улыбался, когда слышал ее тихий голос. Она звала его и знала: несмотря на то, что он всегда просыпается спокойно, предполагая, что сможет выспаться в любой другой час, именно ее голос делал это пробуждение медленным и плавным. По-настоящему хорошим. — Уже готова, ха? — он даже взгляда не бросил на ее привычное платье. — Какие планы на сегодня? — Пойдем знакомиться с Синим королем, — она вжалась в его плечо, будто считала себя за это виноватой. Возможно, она и была. С нее же все началось? Хотя реальная жизнь была такой безудержно непредсказуемой… даже будучи ясновидицей, Кушина никак не могла бы сказать точно… как? И почему эта девушка, смутно знакомая, опять вклинивается в ее мысли. «Я важна», — говорит что-то в ее взгляде — все время разном. Анна повторяет ее слова: — Она важный человек. Микото вспоминает эту эпопею и безмолвно смыкает веки снова, даже не выискивая сигарету: он всегда курил, когда размышлял. Значит, решение принято. И значит, его не за чем озвучивать. Принцесса все равно будет знать ответ.***
Фушими нервно вел машину, стабильно превышая скорость на тот максимум, который, в случае чего, был ему по карману. Мимо проносились многоэтажки, сонные мухи за стеклом вызывали сильнейшее раздражение. Ему тоже хочется спать, но это не заставит его так плестись! Какова вероятность, что вот такая чистая и немудреная импровизация вообще сработает с этой девчонкой? Оставить важнейший атрибут его причастности к синему клану… Если лейтенант узнает, она оторвет ему голову. Он полагал, что ту не остановит даже тот нюанс, что это было именно ее идеей: привести стрейна прямо к базе. (Почему бы не прислать информацию на почту? Хотя, Натсуми пользовалась кнопочными мобильниками; Фушими сомневался, что эта девка осознает всю прелесть интернета). Пожалуй, это был бы тот самый идеальный случай, когда не они идут за стрейном, а он почти осознанно сам придет к ним. В прочем, на каком основании они вообще решили, что эта среднестатистическая школьница обладает экстраординарными способностями, Фушими еще предстояло узнать: он разбирал и разбирал гору отчетности за место человека, который имел странное — не менее экстраординарное в это время право — право на отпуск. Судя по всему, до этого некий был его непосредственным начальником, но, на момент адаптации на новом месте, Сарухико почти поклялся себе, что это ненадолго. И, что ж, когда он без труда макнул их систему безопасности в грязь, лицо лейтенанта стало крайне задумчивым. И теперь было чем гордиться — это краткая история его повышения. Но была загвоздка, которую он прекрасно видел. Ведь, в отличие от некоторых, не был дураком. Должность капитана означала его причастность к внутреннему кругу короля. Предателям там не место. В общем-то, Мунаката Рейши был удивительно спокоен на этот счет. В отличие от Сери, которая, бесспорно, имела на него некое влияние. И она не ослабит хватку, пока не получит подтверждение, что Фушими поставит работу превыше старых связей. И тут намечалось две несостыковки, которые она как раз упускала из виду, поскольку бы, в ином случае, вряд ли думала тратить его силы и время столь беспечно. В отличие от Хомры, связывающей своих членов неформальными отношениями подчинения своему королю, где каждый пойдет за ним, но волен делать что хочет, со Скипетром-4 Сарухико был связан только формальными правилами устава и трудовым договором, следовательно, тут он получал выгоду чисто для себя. Больше не приходилось подчиняться человеку, которого совсем не уважаешь. Сарухико знал, что Красный Король силен, что он действует согласно своему собственному кодексу чести. Но сердцем он абсолютно ничего по этому поводу не ощущал. Вторая же причина была в том, что никаких связей с красными у Фушими Сарухико никогда и не существовало. А тонкая нить дружеских отношений, на которую подвесили чуждую брюнету преданность Красному Клану, лопнула. Они все пытались удержать с него хотя бы знание, что все под контролем. Сарухико не был уверен, о чем они хотели знать, — что он не выжжет оставшейся при нем красной аурой все вокруг? В любом случае, они подселили к нему совершенно бестолкового шпиона. Наивную девчонку, которая еще и готова была убираться и готовить. Может, конечно, она даже хорошо выполняла свою задачу: подать сигнал, если все просто полетит в ад. Но он ясно дал понять, что ничего общего с ними иметь не хочет. Именно поэтому… Сдача девочки и фактическое непослушание красным можно считать таким прекрасным доказательством. В конце концов, был отдан приказ. А приказ есть приказ. Фушими прославится как неприятный человек, но исполнительный работник. Представляя себе это, он ухмыляется и старательнее жмет на газ. И, конечно, он совсем ничего не упускает из виду сознательно. Совсем ничего.***