***
Цири уже обошла все близлежащие магазины, посетила Флотзамский рынок, тайком покурила в скверике и теперь наматывала очередной круг по безлюдной площади в ожидании Ангулемы. Она уже было собиралась свернуть от ратуши к летнему кафе, чтобы просто посидеть и дать отдых ногам, как вдруг дорогу ей заступили два квадратных бритоголовых бугая, вывернувшихся из-за проулка за зданием ратуши. — Эй, тя как звать? — спросил один. — Твое какое дело? — тут же встала в боевую стойку Цири. — Кароч, давай, пошли с нами. Тебя тут видеть хотят. — Ага, ща разбежалась, шнурки токо напарю! — рассердилась Цири. — Отойдите с дороги! — Не, ты чё не поняла? Мы по-хорошему пока просим, — пробасил второй (к слову, похожий на первого, как брат-близнец). — Да не пойду я с вами никуда! — возмутилась Цири. — Что вам вообще надо от меня? Отстаньте и дайте пройти! — Сказано тебе, пошли, — один из бугаев схватил девушку за руку. Цири резко выдернула руку из его захвата и сделала шаг назад. — Думаете, я с вами не справлюсь? — с угрозой прошипела она. — Шеф сказал, миром тя доставить. Не бить, — сказал один. — По морде токо не бить, чтоб товарный вид не портить, — добавил другой. — А так вообще можно и пиздануть разок. — Ща я сама тебе пиздану по самому дорогому, — пообещала Цири. — Э! Чё у вас тут такое? Цири не думала, что когда-либо будет рада видеть Эредина, но сейчас, кажется, был тот самый момент. Правда, она тут же приняла независимый вид, ибо не хотела, чтобы наглый эльфяра возомнил себя ее спасителем. — А те чё надо? — предвкушая драку, дружным радостным дуэтом рявкнули оба битюга (хотя Цири отметила, что по сравнению с монументальным эльфом они не выглядели такими уж здоровыми, какими показались ей вначале). — Пиздуй отсюда, пока мы те не наваляли. Эредин ничего не ответил, а просто молча засветил одному в челюсть, а второму — в глаз. Оба амбала, не ожидавшие такого стремительного нападения, повалились на асфальт прямо под ноги ошеломленной Цири. — Ну, как-то вот так, — сказал Эредин. — Кто это такие? — спросил он у девушки. — Я понятия не имею! — А чё от тебя хотели? — Тебе какое дело? Тебя вообще кто просил вмешиваться? Я бы и сама справилась! Нашелся защитник униженных и оскорбленных. — Цири, я тебя уже предупреждал. Никого рядом с тобой, кроме себя, я не потерплю. Поняла? Я шутить не буду. И каждый, кто к тебе только попробует близко подойти, будет огребать по морде. — Что, и Ангулема тоже? — язвительно спросила Цири. — И папка с мамкой? И Трисс? И дед? И Ламберт с Эскелем? — Не, только мужики посторонние, — буркнул Эредин. — Как токо увижу около тебя какое членистоногое, то вломлю всем и каждому. Я те сказал. — Я это слышала уже от тебя сто раз. Как ты мне надоел с этой фразой. Мусолишь одно и то же, блин, как пластинка заезженная! — рассердилась начавшая терять терпение Цири. — И вообще, Эредин, вот я тебя сейчас разочарую. Даже если я соглашусь пойти за тебя, нас не распишут. — Это еще почему? — удивился эльф. — А потому что сумасшедших не регистрируют! — с торжеством изрекла Цири. — Это ты меня что, дураком считаешь? — начал потихоньку закипать Эредин. — А кем мне тебя считать, если ты с башкой настолько не дружишь, что драку затеваешь в двух шагах от здания полиции. — А ты чё, за меня волнуешься? — Да плевать мне на тебя! Иди отсюда, пока тебя не засекли. — Сначала ты. Я хочу точно знать, что они к тебе больше не пристанут. — Они, по-моему, теперь долго ни к кому пристать не смогут. Чё-то как-то тихо они лежат. Ты их не убил часом? — Ничего с ними не сделается. — Блин, Эредин, пошли уже отсюда пока нас никто не видел, — Цири, окончательно потеряв терпение, схватила эльфа за рукав и потащила подальше от места битвы. — Цирь, ты сейчас свободна? — Эредин, который уже благополучно забыл про инцидент с незнакомцами, снова начал донимать девушку. — Занята! — А чем? — Тебе какое дело! — Пошли пройдемся, — предложил эльф. — Эредин, тебе-то самому что здесь было надо? — Я в магаз за продуктами приехал, — эльф продемонстрировал Цири увесистый пакет. — Во! — Так ты продукты купил? — Купил. — Ну и пиздуй домой. К тебе скоро дамы в гости придут, а ты по Флотзаму рассекаешь, морды кулаками шлифуешь и меня зачем-то достаешь. — Да никуда не денутся бабы эти, подождут, если что, — беспечно отмахнулся Эредин. — О, господи, вот же привязался. — Цирь, ну скажи, чего ты такая злая? — эльф наклонился, делая попытку заглянуть девушке в глаза, в то же время его ладонь легла ей на талию и потихоньку стала сползать ниже. — Грабки убери свои от меня! — Цири резко сбросила его руку и закрутила головой в поисках хотя бы случайных прохожих. Но улица, на которую они свернули, как назло, была пуста. — Что ж за день-то такой дурацкий у меня сегодня, — проворчала Цири, пытаясь отстраниться от настырного эльфа. — Вернусь домой и пожалуюсь на тебя отцу, — пустила в ход последний аргумент девушка. — Папка тебе опять нос сломает и все ребра пересчитает. — Ну чё ты сразу «папка-папка», — уныло вздохнул Эредин. — Ты уже вроде взрослая, а все за батькины штаны цепляешься. — О! Цири, а я тебя обыскалась, — на дорожку из-за угла ратуши вышла Ангулема. — Мне Роше сказал, что ты тут уже целый час асфальт утюжишь. Ой, — она сделала вид, что только что заметила стоящего рядом с Цири Эредина (хотя не разглядеть столь внушительную фигуру, увидев при этом хрупкую Цири, было просто невозможно). — У вас тут тет-а-тет? — Нет, мы уже закончили, — поспешила уведомить подругу Цири. — Ангулем, Имлерих тебе привет передает, — Эредин тут же переключил свое внимание на новую девушку. — Зашла бы как-нить к нам в гости. Каждый день же мимо ходишь. — Ага. К вам зайдешь, потом фиг выйдешь. Во всяком случае, в целкости и сохранности, — хихикнула Ангулема. — Это точно. Ангулем, пошли. Мне уже надоело Флотзамские достопримечательности изучать, — нетерпеливо дернула подругу за рукав Цири. — Э! Вы куда? Меня с собой возьмете? — Эредин не собирался так просто отпускать вожделенную добычу. — Я тебе уже говорила, что мы идем в кабак с девчонками. Ты нам там не нужен, — раздраженно ответила Цири. — Ну и ладно, — неожиданно легко отстал Эредин. — Ну и пиздуй! Смотри, не пожалей только! — Откуда он тут взялся? — спросила у подруги Ангулема, когда они отошли на порядочное расстояние от эльфа. — Он с самого утра меня достает. Увязался за мной и теперь преследует, — проворчала Цири. — Оглянись, посмотри, он ушел или все еще смотрит? — Оглянись сама, — предложила Ангулема. — Да ну, еще подумает, что мне до него есть дело, — фыркнула Цири. — А тебе нет? — Да на хрена мне нужен такой безбашенный придурок и урод морально-нравственный! — возмутилась Цири (хотя сделала это она явно преувеличенно и слегка нарочито). — А Кагыр, по-твоему, лучше? — фыркнула Ангулема. — Да ну-у, — сморщила носик Цири. — Бота-ан! Фу-у! О! — она тут же, оживилась, соскользнув с обсуждения Кагыра и вспомнив кое-что поинтереснее. — Прикинь, я пока тебя ждала, ко мне два амбала таких подвалили, типа, пошли, наш шеф хочет с тобой познакомиться, все дела… — И что? — Ну что, как обычно, вдруг откуда ни возьмись появился… Эредин и все испортил. — В смысле? — У него разговор короткий. Одному — в зуб, другому — в глаз, и оба парламентера у моих ног. Буквально. В отключке, — с некоторой долей гордости закончила рассказ Цири. — Ясно. Сорвалась свиданка. — Ой, я не знаю, что мне с Эредином делать, — с тяжким вздохом картинно закатила глаза Цири. — Проходу мне, сволочь такая, не дает. Кагыра, прикинь, избил. Тут Лютика на улице встретил, так выпугал его до смерти, сказал, что если только узнает, что тот ко мне на работе пристает, на переплет его пустит. Бедный Лютик к папке тут же прибежал ябедничать, сказал, что боится меня на работу брать… Еле его успокоили и уговорили. Мамка сказала, что если Лютик меня на работу не возьмет, она его прямо тут кастрирует своими маникюрными ножничками. А ведь еще не известно, кто страшнее, Эредин или маманя в ярости. Ангулема внимала подруге, с сочувствием кивая и качая головой, вздыхая и не зная, как помочь ей решить проблему с настырным и ревнивым воздыхателем.***
Цири и Ангулема с присоединившимися к ним подругами Рианнон и Присциллой сидели в местном ресторане, ели, пили и, разумеется, обсуждали множество важных тем, заодно перемывая кости известным и интересным личностям. Тон беседе задавала Рианнон, которая была редактором местной газеты, а посему знала все и обо всех не просто из любопытства, а по долгу службы. А особую пикантность и дополнительный накал обсуждению придавал тот факт, что на Флотзам черной грозовой тучей надвигались очередные выборы. И, конечно, с особым смаком девушки сейчас костерили нынешнего главу района и будущего кандидата на этот пост Бернарда Лоредо. — Так вот, этот хряк, оказывается, втихаря сдал свою спятившую мамашу в дом престарелых, а оттуда ее также втихаря перевели уже в дурку, потому что она такие концерты закатывала, — докладывала о результатах журналистского расследования Рианнон. — Но это все цветочки по сравнению с тем, что мои ребята выкопали, так сказать, из глубины веков. Оказывается, его мамаша еще в девяностые проходила подозреваемой по одному мутному делу. Они с тогда еще мелким Лоредо жили в Калмеведде, так вот там при невыясненных обстоятельствах сгорела психушка со всеми пациентами. И мамаша Лоредо тогда же из Калмеведда пропала, а потом появилась где-то в Велене. И в то же время там же по странному стечению обстоятельств вскоре завелся какой-то маньяк. Только действовал он очень избирательно. Перерезал каких-то залетных шабашников — и только его и видели. Правда, потом выяснилось, что эти шабашники ремонтировали калмеведдскую психушку, которая после их трудов немедля и сгорела. А еще поговаривали, что в этой самой психушке прятался от своих подельников какой-то бандюганский авторитет, кося под психа. Авторитет этот заныкал общак и таился, надеясь пересидеть в дурке смутные времена, а потом куда-нибудь свалить. Так вот, ходили слухи, что эти шабашники были никакими не рабочими, а подсадными утками, которые прибыли, чтобы вытрясти из авторитета заныченные им деньги. Но главное, что общак-то тогда так и не нашли. А Лоредина мамаша вскорости нарисовалась в Вызиме, стала жить на широкую ногу, швыряясь деньгами направо и налево, однако жировала она там недолго, по каким-то причинам решив вдруг вернуться в родные пенаты, предварительно, правда купив своему подросшему сыночку пост флотзамского мэра. — Конечно, купив, это и к бабке не ходи, — сказала Цири. — Если бы при тех выборах все было по честнаку, разве за этого жиробаса кто-нибудь бы проголосовал? Его тут терпеть никто не мог, когда он еще в школе учился. Этот придурок как-то выбрался тут на встречу с лесозаготовителями, пошел, так сказать, в народ. Вся Биндюга с той встречи ржала впокат. Рассказывали, что Лоредо к мужикам вышел и, типа, начал: земляки, все дела, бла-бла-бла… И тут мой дядька Ламберт из первых рядов ему заявил, мол, надо же, Бернард, столько лет прошло, а ты совсем не изменился, все такой же жирный, противный и вонючий. Чё, говорит, земляк, мы с тобой сначала в один детский сад ходили, потом в школе вместе учились три года, а теперь ты нос дерешь, земляков узнавать перестал и даже здороваться со своими одноклассниками не хочешь. Зазнался, мол. А помнишь, говорит, как ты во втором классе прямо посреди урока в штаны наложил от страха, когда тебе Карантир Ольхов лягуху за шиворот кинул? А почему не поделишься со своим электоратом информацией, как тебя в школе дразнили? Ссыкуном и вонючкой, потому что ты всего боялся, крысятничал, чуть что — бегал на нас жаловаться учителям и мамочке и ссался, как маленький. — Твой дядя учился с Лоредо в школе? — заинтересовалась Рианнон. — Ну да. В начальных классах, пока его в Каэр Морхен не перевели к папке и дядь Эскелю. — Так он, наверное, может рассказать нам много интересного о личности нашего кандидата, о его детских и школьных годах. — Конечно. Наш Ламберт любит поболтать. А язык у него, как бритва. Скажет, как смажет. — Может, подослать к нему Торувьель интервью взять? — Не-е, Торувьель не надо, — замотала головой Цири. — Ее Кейра даже на порог не пустит, а то еще хуже — в космы вцепится. — А слышали, говорят в Калмеведде опять суккуб объявился, — поделилась новостью Присцилла. — Ой ё, у папки делянка там рядом. Мамка узнает — с ума сойдет, — стала сокрушаться Цири. — Точно будет туда бегать папку караулить. — А мой братец Элеас тоже, паразит такой, на суккубов больно падок, — встревожилась Рианнон. — В прошлый раз его еле-еле в семью вернули, и вот опять. Если это снова та коза вернулась, я, вот ей божиня, сама пойду ей рога поотшибаю. — Неужели все было так плохо? — поинтересовалась Присцилла. — Да ужас был. Этот придурок орал: женюсь! Уже все, кольцо купил и предложение делать помчался, но по счастью застал у нее Эредина прямо за этим самым занятием. Так чуть до поножовщины не дошло. Элеас ей, типа, убью-зарежу и тебя, и твоего полюбовника, Эредин только портки надеть успел да из дома выскочить, этот за ним с ножом и воплями, а им навстречу, как здрасьте среди ночи — уже новый кавалер, Эскель с букетом калмеведдских роз. — Ну да, — кивнула Цири. — Мой дядька Эскель уж так-то на что спокойный, а вот на суккубов у него пунктик. Девушки отвлеклись на еду и питье, затем разговор продолжился. — А кого, кроме Лоредо, выбрать можно? — спросила Ангулема. — Я за этого хрена моржового голосовать не буду, хоть меня режьте. — От краснолюдов Вим Вивальди. Он вроде ничего, но… банкир, блин. А народ к банкирам относится предвзято. Эльфы, как обычно, протелятся, промитингуют и никого не выдвинут. Говорят, что надо бы кандидатом выбрать Седрика или Йорвета. Только первый по лесу шляется и пьет без просыпу, а второй ни в жизнь не согласится. Хороший кандидат Винсент Мейс, начальник полиции, но он, говорят, оборотень. Ну и жена у него… с прошлым. — Ну и что? — не поняла Ангулема. — Если копнуть, так у каждого в прошлом можно всякого дерьма нарыть. Хоть бы и того же Лоредо взять, у него-то в прошлом точно дерьма воз и маленькая тележка. — Это знаешь, как говорят, что можно здоровому, то нельзя больному, — развела руками Присцилла. — Так у нас же вроде демократия, ептить, — ухмыльнулась Ангулема. — Вот именно, что ептить, — буркнула Рианнон. — Еще есть тролль. От вашей Биндюги, кстати, он кандидатом идет. — А чё, из тролля будет мэр что надо, — заметила Цири. — Вот посмотреть на троллий мост и на лоредовский Флотзам — и сразу станет ясно, кто свое дело хорошо делает, а кто на рабочем месте хреном груши околачивает. — У нас в Биндюге поговаривают, что Лоредов хрен слабоват будет для такого дела, — захихикала Ангулема. — Некоторые личности нам буквально сегодня докладали, что евонное хозяйство годно разве что мышей оплодотворять. — А еще во второй Биндюге, что за тролльим мостом, объявился какой-то мутный кандидат, некая Сианна. А главный в ее команде — какой-то Детлафф — тип еще мутнее, — продолжила Рианнон. — А кто она вообще такая? — спросила Присцилла. — Эта Сианна же не местная, как насчет ценза оседлости? — А вот хрен там был! — с досадой сказала Рианнон. — Пошли мы по ее душу к Эйнару Гусселю, он поднял свои архивы и нашел нам эту потеряшку. Родилась она, оказывается, тут. А вот больше про нее ничегошеньки вызнать пока не удалось. Почему уехала, где блыкалась все это время, чем занималась, а главное, за коим лядом ее в родные пенаты вобрат занесло. Во-от. Ну и последний кандидат — это некий Морвран Воорхис. Цири, кстати, он родственник твоему Кагыру. — Этот Кагыр вовсе не мой! — тут же начала отпираться Цири. — Он мне вообще даром не нужен. — Кстати, — Рианнон понизила голос. — Сюда, бывает, заходит Лоредо. У него приватная кабинка на втором этаже. — И чё он там делает? — заинтересовалась Ангулема. — Может, подслушивает, что о нем народ говорит. Может, подсматривает за кем-нибудь. А может, просто сидит, ест, пьет и языком возит, как мы сейчас. — Девчонки, знаете чего, схожу я перекурю. Вроде уже темнеть начинает, так я втихаря, за угол спрячусь, никто меня не увидит и папке с мамкой не скажет, — решила Цири. — Ангулем, ты со мной? — Не, я попозже. — А я пойду. А то мне ведь еще до дома проветриться надо, чтоб табачиной не шмонило. А то ж, блин, у папки нюх острее собачьего, учует, потом будет мне морали вычитывать о вреде курения. А мамка, если узнает, вообще репрессии начнет.***
Цири зашла за угол ресторана, воровато огляделась по сторонам, убедилась, что ее никто не видит, и вытащила из кармана куртки пачку сигарет. Она уже было собиралась закурить, но тут ей почудилось, что где-то рядом что-то лязгнуло, будто тихонько прикрыли железную дверь. Цири насторожилась, прислушалась, однако все вокруг было тихо. — Померещилось, — решила девушка и вновь полезла в карман за прибранной было пачкой. В этот момент позади нее что-то шаркнуло, она попыталась обернуться, но не успела, так как рот ей заткнула чья-то широкая и влажная ладонь, а второй рукой неизвестный крепко обхватил ее и притиснул к себе. Девушка попробовала куснуть агрессора за палец, замычала и стала вырываться. Однако тот, кто на нее напал, был явно выше, намного массивнее и сильнее, посему попытки Цири освободиться успехом не увенчались. — Не трепыхайся, побереги силы, они тебе еще понадобятся для другого дела, — прошипели ей прямо в ухо. Цири дернула головой в надежде хотя бы так ударить напавшего на нее. — А впрочем, давай, сопротивляйся. Мне нравятся такие строптивые. Цири попробовала ударить его локтем — не получилось, попыталась лягнуть — безуспешно. Потом она почувствовала, что ее куда-то поволокли. Напавший на нее тип пятился спиной и, не отпуская и не ослабляя хватки, тащил Цири за собой. «Он же не может таким манером тащить меня по Флотзамским улицам? — промелькнуло в голове Цири. — Это значит, конечная цель нашего с ним путешествия находится где-то поблизости. Не в самом ли кабаке?» Цири неожиданно вспомнила дневное происшествие у ратуши с двумя амбалами, потом в памяти всплыли слова Рианнон про приват-комнату для Лоредо в этом ресторане — и ей стало почти очевидно, кто на нее напал. «Неужели, это чертов Лоредо? Как пить дать. Вроде про него ходили какие-то нелицеприятные слухи такого рода. Но… Он все-таки как-никак мэр. А, с другой стороны, раз он мэр, то может сделать так, что все будет шито-крыто. Ну, со мной у него этот номер не пройдет» Цири решила, что без боя она не сдастся, и Лоредо (если это был, конечно, он) сейчас крупно пожалеет, что связался с юной ведьмачкой. Девушка начала отчаянно вырываться из рук нападавшего, тот, не ожидавший такого внезапно активного сопротивления, остановился, пытаясь удержать ее… А потом Цири внезапно почувствовала, что ее повело в сторону, прямо в кирпичную стену здания, однако контакта ее плеча и бока с твердой поверхностью не произошло, позади раздался шлепок, затем глухой удар. Хватка, удерживающая девушку ослабла, и она, даже не оборачиваясь, уже поняла, что напавший на нее тип, отпустил ее и сползает на землю. «Наверное, девчонки вышли и дали ему по башке чем-нибудь тяжелым», — радостно подумала Цири. — Девки, ну вы вовре… Мать твою, опять ты, — пролепетала Цири, видя перед собой довольную рожу Эредина. — Я думала, ты давно дома. — Не-а, — эльф покачал головой. — Я, видишь, тут. — Ну ты, конечно, вовремя. То есть… Я бы сама… Наверное. Спасибо, в общем. — Не за что, — Эредин смачно с носка врезал под ребра лежащему на земле без чувств мужику (Цири разглядела его и поняла, что не ошиблась в своих предположениях, так как это был именно Лоредо). — Вот те, пидор гнойный! — Зачем ты… — попробовала остановить эльфа Цири. — И по почкам, — эльф добавил с другой ноги. — Чтоб еще месяц после этой ночки любви кровянкой писал и горькими слезами в процессе ссанья плакал. — Хватит его мутузить, — зашипела Цири. — Ты соображаешь, что ты сделал? Он же мэр! — И чё? — самодовольно ухмыльнулся Эредин. — А застал я его за каким занятием, забыла? Выборы на носу, так что этот хер моржовый будет молчать в тряпку, о том, что тут случилось на самом деле, и сочинять истории, как с лестницы летел. Сука! — эльф снова пнул бесчувственного Лоредо. — Ну-у, не то чтобы я была особо против того, что ты делаешь, — злорадно и мстительно прищурилась Цири. — Но все-таки не увлекайся. Он тут явно не один. Сейчас его архаровцы выбегут, заподозрив неладное. — Да и хрен с ними, — беспечно отмахнулся Эредин. — Я и их нахер уложу. Думаешь, мне слабо? — Хватит понтоваться, идиот! Я знаю, что тебе ничего не слабо. Просто не хочу, чтобы они рожу твою увидели и узнали, кто их босса довел до такого плачевного состояния. Вот тебе правда! Доволен? — Волнуешься за меня, да? — Да! С учетом того, что ты меня выручил, это нормально. И не вздумай возомнить о себе чего-то там… Пошли отсюда. То есть… О, господи, иди и жди меня вон под теми липами, там темно, никто тебя не увидит. Я поднимусь, попрощаюсь с девчонками, скажу, что нам надо домой и мы с Ангулемой сейчас выйдем. — А зачем нам Ангулема? — с нахальной ухмылкой спросил Эредин. — Не-е, Ангулема нам не нужна. Я рассчитывая на романтическую прогулку под луной. Чтоб только ты и я. Смори, Цирь, ночь какая… — Иди уже, — Цири попыталась придать Эредину ускорение, но ее попытки, разумеется, были обречены на провал. — М-м-м, — Лоредо, о котором в пылу полемики забыли Эредин и Цири, зашевелился и вроде бы начал приходить в себя. — Он сейчас очнется, — испугалась Цири. — Да ни хрена! — эльф наклонился и коротким точным ударом отправил незадачливого воздыхателя в очередной нокаут. Тот вновь затих. — Все! Иди отсюда! — зашипела Цири. — А еще я твоему папке скажу, что ты куришь втихаря, — с усмешкой добавил Эредин. — Только попробуй! — голос Цири с шепота сорвался в негромкий возмущенный взвизг. — Ну так я тебя жду под липами, — эльф вразвалочку пошел прочь, а Цири, призвав про себя все небесные кары на голову наглого эльфяры, посмотрела ему вслед, а потом направилась к подругам, чтобы сообщить им, что ее посиделки на сегодня закончены и ей срочно надо домой.