***
Бабка Горгоновна была довольно примечательной и даже в чем-то знаковой фигурой Флотзама. С правоохранительными органами отношения у нее были довольно натянутые. Во-первых, она являлась заядлой и злостной самогонщицей. Во-вторых, ее уже не раз пытались привлечь за неуплату налогов, так как бабка, одна проживающая в двухквартирном доме, время от времени аннексировала его вторую нежилую половину, ухитряясь сдавать ее за деньги нуждающимся во временном жилье гражданам. Особо громкий скандал по этому поводу разразился тогда, когда Горгоновна таким образом сдала квартиру Шани, которая только прибыла на работу в Биндюгу и пока не имела собственного жилья. Причем, ушлая бабка ухитрилась получать денежки как по договору, который заключил с ней муниципалитет, пригласивший на работу молодого специалиста, так и с самой Шани, которой она заявила, что-де никаких договоро́в с ней никто не заключал, а ей жить на что-то надо, так как пенсия маленькая, а у нее от старости уже все болит и она тратит ну просто бешеные деньги на лекарства. Может, все и обошлось бы, но в один из дней Горгоновна не на шутку схлестнулась с Геральтом, который повадился частенько захаживать к Шани. Бабка, которая все время визитов ведьмака проводила распластавшись по стенке с прижатым к ней ухом, разумеется, слышала, чем занимались ведьмак с медичкой, и сначала попробовала повысить Шани плату за съем квартиры в качестве компенсации за шум и неудобства, а получив отказ, решила встать на стражу нравственности, пригрозив уже Геральту отказом от дома. Ведьмак не стал скандалить со злобной бабкой, а просто справился о ней у Роше. Тут-то бабкины квартирные махинации и выплыли наружу. На Горгоновну наложили штраф и обязали вернуть Шани деньги, незаконно стребованные за квартиру, на что бабка гордо и со значением показала всем кукиш, заявив, что денег у нее нет и возвращать она их не собирается. После этого инцидента в дверях пустующей квартиры сменили замок, тем самым отрезав Горгоновну от источника нетрудовых доходов. Честно говоря, наверное уже никто из Флотзамцев достоверно не знал, как на самом деле звали эту склочную и голосистую старуху (вполне возможно, что она и сама за давностью лет позабыла свое имя), а вот кличка Горгоновна, которая красноречиво намекала на ее отнюдь не ангельский характер, издавна и прочно укрепилась за воинственной и хитрой бабкой.***
— Здравствуй, Горгоновна, — поприветствовал бабку Роше. — Чего горло дерешь с утра пораньше? — А-а! — бабка радостно-обличающе воззрилась на Роше. — Шо ж ты, участковый, спишь, значит, а тут человека убили! — в голосе бабки звучало торжество. — Кого убили? Где убили? Куда труп дели? — деловито спросил Роше. — Дык в этом нашем, прости господи, шалмане и убили. Вот я всегда говорила, что не доведет до добра… — Погоди-погоди, Горгоновна, — прервал бабкину возмущенную речь Роше. — Ты скажи, кого все-таки убили? — Мэра ж нашего, Лореду, чтоб его на том свете черти пялили, ни дна ему, ни покрышки, чтоб его раздуло и вспучило, чтоб ему… — Горгоновна! — снова повысил голос Роше, вклиниваясь в поток бабкиных проклятий. — Я тебя понял. Лоредо убили в ресторане. Следователей вызвали? — А как жа. Сидят оне, показания с него сымают. В больнице. — Вот сейчас не понял, — ошалело заморгал Роше. — Кто с кого где и что сымает? — Что непонятного? Убили этого упыря в шалмане, а он потом встал, оклемался малость и в больницу поперся. Таперича его там менты опрашивают, как да что. А ты спишь. А мэра в это время убили. — Так он вампиром теперь стал? Или что? Умер, а потом встал и пошел в больницу? Зачем покойнику больница? Шел бы уж сразу на кладбище, тогда не пришлось бы нам на себе тащить туда такого борова. И как он в мертвом состоянии показания дает? — С чего ты взял, что в мертвом? — удивилась Горгоновна. — Ты меня не слушаешь, что ля? — Ты же сама орала, что его убили. — Ну да. Токо не до смерти, — с сожалением вздохнула бабка. — Ой, така жалость. Ну прям така-растака. — Не говори, — в кои-то веки Роше согласился с вздорной бабкой. — Вот если убили тебя, так будь человеком, помри, да? — Во, и я об том же, — кивнула бабка. — А эта свиномордия взяла, назло нам, и жива осталась. — Ладно, пойду в больницу, — вздохнул Роше, понимая, что сон откладывается на неопределенное время. — Убили-и-и!!! — вновь радостно заголосила Горгоновна, стоило Роше повернуться и направиться прочь. — Слышь, Горгоновна, — повернулся на закладывающий уши вопль Вернон. — Ты бы это, шла покричать в другое место. — Это еще почему? — тут же изготовилась к схватке за свои права бабка. — Чтобы оповестить тех жителей Флотзама, кто про убийство еще не слышал. Вон, на Большой Вызимской в конце так точно ничего еще не знают, потому что так далеко твои крики не доходят. — Ох ты ж, и правда! — подхватилась Горгоновна. — Ну, побегла я тудыть. Ша всех оповещу! Ног не пожалею, глотки не пощажу, но весь Флотзам на уши поставлю! — пообещала она Роше, уже срываясь в стремительный бег.***
— Ну, и что тут у нас? — спросил Роше хмурых Мильву и Талера, сидящих на кушетке перед кабинетом хирурга Русти Рыжика (на самом деле его звали Мило Вандеберк, но все звали этого веселого пухленького и румяного низушка именно Рыжиком). — Сам послушай, — с кислой миной кивнула на дверь Мильва. — О-о! — из-за двери доносились громкие стоны. — Я умира-а-а! — Громко орет, — заметил Роше. — Да, особенно для покойника, — добавил Талер. — Слушайте вы его больше! — буркнула Мильва. — Эту тушу и снарядом не убьешь! — Хотя на этот раз отделал его кто-то все-таки неплохо, — радостно поведал Талер. — По башке, по почкам, лоб разбили, ребра сломали. — Прикинь, удар какой силы надо нанести, чтобы через такой слой жира до ребер достать и их сломать, — сказала Мильва. — Побои уже сняли? — спросил Роше. — Сняли, — кивнули Талер и Мильва. — И что говорит Русти? — Ничего, — пожал плечами Талер, а Мильва только молча развела руками. — То есть как? — слегка опешил Роше. — Ну, говорит, что он — хирург, а не рентген, насквозь не видит. То ли есть перелом, то ли его нет. То ли есть внутренние повреждения, то ли их нету. — Так, а что рентген? — А его не сделать, потому что Кагыр в запое. А кроме него с аппаратом никто не может. Там же напряжение до хрена вольтей. А Кагыр у нас все ж таки электрик. — А ведь сколько раз и Русти, и Шани просили этого свинюка Лоредо, чтобы дал заявку хотя бы на рентгенлаборанта, — злорадно припомнил Роше. — А он их все завтраками кормил, типа потом да потом, мол, есть у меня поважнее дела, а Кагыр неплохо справляется. Вот теперь сам и вляпался в свое дерьмо! В этот момент белая дверь кабинета открылась, и пред светлы очи стражей порядка важно и с достоинством явился Русти Рыжик собственной белохалатной и шерстолапой персоной. — Ну чё? — спросили его все трое хором. — А хрен его знает, — пожал плечами Русти. — Ну, то есть, опасности для жизни нашего мэра нет. Это главное. — Какая жалость, — сокрушенно покачала головой Мильва. — Ребра, скорее всего, сломаны. Сотрясение головного мозга, тоже, скорее всего есть. Я, конечно, не невролог, но поскольку сознание он терял, сотряс — это минимум из того, что он мог получить. — А максимум? — с надеждой спросили все трое. — Надеюсь, до этого не дойдет. — Русти!!! — из кабинета донесся истошный вопль. — Где доктор? Я требую! Нет, я умираю! Мне плохо! Сейчас же адвоката! — Бернард, успокойся, адвокат-то тебе сейчас зачем? — Русти приоткрыл дверь и заглянул к пациенту. — Вроде на этот раз ты пострадавший, а не обвиняемый. — А, ну да, — опомнился Лоредо. — Это я по привычке. А что полиция? Нападавшего уже поймали? — Да как же они могут его поймать, если им тебя допросить надо, а ты ничего сказать не можешь, кроме того, что умираешь. — Это заговор! Я и без полиции знаю, что это мои конкуренты в предвыборной гонке. Они поняли, что в честной борьбе им меня не победить, вот и применяют грязные методы. — Лоредо, я тебя умоляю, только не говори мне про честную борьбу, — скривился Русти. — Сразу вспоминаются прошлые выборы, когда население Кейрановки и Калмеведда неожиданно и стремительно возросло в разы и достигло почти что уровня Вызимы. Вся эта невидимая рать каким-то чудесным образом проголосовала за тебя, а потом куда-то в одночасье испарилась, так же таинственно, как ранее появилась. — А я вам говорю, что это Биндюгинский тролль, — не сдавался Лоредо, благоразумно сделав вид, что не слышал, что говорил Русти. — Он мне мстит. — За что? — спросил Талер. — За все! — Невероятно, но… — Мильва поскребла затылок. — О стену-то его приложил действительно кто-то большой и очень сильный. — Да просто огроменный он был! — от возбуждения Лоредо чуть не подскочил на кушетке. — Больной, спокойно! — скомандовал Русти. — А то чего доброго разорвется у тебя че-нить внутри, а мне отвечай потом. — Я говорю, силища — у-ух! Как схватил меня сзади и шарахнул о стену. У меня искры из глаз, дух из меня вон, а этот… — Что? — Ничего больше не помню, — сник Лоредо. — А что вы делали в такое время за рестораном? — спросил Талер. — Чё понесло-то вас туда в ночь-полночь? — Ну-у… — Лоредо замялся. — Я… По нужде, — нашелся он. — Санузел нормальный в ресторации имеется, — Талер в недоумении пожал плечами. — Зачем для этого в ночь на улицу переться? — А покурить! — Бернард, ты же не куришь, — напомнил Русти. — Так начал. Я весь на нервах из-за этих выборов. — Можно посмотреть на пачку? — попросил Талер. — У меня ее нет. Я ее потерял. Или нет, у меня ее украли. Да! А теперь еще подкинут куда-нибудь и вовлекут в какую-нибудь грязную историю, — начал истерить Лоредо. — И вообще, что за вопросы вы задаете? Вы меня в чем-то подозреваете? — Успокойтесь. Мы просто хотим разобраться, кто на вас напал и почему он это сделал. Для этого нам нужно как можно подробнее выяснить обстоятельства, предшествующие нападению, — начал объяснять Талер. — Вспомните, может, у вас в этом месте была назначена встреча? — Да, была, — тут же радостно ухватился за спасительную соломинку Лоредо. — С кем? — Какая разница. Оно все равно не пришло, — сердито ответил Лоредо. — Оно? — удивилась Мильва. — Ну да! Это был староста накерской общины. У него был компромат на тролля, и он обещал мне его предоставить. — Интересно. А что он хотел взамен? — оживился Роше. — Гнезда накеров во флотзамском лесу приобрели бы статус населенного пункта под названием Гнездовка с запрещением доступа туда ведьмакам. — Во, блин, а Геральт-то не знает, — пробормотал Роше. — Да какая теперь разница. Накер не пришел, а вместо него на встречу явился тролль. Может, они вообще сговорились! — Попробуй с утопцами поговори, — предложил Русти. — Может, они цену накеров перебьют. — Отчаянный вы, однако, мужчина, — задумчиво произнесла Мильва. — Главное, вот так навскидку-то по вашему виду и не скажешь, что вы такой отважный. Но это ж надо, среди ночи в безлюдном месте встречаться со старейшиной накеров. Вообще-то, они твари довольно опасные, а их старейшины — тем более. Это вам любой ведьмак скажет. А вдруг компромат на тролля был просто приманкой, чтобы заставить вас прийти на встречу за угол ресторана и там съесть? — Пойти с троллем поговорить разве? — поскреб лысину Талер. — Все равно никаких других идей пока нет. — Надо, чтоб они у тебя были, — сказала Мильва. — Потому что вот придешь ты сейчас к троллю, а у него — опаньки — алиби. И что тогда? — Вот тогда и буду думать, — решил Талер. — Кстати, а персонал ресторана, посетителей опросили? — поинтересовался Роше. — Может, кто что видел, заметил что-нибудь подозрительное? Или кого-нибудь? — Ни официанты, ни бармен, ни уборщица ничего не видели, так как из ресторана не выходили. Из посетителей в тот вечер были лишь четыре девушки: Ангулема и Цири из Биндюги, Раиннон и Присцилла — местные. — Нашли кого спрашивать! — неожиданно взвился Лоредо. — Каких-то девчонок! Да этим глупым курицам спьяну да со страху что угодно примерещится. — Лоредо, выбирайте выражения! — возмутилась Мильва (видимо, в ход пошла женская солидарность и обида за весь слабый пол). — Это во-первых. А во-вторых, не надо нас учить, как работать. Кого считаем нужным опросить, того и спросим! Ваше на то согласие или разрешение нам не требуется. А свое субъективное мнение о методах нашей работы можете засунуть себе в свою жирную задницу! Да! — она сердито обернулась в несколько ошарашенным ее порывом Роше и Талеру. — Нечего на меня так смотреть. Что думаю, то и говорю. Будешь жаловаться на меня? — она повернулась к притихшему Лоредо. — Ну, попробуй. А я не позволю оскорблять хороших, достойных и уважаемых женщин всяким там… — Мильва-Мильва, успокойся, — попытался утихомирить разошедшуюся опершу Талер. — А вы, гражданин Лоредо, тоже думайте, что говорите. Не лезьте в дела следствия. И потом, разве вы не хотите, чтобы мы побыстрее нашли убийцу? — Убийцу?! — взвизгнул Лоредо. — Хотя да, если вы будете так поспешать, то и до этого дойдет. — Я так не думаю, — Мильва с презрением посмотрела на Лоредо. — Если бы нападавший действительно хотел вас убить, то вы были бы уже мертвы. — Ладно, пойдемте искать тролля, предложил Роше. — А я? — тут же подал голос Лоредо. — Вдруг он вернется, чтобы завершить начатое? Мне нужна охрана. — Своих амбалов у двери поставь, — буркнула Мильва. — У нас лишних людей для охраны нет. — Дело в том, что амбалы лежат у меня в соседней палате, — заметил Русти. — Один со сломанной челюстью, второй — с переломом орбиты глаза. — Какого? — поинтересовался Талер. — Левого, разумеется. То есть врезали ему с правой, если вы об этом. — Это заговор, я же говорю, — вновь подал голос Лоредо. — Можно подумать, у вас в охране всего два дебила, то есть амбала, — заметил Роше. — Хотя, факт об избиении охранников сам по себе интересный. Надо обдумать.***
Тролля следственная группа обнаружила сидящим около своей пещеры у моста. Этот мост соединял два берега одного из нешироких рукавов Дыфни и вел прямиком в Кейрановку (так с некоторых пор называлась деревня Вторая Биндюга, которую река отделяла от Биндюги первой и теперь единственной). Поскольку данный мост имел важное стратегическое значение, обеспечивая пеший проход, проезд, а также грузооборот между Флотзамом и другими населенными пунктами, то тролль, который следил за сохранностью этого самого моста, был фигурой важной и уважаемой, так как свои обязанности он выполнял хорошо и гражданином был ответственным. Мост из Биндюги в Кейрановку стараниями тролля, может, не блистал изяществом и не поражал глаз красотой и изысканностью архитектуры, зато был надежным и прочным, что от него, в первую очередь, и требовалось. — Привет работникам мостостроя. Как дела? — начал беседу Роше, который по долгу службы был довольно хорошо знаком с гражданином троллем. — Дела идут, а я, вот, сижу, — тролль был рад пообщаться со старым знакомцем, потому что, вообще-то, был общительным существом, а, поскольку в тот день движение через мост было вялым, сейчас он сидел и откровенно скучал. — Вчера с мужиками из Кейрановки на субботник ходили, — сообщил он. — Подразобрали маленько старый эльфский мост, что еще Кейран порушил. — А зачем? — поинтересовался Талер, чтобы тоже поддержать беседу и, возможно, таким образом завоевать доверие разумного и делового лесного чудища (которое по совместительству являлось еще и гражданином Биндюги). — Опору подлатать надо было, — объяснил тролль. — Вот ведь говорил этому паразиту Эредину: не гоняй так по мосту на своем драндулете. Так разве ж он послушает. Обложил меня матом — и был таков. — Так вроде бы заявку на стройматериалы для починки моста давно подавали, — припомнил Талер, который по совместительству являлся еще и депутатом местного самоуправления. — Я точно помню, мы в квартальный бюджет эти расходы закладывали. А вы почему-то на субботники ходите. Чё за хрень-то, не пойму. — Да из этих стройматериалов, которые нам привезли, не то что мост, я бы и отхожее место строить побоялся, — сказал тролль. — Понятно, что те денежки, которые на ремонт моста были выделены, Лоредо, поди, давно попер, а тут перед выборами вспомнил про народ. Ну, и выделил с барского плеча. На тебе, боже, что нам не гоже. Вон, сами смотрите, какой-то шлакоблок затрапезный. Я на него плюну, он и развалится. Разве же он мост удержит? А в старом эльфском хорошие добротные шлифованные камни, мы их на раствор — и в дело. Теперь-то опора еще сто лет простоит. Ну, если конечно, этот вредитель Эредин опять какую-нибудь каверзу не измыслит. — Так ты, значит, вчера весь выходной на этот мост так и убил? — спросил тролля Роше. — Ну да, — кивнул тролль. — К вечеру только с мужиками работу закончили. Только хотел отдохнуть от трудов, Эскель пришел. С ним засиделись заполночь. — С Эскелем? Ведьмаку-то что надо было? — Сказал, что все свои его достали. То один батька все зудел: женись-женись, теперь и братья туда же. Всю плешь, говорит, уже проели. Вот он сюда от них и сбежал. У тебя, говорит, не достанут. Ну что, посидели с ним, потрындели за жизнь, выпили по рюмочке — как без этого. Потом в гвинт еще полночи играли. — А ты во Флотзам, часом, в ближайшее время не собираешься? — поинтересовался Роше. — Не. Мне там делать нечего. — А старейшины накеров к тебе в последнее время не наведывались? — спросил Талер. — Эти мелкие дряни меня обходят по широкой дуге, — не без гордости заявил тролль. — Потому как боятся. Знают, что я их давил, давлю и давить буду. — Не любишь ты их, — заметила доселе молчавшая Мильва. — А кто ж этих чертей любит-то? Мне-то они вдвойне гадостны, потому что ходы роют под землей, опоры рушат, мост мой тем самым портят. — Ну, понятно, — кивнул Роше. — Ладно, бывай. Пойдем мы. — Уже уходите, — расстроился тролль. — Так быстро? А то посидели бы еще. В картишки бы перекинулись. — Мы бы с удовольствием, — заверил тролля Роше, — но, сам понимаешь, работа.***
— Ну что, версия с троллем ожидаемо летит ко всем чертям, — сказала Мильва, когда они, покинув гостеприимное обиталище добродушного гиганта, шли по тропинке в Биндюгу. — Для порядка надо спросить Эскеля, был ли он вчера вечером у тролля, — уныло предложил Талер. — Хотя мне заранее ясно, что был. А тролль к избиению Лоредо не имеет никакого касательства. — Мне вот что странно, — задумчиво изрекла Мильва. — Почему Лоредо так вскинулся, когда мы заговорили о девушках, которые тоже присутствовали в этот момент в ресторане? А вот на предложение опросить персонал он вообще никак не отреагировал. Что-то тут нечисто. — Он точно врет по поводу того, зачем выходил на улицу. Или что-то скрывает, — сказал Талер. — И охрана его избитая не дает мне покоя. Так, по некоторым штрихам и правда похоже на заговор. Но это же чушь собачья! — Чушь или нет, но я бы все-таки проверила кандидатов на пост мэра — его соперников. Чем черт не шутит. Тролля из списков подозреваемых, скорее всего, можно смело вычеркнуть. Но есть, к примеру, Вим Вивальди, который мог нанять кого-нибудь, чтобы выкинуть из борьбы конкурента. Воорхис, который мог сделать то же самое, плюс подстроить запой своего родственника Кагыра, чтобы затормозить работу следствия. Ведь, как ни крути, официального медицинского заключения о состоянии здоровья Бернарда нам Русти пока так и не дал. И не даст, пока Кагыр из запоя не выйдет. Причем, может статься, это случится не скоро, и данные о травмах Лоредо будут уже недостоверны. — Надеюсь, начальника ты в списки свои включать не будешь? — спросил у Мильвы Роше. — Да ну, Винсент не станет об этого жиробаса мараться. Если б захотел, набил бы ему морду прилюдно, — уверенно сказала Мильва. — Вот Сианна, которая поселилась в Кейрановке и тоже претендует на пост мэра. Кто она такая? О ней мы вообще ничего не знаем. — А значит, можем пока предположить, что она могла сделать все, что угодно, — добавил Талер. — Тогда сейчас поговорим с Эскелем, чтобы снять даже тень подозрения с тролля и займемся Сианной, — постановила Мильва.