* * *
— Том, заходи, — Эредин открыл дверь, вежливо пропуская девушку вперед. — Проходи в зал, не стесняйся. Я сейчас только лицо и руки сполосну… Эредин отправился к умывальнику, а Тамара, с любопытством осматриваясь в незнакомом доме, двинулась прямо. Зайдя в большую, светлую и, к ее удивлению, чистую комнату она (как и ранее Цири) прошла к дивану и села на краешек, ожидая Эредина. Тот вскоре же и появился, вытирая полотенцем лицо. На его плечах и груди блестели капельки воды. Тамара вновь засмотрелась на красавца эльфа: Вызима, университет, Зигфрид стремительно исчезали из памяти, будто их в ее жизни и не было никогда. — Том, я тут чё-то подумал, — Эредин замялся, глядя почему-то на Тамарины босоножки. — О чем? — Да я не сказал тебе сразу. В Калмеведд-то надо лесом идти. — И что? — не поняла Тамара. — Ну, ты оделась-то как? Платье нарядное, босоножки. А в лесу комары, крапива, дорога грязная. Это у нас с тобой не прогулка будет, а горе горькое. — Ну да, — сникла Тамара. — Это моя вина, — покаянно опустил голову Эредин, подходя к дивану и садясь рядом с девушкой. — Надо было тебе сразу сказать. — А может… — Давай завтра сходим, — предложил Эредин. — Я у матушки Нэннеке отпрошусь. С утра и двинем. А то сегодня уже и время не очень подходящее. Пока ходили бы, вечер наступил. Домой бы затемно уже возвращаться пришлось. А завтра я машину заведу, можем вообще прокатиться. — Хорошо, — Тамара обрадовалась предложению Эредина насчет машины, так как романтика, конечно, романтикой, но кормить комаров, стрекаться крапивой и ломать ноги, гуляя по буеракам и буреломам флотзамского леса, девушке хотелось не особо. — А куда мы пойдем сегодня? — А ты хочешь куда-то идти? — спросил Эредин, пододвигаясь к Тамаре ближе. — Не знаю, — Тамара немного опешила, так как не ожидала этого вопроса. — Честно говоря, мыслей насчет дальнейшего времяпрепровождения у нее не было никаких, так как она надеялась на то, что они есть у ее кавалера. — Не домой же мне возвращаться. — Зачем домой? — он сел к ней совсем вплотную. Тамара оказалась прижата к его боку и ощутила локтем гладкую и теплую кожу Эредина. — А тогда что? — она попробовала отстраниться, но его рука, уже оказавшаяся на ее талии и начавшая сползать на бедро, не пустила. — Мы что-нибудь придумаем, — прошептал он, наклоняясь к ее уху и слегка прикусывая его губами. — То есть, ты хочешь… — Тамара чувствовала, что его ладонь уже забралась ей под платье и гладит бедро. — Я хочу тебя, — прошептал Эредин, утыкаясь носом в ее шею и начиная дышать тяжело и прерывисто. Тамару охватила паника. «Что мне делать? Если я сейчас встану и уйду, то все будет кончено, он обидится и больше никогда ко мне не подойдет. Если я уступлю… Собственно, почему бы нет? То, что он делает, а, главное, как он это делает, мне ведь приятно. И… Может быть, я тоже его хочу?» — А я — тебя, — шепнула она ему в ухо, так как эльф, склонив голову уже покрывал легкими и быстрыми поцелуями ее ключицы, особенно задерживаясь в межключичной ямке и приятно щекоча нежную кожу девушки легкими прикосновениями губ и языка. — Только засосов мне тут не наставь, — предупредила она Эредина. — А в другом месте можно? — он поднял голову, глядя на нее слегка уже затуманенными от вожделения зелеными глазами. — Ну-у… — Иди ко мне, — он подхватил девушку и посадил себе на колени. — Руки подними! Она послушалась и мгновенно осталась без платья. Спустя секунду к платью полетел ее бюстгальтер. — А вдруг сейчас зайдет твой брат? — испугалась Тамара. — Не. Он у меня ученый. Ногу давай сюда, а то я твои трусики просто порву. Тамара послушалась. «Господи, что я делаю? — промелькнуло у нее в голове. — Сижу абсолютно голая на коленях у эльфа, которого знаю всего-то несколько часов. Если об этом узнают родители… А как они узнают? А Зигфрид? Вообще-то мы с ним тоже занимались чем-то подобным. Если этого нежного эльфа и того деревянного болвана вообще можно сравнивать. Только, оказывается, ласки — это не мерзкое суетливое елозенье потными руками по бокам и щипание живота. На самом деле они могут быть очень приятны. Правда, дальше тискания Зигфрид никогда не заходил. Но ведь Эредин-то точно захочет большего». В этот момент Эредин слегка прикусил ее чувствительную нежную кожу рядом с соском. Тамара в неожиданном экстазе со всхлипом вздохнула, запрокидывая голову и выгибаясь навстречу Эредину. «Опа! — подумал про себя эльф. — Нашел. Плохо, конечно, что она сама сидит, как деревянная. Но ладно. На крайняк, минимум, что мне от нее надо — это ее присутствие. А уж вставить — я и без ее помощи справлюсь. Было бы куда». Эредин легко поднялся на ноги, подхватив полубесчувственную девушку под мышки, и держа ее на весу, понес в спальню. Положив ее на кровать, он уже потянулся к пряжке ремня, но потом посмотрел на Тамару, которая лежала, вытянувшись в струнку, и озадаченно почесал в затылке. — Эредин, ты где, — прошептала девушка, так и не открывая глаз. — Тома, это у тебя судорога, что ли? Ты ноги-то раздвинь, — в некотором замешательстве попросил Тамару эльф. — Я не… Не… — Не можешь, что ли? — удивился и немного испугался Эредин. — Ох, знал бы, что так попаду, лучше бы и вправду в Калмеведд тебя повел. Ты скажи, тебе что, плохо? Болит что-то? Может, ноги свело? — Холодно. И тебя нужно. Сделай опять так. — Во влип, — вздохнул Эредин. — Прям хохма с яйцами какая-то. Ладно, лежи, я сам все сделаю. Он осторожно раздвинул девушке ноги и попробовал прощупать ее сначала пальцами. — Бля, целка да еще и сухая, как лист, — пробормотал он. — Если ей в таком состоянии засадить, точно все там внутри порву, а она кровищей мне всю спальню зальет. Как бы до беды не дошло. Тома, ты там не заснула? — Эреди-ин, — простонала девушка. — Заклинило тебя, что ли. О ты господи, Тома, как ты ухитрилась в Вызиме доучиться аж до четвертого курса в таком состоянии. Ты вообще студентка или где? — Что? — Тамара открыла глаза и уже осмысленно посмотрела на Эредина, сидящего между ее ног с несколько обескураженным видом. — Я говорю, ты что в своем универе три года делала-то? — Как что? — удивилась Тамара. — Училась. А что еще-то? — Вот я и вижу. У тебя там от постоянного сидения за партами наверное уже склеилось все. — Так возьми и расклей, — предложила она. — Я не понимаю, кому это надо-то? — Предполагалось, что нам обоим, — пробормотал Эредин. — Хотя лично я уже не уверен, что чего-то от тебя хочу. А ты, похоже, вообще с самого начала в танке. — Ты хорошо делал, когда кусался. Я хочу еще. Сделай мне опять так же, — потребовала Тамара. — Ладно, поиграем в вампиров, — вздохнул Эредин. — Точно надо было тебя в Калмеведд вести. Там суккуба бы навестили, устроили бы тройничок, может, с ее помощью удалось бы тебя раскочегарить. Теперь придется самому стараться. А куда деваться, дело чести, чё.* * *
Имлерих сидел на крылечке собственного дома, курил уже третью папиросу подряд и с тревогой посматривал то на окно, за которым находилась спальня Эредина, то на дорогу. На душе эльфа было как-то неспокойно. Сначала он позитивно воспринял тот факт, что они рано закончили работу, и Эредин с Тамарой быстро ушли домой. Конечно, Имлерих нисколько не верил в то, что брат отпустит сегодня девушку просто так. Но он надеялся, по крайне мере, что Тамара покинет их дом до того, как мимо него пойдет с работы Цири. Как выяснилось, чаяниям эльфа не суждено было исполниться. Почему-то Эредин слишком долго возился с Тамарой, судя по звукам, которые доносились до Имлериха из приоткрытого окна, он даже еще не приступил к таинству обрабатывая девушку до готовности. Имлерих не мог припомнить, когда в последний раз Эредин тратил столько времени на уговоры. Или дело здесь было в чем-то еще. Имлерих вновь повернул голову, чтобы посмотреть на дорогу и выругался сквозь зубы, так как вдали появилась Цири. Эльф прислушался к тому, что творилось дома: пока вроде все было пристойно. У Имлериха появилась надежда, что Цири просто пройдет мимо, а Эредин и Тамара в это время так и будут вести свои непонятные тихие игры. Первая надежда Имлериха разбилась вдребезги, стоило Цири поравняться с их калиткой. Она остановилась, посмотрела на сидящего на крылечке Имлериха и решительно толкнула створку. — Цирь, привет, — поздоровался Имлерих. — Утром виделись, — резко ответила Цири. — Я и забыл. — Этот дома? — Не, — соврал Имлерих. — Где его носит? Он мне нужен. По делу. — Дык это… — Имлерих осекся, так как из окна до них донесся долгий вздох. — А он, — повысил голос Имлерих, втайне кляня на чем свет стоит брата и Тамару, — он пошел, — Имлерих уже почти орал, пытаясь заглушить звуки, доносящиеся из окна. — От Нэннеке еще не пришел! — Чё ты орешь? Я не глухая. Ко мне Талер, между прочим, приходил. — И что сказал? — спросил Имлерих. — Он там? С кем? — Цири кивнула на окно. — Это не он. Это Карька пришел с Цинтией, — ляпнул Имлерих, думая, что если уж врать, то напропалую. — Карька, да? А почему Цинтия имя Эредина шипит? У меня слух-то ведьмачий, забыл? — А потому… Он же был ее любовником год назад. Ну, перепутала наверное. — Во-первых, не он, а папка мой. Во-вторых, не пизди! — Она просто массаж делает. На Эредина балка упала… — Если она его делает, то почему сама и стонет? Или куда эта балка Эредину попала? Она ему что, самое дорогое отшибла, что он теперь женским голоском запищал? — Цири, это не то, что ты думаешь, — пустил в ход последний аргумент Имлерих, уже понимая, что все летит в тартарары. — А вот я сейчас и посмотрю, то это или не то, — Цири взобралась на скамейку, что стояла под окном и толкнула створки окна, распахивая их настежь. Она увидела широкую спину Эредина, чью-то откинутую на подушку тонкую руку и худую загорелую коленку, острым углом возвышающуюся справа от ягодиц эльфа, даже почти прикрытых слегка приспущенными штанами. На первый взгляд можно было даже подумать, что Эредин просто делает упражнение отжимание на кровати, но тощие конечности, которые были видны из-под него, и охи-вздохи, издаваемые писклявым женским голоском, доказывали иное. Цири отпрянула от окна. Имлерих молча глядел на Цири. В его глазах ведьмачка прочитала сожаление и сочувствие. Но сейчас ей было плевать. Цири душили злость, обида, досада, горечь, боль… К горлу подкатил ком, а в глазах уже начинали дрожать злые слезы. Ни слова не говоря, она развернулась, выскочила за калитку, хлопнув ею так, что забор затрясся, и побежала обратно в направлении центра.