***
— Рианнон, — подошедшая к машине Цири сначала с вызовом посмотрела на идущего за ней Эредина и затем вновь обернулась к подруге. — Высади меня, пожалуйста… Э-эм… У универмага! Вот! — Хорошо, — кивнула Рианнон, с подозрением косясь на возбужденную Цири и переведя взгляд на хмурого и молчаливого Эредина. — Я там себе один кремик присмотрела, — Цири вновь стрельнула взглядом в эльфа, однако тот, как ни в чем не бывало уселся на траву рядом с тыном, сорвал травинку и начал ее жевать. Видя, что ее акция не произвела на Эредина должного эффекта, Цири продолжила: — А еще я там видела блузку, чулки и… — Неужели норковую шубу? — спокойно осведомился со своего места Эредин, все так же безмятежно пожевывающий травинку. — Кожаную куртку! И диск еще с игрухой. И… — Пачку глянцевых журналов, — вставил Эредин. — Сам читай эти дурацкие бабские журналы! — тут же взвилась Цири. — Лучше зайди в продуктовый, купи пельменей и сосисок, — посоветовал эльф. — Может, хотя бы их ты сможешь приготовить, чтобы в доме было что пожрать. — Пожрать тебе, да? А ты мне денег дал? — тут же парировала ведьмачка. — Держи, — Эредин полез в задний карман джинсов и извлек оттуда несколько банкнот. — Вот тебе деньги. Зайди в магаз и купи еды. Ну и так, себе по мелочи там, чулочки, кремики, диски… Что тебе еще надо? И, кстати, Цирь, раз уж ты все равно пойдешь глаза продавать, глянь там что-нить такое… ну… Имле с Анешкой в подарок на свадьбу. На твой вкус. — Бли-ин, — Цири взяла деньги, положила их в кошелек, а потом задумчиво потерла носик. — Ну ты сказа-ал. Она подошла к Эредину, хлопнула его ладошкой по коленке, заставляя распрямить ноги, и потом уселась ему на колени, обняв эльфа на шею. — Ну вы даете, — покачала головой изумленная столь быстрой переменой в настроении любовников Рианнон. — И смотрите, трахаться мне не вздумайте в машине, — добавила она, видя, как Эредин начинает поглаживать Цири. — Не боись, не начнем, — ухмыльнулся Эредин. — То есть я бы и не против, но тут ехать-то всего ничего, мы даже к делу толком перейти еще не успеем. Да, Цирь? — Угу, — кивнула ведьмачка, ластясь тем не менее к эльфу. — Ну что? — из калитки вышел Йорвет. — Привет, голубки, — кивнул он Эредину и Цири. — Если все в сборе, то можем ехать? — Можем, — кивнула Рианон. — Эй, ребята, прервитесь ненадолго. Полезайте на заднее сиденье и можете продолжить свои обниматушки-целоватушки. — Ой, гляньте-ка, кого черти подняли ни свет ни заря, — Йорвет посмотрел на подворье Геральта. По дорожке, ведущей от крыльца к калитке, к ним стремительной походкой «от бедра» приближалась Йеннифэр, на этот раз наряженная, как на парад, и в полной боевой раскраске. Цири, почувствовавшая себя не совсем уютно при приближении мачехи, с трудом подавила заманчивое желание спрятаться за спину Эредина (а еще лучше забраться к нему под куртку, чтобы ее вообще не было видно). Йорвет заранее скривил губы, не ожидая от внимания соседки к их персонам ничего хорошего. А вот Эредин и Рианнон не обратили на Йеннифэр никакого внимания. — Подняли и подняли, нам-то что, — пожала плечиком Рианнон. — Садитесь и поехали. Или ты, Йорвет, думаешь, что она скажет тебе что-то важное? — Да нет, — покачал головой эльф. — Сколько я помню эту даму, она за все время своего проживания здесь не сказала ни одного дельного слова. И почему сегодняшний день должен отличаться от остальных? Извини, Цири, — развел он руками, посмотрев на ведьмачку. — Значит, так! — Йеннифэр уперла руки в боки и строго посмотрели на Рианнон. — Твоя машина? — И давно мы на «ты»? — поинтересовалась Рианнон, на которую не произвели ни малейшего впечатления ни нахмуренные брови, ни резкий тон колдовки. — В общем, чтобы я ее под своими окнами больше не видела! Ты меня поняла? Я второй раз предупреждать не буду! — Значит, так! — Рианнон тоже уперла руки в боки. — Распоряжаться будешь в пределах своего огорода, а вот, что что происходит за забором — не твоего поганого ума дело. Так что свои предупреждения и претензии можешь засунуть себе в силиконовую задницу. Поняла? И я тоже второй раз предупреждать не буду! И не обращая более внимания на копящую силы и слова для достойного ответа оппонентку, эльфка повернулась к своим спутникам: — Ну чё, ребята, садитесь. Поехали!***
— Вот наглая тв… — начала было Рианнон, когда они выехали на улицу, ведущую к мосту и въезду во Флотзам. — Ой! Цирь, извини. Но твоя мачеха меня просто выбесила до предела, — Рианнон обернулась к подруге, которая сидела, прижавшись к Эредину, непривычно молчаливая, грустная и нахмуренная. — Даже не спросила меня, как дела, — с обидой высказала Цири. — Не поздоровалась, ничего. Будто я — пустое место. Ну и не надо! Папка вернется, я все ему расскажу! И поставлю ультиматум: или я, или она. Вот тогда посмотрим, как она запоет. — Она привыкла, что Геральт все ей прощает, все капризы ее исполняет и терпит все ее выходки, — заметил Йорвет. — И что из этого? Думаешь, папка ее выберет? — с вызовом спросила Цири. — Я вообще не к тому, — тут же поспешил объясниться Йорвет. — Просто Йенка почему-то решила, что может хамить всем подряд и другого способа общения она, по-моему, не ведает в принципе. А Геральт выберет, конечно, тебя, — успокоил он Цири. — Это даже думать нечего. Тут и к бабке не ходи. Йеннифэр ему так, сожительница, у него таких, как она, до Вызимы раком не переставить. А ты — дочка, любимая, единственная и неповторимая. — Цирь, ты в магаз-то пойдешь или уже передумала? — спросил Эредин. — А то мы к универмагу-то сейчас подъедем. — Пойду, — решила Цири. — Куплю себе чего-нибудь для поднятия настроения. — Ты, главное, про сосиски с пельменями не забудь. Ну и да, давай, купи себе какую-нибудь вкусняшку или блестяшку — что там тебе приглянется, — с этими словами Эредин чмокнул Цири в щеку, в то время как ведьмачка уже готовилась выйти из машины. Затем все трое молча пронаблюдали, как Цири направляется к магазину. — И все-таки странно, — нарушил молчание Эредин, когда они продолжили путь. — Что тебе странно? — не понял Йорвет. — Отношения у Цири с Йенкой странные. И сама эта Йенка. Откуда она взялась? Зачем сюда приперлась? А где была раньше? И чем занималась? — А почему тебя это интересует? — спросила Рианнон. — Да так. Пытаюсь я в своей голове кое-какие концы увязать. А не получается. Вот чувствую, что чего-то в моей стройной цепи рассуждений не хватает. Или кого-то. — Насколько я знаю, сначала Цири воспитывала Трисс. Но потом появилась Йен, и Трисс была дана отставка. Причем, решение принимал не Геральт, а именно сама Йен. По словам Лютика, который был всему этому свидетелем, между дамами вышел скандал, в который Геральт решил не вмешиваться, так как полагал, что они просто бьются за почетное звание дамы его сердца. Йеннифэр же заявила, что из Трисс вышла никудышная воспитательница, что она сама справится намного лучше, и ради самой Цири Трисс должна уступить свое место опекунши ей. Трисс не стала спорить и действительно уступила. Правда Лютик сказал, что дело было действительно не столько в Цири, сколько в желании Йеннифэр укрепить свои позиции на подступах к сердцу Геральта. И, кстати, дальнейшие шаги Йеннифэр на ниве материнства эту гипотезу с блеском подтвердили. Для начала Йеннифэр убедила Геральта, что Цири надо отдать в какой-то специализированный интернат с уклоном в магию. Таким образом, наше мамо сбагрило девочку с рук и от воспитания благополучно устранилось. А когда Цири подросла, Йен зачем-то стала таскать девочку на свои сомнительные мажьи тусовки. Там-то Цири и приметил этот больной урод Вильгефорц. — Вильгефорц? — Эредин потер лоб. — Я что-то слышал. Была какая-то скандально-криминальная история про спятившего дебила… — Да, возможно, ты про нее слышал. История получила неслабый резонанс. Этот маниак возомнил, что Цири является носителем какого-то мифического Гена Старшей крови, который позволяет ей быть Владычицей времен и мест. А Вильгефорц хотел сам скакать по мирам, аки заяц. Это было его идеей-фикс. Кстати, во имя этой идеи он, как выяснилось несколько позже, успел угробить некоторое количество народа, пытаясь хирургическим путем вычленить из них этот самый ген. А в помощниках у этого психа был еще один такой же больной ублюдок, некий Бонарт. У того никаких оригинальных идей в голове не водилось, он был просто обыкновенным садюгой. В общем, этой сладкой парочке при попустительстве Йеннифэр удалось заполучить Цири. А сама Йен, когда запахло жареным, наконец разглядела, до чего довели девочку ее игрульки в дочки-матери. Геральту сообщить о своих педагогически успехах наша любящая мамка застремалась и не придумала ничего лучше, чем заявиться в логово маниака и со свойственной ей безапелляционностью и наглостью потребовать вернуть ей дочь. — Совсем дура, что ли? — фыркнул Эредин. — Она считала себя очень крутой и думала, что справится. А зато Геральт, как она утверждала, способен все только испортить. В общем, хорошо, что она растрепала о своей акции практически всем, кому только можно. Умные люди сообщили куда следует, информация дошла и до Геральта. В итоге ведьмак разобрался по-своему, выручил и дочку, и горе-опекуншу. Вильгефорц, как заявили официальные источники, самоубился, а Бонарт, видимо, при попытке сбежать сорвался с крыши и его действительно торжественно отскребли от асфальта при большом стечении народа под аплодисменты почтеннейшей публики. — Как после всего этого Йеннифэр удалось сохранить для Цири репутацию любящей мамаши? — удивленно спросил Эредин. — Да я бы такую мать-перемать прибил бы сразу. А у этой еще хватило наглости после всего, что она устроила явиться сюда и поселиться с Геральтом и Цири в одном доме. Да мало поселиться, еще и командовать тут! — Ну-у, ты ведь знаешь, как говорят: не важно быть, сумей прослыть, — подала плечами Рианнон. — Вот тебе классический случай. — А я вам говорю, что это — чары, — авторитетно заявил Йорвет. — Когда Геральт после этой истории привез дочку домой, мы с мужиками потихоньку все у Ламберта-то вызнали. Он нам и рассказал, что когда Геральт разрешил Цири отбыть к Йеннифэр, Весемир был очень недоволен и говорил, что добром для девочки общение с этой стервой не кончится. Но на Герку как нашло что-то, уперся, как баран: пусть едет к Йен — и все тут. Ну Ламберт сказал, типа поворчали-побубнили, а ничего не сделаешь, Геральт, в конце концов, отец, ему решать. Мы думали, что после истории с маниаком Геральт в ум войдет. Обратно нет. Не прошло, как говорится, и полгода, как эта фифа тут нарисовалась. Заявилась, как ни в чем не бывало. И, что характерно, Цирьку смогла убедить, что она — ее спасительница и благодетельница, не будь ее, так и все, пиздец бы всем настал. А она чуть ли не жизнью своей ради Цири пожертвовала. То есть, оно, может, и так. Да только она всего-то собственный косяк исправляла. А исправляя, накосячила, дура, еще больше. — Ну да, самоутверждаться за счет ребенка — не очень красиво, — поддержала Йорвета Рианнон. — Бля, да Геральт-то при всем при этом куда смотрел? — возмутился Эредин. — Я те говорю, чары-мары там наведены. Шани и Лютик что-то про джинна какого-то рассказывали. Типа, там какое-то мощное колдунство действует. Вот и выходит, что для Геральта Йенка, как свет в окошке. Оно и понятно, потому что добровольно и в здравом уме какой мужик будет этого монстра с собой рядом терпеть. Хотя сиськи у нее, конечно, зачетные. Это ничего не скажу. — Йорвет! — ахнула Рианнон. — Вот эта информация уже совершенно лишняя. — Хм, — усмехнулся Эредин. — Чё-то чары-мары, а Геральт как бегал всю жизнь по бабам, так и бегает. Йенка там-не Йенка, д’йини-хренини, ифриты-мифриты, мариды-фигиды, д’ао-чмао. Херня все эти джинны! Против Геркиной блядовитой натуры ни один джинн не устоит. — Уж кто бы говорил-то, — подколола эльфа Рианнон. — А чё я-то? Я никакими магическими штучками не пользуюсь. Магичек трахал — это да. Только никакие джинны мне для этого нужны не были. — Ладно, ребята, вы приехали, — сообщила Рианнон. — Вытряхивайтесь из машины и ждите меня здесь. Я минут через пятнадцать постараюсь быть.***
Йорвет и Эредин в ожидании Рианнон присели на бордюр неподалеку от здания Отделения Флотзамской полиции, не сговариваясь вытащили папиросы и дружно закурили. — Слышь, Йорвет, — обратился к соседу Эредин, с наслаждением выпустив колечко дыма. — А ты, к примеру, уверен, что этот псих Виля точно сдох? — Уверен, — кивнул Йорвет. — А что? — А почему уверен? — Потому что так сказал сам Геральт. Однажды, по очень сильной пьяни на него накатило и он поделился кое-какими подробностями. Ну и Регис еще в курсе. Он, оказывается, помогал Геральту разобраться с этим ублюдком. — Хм. Ну ладно, Виля — покойник. Допустим, — почесал в затылке Эредин. — Да. Покойник. И что? Тебя такой расклад не устраивает? — Да нет, наоборот. Абсолютно устраивает. Просто не идет у меня из головы тот типус, которого ты видел с Воорхисом. Вот кто это такой и что ему сделала Цири? — Ты думал, что это мог быть Виля? — Ну, эта идея пришла мне в голову. Но если он сдох… — На ожившего мертвеца тот тип похож не был. Выглядел живее всех живых. — Тогда смотри, — оживился Эредин. — Тип этот не местный. Так? — Угу. Иначе я бы его точно узнал. — Значит, его интерес к Цири уходит корнями в какую-то глубину веков. — Ну, вероятно. — С кем здесь общается Цири? Со своими, в первую очередь, с Регисом, Лютиком, дружит с Ангулемой, Рианнон и Присциллой, с девчонками биндюгинскими, с Трисс и Йен. Теперь вопрос: у кого из этих личностей предположительно имеется скелет в шкафу, за который Цири может пойти разменной монетой? — Йен! — Ага. Кроме нее, потому что, некому. И я снова задаюсь все теми же вопросами: чем она занималась в Вызиме, почему приехала к Геральту только теперь? — Думаешь, между ней и этим неизвестным типом есть какая-то связь? — Я не знаю, — пожал плечами Эредин. — Но и не исключаю такой возможности. — Думаешь, за ней что-то есть? — Честно? Даже не сомневаюсь. Уж я за годы работы на Ауберона таких повидал. И я скажу тебе так, в те времена если и не все, то очень многие представители ее профессии шестерили на мафию. — Так это когда было, — хмыкнул Йорвет. — Давно. Не спорю. Но дела тех дней вполне могут иметь эффект погасшей звезды. — Это как? — А так. Самой звезды уже нет, а свет от нее нам все еще виден. — Знаешь что, ведь можно попросить Рианнон осторожненько и под благовидным предлогом выспросить у ее друзей насчет магов с определенными приметами и в то же время водящих знакомство с Йен. К счастью, скрытность и замкнутость — не самые сильные сторона этой пиздобратии и блядосестрии. — Думаешь, это кто-то из ее тусовки? — Как вариант. Может, конечно, и нет. Но эту версию провентилировать не так и сложно. — Угу. Ты поговоришь с Рианнон? — Поговорю. Я должен Геральту. Если бы три года назад он мне не помог, может сейчас меня и в живых бы уже не было.