Reign

Спустя семь недель мы вернулись в Париж. Джастин все время был крайне напряжен: он не подпускал к себе практически никого, ел в одиночестве, несколько раз заранее проверив каждое блюдо на столе. В этой поездке мы немного сблизились: стали чаще разговаривать, пару раз даже выезжали на конную прогулку. Со стороны мы могли показаться вполне счастливой парой, но это был спектакль. Я видела, что Джастину нужен был человек, которому он мог бы довериться и не бояться его, допустить кого-то со стороны до этого я не могла, поэтому решилась терпеть все его выходки, которые с каждым днём становились все хуже и хуже. Он больше не пытался сдерживаться в своих желаниях и строить какой-либо образ. Власть полностью поглотила его: не было ни одной девушки, которую он бы пропустил мимо себя, не было ни одного слуги, которого он бы не упрекнул, не было ни одного моего слова, за которое он бы не начинал злиться на меня. Жизнь с ним превратилась в пороховую бочку с подожжённым фитилём. Никто не мог сказать ему слово против. Все предпочитали решать вопросы через меня, поскольку я была единственным человеком, имевшим хоть какую-то власть над Джастином. Почему? Он боялся меня. За две недели, что мы провели в военном лагере, я заслужила большое уважение в армии: некоторые генералы спрашивали мой мнение по поводу манёвров, а солдаты всегда отдавали честь. Джастин видел это и отпустил ситуацию в самом начале, спустя время он хотел всё изменить, но было уже поздно. Ранним утром я зашла в кабинет Джастина, чтобы изучить новые бумаги. За столом сидел некогда король, а теперь просто слабый человек. Его боялись лишь из-за безграничной власти, но на деле принимать какие-либо решения он был не в состоянии. Мысль о заговоре поглотила его и сжирала изнутри. Стоит отметить, что он не особо сопротивлялся ей, даже подпитывал всё более безумными идеями. Мне было его жаль, но я понимала, что никак не могу повлиять на это. — Я сам посмотрю эти бумаги, — Джастин взглянул на меня пустыми глазами. — Вечером, наверное. Сейчас я хочу спать. — Там есть вопросы, которые требуют срочного решения. — Я же тебе сказал, что посмотрю вечером. Бокал, который находился в руке у Джастина, был вдребезги разбит о стену. Я поняла, что ни разу не разговаривала с ним о том, что происходит. Он сам избегал разговора об этом, мне казалось, что ему было стыдно. — Ты не хочешь поговорить? — я подошла к нему очень близко и уже собиралась сесть на колени, но меня резко оттолкнули. — Я не собираюсь ни с кем разговаривать. Сейчас я лягу спать, а вечером посмотрю бумаги. Если ты прикоснешься хоть к одной, то я отрублю тебе голову. Я знала, что ничего он мне не сделает. Он говорил эти слова, чтобы доказать себе, что он хоть что-нибудь значит. Мне пришлось помочь Джастину дойти до спальни, потому что сам он был не в состоянии. Я очень много раз задавалась вопросом: «что с ним случилось?» — и никогда не находила ответ. Думаю, даже Джастин не знал, из-за чего это всё началось. Ему было жалко себя, жалко меня и всех вокруг, что нам приходилось терпеть его выходки, но они происходили сами по себе. Он не мог остановиться. День прошёл очень быстро. Я всё-таки уселась за бумаги, поскольку все угрозы Джастина были лишь словами, а кто-то должен был решать вопросы. Вечером в кабинет заглянул Луи и передал мне записку: «Я уехал во дворец к Элеоноре на неделю. Все дела оставляю на тебя. Джастин». Меня очень обрадовал текст: в последнее время он только мешался под ногами, лез во все дела и не доводил ничего до конца. В основном он, конечно, пил. За все время накопилась куча дел и встреч. Светское общество больше не пугало меня, наоборот, мне было интересно слушать их и смотреть, как они пытаются приблизиться ко мне, мечтая получить хоть толику власти. Я научилась аккуратно между ними маневрировать, получая только выгоду. Впечатление, оставленное мною первоначально, давно развеялось: люди, связанные с армией, уважали, а крупные феодалы побаивались и не смели сказать про меня что-то плохое. Женщины, которых я встречала, уважительно кивали, а за спиной шептались, что я ведьма, раз смогла завладеть таким количеством власти в стране. Про Джастина никто не говорил. Он знал это и очень расстраивался, хоть и старался не показывать. Я ликовала.

***

— Я вернулся. С такими словами ко мне в кабинет зашёл Джастин через неделю. Я лишь подняла на него голову и кивнула в знак приветствия. — Не поцелуешь? — Джастин приблизился ко мне. К удивлению, от него не пахло спиртным, он был бодр, свеж и весел, даже немного набрал в весе. — У нас разве была такая традиция? Мои слова ничуть не остановили мужа: он взял меня за подбородок и впился в губы. — Теперь будет, — Джастин выхватил из моих рук бумаги и бегло пробежался по ним глазами. — Что думаешь? Надо давать им землю? Перед приходом мужа я изучала просьбу церкви выделить им еще три десятины земли в самой плодородной части Франции. Я собиралась отказать. — Нет, им и так хватит. Они дня три назад отправили просьбу снизить налоги до самого минимума. Я на это ещё не ответила. Совсем не стесняются в желаниях. Джастин усмехнулся и взъерошил волосы рукой. Его не очень волновал этот диалог. — Дай им землю и подними налоги. Пошумят и успокоятся. — А если бунт? — Подавим. Я внимательно смотрела на Джастина, пытаясь понять, серьезно ли он собирается идти против церкви. — Хоро… — меня прервали на полуслове поцелуем. — Однажды я имел неосторожность пообещать тебе, что смогу влюбить тебя в себя за месяц, но потом череда неприятностей, случившихся с нами, заставила позабыть об этом споре. Вернёмся к нему? Джастин взял меня за руки и притянул к себе, заставив встать с места. — Нет, Ваше Величество, вы упустили своё время. Тогда я испытывала к вам что-то, а сейчас вы меня не интересуете. — Тем интереснее, Ваше Величество, — Джастин обнял меня за талию. Наши губы были настолько близко, что его дыхание обжигало меня. По телу пробежала дрожь. — А ты уверена, что ничего не чувствуешь? — Мне тебя жаль. Я попыталась выйти из этих объятий, но Джастин очень крепко держал меня. Оставалось только поддаться. Не знаю, врала ли я ему сейчас: я давно не задумывалась о своих чувствах к нему. Скорее всего, мне действительно было только жалко его. Сейчас я хотела заниматься делами страны. — Это уже хорошо. Ну так что? Спорим? — Джастин, — у меня всё-таки получилось выбраться из объятий и отойти в сторону, — я рада, что ты постепенно приходишь в нормальное состояние, но это не значит, что я позволю тебе снова играть собой. — А почему ты думаешь, что до этого была не игра? Джастин вышел из кабинета, оставив меня наедине с мыслями. Я не думала, что это могла бы быть игра: он мне показался недостаточно глубоким человеком, чтобы продумать всё на столько ходов вперёд. Я спустилась к ужину, где меня уже ждал Джастин и несколько вельмож. За столом царила напряженная атмосфера — все ждали, что же я скажу. Я решила промолчать и элегантно сесть за стол. На меня очень внимательно смотрели и выносить этого так долго я уже не могла. — Дорогие гости, какова цель вашего визита? Мужчины собирались с мыслями, а Джастин с задором смотрел на меня. Его забавила эта неловкая ситуация: он уже знал цель визита и решил поиграть чувствами других. Он был таким же, как прежде. — Ваше Величество, мы приехали к Вам с приглашением посетить семейство Ле-Баф, — разговор начал самый взрослый мужчина. Он еле выдавливал из себя слова, боясь сказать мне что-то лишнее. — С удовольствием. Я улыбнулась и приступила к еде. Эта ситуация показалась мне очень странной. Зачем они приехали сюда сами? Не похоже, что только ради приглашения. Меня удивил их страх заговорить со мной. Почему Джастин так смотрел на всё это? Мужчины провели с нами еще полчаса, после чего откланялись и покинули нас. Мы остались наедине. — Они правда приехали сюда ради приглашения? — я удивленно посмотрела на мужа. Он даже не поднял глаза, когда я завела с ним разговор. — Не знаю. Он что-то знает. Во мне росла злость к Джастину. Неужели он правда играл со мной? Для чего ему это? Что вообще здесь происходит? Хотелось всё это спросить у самого виновника моих размышлений, но он был в том самом настроении, когда меня бы просто проигнорировали. Я решила продолжить этот диалог вечером, обсудив до этого всё с Элизой. После ужина я пригласила к себе подругу. Элиза осторожно зашла в комнату. Она выглядела очень напуганной. Мы не общались три месяца. Иногда я писала ей сухие письма, рассказывая о том, что со мной происходит, и получала такие же сухие письма в ответ. Наше отдаление друг от друга не сильно тревожило меня ровно до того момента, пока я не вернулась в Париж. После моего приезда мы еще ни разу не виделись, поэтому я не знала, как можно начать диалог. — Вызывали, Ваше Величество? — Элиза не посмела смотреть мне в глаза. Она на цыпочках прошла вдоль стены и присела на кресло. — Ваше Величество? — меня удивило такое обращение ко мне от столь близкого человека. — С каких пор мы так обращаемся друг к другу? Элиза робко пожала плечами и бегло взглянула на меня. — Ты меня боишься, — только такой вывод я могла сделать. — Нет, что Вы, вовсе не так. На глазах подруги появились слёзы. Она пыталась делать глубокие вдохи, чтобы успокоиться, но у неё не получалось. Я всё поняла. Она действительно боялась меня, как и те мужчины во время ужина. — Элиза, — я подошла к девушке, взяла её за руки и нежно посмотрела в глаза, — мы с тобой были вместе с самого детства. Ты лучше всех знаешь меня. Расскажи, что случилось. — Прислуга говорит, что ты убила нескольких людей во время поездки в армию, стараясь заслужить их доверия. Поначалу я не верила в это: я же знаю, что ты не способна на такое, но потом я увидела, как все во дворце боятся тебя, даже Джастин, как генералы смотрят на тебя. Мне ничего не оставалось, кроме как поверить этому. Мне было нечего сказать. Теперь уже я жадно хватала воздух ртом, пытаясь усмирить свой гнев. — Элиза, я заслужила уважение среди армейских людей тем, что ходила в госпитали к солдатам, делала им перевязки, разговаривала с ними. По дороге домой я встречалась с их родственниками и сообщала им о состоянии солдата, которого они отправили на войну. Не нужно никого убивать, чтобы быть сильным человеком. Джастин боится меня, потому что понимает: у меня есть поддержка армии. Сделай он мне очень больно — они сотрут его в пыль и не посмотрят, что он наследник престола. — Я, я, я, — Элиза пыталась подобрать какие-то слова. На её лице была настоящая радость и облегчение. Она снова верила мне, — я люблю тебя. Девушка начала целовать мои руки. Её горячие слёзы падали на мою кожу. Она до сих пор не могла восстановить дыхание и едва слышно шептала: «прости меня, я люблю тебя». Я попыталась остановить её и привести в чувства, но поняла, что пока это бессмысленно. — Я пригласила тебя ко мне, чтобы поговорить, — когда Элиза успокоилась, я попыталась начать с ней диалог. — Да, конечно, что случилось? — Джастин затеял какую-то игру: первые два месяца нашей поездки мы минимально разговаривали друг с другом, он был вялым, всё, чем он занимался, — это развлечения с женщинами. В последний месяц я смогла заслужить минимальное доверие с его стороны, после чего он бросил все дела страны на меня и приближённых. Ты видела, какой он приехал сюда? Он только распивал спиртное, развлекался, а сейчас, уехав на неделю в дворец к Элеоноре, всё вернулось назад, как и в начале нашего знакомства. Это очень подозрительно. — Его Величество не делает тебе больно? — Нет, я забавляю его. — Забавляешь? — Сегодня за ужином он пригласил каких-то вельмож и смеялся, когда я с ними разговаривала. До ужина в моём кабинете он вел себя не так, как обычно: не кричал, не спорил, а шутил. Это поведение очень похоже на то, что было до коронования. Я будто снова стала для него пустым местом. — Пустым местом? По-моему, до коронования Его Величество пытался быть милым с тобой. — Я не об этом. Тогда он не думал о моих чувствах, делал, что душа желала, и понимал: никаких последствий не будет. Я была его игрушкой. — А хоть раз Его величество думал о твоих чувствах? Этот вопрос застал меня врасплох. Ответом на него было однозначное «нет», но я отказывалась признать это вслух. Случались дни, когда он был со мной чуть более ласков, чем обычно, даже пытался поддержать, но проходила ночь и он вновь становился тем самым безжалостным Джастином. — Я не знаю его. Когда он отошёл от дел, то я вполне могла не беспокоиться об этом. Он мне казался жалким и ничтожным, он упивался своим страданием и теорией заговоров, жалел себя буквально во всём и просил этого же от окружения. Я понимала, что для меня это безобидный человек, но сейчас это снова прежний Джастин, делающий только то, что его душе угодно. — А ты хоть раз разговаривала с Его Величеством обо всём этом? Мне показалось, что вы сильно сблизились за последнее время. — Мы не сблизились. Мы дозволяли друг другу быть рядом на приемлемом расстоянии. Я не знаю, что у него в голове: мы всего пару раз обсуждали темы, касающиеся нас, как людей, а не как правителей. Я поняла, что хочу исправить это как можно быстрее, поэтому резко вскочила с дивана и побежала в комнату Джастина. Раньше я заходила туда только по приглашению, теперь же я могла войти в любой момент, когда мне хочется. Со стороны мы даже могли выглядеть как счастливая королевская пара, лишённая всяких ритуалов, затрагивающих нашу совместную жизнь, но это было не так. Это была необходимость, появившаяся у нас в последнее время из-за беспомощности Джастина. В спальне никого не было. Я присела на кресло и стала ждать мужа. Он не мог где-то надолго задержаться, потому что обычно в половине двенадцатого ночи ему приводили девушек. Сегодня я планировала подпортить ему вечер долгим и нудным разговором. В комнате было очень холодно, из окна поддувало, не горела практически не одна свеча, из-за чего мне даже стало страшновато. Джастин появился только через полчаса. Было ровно двадцать пять минут двенадцатого. — Я весьма польщён твоему появлению в моей спальне, но на этот вечер у меня уже другие планы, — Джастин бросил в мою сторону лишь беглый взгляд и стал переодеваться, совершенно не обращая внимания на моё присутствие. — Тебе придётся изменить свои планы. — Кена, в силу некоторых обстоятельств, ты решила, что имеешь полную власть надо мной, что можешь приказывать мне, но ты не права. Среди нас двоих есть лишь один правитель, получивший этот титул по наследству, и это не ты. А сейчас быстро выйди из моей спальни. Джастин говорил это без каких-либо эмоций. Он был абсолютно хладнокровен и полностью отдавал отчёт своим словам. — Тогда, может быть, ты хочешь выйти к народу и рассказать им, чем ты занимался два с лишним месяца после коронации? Или о причинах войны? Нет, я поняла: ты хочешь рассказать всем, кто управлял страной, пока ты гулял по девицам. Джастин резко повернулся в мою сторону, его глаза были полны злобы. Он хотел сделать мне очень больно. — Кена, — Джастин схватил меня за подбородок и заставил смотреть на него — любимый приём по запугиванию меня. Я больше не поведусь на это, — ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне. Я могу прямо сейчас убить тебя, и мне ничего не будет. Всё, что происходило между нами, не было случайностью или волей судьбы — это тщательно продумывалось мной. Нас прервал какой-то слуга, напомнив, что Джастина ожидает девушка, от него отмахнулись и продолжили со мной. — Ты приехала сюда юной девушкой, которая мечтала обрести любовь и семью, ты жила в розовом мире — его нужно было разрушить. Я повез тебя на войну, потому что понимал: тебя необходимо окунуть в это. Я привёл сюда Габи, чтобы объяснить тебе: мы семья, потому что это выгодно. Ты можешь ненавидеть меня, но будешь приходить в мои покои каждый вечер вместо девушек до тех пор, пока не родится наследник. Это не книга, где мы оба положительные персонажи. Это жизнь. Ты будешь послушно выполнять мои приказы и умолять хотя бы взглянуть на тебя, потому что я так сказал. Я увидела его настоящее лицо. Он всё продумал с самого начала. Я была простой пешкой в этой игре. — А теперь, дорогая, когда мы достигли полного взаимопонимания, предлагаю заняться наследником. Джастин ликовал: у него получилось снять корону с моей головы. В момент, когда я жадно хватала воздух и до крови прикусывала внутреннюю часть щеки, пытаясь не расплакаться, он вызывал слуг, чтобы меня раздели. Я не могла сопротивляться этому. Моя жизнь принадлежит ему. Я стояла перед ним абсолютно голой. Лунный свет падал на моё тело, и Джастин жадно разглядывал его. Я даже не пыталась как-то прикрыться руками, потому что понимала, что это бессмысленно. Теперь у нас будут только такие встречи: он получает удовольствие — я сдерживаю приступы рвоты. — Дорогая, — Джастин встал у меня за спиной и крепко схватил за волосы, — обещаю: тебе будет неприятно. Джастин резко наклонил меня, заставив опереться руками на спинку кресла, запрокинул мою левую ногу и резко вошёл в меня. Он не целовал меня — он кусал, причем так сильно, что из нескольких мест шла кровь. Толчки были настолько резкими и глубокими, что мне казалось, будто головка его члена упирается в мой позвоночник. Я кричала от боли, но на это Джастин не обращал никакого внимания. Ближе к концу Джастин схватил меня за горло и сжал его так сильно и долго, что в глазах потемнело. Вся эта пытка продолжалась около двух часов. — Завтра ровно в половине двенадцатого ночи жду у меня. Мне было нечего ответить на это, поэтому я просто вышла из спальни и пошла к себе. Убить его показалось мне хорошей идеей.