Reign

Я ворочалась уже который час: обида не давала мне уснуть. Множество вопросов в голове требовали срочных ответов. События того вечера с Карлом, точнее, Джастином, полностью стерлись из моих воспоминаний, поэтому я не могла доподлинно восстановить картину произошедшего тогда. Даже просто мысль об этом заставляла всё моё тело содрогаться от боли. Я пыталась отпустить эту ситуацию, уверяя себя, что со мной тогда был человек, с которым меня больше ничего не связывает, которого я больше никогда не увижу. Именно Джастин поселил в меня эти мысли, а сейчас всё разрушилось, будто карточный домик. Вся моя жизнь была фикцией, тщательно продуманным планом моего мужа, цели которого, по моему мнению, никак не могли оправдать всю причиненную боль. Почему я решила, что должна быть королевой? Даже не так. Я должна быть правительницей, главой государства, находящейся на одном уровне с королём, получившим свою власть по закону. Если бы не эта навязчивая мысль, то меня бы уже здесь не было. Я пыталась от неё отделаться, но это невозможно. Мне казалось, что я рождена для этого и по-другому быть не может. Это ощущается так, будто я иду в темном глухом лесу, при это вдалеке вижу едва заметное свечение, которое с каждым днём становится всё ближе. Свечение и есть цель — стать королевой, имеющей право голоса. Таких прецедентов ещё не было в истории. Я хотела это изменить. В какой-то момент мне показалось, что в покоях невыносимо душно, как и во всём замке. Мне не хватало свежего воздуха, из-за чего я не могла вдохнуть глубоко. Какой-то неизвестный страх окутал меня, слёзы самопроизвольно полились из глаз, и остановить всё это я не могла. Стены будто начали сжиматься вокруг меня, собираясь стиснуть кровать и моё тело. Потолок то и дело норовил упасть на меня. Весь этот ужас длился неизвестно сколько по времени, но ощущалось, будто прошла вечность. Я решила уехать из замка в наш дворец, твердо решив, что если Джастин сделает мне что-то за это, то я без раздумий сбегу. Проехав до дома часа три, я подъехала к парадной лестнице. Никто из слуг не ожидал появления меня или Джастина в ближайшие дни, поэтому меня никак не встречали. Когда я уже подходила к дверям, Луи вылетел из них, едва не ударив меня по лбу. Вид у него был заспанный и даже немного встревоженный. — Ваше Величество, не ожидал, что вы приедете сегодня, да ещё и в столь позднее время, поэтому прошу прощения за свой внешний вид. На Луи был надет камзол поверх ночной рубахи, волосы лежали в абсолютном беспорядке, на одну ногу он не успел надеть чулок, а на другую — ботинок. — Да, я тоже не ожидала, но утомилась от этого общества и решила ехать домой. Подготовишь мне постель? — Конечно, только мы не топили вашу комнату, поэтому там должно быть холодно. Если вас это пугает, то можете пройти в другие покои. Мне было абсолютно всё равно, где я буду спать, поэтому была согласна на любое предложение. Одобрительно кивнув слуге, я пошла за ним в сторону свободных и подготовленных покоев. — Луи, у меня будет одна маленькая просьба, — я мягко посмотрела на слугу, пытаясь заслужить его доверие, — можешь, пожалуйста, не говорить Его Величеству, что я здесь и в какой комнате, если он сюда завтра приедет. — А Его Величество не будет зол на меня? — Понимаешь, я хочу сделать ему сюрприз, о котором он даже не догадывается, поэтому я приехала сюда раньше него. Мне очень нужна твоя помощь, — Луи колебался, действительно опасаясь последствий от Джастина. — Я готова взять все возможные риски на себя и в случае чего скажу, что принудила тебя. — Хорошо, Ваше Величество, я всё сделаю. Луи откланялся мне и покинул комнату. Я легла на кровать и наконец-то смогла уснуть, не думая ни о чём и ощущая себя в абсолютной безопасности. Проснулась я только ближе к обеду, что совершенно не свойственно мне, потому что с детства воспитывала в себе привычку день начинать вместе с солнцем. Чувствовала я себя просто отвратительно: болела голова, горло, да и всё тело ломило — у меня был жар. Пришлось вызвать лекаря в покои, он мне выдал какие-то скляночки и прописал постельный режим. — Ваше Величество, — Луи зашёл ко мне с подносом еды, от запаха которой меня выворачивало, — вам необходимо поесть. Я проигнорировала его слова, укуталась в одеяло и закашлялась. — Вас ищет Его Величество по всему дворцу. Я помню о нашем уговоре и со своей стороны обещаю, что постараюсь не рассказать, но вы же знаете, как он может давить. Мне нечего было ответить Луи. Я не боялась Джастина и какой-то его кары, потому что мне и так было плохо из-за него. Физическая боль не пугала меня, а даже казалась спасением от всего того урагана, что бушует внутри меня. — Постарайся его не пускать сюда максимально долго. Я на тебя рассчитываю. Луи откланялся мне и вышел. Весь день я отлёживалась в кровати, страдая от неожиданно начавшегося недуга. Пару раз ко мне заглядывал Луи, принося с собой еду, но я всё отказывалась. К вечеру, как мне показалось, температура стала ещё выше, начался сильнейший жар, и я перестала отдавать себе отчёт о том, что происходит со мной. — Кена, Кена, ты слышишь меня? Кто-то ласково касался моих щёк и пытался привести в чувство. У меня не было сил открыть глаза и посмотреть на человека, а голос я не успела разобрать. — Луи, я тебя убью за то, что скрывал это от меня. А если бы она умерла? Это был Джастин. От одной мысли, что он рядом, мне стало не по себе. Я хотела отодвинуться, но не было сил на это. Не знаю, сколько еще людей было в комнате, но все, как один, замерли и стали смотреть на меня, гадая, очнулась ли я. — Ваше Вели… — это было практически всё, на что у меня хватило сил. Джастин взял меня за руку и начал её целовать. Он делал это так жадно и страстно, будто был сильно влюблён в меня. Люди постепенно стали выходить из комнаты, оставляя нас наедине с мужем. — Ваше… — Да перестань! Обращайся ко мне просто Джастин, — он говорил это с каким-то пренебрежением. — Не наказывайте Луи. Я его просила об этом, даже умоляла. Покарайте меня, а не его. Я говорила эти слова, рассчитывая, что он уступит больной жене и никого не будет трогать. Не знаю, оправданы ли мои ожидания, но его действия, пока я была в отключке, говорили о какой-то нежности ко мне или даже влюблённости. — Хорошо, ступай, Луи Джастин не отрывал от меня своего взора. Он пытался увидеть, насколько мне плохо. Это могло бы быть даже мило, если отбросить все недавно открывшиеся обстоятельства. — Кена, почему ты уехала? Я видела, что он хотел начать говорить со мной, как с провинившимся слугой, поэтому решила сделать глубокий вздох, показывая, насколько мне плохо. Джастина это остановило. — Извините, у меня совершенно нет сил разговаривать, — я чувствовала, что он могу вить из него верёвки, — Можно я лягу спать? Джастин кивнул и улёгся рядом со мной. Он поёрзал на подушках, пытаясь забраться повыше, улыбнулся и указал, что мне нужно головой лечь ему на грудь. Предложение такого рода принимать совсем не хотелось, однако, я смогла перебороть это. Такой близости между нами больше могло и не быть, поэтому пришлось быть сильной. — Я очень испугался, что ты сбежала, — Джастин гладил меня по волосам. — Пожалуйста, больше так не поступай со мной. Я лишь сделала глубокий вдох на последней фразе и прижалась к мужу сильнее. Не знаю наверняка, почему я решила сделать это, просто мне показалось, что так смогу прекратить этот диалог — правда хотелось спать. — Кена, ты нужна мне здесь, понимаешь? Я и так разрываюсь между всеми государственными вопросами. Всё, что я прошу от тебя — это спокойствия в доме: займись прислугой или обустройством дворца. Ты же видела мадам Ле-Баф, видела, как она счастлива вариться во всём этом. — Ваше Величество, вы же понимаете, что я не она. У меня не получится, как у неё. — Нет, Кена, у тебя получится, если ты поймёшь, что это твоё единственное предназначение здесь. Нам нужен наследник, причём чем раньше, тем лучше. Больше говорить с ним о чем-либо не хотелось. Я не собиралась соглашаться с этим утверждением — я изменю его. Сон как-то сам пришёл ко мне, хоть и было крайне дискомфортно находиться рядом с Джастином. Я постоянно чувствовала опасность, от чего часто просыпалась и много ворочалась. Где-то в середине ночи муж покинул меня, и только тогда стало спокойно. Утром я смогла встать с кровати и выйти к завтраку. За столом сидел только Джастин. Он посмотрел на меня, отложив столовые приборы. — Кена, через неделю будет осенний бал. Займись его подготовкой, — я громко выдохнула, показывая своё недовольство, — пожалуйста. Мне оставалось только согласиться с ним, хотя я понимала, что это попытка Джастина снова указать мне, зачем я здесь и какова моя цель. Мне хотелось высказать ему всё, что чувствую, насколько мне сейчас больно и тяжело, но это могло иметь необратимые последствия. Меня тошнило буквально от всего, постоянно хотелось плакать и кричать на кого-то. Точнее, я знала, на кого конкретно хотелось кричать и ругаться, но возможности такой не было. Я шла по коридору и услышала, как в кабинете Джастина ругаются люди. Конечно, пройти мимо я просто не могла. Не считая Джастина, в комнате сидело четыре представителя церкви, о чём я догадалась по их одежде. — Ваше Величество, вы понимаете, что разгневаете Бога, если поднимете налоги церкви? — самый старый из мужчин кричал на Джастина. — Мне кажется, что вы сейчас пытаетесь манипулировать мной. Страна ведёт войну, на которую уходят огромные деньги. Мы просто не можем позволить себе понизить налоги. — Поэтому проводите осенний бал? Насколько корректно устраивать такие увеселительные мероприятия во время войны? — Это традиция, которую я не имею права отменить. Мне очень хотелось вмешаться в разговор, но я боялась, что могу разгневать всех присутствующих. Джастин, на первый взгляд, был очень спокоен, ни капли не боясь представителей церкви, но у него дергалась нога и выступала вена на виске — он был очень зол. — Простите, что вмешиваюсь, — я набралась смелости, вошла в кабинет и заговорила с людьми, — я случайно услышала суть вашего разговора и подумала, что смогу помочь вам в решении вопроса. Джастин смотрел на меня с насмешкой, но не попытался прогнать, разрешив встать рядом с ним. — Здравствуйте, Ваше Величество, — мужчина, сидевший в самом углу, завёл со мной диалог. — Церковь подала прошение снизить налог, поскольку сейчас параллельно идёт строительство нескольких храмов и денег не хватает. — Да, я знаю. Один из будущих храмов мы проезжали по пути к месту базирования армии на юге Франции. Насколько мне известно, еще покойный король Франциск выделил вам огромную сумму на всё это строительство. Неужели не хватает? — Ваше Величество, для двух церквей нам дали не очень хорошую землю, из-за чего пришлось много потратить на установку фундамента и земельные работы. Я знала, что меня сейчас пытаются обмануть: они развернули строительство в сухих районах, где не было плохих мест, но решила пойти на поводу, справедливо рассчитывая обзавестись дружбой с церковью. — Представляю, какие затраты нужны на это всё. Поскольку я глубоко верующий человек, то попытаюсь вам помочь. Джастин незаметно взял меня за руку, показывая, что ему не нравится это решение. Мне было всё равно на него. — Ваше Величество, мы будем молиться за вас, — мужчины сразу воспряли духом и стали мне кланяться. — Сегодня же подпишу приказ о том, чтобы вам перевели сумму, затрачиваемую на моё месячное содержание. Извините, но в вопросе налогов у меня нет права голоса — я ничем не могу вам помочь. Раскланявшись, я вышла из кабинета и пошла в свои покои, чтобы выписать приказ. Представители церкви долго благодарили меня, говоря, что я очень светлый и добрый человек. Джастин негодовал. — Кена, не хочешь объясниться предо мной? Джастин вошёл ко мне без стука и выхватил перо из рук. — Ваше Величество, они бы не ушли отсюда без денег, поэтому, выбирая между снижением налогов и выдачей небольшой суммы, я отдала предпочтение второму. — Они тебе нагло врали. Мне прислали расследование: половина денег, выделенных моим отцом, пошла по карманам. — Это не новость. Они не могли потратить много на фундамент, поскольку строят церкви в сухой местности, но, в любом случае, основная цель их визита — деньги. Ушли бы они, не выполнив её? Джастин уселся в кресле и не поднимал на меня глаза. Его раздражало не то, что я пошла на поводу, а то, что я получила их поддержку. — А ты не так проста, как мне показалась не первый взгляд. Я ищу заговор не там. Ты, — Джастин показал на меня пальцем, — ты можешь быть моим главным врагом. Я улыбнулась ему и села рядом, положив свою руку на его бедро. Мне было тошно от такого действия, но так было необходимо. — Нет, Ваше Величество, я могу быть вашим главным другом и помощником, но не врагом. Без вас я никто, а вместе мы можем свернуть горы.