Сорок яблок на окне

Я открываю глаза и вижу над собой белый потолок. Он расплывается полотном, которое напоминает мне атласную ткань с ее переливами на свету и светло-серой тени. Повернуть голову в сторону оказывается не так легко в полусонном состоянии, но мне это удается, и я вижу девушку, сидящую на окне и укачивающую малыша, который веселится на руках у нее. Лица находящейся в комнате мне не разобрать: она отвернута к окну, наблюдая за происходящим на улице. Я медленно, пытаясь не скрипеть пружинами на постели, поднимаюсь с нее и тоже подхожу к большому панорамному стеклопакету, через который не проходит холодный воздух, тем самым сохраняя тепло в помещении. Вид выходит на мою любимую Юг-Тауэр-роуд. Машины здесь так и продолжают ездить, не останавливаясь, устраиваю шумную обстановку. Этот шум, эти автомобили, эти люди напоминают мне центр Денвера, где все постоянно куда-то спешат, ничего не замечают вокруг, бегут за кем-то или же просто пытаются успеть на очередную распродажу самого модного магазина, который принадлежит самому модному дизайнеру. Меня начинает забавлять эта картина, и я усмехаюсь. -Опять смеешься над происходящим на улице? – спрашивает меня девушка нежным высоким голосом, а рукой убирает прядь волос, которая выбилась из так аккуратно убранной прически. В следующий момент сидящая на окне кладет голову гипрок, издавая что-то между протяжным уставшим стоном и коротким взбодренным смешком. -Да, ты снова права. Вот посмотри, - я подхожу к стене с другого края рамы и присаживаюсь, указывая куда-то в середину проспекта. – Видишь? Там стоит женщина лет пятидесяти и ругает какого-то молодца, который облил ее из лужи. Хотя тот уже уехал, а она этого так и не заметила. – Я убираю руку от окна и тоже кладу голову на гипрочную стенку, а ноги вытягиваю вперед, тем самым потягиваясь и разминая тело после долгого сна, так и не ушедшего от меня. – Следи-следи за ней, - я снова смотрю в окно и начинаю описывать действия со своей точки зрения. – Начала оборачиваться и смотреть на всех подряд. Ищет виновного во всем, так и не понимая, что тот, кто подстроил это уже «свинтил» оттуда по-быстрому и незаметно. – Я снова просматриваю всех, кто находится на отрезке улицы четко под окнами. – Гляди-ка, а теперь эта женщина пошла куда-то вдаль. Видимо, поняла, что ее крики и вопли уже никого не удивят на этой авеню. Странная женщина, не правда ли? Девушка мне ничего не отвечает, она лишь продолжает укачивать веселого малыша, который откликнулся на мой вопрос радостным визгом и снова продолжил смотреть в потолок и играть со своими маленькими пальчиками. Не верю, что ему весело в нашей компании. Похоже, этот малыш уже с детства учится наигранно делать какие-то вещи, дабы показать людям, что, мол, вот я какой веселый в вашей компании. Не повезет этому ребенку в будущем, если он будет притворяться веселым или же просто играть с другими людьми, с их чувствами и эмоциями. Жаль ребенка, очень жаль. -А теперь взгляни немного правее, - говорю я и приподнимаю голову чуть повыше, чтобы внимательнее рассмотреть ситуацию в этом углу Юг-Тауэр-роуд. – Типичная ситуация молодежи в возрасте от шестнадцати, хотя в современном мире от четырнадцати, вплоть до сорока лет, наверное. Девушка и парень ссорятся всем на обозрение. И кто их вообще учил строить отношения? Ведь сто процентов поссорились из-за какой-то ерунды! – восклицаю я, но через минуту успокаиваюсь, замечая, что малыш начинает успокаиваться и смыкать глазки. – Сколько сейчас времени? -Восемь утра. -Раз восемь утра, то, возможно, девушка хотела в одно кафе, а парень уговаривал ее в паб, на что она ответила: «Нет, дорогой, слишком рано выпивать рюмку виски или скотча». – Я смотрю на девушку, которая так и не сдвинулась с места и даже не повернулась в мою сторону. Она будто пропускает мои слова мимо ушей, но я продолжаю рассказывать ей свои ситуации, не думая о ее мнении. – Есть другой вариант развития событий. Парень выбежал из квартиры и забыл обед в спешке, потому что вчера у этой безумной парочки была сумасшедшая ночь. А девушка, показывая себя заботливой, быстро собралась и побежала за парнем. Но заметила его в кафе, что стоит за ними, кстати, с другой девушкой и напридумывала себе всяких разных неприятных ситуация, хотя это была всего лишь его коллега по работе, которая пригласила парня перед предстоящим трудовым днем в кафе. Не очень убедительная отмазка, не правда ли? Но его это не смутило, ведь для него это правда. Вот они сейчас стоят и ссорятся у всех на обозрение рядом с этим злосчастным кафе. – Я наблюдаю ситуацию. Вижу, как из кафе выходят другие люди. -И что дальше? Пощечина, расставание, разочарование? -Гляди внимательнее. Вот вышла женщина средних лет из кафе. Подходит к этой безумной парочке. Ну, наконец-то они перестали выяснять отношения и отвлеклись на женщину, которая, видимо, объясняет им, что да как произошло буквально несколько минут назад. – Протягиваю я и начинаю посмеиваться над ситуацией, происходящей прямо под моим носом. -Ну что там? Что? – не терпится узнать рядом сидящей со мной женщине. Неужели, она сама не видит? Или ей хочется услышать мой обзор на происходящее? -Женщина и парень пожали друг другу руки, а девушка стоит с опущенной головой. Ей стыдно, она поняла свою ошибку. Безумная парочка. -Так и что дальше-то? Что ты видишь в этой ситуации? – напряжение в комнате накаляется, и я решаю не тянуть резину и рассказать дальше. -Видимо, это действительно была коллега парня, - усмехаюсь я и смотрю в окно, прослеживая каждое движение каждого человека. Все так смутно и непонятно, мне кажется. – Но девушке этого не хватило, она пригрозила парню пальцем. Скорее всего, ее фраза была: «Договорим дома». Бедный паренек, не правда ли? Я смотрю на девушку с ребенком на руках. Она продолжает глядеть в окно, рассматривая расходящуюся по разным сторонам парочку. Ее волосы не дают мне понять, кто эта таинственная девушка, которая держит спящего малыша на руках. Это очень странно – видеть в помещении человека и не знать, кто он, что здесь делает, кем является и как он сюда попал. Но еще более странно – не придавать этому никакого значения и общаться с ней, как с лучшей подругой или даже близкой родственницей. Я встаю со своего места и прохожу к кровати, начиная ее заправлять. Надо было сделать это с самого начала, потому что сейчас мне уже вообще не хочется ничем заниматься. Кроме как смотреть в окно и наблюдать за людьми, которые постоянно куда-то спешат, не обращая ни на кого свое внимания, отвечая на телефонные звонки и грубя кому-то по ту сторону линии или же мешающему человеку на проходе. -Будешь чай? Или, может, кофе? – спрашиваю я таинственную гостью, которая сидит возле окна, не оборачиваясь к ней. Она молчит. -Ты хочешь кушать, может? Или лучше оставить тебя одну? – продолжаю я задавать вопросы девушке, чье лицо я так и не смогла увидеть. Она молчит. Я оборачиваюсь и вижу, как она открыла окно. Ее действия медленные: она кладет малыша на пол, а сама подходит ближе к раме, которая отделяет ее от улицы, где сейчас зима. В помещение дует ветер, разгоняясь и остужая цветы своим холодом. Я, не задумываясь о словах и действиях, подбегаю к девушке. -Что ты делаешь? – хватаю я ее за локоть и кричу в ухо слова, так как на улицу слишком шумно, чтобы говорить спокойно. Малыш продолжает спать, не реагируя на такой резкий шум. -Я хочу посмотреть на людей поближе, - говорит она спокойным голосом, что я ее еле слышу. Только сейчас мне кажется ее голос знакомым. – Они меня привлекают, я хочу взглянуть на них поближе. -Но почему нельзя выйти через дверь? -Потому что… - шепчет девушка, и поворачивает свою голову ко мне. Я не верю, я знаю эти очертания лица. Эти голубые бездонные глаза. Эти алые губы, на которых будто никогда не было помады. Эти светлые, немного курчавые волосы, спадающие на плечи и украшающие овал лица. Этот вздернутый носик с маленькими веснушками, говорящими о девушке, как о солнечном и жизнерадостном человеке. Этот голос, мягкий и нежный, высокий и певучий. -Мари, нет, не надо… - шепчу я, а на глаза наворачиваются слезы от происходящего сейчас. Я не чувствую холода, который должен идти с улицы. – Прошу тебя, Мари! – кричу я, и слышу еще какой-то голос, который вторит мне. Я слышу два голоса, принадлежащих мне. – Остановись, Мари! Не делай этого! -Послушай, все будет хорошо, - она касается моей щеки, по которой уже ручьем текут слезы. Она проводит по моей мокрой бледной коже и в следующее мгновенье обнимает меня. – Знай, я люблю тебя, но мое время вышло. – Говорит мне на ухо Мари и отрывается от меня. Я вижу ее лицо, в ее глазах не осталось ничего. Они постепенно теряют глубину, они теряют свою бездонность, они становятся стеклянными. – Прощай. Она разворачивается к окну, а я не могу пошевелиться. Меня будто гвоздями прибили к месту, а тело заморозили. Руки и ноги меня не слушаются. Они не подчиняются моим приказам. Они не хотят идти, когда я хочу этого. Я хочу остановить Мари. Я не хочу, чтобы она уходила. Нет. -Мари, нет, не уходи. Ты нужна мне… -Я люблю тебя, Ричи. Она отворачивается от меня и делает шаг вперед.