Темная звезда

«…Думаю, тебе не надо рассказывать о Кагуе, Хагоромо и Хамуре, теперь об этом известно практически всему миру, и только полный невежда останется в стороне. Но о детях Хагоромо, который более известен как Рикудо Сеннин, тебе известно меньше, так? Сейчас самое время тебе узнать, во что ты ввязываешься, деточка, иначе это обернется для тебя таким кошмаром, который будет преследовать тебя вечность в тысячи миров. Индра и Асура были совершенно разными. Наследие Рикудо досталось Индре, но, поскольку сама воля отца досталась его младшему брату, который был нрава более кроткого и благопристойного, это не понравилось старшему брату. С кражей плода чакры с древа смертным открылась масса возможностей навредить друг другу. Пока огромная сила текла по венам прямых потомков Кагуи, а зависть находила место между братьями, мир был в довольно большой опасности. Знаешь ли ты, что именно Индра выпустил этих монстров на волю, устроив брату смертельную ловушку в святыне, в которой позже обосновались основатели Ямигакуре? Асура был настолько просветленным человеком, что не таил ненависти к своему брату, и, к тому же, достаточно умным, чтобы избежать ловушки. Чтобы эти твари никому не навредили, он навсегда оставил их в лесу, запечатав. Сколько их на самом деле? Я не знаю. Реальны или иллюзорны? Даже мне не понять таких гениев как они. Некоторое время спустя среди их последователей нашлись умельцы, которые смогли себе прорубить дорогу в такое защищенное место, чтобы спасти учения и навыки, которые следующие поколения безалаберных вояк с годами растеряли чуть менее, чем полностью. Люди постоянно умирают за идею…» В доме царила абсолютная тишина. Это напоминало попадание в мавзолей без осознания, лежишь ли среди прочих усопших или все еще дышишь. От этой мысли куноичи вдохнула полной грудью. Нет, она все еще оставалась жива. Небо обрушилось безудержным потоком капель, которые с силой разбивались о землю, создавая на улице плотный шум, врывавшийся в каждый дом. Такой погоды в Кумо уже давно не было. Стоя посреди дома, Хасэгава вслушивалась в отголоски разъяренной погоды. Этот шум плотно окутал ее голову, просачиваясь в уши. Ее руки плотно сжимали вещь, за которой она гонялась достаточно долго, чтобы потерять к такой жизни интерес. Это досталось ей просто так, это отдал ей человек, который ей ничего не должен. Босыми ногами она прошла по темному коридору, где на рисовой бумаге не отпечатывалось ни единого пятнышка слабого света — непроглядная тьма поселилась в Кумо, и такая же заволокла и без того неясное будущее Нэо. Чужой дом, абсолютно чужой. Обнаженное дерево, пустые стены, плотно раскрашенная рисовая бумага — всё это напоминало ей музей. Одна из дверей фусума была приоткрыта, и Нэо тревожно заглянула внутрь — там она четко видела в слабом отсвете с улицы фигуру спавшего мужчины. Нэо чуть шире приоткрыла дверь, печально наблюдая за ним, села на пятки и оперлась плечом на дверную створку. Как его теперь воспринимать? Друг он или враг? Церемония была едва ли не тайная, несмотря на то, что тайной это уже ни для кого не было. Весь день Нэо стыдливо прятала глаза в пол, молчала и избегала даже Каруи, которая совершенно не понимала диковатого поведения Хасэгава. Всё напоминало один большой спектакль бродячих артистов, в который она была вовлечена по тихой случайности. Несмотря на одобрительный шум, теплые слова абсолютно чужих людей, Нэо то бледнела, то заливалась краской, отчего ей становилось еще более стыдно. С лица Райкаге не сходила довольная улыбка — в своем понимании он чудесно исполнил обязанности накодо* и избавил себя от хронической головной боли, абсолютно наплевав на то, что Пятая может до конца своих долгих дней изрыгать проклятья в его адрес. Он же наплевал на все официальные почести типа знакомства с родителями по понятным соображениям, что таковых у невесты не имеется. Шии первый раз на своей памяти видел, чтобы этот мужчина улыбался до ушей, а не орал, как он это умеет — на всю резиденцию. Даруи молчал, но был собранней обычного и абсолютно серьезен. Ему было жаль девчонку, которая выглядела так, будто ее вели на казнь. Общество не вытравило традиционное «ты мужчина — немедленно женись», и не особо везучие просто брали себе в жены тех, кто попадался им под руку на более выгодных условиях, нежели прочие. На все остальное были увеселительные места, где можно было поймать взглядом мимолетную красоту из мира цветов и ив и услышать красивую душевную песню. За отдельные деньги иную искусительницу можно было и увести за собой. Эстетика, плотские утехи и брак часто проходили мимо друг друга, не оборачиваясь. Этот день Нэо просто ненавидела. Вечером снова появился тремор в руках. Хасэгава решила для себя, что, если так нужно, оставаться с человеком, которого она почти не знает, если это поможет выполнить то, что завещал отец, поможет стать сильнее, то пусть будет так. Так ведь говорил и Шикамару…

«Есть множество причин, почему некоторым людям не суждено быть вместе, Нэо. Но это сделает нас сильнее».

Мертвая тишина в комнате обездвижила. Звуки приближающихся шагов заставили ее вспоминать все самое хорошее из утерянного, пытаясь заглушить обыкновенный испуг. Только, на самом деле, это было сродни ковырянию рваной раны ложкой. Хасэгава обернулась на шорох фусума, окинув быстрым взглядом пришедшего «мужа». Надоедливые гости этой публичной казни оставили их в покое, но это значило лишь то, что они оставили их наедине. Нэо снова окинула быстрым холодным взглядом джонина, мысленно утешая себя тем, что он не стар и хорошо сложен, и от этого стало чуть менее паршиво. «Возможно, Каруи права. Будет тот, кто защитит меня…» Даруи пристально смотрел на покорно сидящую на татами девушку, которая больше не кричала и не ругалась матом, а лишь, склонив голову, молча его ждала. Вид субтильной подрагивающий фигурки с затравленными глазами, которую просто сломали, вызывал в нем сильную печаль. Он знал, что не будет сегодня поступать так, как его обязывает обычай. — Встань. — Да, — коротко ответила она, не поднимая глаз. — Эх… послушай, Нэо… я не могу. — Что? — То, что происходит в этом доме, останется в этом доме. А теперь просто ложись спать и не волнуйся.

«Кем я буду в твоих глазах, если возьму тебя силой? Ты меня так боишься…»

— … Он протянул ей свиток. — Кстати, это тебе мой свадебный подарок. Брюнетка изумленно посмотрела на врученную вещь. Это был тот самый свиток Корикава! Тот, который она вернула Кумо. Не понимая, как такое вообще возможно, она с благодарностью посмотрела на мужчину и низко поклонилась. — Спасибо вам, Даруи-сан! Тот, ничего не ответив, просто развернулся и покинул комнату. Хасэгава размышляла над случившимся с разделенным надвое чувством благодарности и некоторого побочного стыда, что муж не возжелал свою жену в брачную ночь, несмотря на то, что их тащили в храм чуть ли не в кандалах. «А что если люди узнают?» Звенящее, словно гонг, слово «долг» вгрызлось в сознание. Они всегда кому-то что-то должны, они все живут ради того, чтобы сложить свои головы, чтобы правильно поступить и славно умереть. Но… брать ответственность не только за себя, но и за кого-то еще Нэо не была готова. Печально улыбнувшись, она закрыла дверь и поспешила к себе, развертывая по дороге свиток. Он действительно был абсолютно пуст. Погасив свет, она увидела на свитке те же странные символы. Проведя по ним рукой, куноичи ощутила, что сильно хочет спать. «О нет, опять…» — Ну, чего тебе опять? — злобно рыкнула она в пустоту, ожидая увидеть своего бледнолицего товарища. — Смотрю на тебя и умиляюсь. Тебя даже твой супруг не захотел. — Заткнись! Звонкий хохот эхом разнесся вокруг. — Ты просто не представляешь, какое сокровище тебе дали. — Если бы я еще знала, что с ним делать и убьет ли меня его содержимое. Нэо была как никогда серьезна. — Ты наградил меня этой пакостью… с какой целью вообще ты это сделал? Ты хочешь сделать меня себе подобной?! — Что? Нет! Ха-ха-ха! Смех снова разнесся подобно падению дождя из игл на стеклянный пол. — Ты совсем ничего не поняла за эти пару лет, дурочка. Я — не из вашего мира как эти хвостатые засранцы, я не связан с Джуби и прочей подобной ересью. Меня призвал твой отец точно так же, как шиноби призывают остальных существ. У нас с твоим отцом даже есть контракт, только этот засранец схитрил, связав тебя печатью со мной. Запомни хорошенько: мы не гуляем просто так среди смертных, это сказки! — Печатью? — Только не говори, что ты думала, что этот шрам я тебе подарил. Это твой отец оставил — это его дзюцу, так что не надо меня в это впутывать. — Но… — Ками-сама! Послушай, объясню кратко: твой отец погиб — я нашел тебя. «Папа просто хотел защитить меня…» Все стало немного понятней, за исключением того, почему от ее техники на поле битвы кожа отваливалась вместе с броней кусками. И вообще, почему она потеряла рассудок. — А теперь по полочкам, пожалуйста, что с моей рукой. И почему мое дзюцу так похоже на твое… поведение в реальном облике? — Это всего лишь подражание. Ты что, еще не поняла, что клан Корикава — клан гениев? Они оставили потрясающие сокровища, не унеся их с собой в могилу. Никакого демонизма тут нет — просто особая чакра, веками хранившаяся внутри селения. А это… — он ткнул когтистым пальцем в ее руку, — просто повышает твои шансы не издохнуть после первой попытки. Тебе повезло родиться с ледяной чакрой твоей матери, у твоего отца темная чакра, как и у многих в Ямигакуре, а у тебя нечто нужное для освоения этих свитков, вторую, несмотря на отчаянное сопротивление генотипа, тебе удалось пробудить. Твой отец знал это, но хотел тебя уберечь. Выбор все еще за тобой. Ты можешь просто уничтожить свиток. — Нет! — инстинктивно закричала девушка. — Его смерть не должна быть напрасной! Я уничтожу их лишь тогда, когда освою то, что в них. Малиновые глаза сверкнули в полутьме. Лицо исказилось в очередной снисходительной гримасе. — А силенок хватит? Нэо еще раз поразмыслила над своей участью. Так или иначе, Кумо все равно вытрясет из нее душу. Познать новое нужно было хотя бы для того, чтобы в один прекрасный момент просто бросить это все и плюнуть на строгие законы преданности деревне, особенно той, которая готова пожрать своих детей. *Накодо — посредники-сваты, занимающиеся поиском подходящих друг другу молодых (в политических и социальных соображениях).