Темная звезда

- Ты отдал его? В ответ темнокожий мужчина только коротко кивнул. - Хорошо. - Даруи, а что, если она его уничтожит? – спросил стоявший рядом блондин. - Она этого не сделает. Она слишком напугана для этого. - Тогда не выводи ее из этого состояния, так она быстрее выведет нас на остальные, - твердо сказал Райкаге. Весь разговор был полон холодного цинизма. Нэо стала вещью, страховочным тросом Кумогакуре. Даруи понимал это, но мысль о том, что несколько дней назад он лично дал ей совершенно иное обещание, точила его изнутри. Он пытался придумать план, чтобы смягчить ситуацию, иначе они совсем ее сломают. - Свободны! - Есть! – хором ответили оба. В Кумо опять не ладилось с погодой. Яркие вспышки молний сверкали на горизонте. Белый день превращался в тяжелый сумрак в ранние часы. Люди, словно муравьи, торопились укрыться от надвигающийся непогоды – бури в Кумо были особенной неприятностью, если случались. - Как же мне это все надоело, - устало заметил Даруи, потирая шею. – Неужели нельзя придумать что-то попроще? - «Попроще» не сработает, - холодно отрезал его напарник. - Мне кажется, - он посмотрел на горизонт, откуда стремительно надвигались чернеющие пласты туч, - ничем хорошим это все не закончится. В какой-то момент ему вспомнились благодарные щенячьи глаза Нэо, которая искренне благодарила его за вещь, обещавшую принести немало страданий пользователю. Непроизвольно появилась какая-то горечь во рту. Нэо только и выжидала момента, когда она сможет распечатать свиток, но нужно было улучить момент и сделать это, не привлекая внимания других шиноби. Хасэгава понимала, что глаза и уши Райкаге теперь везде, даже в ее постели, но показывать процесс непосредственно приближенным или самому Каге казалось не самым лучшим вариантом. Девушка покинула дом вслед за Даруи. Пребывание вне стен новой тюрьмы доставляло больше радости, чем чтение «Ича-Ича» и даже онигири с умебоси, но ощущение чужого присутствия не проходило. Нэо знала, что в святыни за пределами деревни они полезут неохотно – подслушав один из разговоров ранее, она извлекла для себя, что это непременно вызовет гнев Райкаге. Гнева Райкаге Нэо боялась в последнюю очередь – воспринимая его как вредителя, она не прониклась к нему уважением. За храмом располагался заповедный лес, который тоже имел определенное значение для жителей Кумо, куда, наплевав на этику, отправилась куноичи. Она вспоминала каждое действие, показанное ей через «зеркало» ее старым другом. Каждый символ, который нужно было написать кровью на старой бамбуковой бумаге, она мысленно изображала в воздухе. Все еще оставалось загадкой лишь одно: зачем он дал его ей? Почему никто не рискнул его распечатать? Нэо знала, что генотип играл некоторую роль, но далеко не решающую. Было еще что-то. И этим чем-то было как раз то, чем закаляли еще с детства в Ямигакуре. Боль. Даже в самых темных уголках ее сознания не вспоминалось такой боли, какую пришлось испытать, «распечатывая» свиток. Другого выбора не было, потому что призванный ее отцом «демон» показал абсолютно точно, как запечатывался этот свиток. Не хватало слов, чтобы описать жгучую боль и громогласный крик Нэо, которая пошла на этот риск, не желая больше ждать. Время было не на ее стороне: если Нэо будет ждать и выберет наименее тернистую тропу, Кумо растопчет ее раньше. Глаза налились кровью, кровь пошла изо рта, носом… она пульсировала в висках, пытаясь пробить себе путь наружу. Впервые за всю жизнь Хасэгава, ее кожа приобрела здоровый цвет. Душераздирающий крик, наполнивший лес, выпустил в небо птичью стаю. - Что это? – вдалеке, к чернеющему небу, вздымалось огромное облако пыли, как от взрыва, вместе со стаей галдящих птиц. - То, о чем я говорил, - ответил Даруи своему приятелю. - Хочешь сказать?.. - Она открыла свиток. И выжила. Мужчины поспешили на место взрыва. Стоило отметить, что каждый из них уже про себя подумал о гневе Райкаге за то, что девчонку пустили в лес, да еще и допустили его порчу, но уже поздно было что-либо об этом говорить девушке, давящейся собственной кровью посреди неглубокого кратера широкого радиуса. - Нэо… Черноволосой куноичи виделось, будто она шла по водной глади. Полный штиль, и ничего вокруг: от края до края лишь вода и небеса. Горизонт сливал их воедино. - Нэо… - Я здесь! – крикнула она в вникуда. Голос моментально пропал в бескрайних просторах собственного видения. - Нэо. Голос был совсем рядом. - Шикамару? Она обернулась. Перед ней действительно стоял юноша – такой, каким она его помнила в шестнадцать. - Не ходи в этот лес! – крикнула она ему. – Ты встретишь меня! Не ходи! – кричала она, чуть ли не плача. Каждый день она думала о том, что было бы, если бы они не встретились. Стало бы хуже? Брюнет улыбнулся одними уголками губ и сказал: - Прыгай вниз. - Что? - Не бойся. Просто прыгай вниз. Девушка посмотрела под ноги: под водной гладью скользили самые разные морские существа, а под ними – бездонная тьма. Как же тут не бояться? Но одного взгляда на него было достаточно, чтобы довериться. Она всем сердцем хотела верить, что, прыгнув в воду, она очнется от ужасного сна, в котором ее обручили с чужим человеком, и все испытания ей приходится переживать в одиночку. Было такое чувство, что она скользнула в никуда, видя перед собой лишь полупрозрачную синеву и слыша бурление пузырьков ускользающего воздуха в ушах. Охватила паника – что теперь сон? Меньше всего на свете она хотела очнуться в доме Даруи, тогда это значило бы, что круги ада не закончились. Сквозь толщу воды к ней прорывался голос, звонкий и сильный. - Нэо! Девушка открыла глаза. Рисовая бумага, циновка, знакомый вид из открытого окна. Кумо. Потерев глаза и почувствовав ноющую боль во всем теле, она стала впустую нащупывать руками что-то, что искала физическая память. Какое-то время до этого она пролежала без сознания. «Свиток!» Девушка подскочила, неожиданно оживившись и напрочь забыв про боль. За эту вещь она готова была отдать руки и ноги, лишь бы свиток никому не достался, тем более, когда она сняла с него технику, скрывающую письмена. В темноте ничего не было видно, на дворе была глубокая ночь. Даруи почувствовал слабый чайный запах, смешанный с запахом крови и спирта. Что-то холодное коснулось горла, что заставило его тотчас открыть глаза. - Где? – мертвым тоном прошипела брюнетка, усевшаяся верхом на спящего мужчину и прижав к его горлу кунай. - Нэо? - Где свиток, Даруи-сан? Даже в таком случае она говорила с ним в уважительном тоне для формальных отношений. Это немного огорчало, но не так сильно, как тот факт, что мужчина проснулся посреди ночи от прямой угрозы быть порезанным собственной молодой женой, с которой их пока что только и связывает, что хитрые махинации Райкаге. Безумный, лицемерный спектакль! Тогда Нэо абсолютно не стеснялась оказаться так близко к мужчине, которого она все еще инстинктивно опасалась. Ее глаза горели привычным золотистым огнем, она часто дышала, не в силах унять слепую ярость. Мужчина же смотрел на нее абсолютно спокойно, будучи уверенным, что она этого не сделает. От этого взгляда куноичи становилось не по себе. Она только сильней прижала оружие к его горлу. Тогда Даруи твердо для себя решил, что придется несколько перевоспитать девицу, преподав ей несколько уроков. Нэо совершенно не контролировала руки джонина, будучи слишком злой на него, чем он и воспользовался, перехватив ту, в которой был кунай, заломив ее и опрокинув Нэо на лопатки. Игры Хасэгава были опасны и для нее самой, однако джонин был достаточно умен и опытен, чтобы не повестись на этот дешевый трюк. Немного навалившись на девушку, которая теперь была практически обездвижена под чужим весом и с заломленной рукой, зажмурив горящие пламенем глаза; он наклонился к ее уху и произнес нерушимым тоном: - Эмоции – твой злейший враг. Из-за них ты перестаешь думать о том, что противник все еще может достать тебя… Свиток на стеллаже. После этого мужчина освободил ее руку и поднялся. Обескураженная таким поворотом Нэо стыдливо поднялась с татами, ссутулившись и не поднимая больше глаз на мужчину. - Почему вы его не отдали, Даруи-сан? - Я убедил Шии этого не делать, хотя он настаивал. Пользователем этого свитка должна быть ты, а не кто-то еще. «В какую игру он играет? Шии-сан хотел передать свиток Райкаге, потому что я всего лишь отмычка? Так было задумано? Так вот оно что… тогда почему Даруи переубедил его?» В этот момент она подняла глаза, пытаясь угадать, о чем он думает. К сожалению, Даруи был из тех непробиваемых людей, чье лицо зачастую украшало холодное безразличие. Таких ничем не прошибешь. В какой-то момент Нэо показалось, что он улыбается ей.