Дневник памяти или путь "мозгокопателя".

      Пробыв наедине со своими жужжащими мыслями, Таня поняла, что надо поскорее что-то делать. Циркуляция этих навязчивых, неприятных и шумных «зверьков» больно обжигала и с каждой минутой лишь больше раздражала её. А какого-нибудь логического вывода, так и не приходило. Она достала свой телефон и набрала номер, записанный на листочке на холодильнике. — Виктор Александрович? Здравствуйте. Это Таня. Птица. — Птица? — переспросил приятный мужской голос на том конце провода. — Всмысле, Петрова. Петрова Таня. Дочка Валентины Михайловны Птицы. Вы меня не помните? — Танюша! Конечно, помню, — голос заулыбался и потеплел, — Просто меня всегда порожала твоя настойчивость в смене фамилии. Чтобы никто и не вспомнил, какая была раньше. Мы говорили уже с тобой об этом, ну да ладно. Как у тебя дела? Ты что-то хотела или просто так позвонила доброму старичку? — голос продолжал улыбаться и действовал очень успокаивающе на Танины нервы.       Таня запнулась на секунду. «Вот я сухарь, нет, чтобы хоть изредка позвонить просто так…» — Виктор Александрович, простите, но мне нужна ваша помощь… — Что ты, Танюша, конечно, говори, что случилось. — Мне надо с вами встретиться. По телефону трудно все рассказать. Но меня снова накрывает. Как тогда с папой, а потом с Олегом… -Ох, Танечка, — голос озабоченно вздохнул и какое-то время молчал, — к сожалению, встреча пока не получится…я сейчас в Париже на международной конференции… Вернусь только через неделю.       Повисла пауза. Таня переваривала полученную информацию, и голос на том конце, видимо, тоже. Первым заговорил Виктор Александрович. — Таня, послушай меня внимательно. Не важно, что там именно у тебя произошло, но раз процесс запустился опять, значит в прошлый раз мы не проработали проблему до конца, а только спрятали. Точнее спрятала. Ты, — голос сделал паузу, давая время понять и принять услышанное и продолжил, —, а теперь вспомним Зощенко. Конечно, его юмор нам сейчас не помешал бы, но я не о том. Ты взрослая, умная девочка, профессиональный психолог. Все дневники и записи у тебя есть. Попробуй самоанализ. Моя помощь тебе не особо нужна. Ты справишься и сама.       Какое-то время Таня не отвечала. Она понимала, что в данной ситуации Виктор Александрович прав. Она просто как страус в очередной раз пытается закопать голову в землю с помощью других людей. А ей давно пора бы откопать эту самую голову, хорошо почистить, привести её в порядок и продолжить жить, не боясь очередных накрывающих волн апатии, рефлексии и прочей гадости. Говоря профессионально — проработать травму. Самой. Кроме неё никто помочь ей по- настоящему не сможет. — Хорошо, Виктор Александрович, я вас поняла, — голос её звучал тихо и как-то обреченно. — Танюша, птичка, страус ты мой ненаглядный! Больше веры в себя! И очень прошу тебя, без похоронных маршей и сопутствующих ритуальных услуг над своей жизнью. Всё с юмором!       «Да… Чего-чего, а юмора мне точно не хватает», — с грустью подумала Таня. Она постаралась сделать свой голос пободрее, улыбнулась, представляя себе неугомонного старичка психолога и ответила -Будет исполненно! -Так держать! Позвоню тебе завтра, узнаю, как дела у будущего светила науки. -Спасибо… -До завтра!       Да, теперь Таня знала, что ей делать. Хотя, честно сказать, знала это и раньше. Никто, кроме неё самой. Ещё минут пять она просидела, поджидая решительность, и затем направилась в кабинет, снова заглянуть в своё прошлое. Ничего страшного. Просто дневник памяти.