«— Ты приготовила прекрасный ужин, солнышко. Спасибо, — тёплые губы накрывают прохладный лоб юной девушки, от чего та улыбается и встаёт, чтобы убрать со стола. — Ты готовила, я уберу. »
— Очень вкусно, мистер Миллер, — бархатный голос Бибера разогнал воспоминания юной Миллер. Он понимал, что ей трудно сидеть за этим столом, трудно принять тот факт, что больше не будет милых и добрых взглядов на Джека во время ужина, что никто не будет расспрашивать о парнях, совсем забыв, что их нет у Одри. — Спасибо, Джастин, — одарив улыбкой парня, мужчина вновь отрезал кусочек мяса и, съев его, взглянул на темноволосую. — Одри, ты почему не ешь? Шоколадные глаза были опущены в тарелку, а рука который раз накалывала вилкой горошек и вновь его возвращала на тарелку. Голода девушка не чувствовала, да и настроения, как обычно, нет. Ей нужно было показать отцу, что она в порядке, что аппетит вновь вернулся к ней, чтобы он не волновался и вновь не отправил её на ужасные обследования. Просто не было уже сил что- то показывать: утренний случай совсем выбил Одри из колеи ярких событий последней недели. — Одри? — Джею не нравилось, что девушка не ест. Он, вспоминая её состояние, знал, что у неё нет сил есть, говорить, но он заставлял её, заставлял жить и радоваться каждой минуте жизни, хоть и ужасной. Рядом с ним она и правда расцветала, но не надолго; пока она не вспоминает о болезни, она — яркий луч солнца, заставляющий светловолосого вновь и вновь влюбляться в неё. — Очень вкусно, пап, — положив прибор на место и вытерев салфеткой краешки губ, якобы она ела, Миллер поцеловала отца в щёку и направилась наверх. Может быть, сейчас ей нужен был отдых или разговор по душам, но никак не допросы двух мужчин, достающих своей заботой. Темноволосая всегда благодарила их, но в душе ей хотелось тишины: большая постель и свободная комната, в которой могла бы дожидаться своего конца. Но с каждым днём эта мечта становится фантазией, и девушка возвращается к суровой действительности. — Принцесса? Джек расстроен, — закрыв плотно дверь комнаты, Джастин подошёл к постеле и присел рядом с его объектом обожания. Начинать лекцию ему не хотелось, зная реакцию своей интересной собеседницы: цоканье языком, хмурые брови и, это он точно знает, она будет закатывать глаза. — Я поговорю с ним, завтра. Джастин, у меня просьба, — сжимая ладошки в маленькие кулачки, Одри вспоминала все моменты, в которых парень был для неё опорой – их было до ужаса много. Скорее всего поэтому она делала сейчас эту, как она думала, глупость, — останься со мной на ночь. Как в прошлый раз.«— Тише, всё будет хорошо, — парень вытерал каждую слезинку, которая успевала скатываться по бледным щекам его подруги. Его не радовала ни эта обстановка, ни то, что она плачет. Жизнерадостная девушка – плачет. — Я обещаю быть рядом.»
— В этот раз я не дам тебе плакать, мышонок, — который раз он заставляет её улыбнуться за сегодня. Улыбка была вызвана её старым прозвищем, которое никто не позабыл. В школе, когда они первый раз встретились, Одри была тихой и странной для одноклассников, но лишь для Бибера она всегда была милым мышонком, которого надо оберегать. — Спасибо, — теплые руки обвивают торс парня со стороны, и он чувствует запах зелёного яблока, исходящий от её волос, когда она, уткнувшись носиком в его плечо, прижимается крепче. — Мне кажется, сегодня день благодарения Джастина Бибера.***
— Какие цвета ты представляешь, слыша слово «рай»? — вырисовывая пальчиком узоры на груди Джея через футболку, Миллер чувствовала себя защищенной. Светловолосый был для неё той самой каменной стенной, за которой все скрываются. — Фиолетовый. — Тебе всё фиолетово, Бибер, - закатывает глаза Одри и чувствует тёплые губы на своём лбу. Тепло разливается по её холодным конечностям, от чего она тут же улыбается. Злиться Джастин на себе никогда не даёт, всегда находит выход. — Спи. Пусть тебе приснятся звёзды, — уткнувшись в её тёмные волосы, шепчет Джастин и, крепче прижимая юную особу к себе, накрывает её одеялом, пока та обнимает его одной рукой, чтобы чувствовать, что он рядом.