Трилогия: Гореть

Глава 2,8. В клетке Постройка Конохи идёт полным ходом. Люди бегут туда. Клан Сенджу смог преподнести новую деревню чуть ли не как спасение. Это то, о чём говорят, то, куда мечтают уйти. Уже давно перестали давать пособия переселенцам. Люди хлынули в «дом» рекой, а всего-то нужно было выйти Хашираме на площади и произнести душещипательную речь о своём детище. Мадара ненавидел его. Он так сильно ненавидел Сенджу, что для того, чтобы сдержаться и не придушить его во время заседания, ему приходилось впиваться ногтями в ладони, кусать внутреннюю сторону щеки и постоянно напоминать себе, что сейчас они союзники. И от этого ненависть только крепла. Сакуру в последнее время он видел только в компании выродков Сенджу или непосредственно самого Хаширамы. Сдерживать себя было невыносимо. Мадара чувствовал себя в клетке, запертым и беспомощным над событиями. Учиха даже не знал, что больше бесило его: то, что люди так слепо следовали лишь за словами, сошедшими с языка Главы Сенджу, или то, что с каждым днём Сакура становилась к Хашираме всё ближе и ближе. Утешало лишь то, что в скором времени должна была состояться свадьба ублюдка и его сумасшедшей сестрёнки. Когда он узнал об этом, ему впервые в жизни захотелось танцевать. Это доказывало то, что он не один бессилен над обстоятельствами… Хаширама тоже был загнан в угол. Сакура была так близко — достаточно протянуть руку и она уже его, но он не мог сделать этого, не подвергнув опасности как её, так и себя и, заодно, свой клан. Сейчас, пожалуй, был самый неподходящий момент для такого неблагоприятного события, как расстройка свадьбы. Все следили за внутренними делами клана Сенджу, ставшего за три месяца усердной стройки на бывшей территории страны Травы знаменитым. Все следили за судьбой Хаширамы, и он не мог показать себя в плохом свете, что бы случилось, свяжи он свою судьбу с байстрюком, будь она хоть десять раз талантливой, сильной и умной. Хаширама не мог разочаровать весь мир в своём клане, и он это прекрасно понимал. Все они попали в капкан. Сая тоже не казалась счастливой. С каждым днём она становилась меньше и неуловимей. Она стала совсем бледной и худой, её взгляд потерял осмысленность и чувства, а её брат даже не пытался поддержать её или помочь. Он делал лишь хуже своими безразличными взглядами и открытым нежеланием прикасаться к ней. Она стала пустой, словно ещё один манекен, который использовали начинающие ниндзя для упражнений в своих приёмах. Мадара давно не видел Изуно. Он только знал, что его забрали куда-то на Север к водопадам, чтобы научить «видеть». Мадара не спрашивал о нём. Юкия сама рассказала ему как-то. Родовое поместье с уходом его брата совсем опустело, от страха и безумия в нём становилось тяжело дышать, и Мадара предпочитал появляться там как можно реже. Старейшины больше не спрашивали его о невесте — они тоже боялись. В глазах Главы клана Учиха поселились безжалостность и ярость к Хашираме, переросшие в ненависть ко всему живому. Он опять остался один. Улицы Учих вновь пустели, когда он возвращался взбешённый с задания или собраний Сенджу. Иногда вспышки ярости было невозможно контролировать, и он уходил подальше в лес и крушил, ломал, уничтожал и сжигал дотла. Он давно не испытывал их, но вот как уже два месяца они повторялись регулярно. Это началось с того дня, как он всё же заговорил с Сакурой… *Ретроспектива* Она комментировала вслух медицинские карты его родственников. Говорила что-то о шарингане и о его возможностях. И тогда он внезапно сказал: — Я знаю, что ты врёшь. Она тут же замолкла и перевела на него удивлённый взгляд. — О чём ты? — спросила она. — Ты лгала всегда, верно? — он посмотрел на неё испытующим взглядом. Мадара сам не знал, что в тот момент именно имел ввиду, а она, видимо, знала, потому и ответила: — Да, — и улыбнувшись, повторила: — Я лгала всегда. *Конец ретроспективы* И он не мог спросить её, о чём именно она говорила. Значило ли это, что она действительно лгала ему во всём? Но она не могла сделать этого. Всё равно она, даже и врала, то иногда должна была говорить правду. Он не знал, что творилось в её голове, он уже не знал, что творилось в его собственной… Всё перепуталось. Дышать становилось всё тяжелее. Он чувствовал себя на кровавой охоте, где зверей убивали не ради мяса или шкур, а просто так, для развлечения… Вот только он не был охотником… ~ * ~ Они были здесь вдвоём. Никто не нарушит их молчания. Никто не потревожит. Глаза Хаширамы чёрные, такие же, как и его волосы, в них не отличить радужки от зрачка, и потому они так красивы… Сакуре всегда нравились тёмные глаза, такие, как у Саске. Хоть и были Учиха и Хаширама чем-то похожи, она всё равно не могла представить, что одного променяла бы на другого. Сенджу был другом, он напоминал ей Наруто. Здесь он стал для неё Наруто. А Мадара… Мадара не был Саске. Они были с ним так не похожи… Мадара стал для неё чем-то особенным. Он показал ей мир в других красках. Они не были серыми и мрачными, как у Саске, наоборот, от красок, в которых видел мир Мадара, рябило в глазах… Всё пылало, будто в огне и в тоже время, дотронься — и холод оближет твою руку. Всё же было к лучшему, что они перестали разговаривать. Иногда ей казалось, что он действительно понял, о чём она тогда говорила… Понял, что каждое её слово, даже собственное имя — всё ложь. Что даже сама она — ложь, лишь пыль… Если бы они до сих пор виделись, говорили, уйти было бы во много раз сложнее, уйти было бы почти невозможно… Хаширама громко вздохнул, привлекая к себе внимания и вытягивая её из своих далеко нерадостных мыслей. — Ты просила меня узнать про камень… — начал он отстранённым голосом. — Так вот, он бесполезен. Он не был причиной или же толчком. Это просто камень — смесь горячих пород, возможно, сгусток отполированной лавы. В нём нет ни тепловой силы, ни чакры. — Но он тёплый! — тут же возразила девушка. — Он всегда тёплый! — Он имеет свойство впитывать тепло, — спокойно ответил Хаширама. Сакура поджала губы и перевела взгляд на камень, который Сенджу положил на стол перед собой. Верить в то, что камень действительно был непричастен к её перемещению, почему-то не хотелось. — Но у меня есть хорошие новости, — внезапно неохотно сказал Хаширама и поморщился. — Я, кажется, нашёл способ вернуть тебя… — парень поднял руку и похлопал по одной из стопок рядом с собой, на вершине которой была тёмно-красная потрёпанная книга. Сакура тут же придвинулась к нему и потянулась к книге, однако Хаширама не дал ей прикоснуться к ней, сам снял с верха стопки и положил перед собой рядом с камнем. — Подожди, — отмахнулся он от руки девушки, когда она опять попыталась заполучить книгу, за что получил недовольный взгляд. — Этот ритуал… — Хаширама прервался, встретившись взглядом с Сакурой. — Он не о путешествии во времени. Знаешь, когда я наткнулся на него я понял, что мы искали не там… Никто не путешествовал во времени, — Сакура открыла рот, чтобы возразить, но Хаширама поднял руку, тем самым прервав её не начавшуюся речь. — И вряд ли подобные записи можно было найти в нашей библиотеке, иначе бы о таком событии я бы обязательно знал… Да и не только я... Но сейчас не об этом. Любой ниндзя умеет преодолевать пространство телепортом, если, например, заключил сделку с животными. «Возращение к корням» — так это называется. Есть так же всевозможные ритуалы, которые возвращают ниндзя туда, откуда он пришёл. Всего-то нужно записать время твоего там пребывания. — Вот именно, — фыркнула Сакура. — Время. Моё же время, если ты забыл, опережает нынешнее! — Ты меня не дослушала… — невозмутимо продолжил Хаширама. — Если немного изменить построение иероглифов и в места «время» добавить «возраст», а «прирост» изменить на «перевес»*, то получается формула, которая отправит туда, где ты был в заданном возрасте. Допустим, я, когда мне было десять, был в Южной деревне Хокимора на задании, соответственно заданной диаграмме я появлюсь там. — Но деревня останется прежней… — удивлённо сказала девушка. — И толку от этого. Я появлюсь на… — она замолчала. — Вот же чёрт! Как я сама об этом не подумала! — воскликнула она. — Да, нам нужно то, что не идентично нашему построению. Когда тебя бросило обратно во времени, произошёл сбой системы. Этого не должно было случиться, но ты есть, и ты здесь. Всё это произошло лишь потому, что точка твоего соприкосновения не стыковалась с точкой отсчёта. Система пересчитала сама себя, и ты оказалась в том месте, которое она посчитала более близким к заданному. Я не знаю, что ты там делала, но тебе стоит радоваться, что ты просто не исчезла, потому что это кажется более вероятным, чем твоё пребывание в прошлом, — под конец предложения, Хаширама улыбнулся. — Ты гений! — выдохнула девушка. — Когда мы можем сделать это?.. — Мне нужна подготовка, некоторые комбинации иероглифов и цифр требуют перешифровки и времени. — А если начать прямо сейчас?.. — Сакура придвинулась к нему и заглянула в глаза. Хаширама видел в них надежду и радость. Неужели ей так натерпелось убраться отсюда? Хаширама не знал, как бы чувствовал себя, попади он в подобную ситуацию, но ему всё равно было обидно и больно… — Завтра. Сакура задумчиво смотрела на книгу перед ними и потому не видела, как дёрнулся мускул на щеке Хаширамы, и мгновенно вспыхнувшей и тут же погасшей злости и досады в его чёрных глазах. Когда девушка ушла, зачем-то забрав бесполезный камень, Сенджу ещё долго сидел в библиотеке и безучастно изучал взглядом тёмно-красную обложку книги перед ним. Хашираме очень хотелось, чтобы всё получилось и не получилось одновременно. Его разрывали изнутри противоречия. Сакура стала для него чем-то вроде ангела, воплощением всего того, что он желал и любил, но в то же время она, словно радиация, разъедала его изнутри, незаметно пробиралась под кожу и оставляла неизлечимые раны на его сердце, заставляя страдать. И Хаширама никогда бы не смог подумать, что сможет ненавидеть то, что он любит. ~ * ~ Сакура медленно шла по улице и разглядывала красный камешек у себя на ладони. Он был всё таким же тёплым и притягивающим, как и раньше. Было безумно сложно оторвать от него взгляд, и девушка чувствовала энергию, кипящую внутри него. Но Хаширама не мог ошибаться… К тому же, он нашёл способ вернуть её обратно… Сакура удивлённо ойкнула, врезавшись в кого-то, и нехотя подняла взгляд от камня. Если бы Мадара не хотел столкнуться с ней, этого бы не произошло. Он никогда не был рассеян, и даже если и отвлекался, всегда держал всё под контролем. Глаза Главы клана Учиха взирали на неё холодно, но, тем не менее, Мадара не сдвинулся с места, так и оставшись стоять перед ней, будто ожидая чего-то. Сакура опять опустила взгляд на камень, подняла на Учиха и, схватив его тут же напрягшуюся руку, вложила камешек и, воскликнув: — На память! — понеслась по улице подальше от обжигающего холода Мадары, расползающегося от него незримыми беспощадными щупальцами. ~ * ~ Он шёл ей навстречу, и Сая твёрдо решила, что окликнет его и поговорит. Они должны были разобраться с тем, что с ними происходило, иначе потом будет уже поздно… Голос внезапно пропал и единственное, что Сая смогла сделать, так это схватить своего будущего мужа за руку. Хаширама даже не повернул голову в её сторону, всё так же безразлично глядя вперёд, и потому ей оставалось радоваться тому, что он не стряхивал её руку и просто молчал. — Так не может дальше продолжаться, — сказала она хрипло, наконец совладав с голосом. Её брат всё так же молчал. — Мы… мы должны поговорить и… — она замолчала, подбирая слова, которые словно тараканы разбежались по своим углам не давая поймать себя. — И?.. — тихо сказал Хаширама. — Мы можем начать относиться друг к другу как раньше… — несмело произнесла девушка, вглядываясь в лицо своего двоюродного брата, пытаясь найти в нём хоть какие-нибудь эмоции. — Да-а? — протянул он, стряхнул её руку и, внезапно приблизившись, прошипел её прямо в лицо: — Конечно, сестрёнка, всё могло бы быть так, как раньше, вот если бы только не одна небольшая проблемка… — он сделал небольшую паузу. — Я ненавижу тебя. Отстранившись, Хаширама пошёл дальше по коридору. Сая не двигалась с места несколько минут, прожигая взглядом стену. Помотав головой, девушка поднесла руку к лицу и невесомо прикоснулась к губам. Они были сухими и невероятно холодными. Сая тихо повторила последние слова своего брата и, подойдя к стене, облокотилась об неё спиной. Везде: вокруг, внутри — лишь холод. Он поглощал, засасывал, лишал воли и ломал. И Сая чувствовала его, она чувствовала отчаянье. Девушка погружалась в него и уже не видела выхода. Сама она уже не сможет помочь себе, а тот, кто мог, тащил её всё дальше вглубь./MORE] * — здесь я привела дзюцу так называемой телепортации. Чтобы куда-либо переместиться нужно однажды уже бывать в том месте, видеть его своими глазами. Мир Сакуры существенно отличается от мира Хаширамы Сенджу и, что самое главное, Конохи ещё не существует, а значит, изменив иероглиф «времени» на «возраст», задавая более ранний возраст Сакуры они, соответственно обводят всю временную систему вокруг пальца (ну, или наоборот помогают ей обрести былое могущество, самолично возвращая всё на свои места). Теперь перейдём к «приросту» заменённому на «перевес». Здесь всё ещё проще; при обычной телепортации образуется прирост энергии, т.к. мы всё же идём в будущее. Как бы объяснить-то?XD Ну, то есть пока происходит само непосредственное телепортирование человек находится в невесомости ограниченного безвременного пространства, то есть время на долю секунды для него останавливается, когда для других оно всё так же идёт. А тут Сакуру мы отправляем вроде как назад во времени (в её времени. Ведь возраст-то мы берём более ранний, тот, в котором она ещё была в Конохе). Но тут главное не промахнуться и вернуть её домой именно в тот момент, когда она оттуда исчезла, а то от нашей любимой Харуно, по теории, единственное, что может остаться, так это кратер, размером в три Конохи. Как-то так))