***
Мин успокаивается только на середине пути, он вышел раньше обычного часа на пол, поэтому Джун и Тэ встретят его уже на учёбе. Юнги раздумывает о произошедшем, прогуливаясь до универа пешком, разминает костяшки на ушибленной об дверь руке; Юнми, наверное, напугалась сильно. Чёрт. Что произошло? Какого чёрта его так изнутри рвёт от мыслей об этом тупом пацане? Кто он, мать его, такой? Кто ты такой, Пак Чимин? Юнги подумывает сходить на приём к психиатру. — Я разбиваю кулаками двери и еле сдерживаюсь, чтобы не пришибить свою младшую сестру, а всё из-за проклятого Пак Чимина, нормально ли это? — Ни-ху-я не нормально, — отвечает Мин самому себе вслух. Юнги ставит сам себе неутешительный диагноз и назначает лечение со строгими предписаниями. Ночевать дома ему теперь категорически запрещено, видеть придурочного Пак Чимина, вызывающего какие-то не здоровые реакции — тоже. Но, кажется, Мин родился неудачником, потому что: «Меня не будет сегодня, хён, ииииииии… Можно ещё на одну ночь… Тут такое дело… Ну ты понимаешь…» — сообщение от Джуна, переполненное умоляющими смайликами и сердечками вокруг «хён, ты лучший» заставляют первое «запрещено» трещать по швам; А второе разбивается на кусочки, подсовывая столкновение с рыжей макушкой прямо на в ходе в здание университета: — Блять, — ругается Юнги, ощущая удар в грудь. — Я даже почему-то не удивлён, Пак Чимин, — парень отстраняется и наклоняется к полу, собирая выпавшие из рук книжки и тетрадки, лопочет извинения, на что Мин бы усмехнулся едко, только вместо детского Чиминового голоса, слышит что-то скрипучее и незнакомое. — П-простите, хённим, изви-ините… Но я-я н…не Ч-Чимин… Моё им-мя… — мямлит паренёк, поднимая голову вверх. Бледное и исхудавшее лицо, чёрные глаза за стекляшками ботанских очков в золочёной оправе. Ни капли Пак Чимина. И от чего Юнги это так бесит? Сам ведь чуть ли не молился на то, чтобы надоедливый мальчуган перестал за ним таскаться, а теперь? Ищет его в таких же хлюпиках-перваках? Ни хрена не таких же. Блять. — Да насрать мне, смотри куда прёшь, — грубо бросает Мин, пытаясь выехать хоть на этом в свой обычный образ и состояние. — Д-да, хённим, простите, — незнакомый паренёк кланяется, светит своей оранжевой шевелюрой, а Юнги от этого морщится, пацану эта причёска не идёт, от слова совсем. — Проваливай уже, — кривится Мин, выказывая всё своё отвращение. — Д-да, хённим, — подпрыгивает парень и быстрыми, но маленькими шажками обходит Юнги. До тошноты противно. — Хотя, подожди, — Мин кулаки жмёт и глаза жмурит, от осознания того, что сейчас вылетит из его рта. — Да, хённим? — будто только одну фразу и знает. Юнги вздыхает тяжело, сам факт этого разговора выводит Мина из себя. — Знаешь, где Пак Чимин? — Юнги до конца верил и надеялся, что всё же нет, не спросит, но вот уже слышит своим голосом это ненавистное имя. Ещё и неуверенно так выходит, будто Мин младшеклассница, собирающаяся отдать письмо с признанием самому симпатичному парню в школе. Сука. Что ещё за аналогии такие? Твою. Мать. Юнги слова хочет назад забрать уже на последней букве имени его личного проклятия, но поздно. Рыжий парень глазами растерянно по лицу Мина бегает и отвечает: — О-он в а-аудитори-ии. У н-нас с ним сдвоен-ная п-пара, — Юнги губу изнутри кусает, если сейчас это заикающееся что-то не заикнётся про номер аудитории, то Мину придётся задавать ещё один вопрос, касающийся Пак Чимина, а он и первый то себе простить не может. — В три-риста п-пятнадцатой. — очкарик переводит дух и выдаёт, то, в чём Юнги нуждался сейчас словно в кислороде. Мин с облегчённой улыбкой (чему ты, блять, радуешься, Мин Юнги?) вздыхает и разворачивается на сто восемьдесят, скрываясь как можно дальше (а именно: к названной аудитории) от этого проклятого места, где он схоронил свою гордость.***
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Мин Юнги, ты просто пришёл удостовериться, что этот паршивец… Что? Этот паршивец что? Юнги ответа не знает. Да и к чёрту! Он тут — местная знаменитость (правда с репутацией хреновой), может в любое время подойти к кому захочет без всяких там объяснений, но есть одно «но» — хочется только к Чимину. Юнги приоткрывает дверь и разглядывает веселящихся перваков, громко орущих на всё помещение об очередной халявной вечеринке, и чуть более спокойных второгодок, усмехающихся неистовству младших ребят. Голос Чимина легко выделяется из общего шума — его долбанутый смех заполняет всё окружающее пространство, но рыжая макушка никак не попадается Юнги на глаза. Мин уже в который раз прочёсывает взглядом каждый ряд, обнаружив только хлопающую накрашенными ресничками Юнми, улыбающуюся рядом сидящему парню. «Чёртова шлюха, ещё вчера ты клялась в вечной любви к этому рыжему ребёнку, а сейчас что? Кончилась твоя любовь, Юнми, а?», — усмехается про себя Юнги. Но какого его удивление, когда в улыбчивом брюнете, получающем все эти влюблённые взгляды Юнми, Мин узнаёт Пака. Юнги этого всего слишком много, он только и может, что крепче сжимать пальцы на деревянном косяке и наблюдать за таким Чимином. Брюнет отклоняется на стуле, что-то бормоча парню, сидящему за ним, а тот, будто завороженный, внимает каждому его слову, не забывая залипнуть на Паковы открытые ключицы. Чимин весело смеётся, говорит очень уверенно, то и дело поправляя пальцами спадающую на глаза чёлку, все рядом сидящие каждый такой его жест глазами пожирают. А Юнми так вообще во всеоружии: смущенно хлопает ресницами и миленько посмеивается в кулачок. Юнги прикусывает нижнюю губу и глаза отводит, не в силах смотреть на эти её неумелые попытки флирта. Но, когда сумасшедшая девчонка, будто бы невзначай, ладонью по Чиминовой спине проходится, Мин не выдерживает. Взгляды, обращённые к Чимину, медленно меняют свой ракурс — раздражённый Юнги, резко надвигающегося на Пака тяжёлыми шагами, обещает интереснейшее происшествие одним своим насупленным видом. За его спиной нарастает волна девичьего шепота и удивлённых вздохов. Юнги замирает прямо перед Паком, повернутым к нему спиной, и от чего-то не спешит действовать дальше. Чимин же продолжает что-то увлечённо втолковывать своему соседу сзади, не ощущая на себе пронзительного взгляда Мина и всего класса заодно. Зато сосед довольно улыбается глядя на Юнги, но тут же возвращает взгляд Паку, мол ничего не происходит. Этот чёртов Чонгук, и как Мин сразу его не узнал? Единственный, кто может так себя вести при виде Мина — младший братишка препода по «матаналу». И только тронь пальцем мелкого — получишь и мат, и анал. Чего Мину, ну, не очень хотелось бы. По той причине, что даже Великий Мин Юнги не трогает Чона — остальные даже смотрят на него с опаской и на любые его шалости вообще не реагируют — себе дороже. Поэтому малой в университете словно чёртов король (После Мин Юнги, конечно же (нет)), делает что и когда хочет. А ещё Чон Чонгук чёртова голубятня. Гомик. Педик. Хренов сладенький мальчик-гей, у которого в запасе куча всяких супер-красивых подкатов и слащавых фразочек. Сейчас этот ублюдок мило болтает с Пак Чимином, а Юнги бессовестно ревнует и почти уже готов выслушивать причитания директрисы, и иметь пару по матанализу, лишь бы этот ублюдок свалил от Пака куда подальше. Ох, блять. Юнги, на почве размышлений об общении этих двоих, совершенно вычёркивает из своего поля зрения Юнми, но та даёт о себе знать тихим «кхм-кхм» в маленький кулачок, куда она игриво прятала свои идеально отточенный смех ещё пару минут назад. Юнги опускает на неё взгляд и читает по губам: «Свали», — это слишком смешно, чтобы быть правдой, и Мин лишь ухмыляется криво, укладывая свою ладонь на Чиминово плечо. Разглядывает его затылок, непослушно торчащие волосы, словно цветущая чёрная Мальва. Юнги легко постукивает фалангами, призывая уже наконец обратить на себя внимание, потому что этот игнор со стороны младшего, мягко говоря, начинает надоедать. — А? Что такое, Юнми? — Пак не глядя хватается за чужие пальцы на своём плече и теребит их игриво, продолжая вслушиваться в монолог Чона и кивать ему в такт. — У тебя руки холодные, — комментирует он и, наконец, оборачивается… К девушке, которой, по мнению Пака, принадлежала рука, покоящаяся на его плече. Юнми обреченно мотает головой и подбородком указывает верное направление, зло сводя брови на переносице от своей беспомощности. Чимин как-то по инерции ладонь, как оказалось, не Юнми, сжимает и поворачивается полностью, тут же сталкиваясь с ошарашенным взглядом Мина. У Пака сразу улыбка с лица слазит и рука резко отдёргивается, нижняя челюсть до пола отвисает, а сам он спиной к парте Чонгука жмётся, отстраняясь. Юнги удивлён не меньше. Ладонь покалывает от странного ощущения чужого тепла на своей коже, а в голове две мысли, примерно одного содержания: «Пак Чимин взял меня за руку», и «Пак Чимин взял меня за руку потому, что принял меня за Юнми». Обе заставляют тело Мина покрываться стаей мурашек, и мышцы лица слабой судорогой биться. Юнги старается в себя прийти и выдавить хоть слово, чтобы вся эта ситуация сделала жалким Чимина, а не его, славящегося своей крутостью и дерзостью, Мин Юнги, но выходит только судорожно рот открывать-закрывать, как рыба, от чего Мин выглядит, как последний идиот. И даже это ещё не всё. Мало того, что Мин по-кретински лицо Пака молча разглядывает, совсем бесстыже пялится, осознавая, что тёмноволосый Чимин нравится ему больше, а потом прокручивает в своей голове это «нравится» на повторе и руку, как огнём обожжённую, к груди прижимает. Мало. Чимин шепчет короткое: «хён?», а потом наполненное нелепой нежностью и искренним беспокойством: «Всё в порядке?» И у Юнги глаза судорожно начинают метаться из стороны в сторону, только бы на Чиминовский взгляд не налететь вновь, лёгкие отказывают. Мин на негнущихся ногах разворачивается и вылетает из класса чуть ли не бегом, улавливая обрывки зарождающихся сплетен о нём и шквал вопросов, обращённых к Паку. Юнги думает, что лучше было бы головой приложиться, чтобы не видеть больше раскрасневшиеся щёки и уши в разбитом зеркале университетского туалета.***
— Что это было? — Спрашивает Юнми вглядываясь в удаляющуюся спину Юнги. — Твой-брат-хренов-гей запал на Чимини, — лыбится Чонгук, не сводя глаз с Пака. — Что? — В один голос восклицают Юнми и сам Чимин, который уже научился Чонгука без Джинового перевода понимать, младший лишь смехом заливается и пальцем тычет куда-то между их головами: — Вы бы видели свои лица, ой не могу, — Чон чуть не валится со скамейки, а Юнми смотрит на него с нескрываемым презрением и вздыхает обреченно: — Хреновая шутка, Чон, — кривится она и отворачивается, утыкаясь в учебник. Чимин же тупит взгляд на свою ладонь, что пару минут назад касалась тонких пальцев Мин Юнги, и думает, что теперь, ему от чего-то совсем не страшно умирать, если последним, что он почувствует будут губы Юнги.***
Джин появляется в аудитории за пять минут до конца пары, и весело машет рукой, открывая дверь на распашку, вваливается в класс, не стесняясь ни удивлённых взглядов студентов, ни строгого препода. Чимин падает лицом в ладонь от смущения и кивает ректору, закусив губу, извиняется. — Ну что, Чимини, закончим всё это? — Джин отбивает свою ладонь о спину Пака, выходящего из аудитории. — Ага, — выдыхает Чимин как-то безразлично. — Я придумал просто ахрененный план действий! — мечтательно тянет Джин. — Чего ты молчишь? Тебе не интересно что ли? — Джин надувает свои пухлые губы, словно обиженная девица. — Мне интересно, как отреагирует Юнги, — честно отвечает Чимин, погрузившись куда-то глубоко в свои раздумья, и эту фразу озвучивает больше для себя, чем для Джина. — Ну как-как? — старший смотрит вверх, будто выискивая на потолке таблички с ответами и видимо находит. — Врежет, да и дело с концом, ну, может ещё скажет больше никогда не приближаться к его… — А если ответит, Джин? — Чимин резко останавливается и поднимает голову так, чтобы смотреть в глаза высоченному хёну. — В смысле? — непонимающе искривляет брови старший. — На поцелуй, — совсем тихо отвечает Пак, опуская голову и краснея до ушей. — А-а-а-а, — усмехается старший, и лыбится хитро, — думаю, тогда ему придётся смириться… — Джин делает паузу и продолжает, — с вашей любовью. — Хё-ён, — Чимин весь сжимается, закрываясь ладошками и прикусывая губу. — Я вижу как ты лыбишься, Пак, — ржёт Джин, пихая Чимина локтем в бок, но из-за разницы в росте, получается толчок в ребро, от чего Чимин звонко ойкает и трёт ушибленное место, не переставая глупо улыбаться.