***
По причине поездки китайской делегации в городскую администрацию – на прием к мэру – персонал гостиницы немного расслабился. Но не значит, что оставил посты и отправился к бассейну для гостей. Хотя тот манил небесной голубизной плитки, прозрачностью очищенной воды и расставленными у бортиков шезлонгами. Эва приводила в порядок бумаги по въезду, чтобы потом отдать их в архив, когда туристы покинут «Галактику» и будут заполнены бланки на выезд. В болтовне коллег, тоже молодых и красивых девушек, одетых в белые, тщательно выглаженные рубашки, бордовые юбки и пиджаки, Эва не участвовала, но поневоле слушала. Конечно же, девчонки сплетничали об их новом управляющем. Для Эвы он был обычным мужчиной, прежде всего начальником. Но из бурного обсуждения Владислава Алексеевича Эва узнала о нем столько всего! – Он женат, – уверенно заявила Таня. – Кольца же нет! – возразила Женя. – Такой шикарный мужчина не может быть свободен! – сразила аргументом Таня, который никто не опроверг: Женя и Ульяна согласно кивнули. Зависть на их личиках читалась крупным шрифтом. Далее поистине поэтических сравнений заслужила прическа Владислава Алексеевича: «Его зачесанные назад волосы цвета воронова крыла открывают умный высокий лоб – прямо великий мыслитель!» – закатывала глаза Ульяна. «А его карие глаза манят своей темной глубиной!» – усердствовала Таня. «Ведь девчонки правы. Он действительно красивый», – признала Эва и отложила бумаги, уже целенаправленно прислушиваясь к подругам. Так бы фанатки управляющего и захлебывались эпитетами, описывая его брови, уши и спортивную фигуру, если бы Владислав Алексеевич не явился собственной персоной к стойке. – Что за собрание? – недовольно произнес он в самый важный момент: Женя звонила в отдел кадров, чтобы узнать, сколько лет предмету обожания. – Ой… – покрасневшая девушка положила трубку, из которой кадровичка зачитывала год рождения управляющего. И теперь три портье в уме судорожно высчитывали возраст. Точнее, четыре: Эва тоже присоединилась, поддавшись общему помешательству на начальнике. – Тридцать четыре года, – сказал Владислав Алексеевич, переводя строгий взгляд с одной девушки на следующую. – Вы же это хотели узнать? – А… Да, спасибо! – ляпнула самая бойкая Таня и унеслась от стойки к лифту, протараторив на ходу, что нужно непременно проверить, как идет уборка в номерах. Распоряжение на проверку Владислав Алексеевич не давал, о чем Таня знала и убежала, попросту струсив. В отличие от внешности характер управляющего был не идеален. И девушка боялась, что в этот раз «мыслитель» выругается уже более разборчиво, чем в прошлую ее оплошность. Однако орать и нестись за Таней управляющий не стал – то ли пребывал в хорошем настроении (не так строг, как обычно), то ли его мысли занимало что-то более важное. – Шмакова, Минина, в бухгалтерию. Светлана Михайловна снова потеряла счета и акты за прошлый месяц. Ну, что замерли? – повысил голос Владислав Алексеевич, и Женю с Ульяной как ветром сдуло. Скорее всего, управляющий сердился не на медлительных портье, а на главбуха, которая в свои шестьдесят безбожно забывала и теряла все на свете. К сожалению, Светлана Михайловна являлась любимой тещей хозяина гостиницы, и уволить пенсионерку нет шансов при всех ее грехах. Эва спешно вернулась к бумагам. Но отчего-то дрожали руки и листы не желали укладываться в аккуратную стопку. А голова вообще была занята совершенно иным делом. Как же хорош Владислав Алексеевич, когда негодовал! Между бровями залегла глубокая складка, указывая на высокий интеллект, губы сжаты, глаза прищурены – словно герой эпосов в засаде на врагов! Черный костюм-тройка, который мужчины носят редко (исключение составляет друг Эвы Людвиг, обожающий старинную одежду), белоснежная рубашка – ничего себе, с запонками!.. – Каминская, ты уснула? – выдернул красавец-мужчина Эву из оцепенения. – Слышишь меня, алло? Еще бы не слышать этот голос – резковатый при увеличении громкости, а при нормальной – приятный баритон. Наверно, он становится бархатным, когда Владислав Алексеевич говорит с женой. С ее существованием Эва смирилась: остается обожать управляющего безответно. А все девчонки виноваты – расхвалили начальника, и Эва вдруг в него влюбилась. За три месяца работы с ним – ничего, а тут – в один миг! Жаль, что у них нет совместного будущего. Смотрелись бы красивой парой: Эва стройная, с русыми волосами, отливавшими жемчугом, серые большие глаза, длинные ресницы, высокие скулы… Часто Эву сравнивали с голливудскими актрисами. – Я вас слышу, Владислав Алексеевич, – ровно ответила портье, невзирая на бешено колотившееся сердце. – Замечательно. К тебе такое поручение… – Убью! – завопил забежавший в холл незнакомец – парень лет двадцати, всклокоченный, с сумасшедшими глазами. Карманы его ветровки оттопыривались из-за круглых предметов. – Потрудитесь объяснить, молодой человек, что это за представление? – к ненормальному, нисколько его не боясь, направился Владислав Алексеевич. – Ненавижу! – проорал безадресно парень и полез в карман. Вытащил нечто темно-зеленое, ребристое, по форме напоминающее лимон… «Граната!» – сообразила Эва, видевшая такие штуки в кино. Господи, надо скорее «замораживать» парня! Но тогда управляющий станет свидетелем демонстрации волшебных сил. А их без нужды волшебники не показывали простым людям, да еще так открыто. Промедление стало равносильно смерти – псих дернул чеку и бросил гранату.***
Взрыв разнес арку, ведущую от стойки в холл. Неровные куски штукатурки и облицовки усеивали пол. От поднявшейся пыли было невозможно дышать. Вовремя нырнувшая за стойку и скорчившаяся в три погибели Эва надрывно кашляла, прикрываясь рукавом, чтобы как можно меньше вдыхать цементную крошку. В глазах тоже свербело, но от слез досады на саму себя. Не успела… Если бы не рассуждала лишнюю секунду, то Владислав Алексеевич, может, остался бы жив. И ничего страшного, что он бы увидел способность портье превращать людей в статуи. Эва сумела бы потом выкрутиться: мол, показалось из-за шока или контузии. Хм, а все-таки что-то она да успела. Взрывов больше нет, хотя у психа карманы набиты «лимонками». Значит, парень в «заморозке». Хоть какой-то прок от много думающей волшебницы… Осмелев, Эва на четвереньках выбралась из-за стойки. Пыль понемногу оседала, слышались встревоженные голоса – скоро приедут пожарные, милиция, «скорая»… Отогнав мысли о погибшем управляющем, Эва выискивала взглядом виновника происшествия. Нужно скорее вернуть ему подвижность, иначе все начнут гадать, отчего парня парализовало… – Каминская… Боже! Эва, приказав сумасшедшему «разморозиться», села на пол и расплакалась. Как же он смог выжить? Вдобавок практически не пострадать – только волосы цвета воронова крыла припорошило белесой крошкой и костюм превратился в лохмотья… – Хватит реветь, – Владислав Алексеевич отбросил мешавший встать обломок арки и протянул Эве руку.***
– Опять двадцать пять, – поморщившись, управляющий выключил телевизор, где ведущая новостей упоенно зачитывала милицейскую сводку. Нанюхавшись в гараже клея, парень купил у нелегального торговца оружием гранаты и направился, ведомый галлюцинациями, в гостиницу «Галактика». Никаких личных целей псих не преследовал, как выяснилось. Тупо шел, чтобы взорвать все пять «лимонок». Но после взрыва первой парень отчего-то замер и больше урона гостинице не нанес. После осмотра врачи сделали вывод (естественно, ошибочный), что все тот же клей послужил причиной ступора. К счастью, обошлось без жертв: парня отшвырнуло ко входу, не смертельно приложив о дверь; девушка-портье успела спрятаться за стойку; управляющего тоже отбросило взрывом. Здоровью всех троих ничего не угрожает. Но Эва-то знала: Владислав Алексеевич находился очень близко к психу, что называется – на линии огня! Обычного человека разорвало бы на части! Или же гранаты попались некачественные? – Ну и что мне с тобой делать, Каминская? – управляющий не спускал с нее глаз, как средневековый инквизитор с ведьмы. – Я… умею… – И я, – впервые за всё время работы Владислав Алексеевич улыбнулся невероятно тепло и успокаивающе. – Мой конек – неуязвимость. А твой что-то типа обездвиживания? Эва кивнула. Ну и ну, он волшебник… Неожиданно. Но прежде всего начальник, окончательно уяснила портье, и он вправе поступить с необычной сотрудницей как угодно. – Так, и что делать-то? – повторил вопрос управляющий. – Уволить?.. – Такой ценный кадр? Нет уж, Каминская. И если у тебя больше нет других предложений, то вечером идем в ресторан. Надеюсь, я не дам тебе повода меня «заморозить».***
«Да, мы красивая пара», – Эва с любовью поправила на безымянном пальце золотое кольцо, посмотрела на вновь возведенную арку и вернулась к будничной работе портье.