Наше время

      Джоанна Мейсон потерянно брела по коридору жилого отсека, когда мы столкнулись лбами на повороте.       — Все в порядке? — спросил я у неё, потирая ушибленную голову и хмурясь от внезапного удара.- Подсказать тебе дорогу?       Джоанна Мейсон появилась в дистрикте Тринадцать два дня назад, когда спасательный отряд под руководством моего старшего брата вытащил из плена в Капитолии всех трибутов, захваченных президентом во время Квартальной бойни. Еще недавно, презрительно глядя в камеры, Джоанна смело высказывала гневные мысли о Кориолане Сноу и его премерзкой дочери, теперь же она, слабо держась на трясущихся ногах, растерянно оглядывала таблички у дверей в жилые блоки. Её, когда-то густые, темные волосы сейчас были коротко острижены, а миловидное лицо осунулось и приобрело нездоровый желтый оттенок. Впалые щеки выглядели темными отметинами на светлой коже, а фиолетовые и зеленоватые синяки на голове, руках и ногах напоминали небрежные пятна краски.       Джоанна подняла ко мне затуманенный взгляд карих глаз и медленно моргнула, словно пытаясь сообразить, кто перед ней стоял.       — Меня зовут Юрайя, — напомнил я, хоть и представлялся Джоанне только сегодня утром в столовой за завтраком, — мой брат Далтон спас тебя.       — Я помню, — отозвалась она и, нахмурившись, еще раз осмотрела таблички у дверей, — я искала Финника, — сообщила Джоанна, вернув ко мне свое внимание.       — Они с Кэтрин живут уровнем ниже, — проговорил я, подставив Джоанне свой локоть, чтобы она могла устойчиво стоять на ногах. Когда девушка подхватила меня под руку и устало вздохнула, я предложил: — давай я провожу тебя.       Джоанна лишь согласно кивнула и медленно зашагала по коридору, еле переставляя ноги. Остановившись у нужного жилого отсека уровнем ниже, она шумно выдохнула, словно только что пробежала марафон, и резко дернула дверь, не удосужившись постучаться. Помещение перед нами оказалось пустым, и Джоанна разочарованно ударила ладонью в стену.       — Если вы потеряли эту парочку, — не сбавляя ход, проговорил Плутарх Хэвенсби, когда прошагал мимо нас, — они в тренировочном центре.       Не дожидаясь ответа от одного из нас, мужчина, важно задрав подбородок, дошел до конца коридора и свернул к административным кабинетам.       — Засранец, — проводив бывшего Распорядителя холодным взглядом, произнесла Джоанна, презрительно скривив губы.        У меня, признаться честно, этот человек положительных эмоций тоже не вызывал. В моей памяти он был и навсегда останется не больше, чем еще одним обманщиком.       — Тренировочный центр на этом уровне, — сообщил я, снова аккуартно взяв Джоанну под руку, — я покажу, где это.       Широкостворчатые железные двери спортивного зала были настежь открыты. Просторное помещение вмещало в себя и боксерский ринг, и площадку для стрельбы из лука, и тренажерный уголок.       На дорожке у круглой мишени топтался мой брат Зик. Он был старше меня всего на пару лет, но ему, отчего-то, позволялось значительно больше, чем мне. Крепко сжимая в руках лук и одну-единственную стрелу, он внимательно слушал наставления Гейла Хоторна. В это же время Финник Одейр напряженно расхаживал вдоль ближней стенки ринга, пока на мате внутри мой брат Далтон и Кэтрин де Лапоньеро упражнялись в ближнем бое.       — Не вкладывай большой палец под другие пальцы, когда сжимаешь кулак, — поучал Далтон, — при ударе так поломаешь себе пару костей на ладони.       — Вижу, Кейт восстановилась, — заметила Джоанна, когда, кряхтя, остановилась возле Финника. Он приветственно улыбнулся старой подруге и ласково погладил её по спине.       — Насколько это возможно, — пожав плечами, ответил парень.       Я бесшумно остановился за спинами двух трибутов и завороженно уставился на дерущихся Далтона и Кэтрин. Еще неделю назад сломанные ребра и пробитое легкое не давали ей ступить и пары шагов без специальных трубок для дыхания, а сегодня она уже ловко отбивала удары Далтона и старалась нанести их сама. Двое временных соперников перемещались по рингу, активно показывая друг другу свои навыки.       — Очень хорошо, — похвалил Далтон, когда, слабо ударив его кулаком в шею, Кэтрин сразу нанесла ему еще один удар ногой в голову.       Хоть бой был тренировочным, а Далтон и Кэтрин сильно сдерживались в силе ударов, оторвать взгляд от их отточенных движений я не мог.       Далтон резко остановился, когда Кэтрин, предостерегающе вскинув перед собой руку, схватилась за горло и, вздохнув с придыханием, зашлась в приступе кашля.       — Порядок, — сдавленно сообщила она охрипшим голосом, посмотрев на Финника, уже схватившегося руками за бортик ринга, чтобы перемахнуть через него, — просто сбилось дыхание. Все нормально.       Финник неудовлетворенно нахмурился, но все же отступил назад. Сложив руки на груди, он остановился возле Джоанны и вперился в ринг еще более настороженным взглядом.       — Ты же в курсе, что она не из фарфора? — с усмешкой поинтересовалась Джоанна, слабо пихнув Финника костлявым плечом.- Нет нужды так активно её опекать.       — У меня никого нет, кроме Кэтрин и Дэниела, — тихо отозвался Финник, поджав губы и грустно улыбнувшись, — не могу допустить, чтобы она снова пострадала.       Джоанна понимающе кивнула и похлопала друга по плечу. Вместе они продолжили наблюдать за учебным боем на ринге.       Финник Одейр, сколько бы раз я не видел его на разных шоу и интервью, смотрел с экранов телевизоров надменным, презрительным взглядом. Со стороны казалось, будто ничто в этом мире не трогает его за душу и не цепляет сердце. Сомнения в его холодности и безразличии закрались в мое сознание, пока я наблюдал за жатвой на Квартальную бойню в дистрикте Четыре. Напряженная спина и плотно сжатая челюсть, внезапно появившиеся в его образе, когда среди списка женских имен ментор озвучил имя Кэтрин, выдали его с головой. А едва заметный короткий выдох облегчения, сорвавшийся с его губ, когда Мэггс Флэнеген вызвалась добровольцем, только подкрепил мои сомнения.       Спустя несколько недель после появления Финника, а следом и Кэтрин, в дистрикте Тринадцать, я полностью убедился в мысли — если для публики и чужих глаз Финник в самом деле притворялся избалованным засранцем, то рядом с Кэтрин его поведение тотчас же менялось в совершенно противоположную сторону.       — Показать тебе парочку приемов? — спросил Финник, развернувшись ко мне через плечо и однобоко улыбнувшись.       — Был бы рад, — кивнул я после мгновения изумленной тишины.                   Финник Одейр был кумиром тысяч людей по всей стране и пользовался популярностью даже в затворническом дистрикте Тринадцать. И теперь никто иной, а самый желанный мужчина Панема (по мнению Цезаря Фликермана), предлагал преподать мне пару уроков.       Глубоко вздохнув, я сжал и разжал кулаки, а затем воодушевленно подошел к двум легендарным трибутам.       — Подъём! — велел Фор, с грохотом распахнув двери дортуара. Остановившись в проеме со сложенными на груди руками, он скомандовал: — у вас есть три минуты до пробежки.       Я быстро вскочил с кровати и мигом натянул на себя новую одежду, рассчитывая успеть умыться перед выходом на улицу. Перед зеркалом в умывальной я задержался, мгновение удовлетворенно рассматривая собственное отражение — черная одежда Бесстрашия смотрелась на мне куда лучше цветастых нарядов Дружелюбия.       — Время вышло, — сообщил Фор в тот же момент, когда я живо выскочил из умывальной, вспомнив, что забыл на краю кровати толстовку, — за мной!       Фор порывисто вышел в коридор, не заботясь о том, идут ли неофиты следом за ним. Он и без того знал, что идут. Его тяжелые шаги эхом отдавались от каменного пола, стремительно отдаляясь от дверей в дортуар.       Подхватив с подушки теплую толстовку, я выбежал в коридор вслед за Фором, на ходу застегивая молнию и пытаясь пригладить короткие волосы.       — Привет, — запыхавшись, поприветствовал я Фора, догнав его практически у выхода на улицу.       Вместо приветствия тот, слабо улыбнувшись, ткнул кулаком в мое плечо и развернулся к сонно бредущим по коридору неофитам.       — Быстрее! — велел он и тяжело распахнул железные двери на улицу.       На площадке у выхода под негреющим рассветным солнцем уже топтались Бесстрашные из группы Эрика. Кивнув мне в качестве приветствия, командир жестом велел всем неофитам следовать за ним.       Фор и Эрик, побежав вдвоем впереди всех, потянули за собой всю сонную ватагу новоиспеченных Бесстрашных.       — Я бы лучше поспала еще часок, — зевая, сообщила Марлен, внезапно оказавшись возле меня, — ранние пробежки меня не вдохновляют.       — Вряд ли они вообще кого-то вдохновляют, — усмехнувшись, отозвался я.       Светлые волосы Марлен, завязанные в небрежный хвост на затылке, сверкали словно золото в лучах солнца, а в голубых глазах мелькали озорные огоньки. Её образ внезапно оживил в моей памяти далекое воспоминание из дистрикта Тринадцать: такая же светловолосая Агата, заражающая задорным смехом всех вокруг. Я вздохнул и движением головы позвал Марлен бежать за собой. Воспоминания о потерянном доме зачастую отнимали у меня желание жить.       Свежий воздух и сверкающее солнце лучше всего остального помогали бежать, не останавливаясь, и даже наслаждаться процессом. Чуть прикрыв глаза, я подставил лицо ярким лучам и на автомате перебирал ногами, слушая ровное дыхание бегущей рядом Марлен.       Внезапно замерший посреди дороги Питер Хейнс, заставил меня резко затормозить, уходя от столкновения с ним. Неофиты вокруг, тяжело дыша и щурясь от солнца, остановились за спинами инструкторов, наблюдая за чем-то впереди.       — Доброе утро, — голос Зика раздался где-то в начале толпы и эхом отлетел от окружающих нас развалин, пронесшись над головами неофитов.       Руки Марлен сложились в замок за моем плече, когда я шагнул вперед, намереваясь протиснуться к брату сквозь запыхавшихся Бесстрашных. Марлен коротко мне улыбнулась и поспешила следом, не отставая ни на шаг, пока мы пробирались к Зику.       — Привет, — кивнул я ему, когда брат приветственно мне улыбнулся. Взгляд сощуренных на солнце глаз Зика удивленно упал на ладошки Марлен, все еще сцепленные в замок на моей руке, а потому я поспешил ему пояснить: — это Марлен.       — Рада познакомиться, — с улыбкой произнесла девушка, пожав протянутую братом руку.       — Я тоже, — протянул Зик, бросив на меня хитрый взгляд.       Внизу, под небольшим склоном, Марго и Алекс, вооружившись бинтами и травяными мазями для компрессов, обрабатывали страшного вида порез на ноге у женщины из Изгоев. Вокруг них столпились еще несколько бесфракционников, наблюдающие за процессом.       Полуразрушенный дом за спинами Алекс и Марго был одним из немногих прибежишь Изгоев, находящихся за пределами выделенных им кварталов. Люди здесь вели себя куда дружелюбнее, чем те, что проживали в специальном районе.       Когда Алекс закончила делать бинтовую перемотку на ноге женщины, та, благодарно улыбнувшись, сжала трясущимися руками ладонь девушки и что-то пробормотала. Марго в это же время поставила укол с какими-то витаминами мальчику лет десяти на вид. С дрожащими от страха губами он выдержал легкое касание иглы, а затем его чумазое лицо посветлело, когда Марго протянула ему конфету в награду за смелость. С сожалением глядя на ребенка в жалких обносках вместо одежды, Марго стянула с себя кожаную куртку и накинула на плечи мальчика.       — Давно вы тут? — спросил Эрик, оторвав взгляд от девушек и посмотрев на Зика.       — Да минут тридцать всего, — пожал плечами тот.- Мы возвращались в Яму и услышали крики. Женщина с раной на ноге оступилась на камнях, вот мы и остановились ей помочь.       — Но за ней подтянулись и другие Изгои, — заметил Фор, оглядывая столпившихся внизу людей, разодетых в рваные обноски разных фракций. Зик подтверждающе кивнул.       — Как прошло? — тише спросил Эрик, наклонившись к брату и хмуро осмотрев развесивших уши неофитов.       Зик закусил губу и пожал плечами в ответ. Он бросил короткий взгляд на Алекс и Марго и проговорил:       — Напряженно.       Марго, Алекс и Зик сегодняшним утром, задолго до рассвета, направились в дистрикт Четыре на поиски выживших людей. Пару раз в неделю кто-то из их компании, но обязательно при участии Алекс и Марго, отправлялся за Стену в какой-либо из дистриктов, чтобы еще раз прочесать развалины домов и убедиться в отсутствии там раненых и нуждающихся в помощи.       Два года назад, когда Панем поразили сотни взрывов, разрушивших практически до основания Капитолий и дистрикты, Город радушно принял в свои стены тех, кому удалось там уцелеть. Первое время руководство Города выглядело заинтересованным в проведении поисковых работ на территории целой, ранее неизвестной им, страны, но с течением времени спасательные группы становились все малочисленее, а выходы за Стену реже. Последние полгода розыском выживших занимались только мой брат и его друзья: каждую неделю они исследовали один дистрикт за другим, по их номерном порядку, а заканчивали Капитолием. Затем все начиналось заново.       Распрощавшись, наконец, с Изгоями, Марго и Алекс устало побрели вверх по склону, в нашу сторону. Не поспав толком и пары часов этой ночью, они были вынуждены теперь заниматься своими рабочими делами в Городе.       — Что за семейный сбор? — усмехнувшись, спросила Марго, когда Эрик забрал у неё из рук чемоданчик с аптечкой.- Только Тори и не хватает.       Слабо улыбнувшись и прикрыв глаза от солнца, Алекс молча растрепала короткие волосы у меня на голове в качестве приветствия.       — Доброе утро, — сказала она неофитам за моей спиной и бросила такой же хитрый, как у Зика, взгляд сначала на Марлен, затем на меня.       — Хватит прохлаждаться, — проговорил Фор, махнув рукой толпе Бесстрашных и, кивнув своим друзьям, продолжил пробежку под утренним солнцем.       Зик и Марго присоединились к нам, подавшись вслед за Фором, а Эрик, перехватив в ладони ручку чемоданчика Марго поудобнее, обнял свободной рукой Алекс за плечи и нежно поцеловал её в макушку.       — Они красивая пара, — мечтательно протянула Марлен, когда мы побежали за сильно ушедшей вперед толпой.       — Да, пожалуй, — согласился я. Перед глазами на мгновение возник образ Финника, прижимающего к губам руку Кэтрин, безвольно валяющейся на носилках. Прочистив горло и тряхнув головой, я отогнал от себя непрошенное наваждение. Сравнивать между собой Эрика и Финника было бы, как минимум, глупо, как максимум — бестактно.       Этим утром я, впервые со дня Церемонии, за завтраком разместился за столом неофитов. Зик, Тори и остальные, с кем я обычно делил свои трапезы, сегодня предпочли завтракать у себя дома.       — Я слышал, она бросила свой отряд, чтобы зайти во дворец, — проговорил неофит, чьё имя я забыл, заговорчески склонившись над столом и осматривая всех, кто его слушал, — думала, что там спасется от взрывов.       — Чушь собачья, — пренебрежительно отмахнулся Питер, сведя брови, — Алекс зашла во дворец, чтобы выполнить миссию — убить президента, — Питер кивнул своим же словам со знанием дела, будто лично присутствовал в Капитолии в тот злополучный день.       — Твои слова и есть чушь, — воскликнул тот же неофит, небрежно бросив ложку в тарелку и поморщившись от лязга посуды, — она зашла туда, чтобы спастись от взрывов, да и только!       Сжав ложку в ладони, я зло посмотрел на спорящих Бесстрашных и намеренно шумно выдохнул. Марлен обеспокоенно положила свою руку на мои пальцы, гнущие ложку, а Питер и его оппонент не обратили на меня никакого внимания, увлекшись руганью между собой.       Высказывания безымянного неофита лучше бензина разожгли у меня в груди бушующее пламя злости. Откуда ему было знать, что происходило в столице Панема, когда отряд 451 отправился на расправу с Кориоланом Сноу? С чего этот напыщенный идиот решил, что имеет право пускаться в россказни о гибели отряда и спасении Алекс?       Я тяжело сглотнул и натянуто улыбнулся Марлен, старательно пряча гнев в глазах. Влезать в спор между Питером и неофитом я не хотел, но брошенные последним фразы сделали это нежелание делом чести.       — Что ты можешь об этом знать? — обманчиво спокойно обратился я к неофиту, сцепив пальцы в замок на столе.- Тебя там не было.       — А ты был? — с вызовом спросил он в ответ и отодвинул от себя тарелку, поставив на её место локоть и одарив меня надменным взглядом. Каков кретин.       — Мой старший брат командовал их отрядом, — коротко сообщил я, наградив парня холодным взглядом прищуренных глаз, — готов поспорить, я обладаю куда более достоверными сведениями, чем ты.       — Так расскажи, — бросил он таким тоном, словно брал меня на «слабо», и сложил руки на груди.       Для меня не было удовольствием потворствовать его провокациям, но промолчать и оставить Алекс без заслуженной защиты я не мог.       — Мой брат Далтон был начальником службы безопасности в дистрикте, где мы жили, — нехотя начал я, — когда началась революция, наш дом стал убежищем повстанцев. Незадолго до катастрофы в дистрикте создали отряд, который должен был обезвредить президента и тем самым окончить революцию. Далтон стал командиром, а Алекс была одним из членов отряда.       Коротко вдохнув и выдохнув, я перевел дыхание. От нахлынувших воспоминаний потели ладони и громыхало сердце.       — Моего брата ранило осколком гранаты, — в продолжение сказал я, посмотрев прямо на того неофита, — он умер на руках у Алекс, а за мгновение до гибели заставил её пообещать, что она убьет президента.       Марлен неуютно поежилась на скамейке рядом и, сочувственно поджав губы, соединила свои руки вокруг моей.       — Это печально, — пожал плечами парень, — но в сущности ничего не доказывает.       Неофит резко дернулся и одарил злым взглядом Трис, сидящую напротив него, когда та под столом пнула его по ноге. Нахмурившись, в ответ она сердито покачала головой.       — Ты социопат? — прямо спросила у него Крис, не переставая при этом пережевывать салатный лист.- Или просто ничего не слышал об эмпатии?       Нарочито громко я прочистил горло и привлек внимание обратно к себе. Развивать конфликт между Крис и неофитом не имело смысла, поэтому я, как ни в чем не бывало, продолжил свой рассказ:       — Алекс зашла во дворец президента задолго до взрывов. Никто не знал, что вот-вот случится катастрофа.       — Ну, конечно, — притворно снисходительно кивнул неофит, фыркнув. Я его выпад проигнорировал.       — Алекс удалось избавиться от президента Сноу, — произнес я, уставившись в пустоту перед собой, — а потом дворец рухнул ей на голову из-за взрыва, и она чудом уцелела.       — Невероятная история спасения, — закатил глаза неофит, — учитывая, что, кроме Алекс, её и рассказать то больше некому. Это просто смешно.       — Считаешь? — подняв брови, спросил я и лихо развернулся в сторону неофита.- Думаешь, это смешно? Мой брат погиб во время этой миссии, а на глазах у Алекс был жестоко убит её любимый человек. Ты удивишься, но и она не была рада тому, что стала единственной выжившей из всего отряда.       Бесстрашный открыл рот, чтобы что-то мне ответить, ни Питер легко ударил по столу, резко проговорив:       — Сейчас самое время заткнуться, Ноа.       Что ж, теперь я, по крайней мере, знал имя этого наглеца.       — А кто-то еще выжил в Капитолии? — тихо спросила Трис, неуверенно посмотрев мне в глаза.       — Сразу после взрывов Алекс, как сама выбралась, вытащила из-под завалов Цезаря Фликермана, — ответил я, — он был ведущим разных программ, в том числе и Голодных Игр. Сейчас Цезарь живет в Дружелюбии       — Что за Игры? — заинтересованно спросил Питер, непроизвольно подвинувшись на скамье, чтобы оказаться напротив меня.       — Раз в год в каждом дистрикте проходила жатва, — без удовольствия начал я, — среди всех жителей выбирался один парень и одна девушка — трибуты, затем их отвозили в Капитолий, а после отправляли на Арену. Это такое место, где проходили Игры. На Арене трибуты должны были убивать друг друга, а последний выживший становился победителем.       — Это дико, — охнула Кристина, в ужасе закрыв рот ладонью.       — Игры служили инструментом устрашения народа, — просто пожал плечами я, хотя по телу пробежали сотни мурашек от мысли об Играх, — Капитолий боялся восстания.       — И ты, — неуверенно протянула Трис, прикусив губу, — ты был там? На Играх?       — Нет, — шумно выдохнул я, — мой дистрикт в них не участвовал.       — А кто-то из выживших там был? — прищурив глаза, спросил Питер. Судя по выражению его лица, он задал этот вопрос с единственной целью — знать, от кого держаться подальше.       — Алекс была, — сообщил я, не без удовольствия наблюдая за тем, как лицо Бесстрашного вытянулось, — но с ней вышла странная история. Словом, её вам опасаться не надо.       — И все? — нахмурившись, снова спросил Питер.       — В Эрудиции живет Бити Литье, — добавил к ранее сказанному я, — он побывал на Играх дважды. Эффи Тринкет из Дружелюбия была ментором дистрикта Двенадцать, хотя она, впрочем, после катастрофы не в себе — не узнает никого из нас.       — А я знаю Бити, — вдруг подал голос Ноа, сделав это громче необходимого, — мы жили в соседних квартирах.       Значит, Ноа перешел в Бесстрашие из Эрудиции. Мне в момент стало предельно ясно, откуда росли ноги у его уничижительных высказываний об Алекс. Возможно, прожив два года под руководством Джанин, и я превратился бы в непробиваемого идиота.       — Юрайя, — позвал меня Питер, обдумывая что-то с плотно сжатыми губами, — а расскажи подробнее об этой жатве. Как выбирали людей? Почему когда-то выбрали именно Алекс?       Я сощурил глаза, бросив на Питера подозрительный взгляд — его заинтересованность Алекс не была мне по душе.       — Её и не выбрали, — коротко ответил я, — она стала добровольцем.       — Что это значит?       — Это значит, что при выборе трибута, который, к слову, происходил практически случайно, выпал кто-то другой, но Алекс по собственной воле вызвалась на замену.       — Это зачем еще? — напонимающе покачал головой Питер.       — Странный вопрос, — хмыкнул я, — ты что-нибудь слышал о взаимовыручке и самопожертвовании?       — Мне кажется, тут не та ситуация, — пожал плечами Питер, — чтобы кого-то выручать. Своя жизнь дороже.       — На жатве 70-х Игр выпала девушка, у которой была большая семья, держащаяся только на ней. Её отбытие в Капитолий погубило бы их всех, но Алекс поехала вместо неё.       — Чуднó , — фыркнул Питер, — выходит, ей было пятнадцать лет на момент жатвы? Не тот возраст, чтобы сознательно идти на смерть.       — Ты не жил в тех условиях, в каких выросли мы, — еле слышно сказал я, едва не дрогнув голосом, — у нас со смертью совершенно иные отношения.