Наше время

            — Думаешь, я поверю в твою ложь? — голос Питера Хейнса рикошетом отлетел от руин домов вокруг и эхом пронесся по узкой улочке. Черно-белая рубашка Питера опасно натянулась на его руках и плечах, когда он с силой оттолкнул от себя Кая Ларгенсона.       Врезавшись спиной в каменную стену разрушенной многоэтажки, Кай поморщился и, зажмурив глаза, прикрыл голову согнутыми руками в ожидании следующего удара.       — Просто признайся, — обманчиво добродушно предложил Питер, подняв руки в примирительном жесте и отодвинувшись от Кая на пару шагов, — ту еду, что нам не додают, Убогие забирают себе.       — Нет, — дрожащим голосом возразил Кай, — мы отдаем еду Изгоям.       — Ты врешь! — воскликнул Питер, намеренно пнув камни на земле так, чтобы они врезались в ноги Кая. — Зачем ты мне врешь?       — Оставь его, — ровно проговорил Калеб. Он придержал меня за руку, когда я шагнула на помощь Каю, и, на правах старшего из двойняшек, покровительственно завел меня за свою спину.       Питер издевательски усмехнулся и развернулся в нашу с братом сторону. Мы с Калебом, остановившись на углу дома, уже несколько минут наблюдали за стычкой, организованной Питером. Калеб не любил вмешиваться в чужие конфликты, а я не любила проходить мимо, когда кого-то обижали. Так Калебу пришлось заступиться за запуганного Кая, иначе это сделала бы я.       Кай Ларгенсон не был просто приятным парнем или хотя бы моим добрым знакомым. В школе мы вместе ходили на некоторые предметы, но в остальное время старательно друг друга игнорировали — Кай был из тех, кто, в моменте почувствав свое превосходство, издевался над слабыми, я же была из тех, кому это было совершенно не по душе. Из-за его поведения у нас часто случались конфликты, как-то раз он даже подрался с моей подругой Софи. Но все это отходило на задний план, когда наглые засранцы вроде Питера Хейнса издевались над подростками из Отречения. Какими бы неприязненными не были отношения между мной и Каем, пройти мимо сейчас означало бы вручить другим фракциям карт-бланш на травлю Отреченцев.       — Что это? — прищурившись, спросил Питер у своих друзей, будто бы не разглядев, кто перед ним стоял. — Еще двое Убогих?       Парочка Искренних, стоявших позади него, одновременно прыснули и покладисто изобразили восхищение искрометной шуткой Питера.Очевидно, Хейнс среди них был лидером.       — Давайте сэкономим всем нам время и силы, — предложил Калеб, поправив на плече ручки от его и моей школьных сумок, — нас трое, вас тоже трое. Силы равны, так что наиболее верным решением сейчас будет мирно разойтись по своим делам и не пытаться выяснить, кто из нас возьмет верх.       — Ты самый умный что ли? — подавшись вперед, спросил один из Искренних.       Калеб разочарованно скривил губы и закатил глаза.       — Как примитивно, — пробормотал он, тяжело вздыхая.       Губы Питера растянулись в ехидной усмешке, оголив ровный ряд белых зубов. Он медленно шагнул вперед и остановился перед нами с упертыми в бока кулаками.       — Серьезно считаете, что справитесь с нами? — поинтересовался он. Друзья Питера ровным строем встали позади своего лидера, совершенно позабыв о Кае, оставшегося у них за спинами. Все трое самодовольно вздернули носы, а один из Искренних даже хрустнул костяшками пальцев.       — Расклад таков, — сообщил Калеб, прочистив горло, — у нас с вами равное количество людей. Но! — брат вскинул вверх указательный палец и выдержал интригующую паузу. — Мне нет равных в стратегии, а моя сестра с одного броска вырубит камнем любого из вас. И я не говорю о Кае, которого вы, очень опрометчиво, пустили себе за спины.       Друзья Питера резко обернулись, отшатнувшись от Кая, уже сжимающего в обеих ладонях два крепких булыжника. Быстро присев, я подхватила с земли крупный камень и показательно подбросила его в руке, не спуская холодного взгляда с Питера.       — Ладно, — протянул он, выпучив глаза и в очередной раз подняв руки в примирительном жесте, — вы что же, шуток не понимаете?       — У нас напрочь атрофирована способность воспринимать плохие шутки, — ответила я, победно усмехнувшись.       Питер недовольно вздернул брови и разгладил задравшиеся рукава на рубашке. Сделав жест рукой своим друзьям, он медленно побрел в противоположную от нас сторону, несколько метров пройдя спиной вперед и глядя поочередно на нас с братом.       — Можешь не благодарить, — сказала я, когда Кай молча поднял с пола свою школьную сумку, с грохотом бросив пыльные камни обратно на землю, и хмуро поспешил прочь.       — И не собирался, — на ходу бросил он.       Оставшись одни, мы с Калебом переглянулись и одновременно усмехнулись. Внезапно необычное возвращение домой из школы у нас вышло.       — Кай мерзавец, каких поискать, — фыркнула Софи, выслушав наш с братом рассказ о недавних приключениях, — надо было бросить его там, не задумываясь.       — Кай из Отречения, — возразила я, покачав головой, — позволь мы Питеру и дальше над ним издеваться, он решил бы, что может поступать так с любым «убогим».       — Не называй нас так, — нахмурившись, попросил Калеб, шумно плюхнувшись на кровать возле Софи. Он устало откинулся назад и положил свою подушку за спину подруги, чтобы и она смогла опереться на холодную серую стену.       Цыкнув и закатив глаза на его нелепую просьбу, я опустилась на жесткий деревянный стул у входа в комнату брата. Вытянув перед собой ноги и сложив руки на груди, я удовлетворенно потянулась.       — А ты в самом деле такая меткая, Беатрис? — глаза Софи озорно блеснули, она подобрала ноги на кровать и пихнула плечом моего брата. — Или это пустые россказни Калеба?       Я усмехнулась, прищурившись.       — У Беатрис будто прицел в глазах, — отозвался Калеб, роясь в кучке одежды у кровати. Когда ему удалось выудить оттуда пару носков, вложенных один в другой, он подкинул этот комок в руке и предложил мне: — забрось это в коробку на шкафу.       Коротко осмотрев предложенный Калебом «снаряд» для метания, я перевела расчетливый взгляд на картонную коробку из-под нового стула, размещенную на высоком шкафу в дальнем углу комнаты.       — Это оружие массового поражения? — спросила Софи, брезгливо потерев нос и поморщившись, глядя на сложенные в комок носки Калеба. Тот в ответ лишь фыркнул и легко бросил этот «снаряд» мне.       — Если попаду, — протянула я, прицеливаясь, — моешь посуду все неделю.       — Зачем мне с тобой спорить, если я знаю, что ты попадешь? — закатив глаза, поинтересовался Калеб.       — Это называется «пари», — притворно снисходительно объяснила ему Софи и, подначивая, еще раз пихнула плечом в плечо.       — Ладно, — сдался Калеб, — но, если вдруг не попадешь, ты неделю одна накрываешь на стол.       — И не мечтай, — отозвалась я, тут же бросив носки брата в цель.       Когда снаряд метко залетел в открытую сверху коробку на шкафу, Калеб с присвистом выдохнул, расстроенно взмахнув руками, Софи же восхищенно захлопала в ладоши.       — А у тебя глаз-алмаз, — заявила она, для убедительности дважды кивнув своим словам.       — А у тебя глаз-алмаз, — похвалила меня Кристина, когда очередной выпущенный мною нож воткнулся в самое «яблочко».       Тренировки по метанию ножей пока что были моим любимым занятием в Бесстрашии. Бег, рукопашный бой и стрельба из пистолета на данном этапе все еще давались мне с большим трудом, тогда как брошенные мною ножи раз от раза поражали самый центр крулгой мишени.       Я коротко улыбнулась, бросив на Крис отстраненный взгляд, и вернулась к метанию. Начиная с сегодняшнего завтрака и до этого момента, я, не прекращая, обдумывала историю Юрайи, которой он поделился за общим столом.       Меня одновременно приводила в ужас мысль о том, сколько человеческих жертв понес мир во время трагедии в Панеме, и восхищала сила людей, что смогли при этом не просто выжить, но и найти в себе мужество начать жизнь заново.       — Встань перед мишенью, — команда Эрика вырвала меня из размышлений словно ночной кошмар из сна. Я убрала оставшиеся в руках ножи в специальные отсеки на ремне и вышла из строя, сделав шаг назад, чтобы увидеть, кому обращен этот внезапный приказ.       Сгорбившись под ледяным взглядом Эрика, напротив абсолютно пустой мишени стоял Ал. Его поникшие плечи вдруг заставили мое сердце жалостливо сжаться.       — Пока они метают ножи? — непонимающе спросил Ал, затравленно осмотрев неофитов с поблескивающими под лампами клинками в руках.       — Ты боишься? — ответил вопросом на вопрос Эрик, удивленно вскинув брови. Взгляд его холодных глаз сверлил опущенное к полу лицо Ала, угрожая сделать в нем дырку.       — Получить нож в спину? — негодующе вскинув руки, воскликнул Ал и, наконец, решился бросить на командира ответный взгляд в глаза, — да, боюсь, — признался неофит.       — Прекратили бросать, — приказал Эрик теперь всем в зале, после шумного разочарованного выдоха.       В просторном помещении воцарилась тишина. Будущие Бесстрашные затаились, прибрав ножи и опасливо поглядывая в сторону командира. Никто не решался сказать хоть слово ободрения напуганному Алу, который, разве что не дрожа, ждал от Эрика продолжения.       — Встань перед мишенью, — повторил первую команду Эрик, рукой указав Алу на место у круглой нетронутой цели.       Помедлив в нерешительности и обреченно вздохнув, Ал неуверенно побрёл к указанной командиром точке, нервно сжимая и разжимая пальцы.       Остальные неофиты, как, к собственному разочарованию, и я, молча наблюдали за происходящим, не решаясь сказать и слова против. Дернув уголком губ в насмешке, Эрик тотчас почудился мне гремучей смесью Питера Хейнса и Кая Ларгенсона. Чувствуя свое превосходство над слабыми, они могли по-настоящему жестоко обходиться с теми, кто был не в силах дать им отпор. В бессилии наблюдать за затравленным Алом было сейчас для меня худшей из пыток. Пригрозить Питеру камнем и пойти наперерез приказу Лидера — поступки с совершенно разных уровней.       — Будь добр, Фор, — обернувшись через плечо, обратился Эрик к инструктору, а затем вернул леденящий душу взгляд к Алу и поспешил разъяснить тому правила последующего мероприятия: — ты будешь стоять у мишени, а Фор будет метать в неё ножи. Замечу, что отклонился, — вылетишь.       Горло Ала нервно дернулось, когда, плотно сжав челюсти, он кивнул.       За несколько дней инициации мы с Алом успели не плохо подружиться, а потому и достаточно сблизиться, чтобы сейчас я точно осознавала — он испугается и отклонится в сторону от первого же летящего в него ножа. И с треском провалив задание командира на первой же минуте после начала, Ал с таким же треском вылетит из фракции, даже не став её полноценным членом.       Я невольно сжала кулаки, с надеждой посмотрев на Фора. Инструктор успел хорошо изучить характеры и поведение каждого из нас, чтобы, как и я, отчетливо понимать — Ал провалит это испытание, и Эрик безжалостно выбросит его к Изгоям.       Фор, методично складывая ножи в руку, не посмотрел на меня в ответ и даже не бросил на Ала хотя бы сочувствующий взгляд. Закончив с приготовлением, он медленно развернулся на месте и с неприкрытым неудовольствием выжидающе взглянул на Эрика, закатив глаза.       Я вдруг отвлеченно задалась вопросом: был ли Эрик и сам настолько бесстрашным, чтобы вот так встать перед мишенью, или же он просто бессовестно пользовался своим положением, упиваясь имеющейся у него властью над неофитами?       — Вы должны усвоить, — назидательно проговорил командир, поочередно осмотрев всех присутствующих, — приказы Лидеров не обсуждаются.       С этим он отступил назад, небрежно покручивая в руках нож, и уступил свое место Фору. Инструктор еще раз с сомнением посмотрел на командира, но, получив от того поторапливающий кивок, занял место Эрика и приготовился к первому броску.       В руках Фора я насчитала четыре ножа, первый же из них станет для Ала последним.       За мгновение до того, как Фор, уже заведя руку с клинком за плечо, сделал бросок, а Ал, напрягшись всем телом, практически отклонился от мишени, я запротестовала.       — Стойте, — ровным, надеюсь, тоном потребовала я, развернувшись лицом к Эрику. Сцепив руки в замок перед собой и легко пожав плечами, я проговорила: — любой может там встать, это ничего не доказывает.       Усмехнувшись, Эрик быстро, но весьма говоряще, взглянул на Фора, а затем, даже не скрывая изумления на лице, произнес:       — Тогда ты можешь занять его место.       Не дав себе ни секунды на раздумья или на возможность пойти на попятный, я уверенно зашагала в сторону Ала, который от свалившегося с него груза страха, казалось, готов был облегченно взлететь.       — Условия те же, — сообщил Эрик, дернув бровями. Остановившись за спиной у Фора, он сделал ему знак начинать.       На мгновение моим телом завладел страх. Осознание того, что, вот так просто в один миг, я могу стать Изгоем, стянуло внутренности в тугой узел.       Но я знала, на что способен Фор, потому как не единожды видела его в действии. Его меткость поражала меня ничуть не меньше, чем когда-то моя меткость поразила Софи. Протяжно выдохнув, я заняла место у мишени и, расправив спину, холодно посмотрела на Эрика. Он не увидит в моих глазах ни капли страха, как бы на самом деле переживательно мне не было.       Переведя свой взгляд на инструктора, я убедила саму себя — Фор ни за что не промахнется и не попадет в меня ножом. Все, что сейчас от меня требуется, — это стоять неподвижно и ждать окончания испытания.       Фор сочувственно поджал губы, замахнувшись первым клинком, в то же время я, внезапно для самой себя, смущенно ощутила на пояснице отголоски мягкого прикосновения его теплой руки, когда Фор совсем недавно учил меня нападать на противника в рукопашном бое.       Прошла одна бесконечно долгая секунда, прежде чем справа от моего бедра, не дальше, чем в двадцати сантиметрах, в дощатое покрытие врезалася первый нож. Я глубоко вдохнула и сосредоточила свое внимание на манящих синих глазах Фора. Отчего-то с первого дня они казались мне до боли знакомыми.       — Далековато, Фор, — хмыкнул Эрик, пройдясь оценивающим взглядом по дрожащей у моей ноги рукоятке и моему, ни на мгновение не изменившемуся, выражению лица. На одну безумную секунду мне показалось, будто командир одобрительно дернул уголком губ.       Я упустила момент, когда Фор снова замахнулся, но отчетливо ощутила, как слева от моей головы, переливисто поблёскивая в свете ламп, воткнулось второе лезвие.       — Ты можешь ещё ближе, — уверил инструктора Эрик, похлопав того по плечу.       — Хочешь ей причёску поправить? — устало спросил Фор, подбросив в руке третий клинок и быстро посмотрев на командира. То, как он высказался обо мне в третьем лице, почему-то неприятно кольнуло в груди.       — Если только сверху, — буднично пожал плечами Эрик, с усмешкой посмотрев на инструктора, — чуть-чуть.       Фор кивнул и прикусил изнутри край одной щеки, а затем и сам невесело усмехнулся. Он поднял руку в очередном замахе и подмигнул, встретившись со мной взглядом. Задержав дыхание, я вновь сосредоточила свое внимание на синеве его бездонных глаз.       Коротко вздохнув, Фор метнул предпоследний нож, который, свистя, врезался в доски у меня над головой и создал легкую вибрацию, волной прошедшую по всей мишени. И пока я сосредоточенно вслушивалась в звуки, что издавал покачивающийся надо мной клинок, находясь где-то вне себя, правое ухо внезапно обдало порывом прохладного ветерка. Судорожно втянув носом воздух, я медленно перевела взгляд вбок и заметила серебристую рукоятку последнего ножа, прижатую почти вплотную к моему виску.       Напряженно прочистив горло, я отодвинулась от клинка и легко коснулась пальцами верхушки уха, где теперь чувствовалось неприятное жжение. На пальцах остались смазанные следы крови, и я, тяжело проглотив скопившиеся слюни, посмотрела прямо в глаза Эрика, стараясь при этом игнорировать возникшее перед взором видение, как этот же нож, покачиваясь, торчит из моей глазницы.       — Бонусные очки за отвагу, — щелкнув пальцами и одобрительно кивнув, проговорил Эрик, а я вдруг ясно осознала, что его похвала ничего для меня не значит.- Придержи язык, — после короткой паузы посоветовал он, — мы готовим солдат, а не мятежников.       — За мятежи здесь отвечаю я, — подняв перед собой руку как в школе для ответа, Алекс бесшумно появилась из-за железного стеллажа с оружием. В приглушенном свете потолочных ламп длинный шрам на её левой ладони выглядел словно неаккуратный рисунок сколопендры.       Эрик и Фор, с широко раскрытыми от её высказывания глазами, одновременно воззрились на подругу.       По доброму усмехнувшись их реакции, она покачала головой.       — Это просто шутка, — примирительно подняв руки, произнесла она, но затем, снова серьезным тоном, добавила: — мятежи не моя специальность.       Эрик говоряще прочистил горло, сложив руки на груди и перемявшись с ноги на ногу, но Алекс на это никак не отреагировала. С легкой полуулыбкой на лице, она уверенно направлялась в мою сторону, когда также спокойно всех проинформировала:       — Как говорили еще до Войны: мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе.       — Как? — совершенно искренне поинтересовался Питер, чем привлек к себе внимание и обоих командиров, и инструктора.       Алекс пожала плечами, посмотрев на Питера в ответ и еще раз улыбнувшись.       — Революция, например, — ответила она.       Фор и Эрик одновременно тяжело вздохнули и посмотрели друг на друга, зеркально поджав губы.       Остановившись рядом со мной, Алекс аккуратно дотронулась до моего окровавленного уха и прищурилась, внимательнее разглядывая рану.       — Иди в мед.часть, — приказала она, после осмотра, — Марго обработает твой порез.       Я встретилась со взглядом Алекс и благодарно ей кивнула. Однобоко улыбнувшись, она потрепала меня по плечу.       Когда я сделала шаг вперед, чтобы безотлагательно направиться в мед.часть, Алекс мягко придержала меня за руку. Наклонившись к моему уху, они тихо добавила:       — Будь осторожна, — в её едва слышимом голосе сквозило неподдельное переживание, — таким как мы тяжело приходится в этом Городе.       — Каким «таким»? — сдавленно спросила я, посмотрев в её серые, полные понимания, глаза.       Внутри вдруг всё настолько похолодело, что казалось, будто в этом зале одномоментно наступила суровая зима. Я постаралась сложить в кулак несгибаемые пальцы и успокоить разбушевавшееся сердце. Неужели, Алекс знала, что я — дивергент? Судя по её предостережению, она и сама была дивергентом, не так ли? Но если знала она, то могли знать и другие командиры?       Несколько секунд Алекс внимательно всматривалась в мои напуганные глаза, а потом усмехнулась.       — Своевольные, — также тихо ответила она и отпустила мою руку.       — У нас тут возник к тебе вопрос, Алекс, — нахально произнес неофит по имени Ноа, у которого ранее этим утром возник не слабый конфликт с Юрайем. Последний, к слову, нахмурившись, сделал несколько шагов в сторону Ноа, но замер под останавливающим взглядом Алекс.       — Задавай, раз возник, — пожав плечами, ответила она.       — Заткнись, — раньше, чем Ноа успел что-то сказать, злобно велел ему Питер.       Ноа проигнорировал брошенный в его адрес совет Питера и устремленные в его сторону настороженные взгляды Эрика и Фора. Сделав два шага навстречу Алекс, он сложил руки на груди и произнес:       — Это правда, что ты спряталась от взрывов во дворце президента, бросив свой отряд на верную смерть, ни о чем не предупредив их?       Алекс растерянно моргнула и нахмурилась. Создавалось впечатление, что этот вопрос не разозлил её, а скорее просто сбил с толку.       — Все нормально, — покачала она головой, взглянув на Эрика, когда тот шагнул в сторону Ноа с поистинне разгневанным выражением лица. Фор в это же время не менее хмуро наблюдал то за ними, то за Юрайем.       Коротко прочистив горло, Алекс вернула свое внимание Ноа и ответила:       — Странный вопрос, но да ладно, — хмыкнула она. - Каждый верит в то, во что хочет верить. Если ты считаешь, что на свете действительно существует человек, способный так жестоко поступить с небезразличными ему людьми, и, если ты думаешь, что я могла бы это сделать, то это твое право.       Ноа замер на месте, уязвленно выпятив нижнюю губу. Юрайя позади него сверлил неофита злым, яростным взглядом.       — Но ты должен помнить, — вдруг продолжила Алекс, хотя её речь, казалось, и была уже окончена, — наши мысли отражают нас самих, мы судим других людей через призму собственного восприятия. Поэтому, если ты в самом деле допускаешь идею, что я бросила свой отряд на верную смерть ради собственного спасения, то озвучивай эти предположения только перед доверенными лицами. В противном случае окружающие могут посчитать, что ты и сам на это способен.             Ноа в замешательстве несколько раз открыл и закрыл рот, чтобы что-то ответить. По выражению его лица было ясно одно — слова Алекс его задели. Быть может, он и в самом деле был тем человеком, что бросит раненного товарища, лишь бы самому добежать до укрытия?       В конце концов, очевидно, не найдясь с ответом, Ноа фыркнул.       — Пусть каждый останется при своем, — бросил он, пренебрежиельно отмахнувшись.       Крепко схватив неофита за плечо, Юрайя резко развернул Ноа к себе лицом и вцепился руками в отвороты его куртки. Приблизив лицо нахала практически впритык к своему, парень зло проговорил:       — Еще раз заведешь разговор на эту тему, и у нас с тобой возникнут серьезные проблемы.       С этим он отшвырнул Ноа от себя, и тот, не удержав равновесия, с грохотом рухнул на пол, ошарашенно глядя на Юрайя.       — Закончим на этом, — громко приказал Фор, заставив перешептывающихся неофитов замолчать. Жестом он подозвал Юрайя к себе и, положив тому ладонь на плечо, прошептал что-то на ухо.       Коротко кивнув Фору и неловко пожав плечами, глядя на Алекс, Юрайя быстро затопал в направлении выхода. Бросив на Фора взгляд, спрашивающий разрешения, и получив одобрительный кивок, Марлен поспешила следом за парнем. Алекс проследила за удаляющейся парочкой с нескрываемым интересом. Её возникшая ситуация будто бы даже не напрягла.       — Занятие окончено, — жестко произнес Фор, но одним лишь взглядом Эрик заставил засобиравшихся на выход неофитов замереть на своих местах.       С ледяной яростью в глазах он медленно подошел к Ноа, еще не успевшему подняться с пола. Глядя на неофита сверху вниз, Эрик спросил его:       — Какое место ты занимаешь в своем рейтинге?       — Третье, — облизав пересохшие губы, ответил Ноа.       — С этого момента ты крайний перед красной чертой, — сообщил ему командир, — если в сводном рейтинге окажешься под ней — вылетишь. Если сумеешь пройти всю инициацию и останешься в Бесстрашии — у тебя не будет возможности подняться выше рядового солдата.       Ноа, широко распахнув глаза, в ужасе смотрел на Лидера и неверяще качал головой. Не испытывая ни капли жалости к этому засранцу, я отвлеченно подумала о том, что в кругу семьи Эрик мог быть совершенно иным. Иначе стал бы он так гневно реагировать на выпады в сторону возлюбленной?       — Да брось, — тихо проговорила Алекс, проведя рукой по плечу командира и с нежностью заглянув ему в глаза, — это глупая выходка ребенка, не более того.       В ответ Эрик положил свою ладонь на руку девушки, но на окружающих посмотрел все также зло.       — Пусть это станет для вас уроком, — звучно произнес он, заставив задрожать ножи на стеллаже, — субординация — не пустой звук для Бесстрашных. Прежде чем озвучивать всё дерьмо, возникающее в ваших головах, советую крепко задуматься о последствиях сказанного.       Развернувшись на пятках, Эрик протянул Алекс согнутую в локте руку с приглашением пойти с ним. Еще раз посмотрев на Ноа, уже с долей незаслуженного им сочувствия, Алекс вздохнула и приняла руку командира. Одновременно кивнув Фору на прощание, оба Лидера молча покинули тренировочный зал.       — Готовьтесь к обеду, — приказал Фор всем неофитам, а сам вернулся к столу с приготовленным для занятия оружием.       Никто не подал Ноа руку, чтобы помочь ему подняться. Наконец встав на ноги, неофит окинул испуганным взглядом таблицу, в которую кто-то уже успел внести изменения. Теперь, вместо привычного третьего места, имя Ноа значилось под цифрой «21», что означало, что теперь неофит находился в одном неосторожном шаге от красной зоны.       — Кретин, — выплюнул Питер, пихнув его плечом, когда проходил мимо.       После того как Ал высказал мне все благодарности, имеющиеся у него в связи с тем, что я заступилась за него, а Крис и Уилл поделились своим нескончаемым восхищением моим смелым поступком, мы вчетвером коротко обсудили ситуацию с Ноа. Ни у кого из нас сочувствия к нему не имелось.       Я осталась в зале последней, пропустив к выходу всех торопящихся на обед неофитов. Фор тем временем продолжал разбирать ножи на столе, раскладывая оружие по своим местам на стеллаже рядом. Он молчал, не обращая никакого внимания ни на меня, ни на что-либо вокруг.       Прикусив язык и решив не донимать инструктора своими разговорами, я молча направилась в выходу. Однако, уже на приличном расстоянии от Фора, я услышала его слова:       — Тебе стоит быть осторожнее, — посоветовал он, очевидно, мне, потому как кроме нас с ним в зале уже никого не было.       Развернувшись к Фору, чтобы получить пояснения к сказанному, я без удивления обнаружила, что тот уже шагал в обратном от меня направлении.