Наше время

— Как ты спустился с перекладины на высоте? — окинув меня изучающим взглядом, спросил Омар. — Спрыгнул вниз, — тяжело проглотив скопившиеся от волнения слюни, ответил я, — это же все нереально. — Фор, — голос Омара был еле слышен, когда он, оторвавшись от экрана, приблизился ко мне, — чтобы ты знал, Бесстрашные не умеют вот так прыгать с высоты и оставаться целыми. Я судорожно втянул носом воздух, вцепившись руками в края кожаного кресла. Омар на первом же сеансе симуляции распознал во мне дивергента, хотя даже я сам об этом не догадывался. Я мог бы узнать о своей природе раньше, во время распределительного теста, однако благодаря отцу, я его не проходил. Выходит, побои отца в ночь перед тестом, возможно, спасли мне жизнь, ведь неизвестно, как на подобный результат отреагировал бы человек, проводящий тестирование. Холод пробежал по моей спине, заставив вздрогнуть. Я посмотрел на Омара, в его глазах мелькали сочувствие и поддержка. Я не знал, почему инструктор решил мне помочь, почему просто не сдал командованию. Тогда ему не пришлось бы возиться здесь со мной в ночи, в попытке научить правильному, обыкновенному, прохождению симуляции. — Меня убьют? — спросил я прямо.- Когда поймут, кто я? — Никто не узнает, кто ты, — решительно заявил Омар, захлопнув кейс с уколами для погружения в симуляцию, — я этого не допущу. — Почему? — вопрос крутился в моей голове с первого сеанса, не давая покоя. От чего то в моей голове то и дело мелькало сомнение, что Омар просто втирается в доверие, а в конце концов сдаст меня Максу. — Потому что дивергенция не определяет тебя, — ответил он, уставившись перед собой немигающим взглядом, — она не делает тебя плохим человеком. А потому ты не заслуживаешь смерти просто из-за того, кем являешься. Я молча кивнул, поджав губы. Я был напуган. Я не знал, как сделать так, чтобы меня не вычислили; я не знал, как сделать так, чтобы из-за меня не пострадали другие. Каждую ночь, лежа на жесткой кровати в дортуаре, я ждал, когда за мной придут и удушат собственной подушкой, чтобы потом сбросить моё бездыханное тело на дно Ущелья. — Приходи завтра в это же время, — сказал Омар, выключая экран на столе, — попробуем другой способ научить тебя нормальному прохождению симуляции. — Спасибо, — кивнул я, поднявшись с кресла. В общую комнату я вернулся далеко за полночь. По дортуару разносился храп и сопение. Подобрав с кровати полотенце и свежую одежду, я побрел в душевую. — Как прошло? — донесся голос Алекс, когда я еще не отошел от кровати. Она поднялась на локтях, глядя на меня в темноте. — Пока без результатов, — сдавленно ответил я. В душевой, даже в такое позднее время, не было свободно. Стоя в углу просторного помещения под струей горячей воды и насвистывая что-то себе под нос, Зик намыливал короткостриженые волосы. Исходящий от воды пар застилал почти все пространство. За несколько недель, проведенных здесь, я давно забыл, что такое чувство стыда, однако пар, скрывающий собой голые тела, сейчас очень меня радовал. Я встал под душ неподалеку от Зика. Тот лишь бросил на меня короткий взгляд и кивнул, продолжив намыливать свою бронзовую кожу. Зик обладал невероятной способностью не задавать вопросов, как бы сильно они его не мучали, в те моменты, когда ты не хотел на них отвечать. Закрыв глаза, я постарался расслабиться, но вместо этого лишь погрузился в собственные мысли. Как было бы приятно сейчас впасть в безнадежное отчаяние, разозлиться и обидеться на весь мир за то, как он был несправедлив ко мне. С самого детства, всю мою жизнь, меня неотрывно сопровождали причины опустить руки. Мой отец ненавидел меня, мать исчезла из моей жизни, из года в год я просыпался по утрам лишь затем, чтобы еще один день волочить свое бессмысленное существование. Но я никогда не опускал руки. Надеялся, что будет другая жизнь. Та, в которой будут любовь и забота, будут люди, с которыми можно разговаривать также откровенно, как с самим собой. И я получил это. Мою маленькую идеальную жизнь, мою маленькую идеальную семью. Так почему я вновь был на пороге того, чтобы потерять это? Почему судьба хоть изредка не могла быть ко мне благосклонна? Несколько ночей безрезультатных попыток сделать меня нормальным, уже укрепили в моей голове мысль о скором конце. Я не верил в то, что смогу скрыть свою особенность, как бы Омар не пытался убедить меня в обратном. Я знал, что нельзя сдаваться, и я не делал этого. Но и бороться я, казалось, уже перестал. — Земля вызывает Фора, — Зик стоял рядом со мной, окруженный густым белым паром, в его глазах было беспокойство.- Ты уже полчаса тут стоишь. — Я просто задумался, — выключая воду, ответил я. Зик протянул мне полотенце, сам он был уже одетым. — Я не собираюсь лезть тебе в душу, — проговорил он, глядя прямо перед собой, — скажу одно: как бы плохо все не было, ты переживешь. Мы рядом и никуда не денемся. Зик не ждал моего ответа и просто вышел из душевой, бесшумно закрыв за собой дверь. Я снова остался наедине со своими мыслями. Вынырнуть из урагана подступающего отчаяния мне не удавалось. — Хочешь поговорить? — прошептала Алекс с соседней кровати, когда я опустил голову на подушку. — Завтра, — тихо ответил я, — надо поспать. Я закутался одеялом и отвернулся к стене. Спать не хотелось, хотелось бесследно исчезнуть. В ту ночь мне снилась мать. Её каштановые волосы, заразительный смех и закрытый гроб. Всё было не реально. Утром меня разбудил голос Зика. — Ты все проспишь, — говорил он, тряся меня за плечо и одновременно стягивая с меня одеяло, — давай вставай, у нас пробежка. Я медленно открыл слипающиеся глаза. Алекс сидела на кровати, расчесывая волосы, на её руке я заметил свежеприклеенную пленку. Зик сидел возле меня, то и дело цыкая и закатывая глаза. — Новое тату? — спросил я у Алекс, пока мы медленно бежали позади всей колонны неофитов. Солнце ярко слепило глаза, несмотря на раннее утро, а прохладный ветер пронизывал до костей. — Да, — ответила она, протянув мне руку, — Эрик набил её мне. На переходе запястья в большой палец под прозрачной защитной пленкой чернела косоватая надпись «love u». — Все настолько серьезно? — Более чем, — Алекс пожала плечами, продолжая ровно дышать во время бега. Мы отдалились от колонны бегущих еще сильнее, сбавив темп. Несколько минут никто не произносил ни слова. Алекс медленно перебирала ногами с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу. Я же думал о том, насколько ей в каком-то смысле повезло: настоящая, искренняя любовь стала в этом мире невероятной редкостью, Алекс же дважды удалось её найти. Я тоже хотел чего-то подобного. Я хотел найти человека, к которому смог бы относиться также, как Эрик относился к Алекс — с всеобъемлющей нежностью, с заботой и трепетом. Я хотел найти того, на кого мог бы смотреть так, как Эрик смотрел на Алекс. По правде говоря, я практически был влюблен в их любовь. — Что насчет ваших с Омаром занятий? — спросила Алекс, посмотрев на меня.- Я понимаю, что тебе не слишком нравится это обсуждать, но мы должны знать, к чему готовиться. — О чем ты? — сдвинув брови, я бросил на неё непонимающий взгляд. К чему она собиралась готовиться? — Я о том, насколько все плохо? — Алекс отвернулась от меня и проследила за колонной неофитов впереди. Расстояние между нами её удовлетворило, а потому она продолжила: — Если ваши занятия имеют положительный результат, и ты будешь в безопасности на контрольных тестах, то я могу только этому порадоваться. Если же положительная динамика не прослеживается, то придется приготовить план «Б», в котором мы спасаем твою задницу от неминуемой гибели. Так каков результат? — Результат нулевой, — сдавлено ответил я, качая головой, и резко остановился. По всему телу волной пробежала судорога страха, когда я посмотрел в полные решимости глаза подруги. Алекс остановилась неподалеку. Глубоко дыша, она подошла ко мне и положила руку на плечо, заглянув в глаза. — Как бы все не сложилось, — серьезно сказала она, — мы не позволим кому-либо навредить тебе. Я не позволю. — Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня, — строго заявил я, положив свою руку поверх её.- Я хочу, чтобы вы не вмешивались и отошли в сторону, если что-то пойдет не так.- Я старался наполнить голос сталью, чтобы она поняла, насколько серьезным было мое желание, однако не получилось.- Не надо закрывать меня собой, бросаясь под пули, Алекс. Никто из вас не должен пострадать. — Пострадает тот, — решительно проговорила Алекс, убрав мою руку со своей и отпустив мое плечо, — кто попытается тебе навредить. Она заправила за уши выбившиеся из хвоста пряди и побежала вслед за другими неофитами. Я медленно прикрыл глаза, пытаясь побороть панику. Никто из них не должен пострадать из-за меня. Никто. Тяжело вдохнув, я побежал за Алекс. Вспоминая свой страх и медленно поглощающее разум отчаянье, я хорошо понимал сейчас состояние Трис. Размышления о возможно приближающейся смерти не были тем, что должно было крутится в её подростковой голове. Более того, возможно приближающаяся смерть и вовсе не должна была к ней приближаться. Трис лежала на кровати Алекс, укутавшись одеялом до самого подбородка. Её глаза были закрыты, а волосы раскидались по подушке. Под веками нервно подрагивали глазные яблоки, а дыхание было далеко от спокойного и ровного. Как и меня когда-то, её мучали ночные кошмары. Мысль о том, что любой твой день может стать последним, пугала не хуже, чем нож, приставленный к горлу. Трис сомневалась в том, что подходит Бесстрашию. Именно поэтому она не так давно решила навестить брата в Эрудиции. Её пугала перспектива быть обнаруженной как дивергент командованием, пугала маячащая на горизонте смерть, а потому она была твердо уверена, что сделала неправильный выбор фракции. Но я за всю жизнь твердо усвоил, что бесстрашие — это не отсутствие страха, а победа над ним. Бесстрашный человек — не тот, кто не испытывает страха, а тот, кто имеет отвагу с ним бороться. В Трис была эта отвага. Иначе она давно бы сдалась. Я поежился в мягком кожаном кресле, стоящем в углу комнаты. Спать тут было практически нереально, но засыпать я и не собирался. Несколько часов назад трое неофитов пытались столкнуть Трис на дно Ущелья, и причины этого еще предстояло установить. И пусть мои опасения сейчас были похожи на параноидальный бред, но я не мог закрыть глаз в опасении, что кто-то проберется в квартиру и закончит начатое. А потому я мог лишь молча сидеть в темноте тесной комнаты, не отрывая взгляда от двери. Тревожности не убавлял и тот факт, что в соседней комнате, на моей кровати, сейчас спал человек с мишенью на спине. Дэниел Одейр, будучи братом самого желанного мужчины Панема, мог привлечь внимание к себе слишком много нежелательного внимания. И больше всего меня напрягала мысль, что он точно привлечет внимание Джанин Мэтьюз. О её одержимости старшим из братьев я узнал от Зика. Упустив Финника, что мешало Джанин попытаться завоевать Дэниела? А если и не завоевать, то просто забрать себе, не спрашивая о его желаниях. Такой была Джанин Мэтьюз. Она всегда добивалась своего. И эта её черта тоже не на шутку пугала меня. Джанин всерьез взялась за истребление дивергентов, и я не тешил себя ложными надеждами, что, найдя парочку таких людей и избавившись от них, она успокоится. Для Трис это не предвещало ничего хорошего. Это беспокоило. Трис нравилась мне, в этом я точно был готов себе признаться. Её сила, отвага, упорство восхищали меня. Она не сдавалась несмотря ни на что, даже как-нибудь по-дурацки, но она всегда продолжала бороться. А еще она была невероятно красива. Её улыбка могла осветить целый зал, а в голубых глазах всегда играли смешинки; её длинные шелковистые волосы заставляли меня мечтать о прикосновениях к ним. — Фор, — позвала меня Трис, вырвав из мыслей о ней же самой. — Трис, — шепотом ответил я ей, замерев на кресле не в силах пошевелиться. — Ты не можешь там спать, — произнесла она, двигаясь к краю кровати и освобождая место, — ложись. — Я не хочу тебя смущать, — проговорил я, чувствуя ком в горле. Мысль о том, чтобы оказаться с ней в одной кровати в темноте окрасила мои щеки в алый цвет. — Я вовсе не смущена, — хмыкнув, ответила Трис, — я заняла твою кровать и мне неловко от того, что ты мучаешься там на кресле. Задержавшись на секунду, я медленно поднялся с кресла. — Хочешь пить? — спросил я у неё, желая выйти из комнаты и успокоить бешено колотящееся сердце. — Если тебе не сложно, — коротко ответила она, потягиваясь и зевая. Кивнув, я бесшумно открыл дверь и вышел в коридор. В зале еще горел свет, а Алекс и Дэниел, расположившись на моей кровати, разговаривали, потягивая что-то из белых кружек. — На надо осуждения, Дэниел, — попросила Алекс, подтягивая ноги к груди. На её щеках были высохшие следы от слез.- Я знаю, что прошло слишком мало времени, чтобы можно было снова влюбляться. — У меня и мысли не возникло.- качая головой, сказал Дэниел и сдвинул брови, нахмурившись. — Просто пойми, — перебила его Алекс, — что, погибнув, твой брат забрал с собой часть меня, — Алекс кусала щеки изнутри, её грудь тяжело вздымалась и опускалась, — я не хотела жить. Я потом появился Эрик, и если бы не он. — Не надо, Кей, — Дэниел вскинул руку, заставив её замолчать. Он вздохнул, собираясь с мыслями, и подвинулся ближе, взяв Алекс за руку, — твои оправдания ни к чему. Я ни за что не осудил бы тебя. Я горжусь тем, что ты не просто смогла пережить смерть Финника, но и нашла в себе силы снова впустить кого-то в свое сердце. — Я знаю, что люди говорят, — горько усмехнувшись, Алекс пальцами расчесала волосы Дэниела, — что эти отношения построены на крови. Что нельзя так быстро снова кого-то полюбить. — Я скажу тебе так, — назидательно проговорил Дэниел, сжав в своих руках ладони Алекс, — сердцу нельзя сказать когда, кого и как оно должно любить. Сердце делает то, что хочет. И если любовь постучалась к тебе в дверь, то было бы кощунством запереть замок перед её носом. Я громко откашлялся, предупреждая о своем приближении. Мне было неловко от того, какой откровенный разговор я нечаянно подслушал. Вместе с тем, меня не слабо впечатлила мудрость Дэниела. Алекс и со мной делилась своими переживаниями на этот счет, но я тогда не нашел настолько подходящих слов. — Все в порядке? — спросила Алекс, увидев меня, выходящего из коридора. Она приподнялась на кровати, готовая броситься помочь, если мне бы это понадобилось. — Да, — кивнул я, слабо улыбнувшись, — Трис хочет воды. — Позаботься о своей девушке, Фор, — проговорил Дэниел, взбивая подушку, — ей, кажется, сегодня было несладко. — Она сильная, — ответил ему я, наливая в стакан воду и размешивая в ней пару листочков мяты, — справится. — Люди всегда ошибочно думают так о тех, кому на самом деле необходима помощь и поддержка. Я молча кивнул и пошел обратно к комнате. Алекс спросила меня о самочувствии Трис, я лишь пожал плечами. Я не знал, что она могла чувствовать после того, как её друг подло пытался с ней расправиться. И я не мог спросить у неё, не рискуя при этом прослыть тем, кого сам терпеть не мог. Тем, кто без разрешения лезет другому в душу. Поставив стакан на прикроватный столик, я без удивления обнаружил, что Трис уже заснула. Я аккуратно расправил одеяло у неё в ногах, закутав поплотнее, и тихо опустился на другую половину кровати. Лежа в нескольких сантиметрах от девушки, которая мне бесконечно нравилась, я чувствовал, как по телу разливается приятное онемение. Сонно моргнув несколько раз, я провалился в темноту вопреки своим планам. — Так чем отличаются дивергенты от обычных людей? — заинтересованно спросил Дэниел, пережевывая печенье. Утро следующего дня началось с бесконечных расспросов. Сначала Трис не могла остановить бесконечный поток интересующих её вопросов, теперь Дэниел, собрав всех за завтраком, не замолкал не на секунду. — У дивергентов иной генетический код, — ответила ему Алекс, пока разливала кофе из турки по кружкам, — другими словами, они отличаются от «обычных» людей на уровне ДНК. То есть это не то, что можно изменить или от чего можно избавиться. — Как цвет кожи? — задумавшись, спросил Дэниел.- Его тоже нельзя изменить. — Не совсем так, — протянула Алекс, — но суть ты уловил. Дивергенция — это не то, что определяет человека, и не то, за что его можно судить. Дивергенты не выбирают быть дивергентами, они просто ими рождаются. — Как там говорят, — усмехнувшись, спросила Марго, глядя на Алекс, — можно вытащить девушку из Эрудиции, но Эрудицию из девушки — нет. — О чем вы? — Трис непонимающе покачала головой, переводя взгляд от Алекс к Марго. Вытаращив глаза, Марго закусила губу. Привыкнув общаться тесным доверительным кругом, она не сразу сообразила, что теперь можно говорить не всё подряд. — Она о том, — вмешался я, когда Алекс несколько раз облизала губы, пытаясь подобрать слова, но так и не подобрала, — что Алекс иногда слишком много умничает, а потому порой напоминает Эрудитов. Слегка скривив лицо, Алекс откинула волосы с лица и притворно обиженно проговорила: — Познакомитесь поближе с Дэниелом и поймете, что я еще не умничала. — Если есть возможность ответить на чей-то вопрос или дать кому-то совет, то почему этим не воспользоваться? — спросил он, пожав плечами. Тори и Эрик переглянулись, усмехнувшись, а Зик закатил глаза. Зик ненавидел, когда кто-то начинал умничать. — Я хотела сказать вам «спасибо», — нарушила Трис ненадолго наступившее молчание, — и за спасение и за эту безопасную ночь. Я не думала, что смогу кому-то доверить свою тайну. — Твоя тайна не должна покинуть стены этой квартиры, — строго проговорил Эрик, посмотрев на Трис, — в этом городе развелось слишком много охотников на дивергентов. Трис опустила взгляд вниз и коротко кивнула, поджав губы. Ей было страшно, мы все это понимали. А я к тому же теперь понимал решительность Алекс два года назад, когда на месте Трис был я. Сейчас я, как она тогда, был готов защищать дорогого мне человека всеми правдами и неправдами. — Почему вы помогаете мне? — голос Трис был еле слышен, когда она задала этот вопрос, продолжая смотреть вниз.- Я ведь приношу вам столько проблем. — Так работает дружба, Трис, — ответил Юрайя, аккуратно погладив её по руке, лежащей на столе, — мы не судим друзей, а защищаем их несмотря ни на что. Настойчивый стук в дверь заставил меня вздрогнуть. За столом резко воцарилось молчание, мы все говоряще переглянулись. Марго, сидящая ближе всех к входной двери, медленно поднялась со стула и направилась к источнику шума. Зик и Эрик проследовали за ней, остановившись позади. Когда Марго открыла дверь, её спина была напряжена, а из коридора до нас донесся низкий мужской голос: — Макс приказал всем немедленно собраться в Яме, — Марго молча кивнула ему, — у нас в гостях лидер Эрудиции.- Марго еще раз кивнула и закрыла дверь. Лишних слов было не нужно, все и без того догадались, что за повод был у этого внезапного визита. — Иди в комнату Алекс, — сказал я Дэниелу, когда тот хмуро посмотрел на уже закрытую входную дверь. Не проронив ни слова, и лишь взглянув на всех с беспокойством, он встал из-за стола и пошел по коридору к комнате, потирая руками виски. С раннего утра этот день начинал приобретать пренеприятнейшие обороты. Когда все молча направились к выходу, Алекс остановила Трис за руку и тихо сказала ей: — Чем быстрее ты поймешь, что можно перестать быть пугливой, а вместо того стать пугающей, тем будет лучше.