любовь без конца

После тех злополучных событий прошла уже неделя. Татьяна, потрясённая гибелью когда-то любимого человека, более никуда не выезжала с мужем, вызывая тем возмущение света. Как это прекрасная княгиня Гремина не появляется в обществе? Пошли перессуды. Одни верили в болезнь Татьяны, другие считали, что она попросту ненавидит всё общество и бежит их, третьи же плели против Греминых козни, будто между супругов вышла ссора, ведь многие завидовали генералу Гремину или были влюблены в его красивую жену. Муж без конца волновался за Татьяну, все эти дни ссылавшуюся на нескончаемую головную боль и слабость, и Гремин уже думал о том, чтобы вызвать врача. Татьяне не хотелось ни расстраиваться мужа, ни снова видеть врача, но ехать куда-то, отвечать на распросы других и мило улыбаться им совсем не хотелось. Она желала лишь уединения и спокойствия, и всю эту неделю они у неё были, И девушка обдумывала всё случившееся снова и снова. Чувства, пережитые ею рядом с умирающим Онегиным никак не хотели улечься, с этой скорбью она просыпалась каждое утро и засыпала каждый вечер. Но по кому же она горевала? Что так оплакивала? Каждый день девушка заново находила ответ на этот вопрос. Она оплакивала то, что уже ушло, годы, которые уже не вернуть, чистоту и юность, сотканную из мечтаний, которые навсегда умерли. Да, Татьяна отпустила и старые обиды, и старые чувства, но не окончательно, прежнюю горечь в душе заменила тёмная пустота, от которой нельзя было избавиться, и девушка просто не знала, что лучше. Татьяна осознавала, что она должна уехать отсюда подальше, пусть только на время, она должна уединиться и по-настоящему освободиться от груза минувших лет, начать жить заново. Ей как никогда захотелось в деревню, к родной природе, чтобы там в тишине снова научиться мечтать, оставить любовь к Онегину и снова полюбить демона, забыв о ненависти. И в один из таких бесконечных дней за завтраком Татьяна попросила мужа свезти её в старую усадьбу Лариных, где она провела своё детство. Михаил был готов на всё, лишь бы любимая жена вернулась к жизни, и он обещал, что отвезёт её туда, также выказывая сожаление, что по службе не сможет отправиться с ней. Татьяна была этому лишь рада, ведь она так нуждалась в одиночестве. Татьяна собрала те немногие вещи, которые могли ей пригодиться в тот же день и следующим утром уехала. После нескольких дней утомительной езды девушка, наконец, прибыла к самому дорогому ей месту. Сердце девушки бешенно билось, когда та входила в родной сад. Она шла по узеньким тропинкам к дому, всё вокруг приводило Татьяну в восторг, было таким родным и любимым. Входя в дом, она уже чувствовала себя почти счастливой, но всё такой же усталой. Слуги встретили молодую хозяйку с распростёртыми объятиями, они были искренне рады её прибытию. В доме за прошедшие годы мало что изменилось, разве что он выглядел каким-то потерянным и усталым точно как она. Слуги всё так же сновали по дому, выполняя все поручения Татьяны. Девушка решила отвлечься от раздумий, занимаясь хозяйством. Мать Татьяны и Ольги умерла через год после свадьбы старшей дочери. Госпожа Ларина просила слуг, чтобы они и после её кончины продолжали вести все дела на тот случай, если дочерям вздумается приехать, она всегда заботилась о Татьяне и Ольге. Ольга, живущая с мужем на Кавказе, никогда не наведовалась сюда. С Татьяной она почти всегда вела переписку. Но виделись сёстры за прошедшие три года от силы раза четыре. Иногда Татьяна сильно тосковала по весёлой сестре. Сейчас она тоже впервые после свадьбы вернулась домой и надеялась здесь задержаться. Через несколько дней Татьяна полностью погрузилась в заботы по родному дому, она осознавала, что только здесь чувствует себя уютно, только здесь к ней вернулось спокойствие, но в то же время среди всех этих хлопот она не перестала быть собой. Татьяна всё так же была тиха и задумчива, старалась при любой удобной возможности старалась уединиться. Она всё так же постоянно читала, с головою уходя в произведение, и теперь девушка впервые после своей болезни стала спокойно спать. Ранним утром девушка убегала в лес или в поля, родная природа беспрерывно звала её к себе, и Татьяна отзывалась на призыв. Там в своём тихом уединении, Татьяна вновь раздумывала над случившимся и по крупицам отпускали его, она внутренне обновлялась и снова училась любить жизнь. Так, однажды, когда девушка бродила по лесу, неподалёку остановился небольшой, но красивый экипаж, и пожилой кучер по-французски спросил, не знает ли она дома, где могла бы остановиться на ночь его молодая госпожа.Татьяна ответила, что не знает, но её глубоко заинтересовала неизвестная женщина-иностранка, в одиночку путешествующая с одним кучером, и она, не долго думая, предложила свой дом. Кучер поблагодарил Татьяну, затем обернулся и что-то сказал женщине. Из небольшого окошка тут же показалось лицо молодой женщины. Татьяна с любопытством взглянула на незнакомку, которая оказалась девушкой примерно одного с ней возраста. Лицо её обладало исключительной красотой. молочная белизна её кожи прекрасно сочиталась с красивыми зелёными глазами, в глубине которых затаилась печаль, и с длинными волнистыми рыжими волосами. Девушка светло улыбнулась Татьяне и вновь скрылись в глубине экипажа.  Татьяна привела гостей к усадьбе, велела слугам отвести место для лошадей, также распорядилась, чтобы гостям дали лучшие комнаты и лично проследила за всем. Через несколько часов в гостинной она ближе познакомилась с красивой незнакомкой. Гостья оказалась дочерью знатного французского графа - Вильгельминой де Нуар, которая, не выдержав смерти любимого мужа, отправилась путешествовать, что очень тронуло романтичную Татьяну. Девушке ужасно не нравилось её длинное слишком аристократическое имя, и она просила хозяйку дома называть себя Миной. За какие-то несколько дней девушки успели стать подругами. Мина много читала, как и Татьяна, и с ней всегда было интересно поговорить обо всём. Но не менее интересно с ней было и молчать. Девушки понимали друг друга и без слов. Татьяна рассказывала подруге о России, а Мина - о Франции, они говорили всё, что думают, расскрывали друг перед другом все светлые и тёмные стороны своих стран, обсуждали общество. И мысли их во многом сходились. Обе они чувствовали себя в высшем свете, как в золотой клетке, обе любили природу и стремились к свободе. Мина, подобно Татьяне, всегда оставалась спокойной и любила уединение и тишину. Она одевалась просто, но красиво, словно провела юность не в центре Парижа, а в деревне. Рыжеволосая девушка не любила говорить о прошлом. Лишь раз она поведала, что сбежала из дома после потери любимого, чтобы не выходить за старого барона, которого выбрал для неё отец, но тут же перевела тему. Татьяна безмолвно восхитилась поступком сильной девушки, на который сама не решилась. Так, проходили дни, и Мина хотела уехать, чтобы не обременять княгиню Гремину, но Татьяна заверила француженку, что ей вовсе не трудно, и убедила остаться. И однажды она решила рассказать Мине свою историю от начала до конца. Утром, когда девушки вновь бродили в глуши небольшого леса, Татьяна остановила Мину и сказала : "Послушай, Мина, я хочу рассказать тебе кое-что". "Что именно?" - с интересом спросила та. "Я поведаю тебе свою историю". И Татьяна приступила к повествованию. Она говорила и об Онегине, и о ночи Ивана-Купала, и о злосчастном письме, и о печальном дне рождения, и о дуэли, и о замужестве, и даже о своём демоне и любви к нему. Татьяна не сомневалась в том, что Мина поверит ей и поймёт, видела это в её заинтересованном и спокойном взгляде. И Мина действительно верила. За всё время рассказа девушка не вымолвила ни слова, лишь внимательно слушала, не пропуская мимо себя ни слова. А после того, как Татьяна окончила своё повествование, она заговорила. "Я верю тебе, Татьяна, и всё понимаю. Ты говорила с такой искренностью, с таким жаром. Меня до глубины души тронула твоя история. Но более всего потрясла меня твоя безграничная любовь к демону - порождению ада. Ты - такая набожная и чистая, но полюбила его. Я вовсе тебя не осуждаю, я и сама могла бы полюбить тёмного духа. Но ты так же выглядишь очень хрупкой и беззащитной, и так отважно вступила в войну с ним и после всего причинённого им зла простила. Я бы, верно, так не смогла". Татьяна опустила глаза. "Я ещё никому до тебя этого не рассказывала, но тебе я всецело доверяюсь, ты понимаешь меня. Быть может, и тебе бы не доверила я тайну, но более не могу держать это в себе, ибо страдания слишком поглотили меня", - призналась Татьяна. Мина кивнула. В глазах её появилось какое-то задумчивое и сосредоточенное выражение, казалось, девушка что-то обдумывала. Они немного помолчали, а потом рыжевласка произнесла : "Ты всецело доверилась мне, была честна со мной. И теперь моя очередь быть искренней. Я начну рассказывать свою историю. Только начну, поведать всё до конца я сейчас не в силах". Татьяна вынырнула из своих мыслей и, поудобнее устроившись на траве, приготовилась слушать. "Как ты знаешь, милая подруга, я родилась в богатой дворянской семье в Париже. Мой отец изъявил желание назвать меня в честь погибшего в младенчестве брата Вильгельма. Я росла в доме родителей, слишком большом и красивом для меня. Мать и отец любили меня, родственники восхищались, ко мне приставили лучших учителей. Но после рождения моих брата и сестры от меня отдалились. Нет, меня не переставали любить, но им словно стало тяжело радом со мной. Все только и ждали, чтобы я стала взрослой, и они могли скорее выдать меня замуж, конечно, за знатного и богатого человека. И среди всего этого шума я осталась одна, друзьями мне стали книги, как и для тебя. Я много занималась. Музыка, науки, конная езда - всё, что только могло хоть ненадолго меня занять. Так, я и жила до шестнадцати лет. А потом я полюбила. Однажды мы с семьёй ездили на один из обычных роскошных балов, на которых нам всегда приходилось бывать. Отец с матерью всегда любили их, мне же они казались бесконечными. Не люблю весь этот лицемерный спектакль, на котором каждый из красиво разодетой знати фальшиво улыбается другим, делая вид, что любтт и уважает всех вокруг, а на самом деле ненавидит и завидует. Единственное, ради чего стоило там присутствовать, - это танцы. У меня к ним всегда был талант. Так, вот, в тот день мы прибыли на бал к графу де Валуа в честь совершеннолетия его сына. Я пыталась отговорить отца от посещения этого торжества, но он был неприклонен. Наш дом и дом Валуа долгое время считались друзьями, и мой отец поддерживал эту дружбу и мечтал выдать меня за сына графа, с чем я была не согласна. Мы приехали одними из последних. Когда мы вошли, торжество было уже в самом разгаре. Нас радушно приняли, и хозяин дома вышел поздороваться. Я хорошо его знала, и он тоже думал о свадьбе своего сына со мной. Я не была знакома с молодым виконтом, но не думала, что он может быть хоть чем-то лучше остальных. Я вовсе не обрадовалась, когда граф подозвал сына с целью познакомить нас. Я ждала увидеть самого обыкновенного светского Денди, но увиденное поразило меня. К нам вышел совсем ещё молодый юноша с небесно голубыми немного усталыми глазами. Одет он был очень элегантно, тёмно русые волосы были старательно прилизаны. Молодой человек поклонился и поцеловал мне руку, представившись как Луи де Валуа, я произнесла своё полное имя. Мы не успели сказать друг другу и двух слов, как родители уже оставили нас наедине. Вначале мы молча стояли рядом, отвечая проходящим мимо, и я осторожно наблюдала за ним. Во всей его осанке было нечто царственное и упрямое, что мне сразу понравилось. К тому же, я видела, что ко всем прочим членам общества Луи относился,как и я, но в отличие от меня был неимоверно терпелив к ним. После он пригласил меня на вальс. Во время танца мы разговорились. Голос у Луи был очень красив. Этот юноша мыслил как и я, и мы быстро сдружились. Весь бал мы с виконтом беседовали на разные темы. Оказалось, что мы очень схожи. Он тоже любил читать, любил конную езду и не любил высший свет с его предрассудками. Вопреки всему к концу бала мысль о свадьбе уже не казалась мне такой отвратительной. После мы часто ещё встречались, много беседовали, и через неделю я уже безвозвратно полюбила его, и Луи тоже любил меня. Таким образом, вопрос со свадьбой решился сам собой. Она была запланирована на конец мая, три месяца спустя после нашего знакомства. Мы с Луи виделись по несколько часов каждый день. Мы много беседовали на всевозможные интересующие нас темы, читали друг другу вслух и обсуждали уже прочитанное, только нам нравились разные книги, я больше любила романы, он философию и труды разных учёных. Луи много рассказывал мне о них, и я в свою очередь так же прониклась к ним любовью. Вслед за моим возлюбленным я прочла труды философов и принялась изучать работы историков и химиков, а так же сильнее ушла в учёбу. Зато об искусстве я знала больше чем он, и Луи часто просил меня спеть и сыграть на фортепиано. Это вызывало мою всепоглощаюшую любовь, и Луи считал, что я не лишена таланта. А когда родители отлучались по причине своих личных дел, мы брали лошадей и часами скакали на перегонки за домом, разумеется, я предпочитала мужское седло женскому, что вызывало восхищение возлюбленного, но в то же время и весёлые шутки. За Луи закрепилась репутация лучшего фектовальщика в Париже, и однажды я попросила его научить меня этому. Луи очень удивила эта моя просьба, но тем не менее он согласился, и, улучив пару дней, показал основные приёмы, которыми я мгновенно овладела". "Невероятно!" - Татьяна впервые перебила подругу. Мина усмехнулась. "Луи тоже был удивлён. Но однажды это моё умение сослужило плохую службу моему учителю, а впрочем нам обоим. Это произошло в день моего семнадцатилетия, за неделю до свадьбы. Я с утра была в плохом настроении, по причине того, что отец затеял очередной пышный бал и пригласил всех тех, кого я любила меньше всего. Я не стала спорить, ибо противоречить отцу всегда было бесполезно даже младшим брату и сестре, хотя сестре - Эстель он спускал гораздо больше чем мне с Александром - моим братом. Жестокая правда заключается в том, что отцы хотят, чтобы жёны рожали сыновей, а любят младших дочерей. Итак, мои злоба и обида копились ещё с прошлого вечера. Когда в полдень приехал Луи, я немного успокоилась и радостно встретила его. Мы целый час пробиседовали в библиотеке, в тот день она была единственным тихим местом в доме. А потом мы заговорили о конной езде, и Луи сказал, что красивой светской даме не пристало увлекаться такого рода вещами. Он, конечно, шутил, но я почувствовала себя оскорблённой, и вся моя злость, наконец, вышла наружу. В ярости я схватила со стола фамильный меч, непонятно почему вынутый из-под стекла отцом, и потребовала, чтобы Луи взял слова обратно или брался за своё собственное оружие. В растерянности мой жених попросил прощения, и я, осознавая, какую глупость чуть не сделала, опустила клинок. И надо же было отцу именно в этот момент войти в библиотеку. Он не пожелал слушать объясненья, ибо и без них всё понял. Отец был в ярости, и наша с Луи свадьба чуть не расстроилась, но я клятвенно заверила его, что больше никогда не возьму в руки оружия, и он смягчился, а через час мы с Луи уже и не вспоминали о своей ссоре. Разумеется, после того случая я продолжала брать оружие потому, как родители, занятые приготовлениями к свадьбе, ничего вокруг не замечали. Вскоре мы поженились. Свадьба была раскошна. У моего отца был не один особняк в пределах Парижа, и на свадьбу он подарил нам наш собственный роскошный дом. В медовый месяц мы с мужем совершили путешествие по Европе, и были очень счастливы. После возвращения в Париж мы поселились в подаренном отцом особняке, где и продолжали вести счастливую супружескую жизнь. Необходимо было сделать несколько важных визитов, посетить множество светских балов, а также мы были вынуждены принимать назойливых гостей и у себя, хотя даже это не могло омрачить нашего счастья", - она неожиданно замолчала, будто готовилась к чему-то ужасноиу. Выражение лица девушки было таким, словно она готовилась взойти на эшафот, глаза покраснели. Казалось, Мина вот-вот расплачется. Татьяна сделала попытку помочь подруге, но Мина сделала над собой усилие и продолжала. "Но такая безоблачная жизнь не могла продолжаться долго. Через месяц после возвращения в родной город, Луи пропал. Его искали не один месяц. Разумеется, никому и не могло прийти в голову, что Луи де Валуа сбежал. Все знали о его ответственности и любви к молодой супруге. И в конце концов моего любимого Луи признали погибшим. Его отпели, как полагается, но тела не было, и мужу просто поставили надгробную плиту. Ко мне все проявляли большое участие, но я была безутешно и больше всего хотела, чтобы меня оставили в покое. Мне всё не верилось, что мой милый Луи навсегда оставил меня одну, и я проливала реки слёз. С тех пор я и ношу траур, никогда не снимая". Мина снова замолчала, она, явно, более не могла говорить. Мина сдержала слёзы, но всё равно была очень бледна. "Пожалуй, остальное я поведаю тебе чуть позже, когда буду готова", -тихо проговорила Мина. "О, Мина!" - воскликнула Татьяна, глубоко тронутая её горестной повестью. - "Как же сильно пришлось страдать! Как это ужасно!" Более Татьяна уже не могла вымолвить ни слова, она не знала, как можно утешить подругу, и лишь взяла холодные ладони подруги в свои и сжала. "Но это ещё далеко не всё", - Мина с горечью улыбнулась, - "я всё тебе расскажу только не сейчас. А пока, пойдём в дом". Девушка поднялась на ноги, потягиваясь, и разминая затёкшее тело, протянула Татьяне руку. Она встала вслед за подругой, и они направились к дому. Вечером они рано разошлись по комнатам. Татьяна не была уверена, что сможет уснуть сегодня ночью. Но только её уже ждали. Демон сидел за столом Татьяны. Когда девушка вошла в комнату, он поднялся ей встречу. Появление позднего гостя почти её не удивило. "Это ты?" - лишь спросила она. - "ты пришёл?" Он не ответил, только чуть прищурил глаза, как бы стараясь получше рассмотреть девушку. Татьяна только подумала про себя, что он совсем не изменился, а в следующий миг шагнула ему навстречу.